РОЖДЕНИЕ И ДЕТСКИЕ ГОДЫ

Нангса Обум родилась в Тибете, в провинции Цанг, в области Ньянг княжества Гъялце, в простом семействе Жангпе Кур На-нгпа. Родителями ее были Кунсанг Дечен и его жена по имени Ньянгца Селдрон. Они вместе усиленно и непрерывно, с чис­тым сердцем и помышлениями выполняли садхану¹ Тары-из-леса-Кадира².

После того как они выполнили эту практику 100 000 раз, жена увидела множество благоприятных снов. Об одном из них она рассказывала своему мужу так:

Мне снилось, что в небесной обители³ Тары, На троне, подобном сияющей раковине⁴, Восседает Будда в женском облике, Заступница в трех временах.

В сердце Тары я увидела слог ТАМ, подобный семени⁵.

Из него излился свет,

Который коснулся макушки моей головы и проник в меня.

Этот свет проник в мой центральный канал''

и растворился в сердце.

От этого в моем теле произросло лотосовое дерево,

И дакини сделали ему подношения,

А многочисленные бабочки летали вокруг,

Наслаждаясь нектаром его цветков.

Наверное, этот сон — доброе предзнаменование.

Прошу тебя, расскажи мне, что это значит.

Кунсанг Дечен весьма обрадовался и сказал своей жене так:

Подруга моих дней, послушай меня!

Сны часто таят в себе заблуждения,

Но твой сон — пророческий!

Свет, изливающийся из ТАМ в сердце Арья Тары,

Этот ясный свет, что проник в твое сердце,

Несет благословение Будды трех времен.

Цветы лотосов, распустившиеся в твоем теле,

Означают, что ты — царица дакинь,

А то, что бабочки летали вокруг в поисках нектара,

Означает, что своим телом, речью и умом

Ты принесешь благо как чистым,

так и оскверненным существам.

Когда ты была молода и хороша собой,

у тебя не родилось сына.

Ныне волосы твои побелели, и у тебя родится дочь,

Которая будет лучше, нежели сын.

Читай молитвы и совершай пожертвования!

Радуйся, это очень хороший сон!

Итак, они совершили подношения Трем Драгоценностям⁷, раз­дали милостыню нищим и сделали пожертвования монахам с просьбой молиться о них. И в год лошади, в месяц обезьяны, во вторник, в десятый день, день дакини, Ньянгца Селдрон родила дочь.

Отведав первого материнского молока, новорожденная вы­плюнула его в небо и произнесла такие слова:

Хвала Арья Таре, супруге в трех временах! Я рождена для того, чтобы помочь всем

живым существам.

Благодаря твоей доброте, о Тара,

Счастье и благополучие приходят на землю.

Ясным светом сияют твои деяния,

И оттого сотни тысяч существ

обратятся к святой Дхарме!

И те, кто слышал эти слова, назвали ее Нангса Обум. Каж­дый месяц она подрастала так, как обычный ребенок вырас­тает за год. Она была прекрасна и добра, как дитя богов. Родители были очень счастливы и благословляли ее тело, речь и ум, говоря:

Добрая дочь, утешение отца!

Добрая дочь, утешение матери!

Ты прекрасна, как драгоценное ожерелье.

Слушай, Нангса Обум! Вся красота Вселенной

соединилась в тебе.

Увидевший тебя замирает от счастья,

Твое тело прекрасно, как у дочери богов.

Твой голос звучит как песнь Брахмы⁸,

И не сравнишь его с пением сладкоголосых птиц.

Услышавший тебя замирает от счастья,

Хвала твоему прекрасному голосу.

Ты наделена почтением ко всем учителям и Татхагатам

Ты наделена состраданием ко всем существам,

Любая мысль, что возникает в тебе,

Приносит всем радость и счастье.

Хвала уму нашей дочери Нангсы.

Какое счастье иметь такую дочь

Для нас, двух стариков!

На это Нангса отвечала:

Хвала матери всех будд трех времен!

Слушайте меня, мой отец и моя мать!

Несомненно, вы — мои родители,

Но есть у меня также родители внешние,

внутренние и тайные.

Мой внешний отец — Кунсанг Дечен.

Моя внешняя мать — Ньянгца Селдрон.

Внутренний отец мой — Авалокитешвара9.

Внутренняя мать — белая и синяя Тара.

Мой тайный отец — Махаяна Махасукха, "Великое Блаженство Большой Колесницы". Тайная мать — Праджня¹⁰, ясная и чистая. Хвала внешним, внутренним и тайным родителям В их единении блаженства и пустоты.

День и ночь она повторяла мантры Авалокитешвары, а также белой и синей Тары. Она была исполнена мудрости и состра­дания. Все тантры и сутры соединились в ней. Она поздно ложилась спать и рано вставала, помогая своим родителям во всех их делах.

ВСТУПЛЕНИЕ В БРАК

Семья Нангсы Обум разбогатела, и многие женихи по всему Тибету желали жениться на ней.

Но для самой Нангсы не было ничего важнее, чем учение Будды. Все ее помышления были направлены на медитатив­ную практику, и она совсем не думала о замужестве. Нангса была единственным ребенком у своих родителей, но для них она была дороже, чем сотня почтительных сыновей. Она успе­вала заниматься медитацией и при этом выполнять любую не­обходимую работу по хозяйству. Ее родители отвергали одного жениха за другим и не отпускали Нангсу из дому. Так продол­жалось довольно долгое время, и вот наконец один грубый и надменный человек, правитель этой области, решил найти не­весту для своего сына по имени Драгпа Самдруб.

В это время должен был состояться праздник в ближай­шем городе, и ожидалось, что местный лама будет давать на нем посвящение, а потому многие собрались отправиться туда. Нангса упросила родителей взять ее с собой, потому что ей также хотелось принять участие в церемонии.

Она была так хороша собой и одета с таким изяществом, что обра­щала на себя всеобщее внимание. И все удивлялись тому, как совершенна может быть женская красота. Ее лицо было по­добно сияющей луне. Ее шелковистые волосы были подобны свежеобмолотому рисовому снопу и украшены драгоценнос­тями. Серьги и браслеты тончайшей работы мелодично позвя­кивали в такт ее движениям. Она приготовила множество под­ношений для ламы, проводящего обряд посвящения. Все дары нес слуга, в то время как сама она ехала впереди на лошади.

Когда Нангса со своей семьей прибыла в монастырь, где должен был состояться праздник, они прежде всего сделали подношение, попросили о даровании посвящения и соверши­ли поклоны, а также ритуальный обход вокруг монастыря. Затем они отправились туда, где толпились люди, наблюдав­шие за танцами.

Правитель Ринанга, Драгчен, со своей огромной свитой, наблюдал за ходом праздника с высокого балкона той час­ти монастыря, где жили ламы. Он старательно делал вид, что наблюдает за танцами, но на самом деле не мог ото­рвать глаз от множества женщин, стоявших внизу. Увидев в толпе Нангсу, он прошептал что-то на ухо своему слуге, Сонаму Палкъе, который немедленно спустился вниз и стре­мительно подошел к Нангсе. Так орел бросается на кроли­ка или сокол стремглав настигает маленькую птичку. Он отвел девушку к правителю Ринанга, который схватил ее одной рукой за рукав, а другой поднес чашу, наполненную чангом¹¹, говоря:

Ты прекрасна собой,

У тебя приятный голос,

Ты источаешь изумительный аромат,

И уста твои, должно быть, хороши на вкус.

У тебя нежная кожа, и вообще ты наделена

Всеми пятью вожделенными качествами¹².

Ответь мне, чья ты дочь?

Не богиня ли ты?

Может быть, ты дочь нагов"?

Или ты небесная танцовщица?

Подойди ближе, ответь мне, не таись!

Девушка, кто твой отец и как зовут твою мать?

Из какой ты области и какого ты рода?

Сам я происхожу из области Ньянг, что в Ринанге.

Я властитель этой провинции.

Имя мое звучит подобно грому во всем королевстве.

У меня есть сын, мой наследник,

По имени Драгпа Самдруб.

С виду он как гора из стали,

А внутри — чистый алмаз.

Ему пошел восемнадцатый год, и ты

станешь его женой.

Нангса подумала: "Вот как вредит мне моя красота. Я желак только-одного — практиковать святую Дхарму, но, кажется мне придется выйти замуж за принца". И она пропела такую песнь:

О, Победоносная Великая Мать, Арья Тара,

Взгляни на свою дочь, несчастную и беззащитную!

Послушай меня, король Драгчен!

Я происхожу из области Ньянг, княжества Гъялце,

Род мой зовется Жангпе Кур,

Имя моего отца — Кунсанг Дечен,

А мать мою зовут Ньянгса Селдрон.

Сама же я называюсь Нангса Обум,

И родители мои — простые люди.

У дерева Тагма прекрасные цветы,

Но они не годятся для алтаря,

Поскольку дерево, взрастившее их ядовито.

Бывает также низкосортная бирюза,

Которую стыдно положить рядом с высококачественной.

Маленькие птички красивы в полете,

Но им никогда не подняться туда, где летают орлы!

Хотя девица Нангса и выглядит привлекательно,

Как может она стать женой столь знатного господина?

Прошу тебя, позволь мне уйти!

Обум желает изучать святую Дхарму!

Тогда слуга подал правителю бусы из бирюзы, нанизанной на красную нитку, а также стрелу, украшенную пятицветным

Пусть кто угодно говорит, что не хочет иметь жену,

На самом деле это скрытое желание всякого человека.

Вот символ мужчины, желающего жениться.

Пусть женщина утверждает, что ей не нужен муж,

В глубине души она только о нем и мечтает.

Вот символ женщины, желающей выйти замуж.

Эта женщина ни за что не признается в своем желании

Перед лицом всех этих людей,

А потому надень ей на шею эти бусы

И дай в руки эту стрелу, украшенную шелком,

И покончим со всем этим.

Правитель согласился с этими словами и сказал так:

Чудесная Нангса, ты прекрасна как богиня.

Я — Драгчен, и мой голос грохочет подобно грому.

Я самый могущественный человек в этих местах.

Если ты не послушаешь моих слов, то ты просто глупа.

Мы не пошлем тебя практиковать Дхарму.

Хотя ты и говоришь, что желаешь остаться дома,

Мы не позволим тебе этого.

Солнце стоит высоко в зените,

Но его лучи касаются лотоса,

Выросшего из прудовой грязи.

Хотя между высоким и низким есть различие,

Но, если имеется правильная кармическая связь,

Двое могут принести благо друг другу.

Хотя стрела длинная,

А расстояние между луком и тетивой мало,

Лук и стрела гармонично сочетаются в действии.

Хотя океан велик, а рыбка мала,

Вместе они составляют гармонию.

Хотя мой сын высокого происхождения,

А ты девушка из простой семьи,

Это не имеет значения.

Ваша судьба — сочетаться браком друг с другом.

И Драгпа Самдруб, надев ей на шею бирюзовые бусы и дав в руки стрелу, украшенную пятицветным шелком, объявил, что он выбрал невесту для своего сына, говоря:

Теперь могущественный не посмеет взять ее,

А слабый не сможет украсть.

• И средний человек не имеет на нее права.

Пусть никто не скажет,

Что она улетела на небо или скрылась под землей.

Это будущая жена принца Ринанга.

Пусть же все знают, что отныне Нангса

Находится под моим покровительством.

Затем Драгчен со своей свитой удалился, повелев девушке не показывать до времени родителям подаренные ей украшения, и Нангса вернулась домой, ничего не рассказав о происшест­вии. А Драгчен тем временем начал готовить свадебный пир и подарки для невесты. Приготовив все, он отправился к дому, где жила Нангса.

Когда процессия приблизилась к месту назначения, один из слуг, Сонам Палкъе, подошел к дому и постучал в дверь. Мать Нангсы, увидев стоящего во дворе правителя с целой свитой, сказала своему мужу: "Погляди, Кунсанг Дечен! Пра­витель Драгчен с целой свитой приехал к нам на конях. Будет хорошо, если мы пригласим их". Кунсанг отвечал: "По­слушай меня, Ньянгца Селдрон, пбслушай слова своего мужа, Кунсанга Дечена! Правитель, стоящий возле наших дверей, -такой же дурной знак, как филин, сидящий на крыше дома. Он человек очень могущественный. Выйди к нему и спроси, что за дело привело его сюда, и потом, если он не пожелает уйти, нам придется пригласить его в дом".

Ньянгца Селдрон вышла во двор, предложила всем чанг и спросила о причине их появления. Драгчен объявил ей о том, что про­изошло на празднике в монастыре. Счастливая мать побежала в дом, чтобы рассказать обо всем своему мужу, который также весьма обрадовался этому сообщению.

Он сказал: "Ах вот какова причина их появления! Это хоро­шая судьба для нашей дочери. Во всем Ринанге не найти дома лучше этого, а потому, если Драгчен попросит руки моей доче­ри, я обязательно обещаю ему ее. Скорее пригласи их войти".

Итак, Драгчен со свитой вошел в дом. Родители Нангсы предложили ему лучшее из того, что у них было, а правитель в свою очередь передал им приготовленный чанг, драгоцен­ности и выкуп за невесту. Он сказал:

Слушай меня, Нангса, и вы, ее родители!

Отныне и навсегда правитель Ринанга, Драгчен,

Берет Нангсу в жены для своего сына Драгпа Самдруба.

Вы не сможете сказать,

Что ваша дочь улетела на небо или скрылась под землей.

Теперь могущественный не посмеет взять ее,

А слабый не сможет украсть.

И средний человек не имеет на нее права.

Вы, родители, не можете отказаться отпустить ее с нами.

И ты, Нангса, не можешь сказать,

что не желаешь с нами идти.

Отныне ты жена принца Ринанга.

Через три дня прибудет сотня всадников,

чтобы забрать тебя!

"Слушай еще! Придя в мой дворец, ты будешь сиять, как луна в окружении звезд. Ты самая прекрасная из женщин, в любой толпе ты будешь заметна. Помнишь те бирюзовые бусы и стре­лу, украшенную шелком, что я дал тебе? Тогда я велел спря­тать эти вещи, поскольку твои родители, увидев драгоценнос­ти, могли рассердиться, не зная, где ты взяла их. Теперь же настало время показать мои подарки".

Нангса принесла бусы и стрелу, и Драгчен снова передал их ей перед лицом ее родителей. После этого правитель со своей свитой удалился.

Но Нангса, желая лишь одного — практиковать святую Дхар­му, — вовсе не хотела выходить замуж и уезжать во дворец правителя Ринанга. Поэтому она решила поговорить со свои­ми родителями. Она сказала им: "Отец и мать, послушайте меня! Вы милосердно даровали мне мое тело. Видя, что все вещи и явления приходят к концу и распаду, я не желаю выходить замуж за этого человека по имени Драгпа Самдруб. Три Драгоценности превыше этого временного бытия. Я хочу нарушить данное обещание и удалиться, чтобы практиковать Дхарму. Здоровье даже самого богатого человека не нахо­дится в безопасности — он может потерять его. Я не хочу становиться собственностью правителя Ринанга.

Есть семь драгоценностей¹⁵, что превыше закона непосто­янства. Я, простая женщина, желаю только этих драгоценнос­тей. Я хочу практиковать Дхарму. Даже самый крепкий дом в конце концов будет разрушен; я не желаю жить в доме правителя Ринанга. Мое желание — жить в одиночестве в пещере, в таком месте, которое не рухнет, как дом, построен­ный людьми".

Ее родители отвечали: "Послушай нас, Нангса Обум! У сына правителя Ринанга жестокое сердце; если ты не выйдешь за него замуж, он рассердится. Он самый могущественный чело­век в наших местах, а потому ты не должна даже говорить о том, что не желаешь выйти за него. Если ты теперь попытаешь­ся уйти и предаться практике Дхармы, он убьет нас. Если же он убьет нас из-за того, что ты ушла, твоя практика не приве­дет тебя к просветлению. Пожалуйста, выходи за него замуж".

Родители говорили все это с таким отчаянием, что Нангса обещала выполнить их просьбу.

Наконец приехали посланники Драгпа Самдруба, чтобы забрать Нангсу. Ее родители разделили свое имущество и отдали ей ее часть. Перед отъездом они наставляли ее такими словами:

О ты, дочь, которая лучше тысячи сыновей!

Выслушай нас, своих родителей.

Вот ты уезжаешь в Ринанг, и мы даем тебе эти вещи:

Статую Тары, сделанную из бирюзы,

А также изображения Будды и драгоценные ступы.

Мы даем тебе множество драгоценностей:

Кораллы, бирюзу, а также золото и серебро без числа.

Мы даем тебе шелковые и парчовые одеяния.

Мы даем тебе рис, муку и другую провизию.

Все это ты заберешь с собой в Ринанг.

Мы посылаем Дзомпа Кие, чтобы служить тебе.

Когда станешь жить в семье Ринанг,

Вставай с первыми петухами!

Когда станешь жить в семье Ринанг,

Будь как дворовая собака, которая засыпает позже всех!

Когда станешь жить в семье Ринанг,

Уважай своего мужа и свекра,

Не заботься о себе.

Всем помогай и стыдись за свои ошибки!

Драгпа Самдруб стал твоим мужем

В силу твоей предыдущей кармы.

Ты будешь жить с ним всю жизнь —

Служи ему хорошенько"¹.

Будь добра и справедлива со всеми домашними.

Мы надеемся, что будем часто тебя видеть!

Выслушав эти слова, Нангса вместе с сопровождающими отправилась в путь. Они ехали на лошадях, украшенных свадебными лентами и украшениями, а в дороге их сопро­вождали танцы, музыка и пение. Когда же они прибыли на место, начался праздник, который продолжался несколько дней.

После свадьбы Нангса Обум прожила с Драгпа Самдру­бом семь лет. У них родился сын, прекрасный, как небожи­тель, и они назвали его Лхаи Дарпо. В честь его рождения был устроен великий праздник. Все говорили, что ни одно из пяти дурных качеств женщины¹⁷ не присуще принцессе Нангса, но зато она наделена всеми восемью славными каче­ствами¹⁸. Она была усердна в своем служении свекру, мужу и сыну. Она была очень добра со слугами и помогала всем. Она была одинаково искусна и в управлении работами на полях, и в вышивании, и в приготовлении пищи. Все люди Ринанга — и высокого происхождения, и низкого — люби­ли Нангсу Обум.

СМЕРТЬ

Нангса была так прекрасна, и Драгпа Самдруб так любил ее, что не мог расстаться с ней даже на час. Она показала себя такой хорошей хозяйкой, что Драгчен и Драгпа Самд­руб решили отдать ей ключи от всего дома. Так в ее влас­ти оказались все сокровища дворца. Прежде всем в доме распоряжалась сестра Драгчена по имени Ани Ньемо, и той вовсе не хотелось расставаться со своим положением. Нангса относилась к Ани Ньемо с таким же почтением, как и ко всем прочим членам семьи своего мужа, но все слуги злословили у нее за спиной из-за дурного характера этой женщины. Ани Ньемо же постоянно дурно говорила о Нангса и ее мужу, и Лхаи Дарпо, и слугам во дворце. Она не желала отдавать Нангсе ключи и постоянно оби­жала ее, давая ей худшую пищу и старую одежду. Это очень печалило Обум, и она от всего сердца, сильнее, чем раньше, желала покинуть сансару и предаться практике святой Дхармы. Но она не смела даже рассказать об этом своему мужу.

Однажды, кормя сына в своей комнате и размышляя о своей печальной судьбе. Нангса заплакала и запела такую песню:

Мое прибежище — Лама и Три Драгоценности;

Гуру, Дэва и Дакини¹⁴, молю,

даруйте мне свое благословение!

Защитники учения, отвратите напасти!

Вот женщина, желающая следовать по пути Дхармы!

Мой сын, это дитя — путы,

Что удерживают женщину в круговороте бытия.

Лхаи Дарпо, из-за тебя я не могу покинуть этот мир.

Я не могу также взять тебя с собой,

Ведь это создаст помехи для моей практики.

Я желала практиковать Дхарму,

А вместо этого мне пришлось выйти замуж.

Я старалась помочь своему мужу,

А в результате вызвала зависть Ани Ньемо.

Я не могу вернуться к моим родителям,

Поскольку у меня есть муж.

О, горе мне!

Моя красота, ты, мой сын, а также мои домашние —

Вот те препятствия, что не дают мне

практиковать Дхарму.

Но Ани Ньемо подобна милосердному гуру,

Поскольку именно она обратила мои мысли к Дхарме.

Когда мой сын подрастет и станет самостоятельным,

Если я тогда буду еще жива,

Нангса удалится практиковать Дхарму,

Обум не останется здесь.

Она уйдет и будет жить в уединении.

Затем она вместе с Лхаи Дарпо отправилась в сад, где нахо­дился ее муж, который тем временем мыл свои волосы. За­кончив, он подошел к Нангсе, положил голову ей на колени и заснул. Была осень, и большинство цветов в саду уже увя­ли и упали на землю, а вокруг тех нескольких бутонов, кото­рые еще только собирались распуститься, вились пчелы. Гля­дя на них, Нангса подумала:

Хотя я люблю моих родителей,

Я разлучена с ними.

Хотя я хочу помогать моему мужу,.

Мне мешает Ани Ньемо.

Хотя я желаю практиковать Дхарму,

Мне приходится все силы отдавать

Этой временной жизни.

И она заплакала. Одна слезинка упала на ухо Драгпа Самдру-ба. Он проснулся и увидел, что его жена безутешно плачет. Он сказал:

Принцесса Нангса, ты так прекрасна,

Что я не могу наглядеться на тебя.

Принцесса Нангса, прошу, выслушай меня!

Мы так богаты, что я могу купить

Любые украшения, какие ты пожелаешь.,

Также нам ведомо различие

Между деяниями Дхармы и сансары²⁰.

У нас есть такой прекрасный малыш, наш сын.

Ты — принцесса Ринанга.

В чем же причина твоей скорби?

Скажи мне, отчего ты плачешь?

Я постараюсь все исправить!

Нангса подумала: "Прежде я никогда не говорила ни моему свекру, ни мужу о том, что Ани Ньемо из зависти преследует меня, поскольку ссорить членов одной семьи — дурной по­ступок. Вот теперь мой муж спрашивает меня о причине моих слез. Прежде я не могла поведать ему о моем желании прак­тиковать Дхарму. Может быть, теперь настал момент сказать правду. Если я наконец скажу ему это, Ани Ньемо поймет, что я вовсе не желаю забрать у нее ключи". Подумав так, Нангса запела такую песнь:

Склоняюсь к стопам благого Гуру, истинного отца!

Поклоняюсь перед Дакиней, матерью всех Будд!

Драгпа Самдруб, ты дан мне кармой, став моим мужем,

А потому прошу тебя, выслушай мои слова.

Еще в доме моего отца, где я родилась,

Мое миловидное лицо и прекрасное тело

Стали препятствием для моей практики Дхармы;

Из-за них я не смогла посвятить себя практике,

а попала в твой дом,

Чужой для меня.

Став принцессой Ринанга, я с уважением относилась

Ко всем домашним,

а также и к слугам.

Особенно почтительной я была с Ани Ньемо.

Но, несмотря на это, она сильно невзлюбила меня.

Когда я подносила ей чанг, она давала мне простую воду.

Если я молчала, она называла меня немой,

А стоило мне сказать слово,

Она обвиняла меня в болтовне.

Если я выходила из дому,

она называла меня гулящей,

А если я оставалась на месте,

она говорила, что я как истукан.

Когда я вижу доброе лицо

Моего мужа Драгпа Самдруба,

Мне хочется всю жизнь помогать ему.

Когда я гляжу на нашего сына Лхаи Дарпо,

Мне хочется остаться в сансаре.

Когда я вижу наших многочисленных слуг,

Я радуюсь, что стала женой правителя Ринанга.

Когда же я слышу брань Ани Ньемо,

Мне хочется ответить ей грубо,

Но я тут же задумываюсь о непостоянстве,

И во мне просыпается желание практиковать Дхарму.

Я не накопила добродетелей для будущей жизни,

Но и в этой жизни у меня нет самого дорогого —

Ведь родители мои далеко от меня.

О, как я хотела бы их увидеть.

На это Драгпа Самдруб отвечал: "Нангса, ты печалишься о; том, что так давно не видела своих родителей. Вскоре мы отправимся их навестить. Не знаю, правда ли то, что Ани Ньемо груба с тобой, но, если это так, я поговорю с ней. \ Однако сейчас время собирать урожай ячменя. Мы отправим­ся через три дня, а потому нам придется нанять рабочих для помощи. Пойди и скажи Ани Ньемо, чтобы она приготовила все необходимое".

Когда жнецы принялись за работу, Ани Ньемо вместе с Нангса отправилась в поле наблюдать за ними. Нангса стояла на краю поля, когда появились два йогина. Это был гуру из Тингри со своим учеником. Увидев Нангсу, они запели такую песнь:

Поклоняюсь истинному отцу, святому Гуру!

Да спасет он всех живых существ из океана сансары!

Женщина, дай нам еды

в обмен на наставления в Дхарме.

Тело твое подобно радуге на небесах:

Она многоцветна, но суть ее — непостоянство.

Настало время приступить к практике Дхармы.

Ты щебечешь, как прекрасный попугай,

Но, хотя у тебя мелодичный голос,

Слова твои лишены смысла.

Настало время приступить к практике Дхармы.

Хотя красота твоя прославлена повсеместно,

Что за польза тебе в том?

Настало время приступить к практике Дхармы.

Хотя ты красива, как изображение,

Сделанное искусным художником,

От этой красоты нет пользы.

Настало время приступить к практике Дхармы.

Когда непостоянство, этот великий враг, явится, чтобы забрать тебя, Ты не сможешь убежать прочь. Никто не избежит смерти.

Смерть не остановится перед твоей красотой. Даже самый могущественный из царей Не в силах остановить смерть, И даже самый быстрый бегун Не в силах убежать от нее.

Ты наделена драгоценным человеческим телом²¹ И потому имеешь возможность приступить к практике Дхармы. Смотри, не потеряй этот дар.

Нангса подумала: "Они поют это для меня". Волнение на­полнило ее, и ей захотелось сделать подношение йогинам, но Ани Ньемо была рядом, и Нангса побоялась вызвать ее гнев. Поэтому она сказала йогинам: "Ступайте по этой дороге, и вы увидите женщину с темным и злым лицом. Это Ани Ньемо. Она распоряжается всем, и, может быть, она даст вам еды".

Итак, они отправились дальше и, встретив Ани Ньемо, спросили, не даст ли она им немного еды. Ани Ньемо ужас­но рассердилась. Она бросила на землю то, что было у нее в этот момент в руках, выпрямилась и закричала: "Не подхо­дите ко мне, нищие попрошайки! Летом вы выпрашиваете масло и хлеб, а зимой просите чанг и напиваетесь допьяна. Находясь в горах, вы не занимаетесь медитацией. Приходя в город, вы не работаете. Будь у вас силы, вы стали бы разбойниками, но и на это вас не хватает, а потому вы остаетесь презренными попрошайками, лжецами и ворами. Вы делаете вид, что учите людей Дхарме, но на самом деле только морочите им головы. Для таких, как вы, у меня нет ничего! Если вы желаете получить подаяние, ступайте вон к той красотке, что распускает свой хвост как павлин. Попро­сите ее, ведь она жена правителя этих мест. Я же всего лишь ее слуга и не имею права ничем распоряжаться!"

Итак, ламы вернулись к Нангсе и пересказали ей слова Ани Ньемо. Нангса не могла поверить своим ушам и была так опечалена всем происшедшим, что дала им целых шесть мешков зерна. После этого она спросила их: "Откуда вы и куда направляетесь? Прошу вас, сделайте подношение Буд­дам и всем учителям, чтобы и я в старости смогла также практиковать Дхарму". В ответ один из йогинов запел та­кую песнь:

Хвала милосердному Гуру!

Да извлечет он всех живых существ

из океана страданий!

Выслушай же нас, Нангса!

Благодарю тебя за твое подношение.

Я иду из Ла То,

Со снежной горы Лачи.

Я ученик Миларепы²²,

А зовут меня Речунг Дордраг²³.

Ныне мы направляемся в Центральный Тибет,

В долину Ярлунг.

Для того чтобы ты могла достичь состояния будды,

Должна быть связь между тобой, живущей в городе,

И нами, живущими в горах.

Основа такой связи —преданность.

Ты дала нам еду,

А мы даровали тебе частицу Дхармы.

Вот и кармическая причина для будущей практики.

Мы же станем молиться Буддам,

Чтобы у тебя была возможность практиковать.

Когда Нангса услышала эти слова, ее вера возросла, и она дала им еще несколько мешков зерна. Ламы благословили ее и продолжили свой путь.

Узнав, что сделала Нангса, Ани Ньемо очень рассердилась. Она подоткнула свою юбку, взяла в руку длинную палку и подошла к На-нгсе. Яростно глядя на нее, Ани Ньемо сказала:

Снаружи ты красотка,

Но внутри •«- сущий демон.

Ты, чертовка, похожая на павлина,

Послушай меня!

В Тангри есть гуру по имени Падампа Сангъе^2/|.

В Лачи живет другой знаменитый учитель

По имени Миларепа.

А на всех бродяг у нас не хватит зерна.

Наши поля славятся своими урожаями ячменя.

Если ты желаешь отдать все

Первому встречному йогину,

Не отправиться ли тебе самой вместе с ними?

Нангса отвечала:

Хвала Трем Драгоценностям!

Да будет оказана помощь той,

Которая не имеет возможности практиковать Дхарму!

Прошу, выслушай меня, Ани Ньемо!

Я ведь сомневалась, могу ли дать пищу этим йогинам,

А потому отправила их к тебе.

Ты же сказала, что ты всего лишь слуга,

И послала их обратно ко мне.

Даже если они не те, за кого себя выдают,

Они несомненно бедны, и потому я подала им.

Если, уйдя отсюда, они скажут:

"Мы были в Ринанге и ничего там не получили",

это будет нехорошо.

Согласно учению Будды, тот, кто богат,

Должен помогать тем, кто беден.

Иначе, подобно пчелам, собирающим мед,

Он станет накапливать богатство без пользы.

Пожалуйста, не называй учеников Миларепы

бродягами.

Пожалуйста, не ругай меня за то,

Что я подала милостыню ученикам Миларепы.

Лучше порадуйся проявленной доброте.

От таких слов Ани Ньемо еще больше разозлилась и сказала:

Ах ты негодная!

Твой дар вовсе не от почитания;

Просто у этого йогина приятный голос

и он красив собой.

Ты, наверное, думаешь,

Что твой муж снова соберет то, что ты раздала.

А стоит мне сказать слово,

Ты в ответ говоришь два.

Ты возомнила себя принцессой,

Но ведь я — член семейства Ринанг

по своему рождению,

А потому именно я распоряжаюсь здесь всем.

Может быть, ты забыла об этом?

И Ани Ньемо продолжала: "До сих пор я пыталась вразумить тебя словами. Теперь, видимо, придется поговорить с тобой по-другому."

С этими словами она стала колотить Нангсу и таскать ее за волосы, а вырвав клок волос, спрятала его в складках своего чуба²³. Тут Ани Ньемо вспомнила, что побила она не кого-нибудь, а любимую жену самого правителя.

Итак, она пошла к Драгпа Самдрубу и сделала вид, будто так опечалена, что в отчаянии вырвала у себя клок волос, тогда как на самом деле это были волосы Нангсы. С плачем она запела ему такую песнь:

Прошу, выслушай меня, Драгпа Самдруб!

Твоя жена, Нангса Обум, ленится работать,

А вместо этого делает такие вещи,

Которых лучше не делать.

Сегодня утром возле нашего поля

Проходили два смазливых йогина,

И она отдала им почти все,

Что мы собрали за сегодняшний день.

Она вела себя совершенно бесстыдно

И едва не соблазнила их прямо на дороге.

Когда я попросила ее вести себя прилично,

Она побила меня так, что до сих пор все кости болят.

Посмотри, что за жену ты себе нашел!

Тебе придется выбирать между мной и ею:

Смотри, не ошибись.

Драгпа Самдруб подумал: "Ани Ньемо не станет врать, ведь она благородного происхождения. Нангса молода и хороша со­бой, а к тому же она родила мальчика, и потому ей многое прощают. Вот она и избаловалась. За детьми и женщинами нужен глаз да глаз".

Он стал искать Нангса и нашел ее плачущей в углу. Опечаленный всем происшедшим, он запел ей такую песнь:

Послушай, негодница,

Слова правителя Ринанга, Драгпа Самдруба!

Взгляни, что ты сделала!

В поле ты связалась с какими-то мошенниками,

А потом еще и побила мою тетку!

Если привязать собаку на крыше дома, •

Она начнет лаять на звезды. ^s

Если с ослом обращаться как с лошадью,

Он станет лягаться.

Лодочник становится беззаботным и ленивым,

Если плавает только по мелководью;

Так же и ты стала беззаботной и ленивой,

Поскольку я добр с тобой.

Взгляни на свое коварство, Нангса!

Нангса подумала: "Это Ани Ньемо оговорила меня перед Драг­па Самдрубом. С другой стороны, если не будет гнева, нет возможности упражняться в терпении. Если я сейчас скажу своему мужу правду, он перестанет сердиться на меня, но тем самым я внесу раздор в отношения между родственниками. Если слуги узнают правду, они станут ненавидеть Ани Ньемо еще больше. Поэтому лучше я не стану ничего отвечать".

Не дождавшись ответа на свои слова, Драгпа решил, что Ани Ньемо сказала правду. Он подумал, что Нангса плачет от стыда. В гневе он стал таскать свою жену за волосы и бить ее тупой стороной своего кинжала, так что руки ее ока­зались покрыты ссадинами и рубцами. Кроме того, он сломал ей три ребра.

На крики сбежались слуги. Они простерлись перед Драгпа и сказали: "Выслушай нас, о всемогущий правитель! Даже если Нангса провинилась перед тобой, можно увещевать ее словами. Тебе ведь предстоит прожить с ней всю жизнь, а кроме того, она мать твоего ребенка. Как ты можешь бить ее так сильно? Ее луноподобное лицо покрылось ссадинами, как будто облака за­слонили луну. Ее тело подобно гибкому побегу молодого бам­бука, а ты сломал ей три ребра. Пожалуйста, перестань бить ее!" И они развели Наигсу и Драгпа по их комнатам.

Недалеко от этого места находился монастырь Къепо Яр-лунг, в котором жил гуру по имени Сакья Гьялцен²''. Это был тот самый учитель, который посоветовал Миларепе отпра­виться к Марпе Лоцзаве²⁷. Он был особенно знаменит своими познаниями в учении Дзогчен²⁸, хотя одновременно являлся мастером всех тантрических учений. Силой своего всеведе­ния этот гуру узнал, что Нангса Обум является дакини и что она испытывает страдания по причине своей прошлой кармы. Он узнал также, что ей предстоит умереть и вернуться обрат­но в свое собственное тело для того, чтобы принести пользу многим живым существам. Чтобы ускорить это, он создал иллюзорное тело²⁹ в виде прекрасного нищего с обезьянкой. Этот нищий пришел под окно Нангсы и запел такую песнь:

О ты, красотой своей затмившая богов,

Что сидишь за этим окном,

Прошу, послушай меня!

Послушай меня и взгляни на мою обезьянку!

В джунглях Западного Конгпо

Живет порода обезьян,

Которые, даже когда подрастут,

Сохраняют привязанность к своей матери

И просят у нее пищу!

Эта обезьянка не имела кармических связей

со своей матерью,

А потому я забрал ее!

Ей не нравилась веревка у нее на шее:

Она мучилась, когда я учил ее.

Хотя учение причиняло ей столько страданий,

Будь она нечувствительна к боли,

она бы ничему не научилась!

В лесах, что раскинулись далеко на юге Тибета,

Живет множество птиц и их птенцов.

Те, что умеют летать, улетают высоко в небо,

А те, которые не могут, сидят на ветвях деревьев.

Один болтливый попугай попался в руки царю.

Теперь на ноге у него стальная цепь,

Что причиняет ему неудобство и боль.

Чтобы научить его подражать голосу человека,

Его подвергают тяжким мучениям.

Однако мудрая речь попугая —

Только подражание и лишена смысла.

На западе, в Непале, в стране, где выращивают рис,

Живет множество пчел.

Те, которые удачливы, пьют нектар из цветков,

А неумелые слетаются туда, где варят пиво из риса.

Тех же, которые совсем глупы и малы,

Ловят и мучают дети.

Пчелы, изгнанные из своего улья, ужасно страдают.

Эти страдания настигают пчел оттого,

Что они делают сладкий мед.

На севере, в бескрайних степях Монголии,

У каждой овцы есть ягненок, и они питаются травой.

Когда же они попадают в руки мясника,

Для них наступает время страданий.

Из-за своего мяса они подвергаются мучениям.

В области Ньянг у каждой женщины есть дитя.

Счастливцы становятся отшельниками,

живут в одиночестве.

А прочие остаются дома со своими родителями.

Красивые женщины становятся женами богачей

И страдают, попав в руки таких, как Ани Ньемо.

Их мучают из зависти.

Вот что случается с красивыми женщинами.

Если в твоем сердце не будет мыслей

о непостоянстве и смерти,

Несмотря на твою красоту,

Ты будешь подобна индийскому павлину.

Если, родившись человеком,

ты не станешь практиковать Дхарму,

Твой красивый голос ничем не лучше криков

вороны на вершине дерева.

Если ты мне ничего не подаришь,

От тебя не больше толку,

Чем от нарисованного божества на стене храма,

Со всеми твоими украшениями и драгоценностями.

Песня закончилась, и обезьянка перестала танцевать. Пока На-нгса слушала слова песни, ее сын наблюдал за танцем обезьян­ки. Нангса подумала: "Я должна что-нибудь дать этому чело­веку. Если я дам ему муки или золота, то мои домашние могут снова рассердиться на меня. Я также хочу расспросить его о том, как практиковать Дхарму и где найти хорошего учителя. Не следует иметь такую привязанность к своему ребенку, ина­че я буду как те животные из его песни. Я должна дать обет уйти прочь и предаться практике Дхармы".

Итак, она пригласила нищего к себе в комнату и запела такую песнь:

О прекрасный нищий с обезьянкой,

Прошу, выслушай меня!

Мои отец и мать состарились.

Они теперь подобны вечерним теням,

А я ничем не могу помочь им.

Когда я думаю об этом, во мне возникает

отвращение к миру.

Нангса не останется здесь,

Она будет практиковать Тантру*.

Обум станет жить в уединении!

Когда я вижу своего мужа,

Мне вспоминается флаг, трепещущий от ветра

На крыше дома.

Таково и его непостоянство.

Он слушает других прежде, чем я скажу ему слово.

Когда я думаю об этом,

Во мне возникает отвращение к миру.

Нангса не останется здесь,

Она будет практиковать Тантру.

Обум станет жить в уединении!

Когда я вижу своего сына,

Мне вспоминается радуга в небе.

Хотя он хорош собой,

Он не приведет меня к просветлению.

Когда я думаю об этом,

во мне возникает отвращение к миру.

Нангса не останется здесь,

Она будет практиковать Тантру.

Обум станет жить в уединении!

Когда я смотрю на Ани Ньемо,

Мне кажется, что я вижу змею.

Она столь зла, что даже чтение молитв

приводит ее в гнев.

Когда я думаю об этом,

Во мне возникает отвращение к миру.

Нангса не останется здесь,

Она будет практиковать Тантру.

Обум станет жить в уединении!

Когда я вижу наших слуг, меня охватывает печаль:

Никто не прислушивается к их словам,

Как будто они малые дети.

Когда я думаю об этом,

Во мне возникает отвращение к миру.

Нангса не останется здесь,

Она будет практиковать Тантру.

Обум станет жить в уединении!

Если я решусь уйти практиковать,святую Тантру,

В какой монастырь мне отправиться?

К какому ламе ты посоветуешь мне обратиться?

Ведь ты много путешествовал и

должен знать ответ на мой вопрос.

Вот здесь немного кораллов и бирюзы;

Прошу, скажи мне правду.

Нищий встал напротив нее и почтительно поклонился. Затем он сказал:

Послушай меня, женщина, похожая на богиню,

Послушай меня, прекрасная Нангса!

Я исходил весь Тибет.

Нет места, в котором бы я не побывал.

Все, что я говорю, — правда.

Я никогда не лгу.

Жители Тибета горячо преданы Дхарме,

И здесь есть множество достойных учителей.

Один из самых известных — Миларепа из Лачи.

Но это слишком далеко отсюда,

И ты одна не доберешься до него.

На севере, в месте, удобном для проживания,

На горе, что подобна прыгнувшему льву,

Возле горы, что подобна лежащему слону,

Есть прекрасный монастырь под названием Сер Ярлунг.

Там живет лама по имени Сакья Гьялцен.

Он великий мастер учения Дзогчен.

Он наделен великим ведением и духовной силой.

Если госпожа желает практиковать Дхарму,

Ей следует отправиться туда.

Едва только Нангса услышала имя Сакья Гьялцена, волоски на ее теле поднялись, а на глазах появились слезы. Она дала нищему три лучших куска бирюзы и пять крупных кораллов из тех, что носила на себе.

Тем временем ее свекор, правитель Ринанга, Драгчен, про­ходил мимо комнаты Нангсы и услышал, что оттуда доносит­ся голос мужчины. Заглянув в комнату через щелку, он уви­дел, что его внук Лхаи Дарпо играет на полу с обезьянкой, а Нангса отдает свои украшения какому-то молодому человеку.

Он подумал: "Вчера Нангса отдала зерно бродячим йог-инам и побила Ани Ньемо, когда та попыталась увещевать ее. Поэтому мой сын немного поколотил ее. А сегодня она уже как ни в чем не бывало привела этого бродягу в наш дом. Как может она быть женой правителя? Если не остановить ее, то она и своего сына научит дурному!"

Драгчен с шумом распахнул дверь. Нищий вместе со своей обезьянкой выскочил в окно и скрылся. Драгчен схватил не­счастную женщину за руку и закричал: "Вчера ты подарила несколько мешков зерна каким-то бродягам. Мы говорили тебе, чтобы ты больше так не поступала, почему же ты сегодня при­гласила в дом этого попрошайку и отдала ему свои драгоценнос­ти? Видимо, Драгпа Самдруб и Ани Ньемо говорили правду".

Тут Драгчен набросился на нее и стал избивать, хотя ее прежние раны еще не зажили.

Затем он забрал Лхаи Дарпо и отдал его кормилице. Сердце На­нгсы не выдержало горя и обиды, и она умерла. Всю ночь Лхаи Дарпо кричал и безутешно плакал. Он чувствовал, что его мать умирает. Тогда кормилица решила потихоньку от всех отнести его к матери, чтобы он успокоился. Войдя в комнату госпожи, она решила, что Нангса спит. Но, потрогав ее тело, она обнаружила, что оно совершенно холодное. Не в силах поверить, что Нангса умерла, она продолжала звать и трясти ее. Наконец в ужасе она побежала за Драгченом и Драгпа Самдрубом. Прибежав в комнату Нангсы, они увидели ее, не­подвижно лежащую на кровати, но решили, что она только притворяется умершей. Поэтому Драгчен схватил ее за правую руку, а Драгпа за левую, и вместе они подняли ее, говоря:

Послушай, Нангса Обум,

Драгчена и Драгпа Самдруба!

Кажется, что луна исчезла в новолуние.

А может, это облако закрыло ее?

Ведь день новолуния еще не наступил.

Прошу тебя, пробудись, Нангса, драгоценная моя,

Прошу тебя, восстань, мать, родившая царя!

Взгляни на цветок в саду.

Кажется, он готов осыпаться.

Но до наступления осени цветок не может умереть.

Прошу тебя, не спи, жена моя!

Прошу тебя, пробудись, Нангса!

Вот прекрасный дом, вот прекрасная комната, Вот Нангса, что прикидывается умершей. Может быть, твое тело болит от побоев, Но невозможно поверить, что ты умерла.

Но как они ни звали ее, Нангса не отвечала. Она была мерт­ва. Итак, был объявлен большой траур и множество вещей было роздано нищим для накопления благих заслуг и созда­ния благоприятной кармы³¹. Затем обратились к гадателю³² с вопросом о дне похорон, и он ответил, что жизнь Нангсы еще не окончилась и что через некоторое время она вернется обратно в свое тело. Следует только отнести ее в горы на востоке и оставить там, и тогда через семь дней у них больше не будет повода для печали. Итак, тело Нангсы положили на погребальное ложе и завернули в белые одеяния. А затем ее отнесли на восточную гору, похожую на слоновий хобот, приставили стражу и оставили на семь дней.

Ум ее покинул тело подобно волосу, вытащенному из теп­лого масла, и Нангса оказалась в состоянии бардо^:и. Там она встретила Шинже, Владыку Смерти, который отправляет лю­дей, сделавших много добрых дел, по белому пути в три высшие сферы бытия, в то время как люди, сделавшие много зла, отправляются в нижние сферы, включающие в себя во­семнадцать адов. Там люди, бывшие при жизни очень жесто­кими, варятся в огромных черных котлах. Другие страдают от нестерпимого холода, какой бывает на вершинах самых высоких гор. Это место называется областью холодных адов. Нангса была напугана до потери чувств. Она молитвенно сложила руки и сказала:

Молю тебя, Арья Тара, Мать Дакинь

Даруй мне свое благословение.

О ты, Господин Смерти, ведающий законы кармы!

Я не сделала ничего дурного,

И помогала людям из сострадания.

Я знала, что всякий рожденный должен умереть,

А потому я не была привязана к своему телу.

Я знала, что все в мире непостоянно,

А потому я раздавала свое имущество.

Я знала, что в момент смерти

Человек разлучается даже с самыми любимыми,

А потому я не была привязана

К своим ближайшим родственникам.

Но и к врагам моим я не имела ненависти.

Прошу, яви милосердие ко мне!

Владыка Смерти явился в сопровождении двух богов, черного и белого. Они сосчитали ее добрые и злые дела, откладывая черные и белые камешки. Белых оказалось много, а черных всего несколько. Затем ей дали взглянуть в зеркало кармы, и Нангса увидела, что она является дакиней. Владыка Смерти сказал: "Слушай внимательно, женщина по имени Нангса Обум, слушай слова могущественного Господина Смерти! Царь Дхар­мы видит белое и черное, доброе и злое. Когда я вижу белые добрые дела, я отправляю таких людей светлым путем, веду­щим к освобождению. Тогда имя мое Авалокитешвара и я явля­юсь воплощением сострадания, Владыкой Трех Времен. Когда же я отправляю людей в области ада, меня называют Шинже, Владыка Смерти.

Когда я причиняю мучения людям с дурной кармой, облик мой ужасен. Мой закон таков: совершивший дурное должен быть наказан. Даже великий гуру не может избавить тебя от твоей плохой кармы. Трудно покинуть адскую обитель тому, кто попал в нее. Кто может обрести просветление, находясь в аду? Но ты необычная женщина, и твоя дурная карма неве­лика. Твое тело — это иллюзорное тело дакини. Ты сможешь преодолеть все препятствия, и если тебе удастся постоянно памятовать о Дхарме, то ты обретешь полное просветление. Но самое лучшее — это заниматься как внешней, так и внут­ренней практикой Дхармы³⁴. А теперь ты должна снова вер­нуться в свое тело и помогать всем живым существам, став делогом"¹⁵.

Нангса была счастлива. Получив благословение от Шишке, она направилась по белому пути, вернулась в свое прежнее тело и ожила.

Очнувшись на склоне восточных гор, она обнаружила себя в белом одеянии, сидящей в семичленнои медитационнои позе*. С неба дождем падали цветы, а она выполняла практику Вадж-райогини. От ее тела исходило радужное сияние. Молитвенно сложив руки, Обум запела:

Гуру, Дэва, Дакини, вам поклоняюсь!

Прошу, извлеките меня из океана страданий.

На востоке является Ваджра-дакини³⁷

Ее тело цвета морской раковины.

В правой руке у нее дамару³⁸, тро-ло-ло!

А в левой серебряный колокольчик, си-ли-ли!

Она окружена с многочисленной свитой белых дакинь.

Она приносит покой.

Прошу, придите мне на*помощь!

На юге является Ратна-дакини.

Ее тело цвета чистого золота и облик ее — полугневный.

В правой руке золотой дамару, тро-ло-ло!

А в левой серебряный колокольчик, си-ли-ли!

Она окружена многочисленной свитой золотых дакинь.

В их власти приносить богатство.

Прошу, придите мне на помощь!

На западе является Падма-дакини.

Ее тело цвета красного коралла и еще более гневное лицо.

В правой руке золотой дамару, тро-ло-ло!

А в левой руке серебряный колокольчик, си-ли-ли!

Она окружена многочисленной свитой красных дакинь.

В их власти подчинить обитателей трех миров.

Прошу, придите мне на помощь!

На севере является Карма-дакини.

Ее тело зеленого цвета.

В правой руке золотой дамару, тро-ло-ло!

А в левой руке серебряный колокольчик, си-ли-ли!

Она окружена многочисленной свитой зеленых дакинь.

В их власти отсечь путы десяти сфер бытия.

Прошу, придите мне на помощь!

В центре является Будда-дакини^:и.

Ее тело лазурного цвета.

В правой руке золотой дамару, тро-ло-ло!

А в левой серебряный колокольчик, си-ли-ли!

Она окружена многочисленной свитой синих дакинь.

В их власти осуществлять мирные и гневные деяния.

Прошу, даруйте мне сверхъестественные способности!

Когда сторожа, охранявшие тело Нангсы, услышали ее го­лос, они решили, что перед ними "роланг"⁴⁰. Трусливые бро­сились бежать, а те, что посмелее, уже собирались забросать ее камнями, но Нангса остановила их, сказав: "Остановитесь! Я не роланг. Я Нангса, побывала в аду, а теперь вернулась и вновь ожила". Стражники были изумлены. Они поклонились Нангсе, испросили у нее благословения, а затем отправились сообщить о происшедшем семейству Ринанг.

Лхаи Дарпо был очень опечален смертью своей матери. Он не спал и отказывался от еды. Когда явились стражники, он находился на крыше дома вместе со своей кормилицей. Увидев их, он сказал: "Где тело моей матери? Прошу, пока­жите мне, где она лежит. Я не успел проститься с ней в этой жизни. Пусть же на полях блаженства Будды мы увидимся с ней вновь".

Кормилица также очень любила Нангсу и безутешно плака­ла. А Лхаи Дарпо приставил к глазам свою маленькую ручку и запел:

Мой дед при мне убил мою мать.

Теперь маленький мальчик как птенец,

выпавший из гнезда.

Как был бы я счастлив, если бы моя мать услышала

мою печальную песнь.

Взгляните на горы там, на востоке.

Над ними не видно ни стервятников, ни воронов,

пожирателей трупов.

Яркая радуга встает над горами.

Прошу, отведите меня взглянуть на тело моей матери!

В это время стражники сообщили, что Нангса ожила у них на глазах и что они видели ее, одетую в белое одеяние и окру­женную радужным сиянием. Услышав это, Драгпа Самдруб и Драгчен с великим раскаянием поспешили к месту погребения и стали уговаривать ее вернуться домой, говоря:

Поклоняемся великому Гуру и Дакиням.

Выслушай нас, Нангса,

Выслушай отца и сына семейства Драгчен!

Твое тело подобно молодому побегу бамбука.

Мы не знали, что это тело дакини.

Твой ум подобен зеркалу из серебра,

В нем соединяются наслаждение и пустота.

Прости нас за то зло, что мы причинили тебе.

Мы раскаиваемся в своих поступках.

Мы — люди, омраченные неведением.

Все, что мы совершили своими телом, речью и умом,

Мы сделали по своему неразумию.

Просим тебя, прости нас!

Затем Драгчен сказал:

Даже если ты не любишь меня, Вернись ради нашего маленького сына. Он плачет по тебе безутешно, А потому прошу тебя, вернись!

Не вспоминай больше Ани Ньемо,

Подумай о нашем сыне,

Ведь он часть твоего тела.

Не вспоминай о Сонаме Палкъе;

Вот Дзомпа Кие, который был твоим слугой с детства.

Если же ты ни о ком не желаешь вспоминать,

подумай о своих родителях.

Они ждут тебя, а потому воротись!

Но Нангса думала только о своем отвращении к сансаре, поэтому в ответ на все увещевания она сказала:.

Поклоняюсь пяти ядам бытия, Преобразованным в пятеричный нектар мудрости! Поклоняюсь Дакиням пяти сторон света! Слушайте меня, Драгчен и Драгпа Самдруб, Правители Ринанга, отец и сын,

Слушайте женщину, чья карма так тяжела,

Слушайте женщину, которая была

лишена Дхармы столько лет!

О, дочь моей матери, Нангса Обум!

До своей смерти я жила в великолепных домах.

Когда же закон непостоянства проявился на мне

И мое тело было отнесено на склоны восточных гор,

Я сильно печалилась, глядя на него.

Теперь, зная бессмысленность жизни в сансаре,

Я уже не смогу быть счастлива в твоем доме!

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива,

Я ездила на резвых лошадях,

Но отныне мне не доставит радости быстрая скачка.

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива, Меня окружало множество слуг. Но, умерев, я оказалась совсем одна И познала, что бессмысленно надеяться на помощь от других людей'".

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива,

Я украшала себя множеством драгоценностей.

Но ни одно из них не смогла я взять

с собой после смерти;

Красивые драгоценности — источник зависти и ссор.

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива, Я ела изысканную пищу.

Но с наступлением смерти я покинула свое тело, И больше не намерена заботиться о нем!

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива, Вы прислушивались к словам других; Когда же я умерла, ты пришел просить о прощении. Мирские друзья — источник раздоров; Правитель Драгчен, я больше не привязана к тебе!

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива,

Ты жестоко избил меня,

Когда же я умерла, ты решил раздать милостыню

Ради моей благой участи.

Мирские друзья — источник споров;

Драгпа Самдруб, я больше не привязана к тебе!

Когда дочь моей матери, Нангса Обум, была жива,

Я день и ночь заботилась о своем сыне.

Когда же я умерла, он ничем не смог помочь мне.

Дети — источник мирских проблем.

Лхаи Дарпо, я больше не привязана к тебе!

Теперь я отправляюсь практиковать Дхарму.

Я покидаю тебя, Драгпа Самдруб,

Но здесь, в миру, есть множество прелестных девушек.

Ты можешь жениться на любой из них и

оставаться в аду сансары!

Подумав над ее словами, все решили, что она права. И они продолжали стоять, молитвенно сложив руки, не в силах от­правиться домой. Тут ее сын Лхаи Дарпо забрался на колени матери и стал плакать, говоря:

Мать моя, Нангса, я видел твое мертвое тело,

И вот ты снова ожила.

Это так страшно!

Если все это правда, то это чудо.

Если это сон, то он очень печальный.

Если ты роланг, прошу, убей меня!

Если ты была мертва и вернулась к жизни,

Забери меня с собой!

Маленький мальчик без матери Подобен монаху, лишенному наставника. Прошу, возьми меня с собой! Маленький мальчик без матери Подобен царству без царя; Без царя не бывает царства. Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен несмелому юноше,

Который много говорит,

Но неспособен защитить своих родителей

Или победить врагов.

Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен девушке, лишившейся волос.

Несмотря на все свои украшения,

Она не найдет себе мужа.

Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен быстроногому коню, который не слушает узды,

А потому его невозможно продать. Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери; Я подобен мулу, у которого слабая спина. Даже если его хорошенько кормить, Он бесполезен в хозяйстве. Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен купцу без денег.

Даже будучи трудолюбив, он ничего не достигнет.

Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери; Я подобен колесу Мани⁴² без мантры, Которое бесполезно вращать. Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен бескрылой птице,

Которая пытается лететь,

Но снова и снова падает на землю.

Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен высохшей долине, где не растет трава.

Люди приходят туда,

Но не остаются надолго.

Прошу, не покидай меня!

Я — маленький мальчик, лишенный матери;

Я подобен больному проказой,

К которому никто не смеет приблизиться.

Прошу, не покидай меня,

И возвращайся скорее домой!

Нангса, увидев страдания своего сына, исполнилась жалостью к нему и заплакала. Но, подумав, она решила, что, если вер­нется домой, ее ждут еще большие препятствия и затруднения. Она положила руку ему на голову и сказала:

Хвала Гуру, истинному отцу!

Поклоняюсь сердцу Дакинь!

Сын мой, Лхаи Дарпо, выслушай меня!

Я не роланг,

Я делог.

Я умерла, но вновь вернулась к жизни,

А потому радуйся!

Ничто и никто не избежит смерти,

Но мало таких, которые возвращаются оттуда.

Трудно жить, будучи делогом.

Смерть может наступить в любое мгновение.

Я — снежная гора,

А ты — снежный лев;

Не будь привязан ко мне!

Снег может растаять под лучами солнца.

Ты — золотой орел,

Не будь привязан ко мне!

Я всего лишь скалистая вершина,

Которую разрушит ветер.

Ты — прекрасный молодой олень,

Не будь привязан ко мне!

Я всего лишь маленькая лужайка.

С наступлением осени здесь не останется травы.

Ты — маленькая золотая рыбка,

Не будь привязан ко мне!

Я всего лишь небольшое озерцо, что высыхает от солнца.

В огромном океане тебе будет безопаснее.

Ты — прекрасная птичка,

Не привязывайся ко мне!

Я всего лишь маленький садик,

который может засохнуть.

На свете есть сады и побольше.

Ты — маленькая золотая пчела,

Не привязывайся ко мне!

Я всего лишь обычный цветок.

Взгляни, какие прекрасные лотосы растут вокруг.

Мой маленький сын, не будь привязан ко мне,

Бедной Нангсе Обум,

И хорошенько запомни мои слова.

В ответ на это он обнял свою мать за шею и сказал:

О ты, поддерживающая меня своей добротой,

Моя единственная мать, выслушай меня, Лхаи Дарпо!

Моя мать и мой отец не сотворили сами

То семя, из которого выросло мое тело, А потому, как же я могу быть той цепью, Что приковывает их к сансаре?

Если я, снежный лев,

Не буду с тобой, снежная гора,

Моя белая грива не сможет отрасти.

А потому, пока я не вошел в полную силу,

Прошу, не покидай меня!

После мы вместе отправимся практиковать Дхарму.

А до того оставайся в тени,

Чтобы солнце не растопило тебя.

Если я, горный орел,

Не буду с тобой, скалистый утес,

Не вырастут мои орлиные крылья.

А потому, пока я еще не научился летать,

Прошу, не покидай меня!

После мы вместе взлетим ввысь и

станем практиковать Дхарму.

А до того мы найдем милосердного гуру,

Чтобы защитить нас.

Если я, молодой олень,

Не смогу резвиться на тебе, зеленая лужайка,

Не отрастут мои прекрасные ветвистые рога.

А потому прошу, не покидай меня!

После мы вместе отправимся практиковать Дхарму.

А до того, чтобы ты не засохла,

Попросим облако пролиться дождем.

Если я, золотая рыбка,

Лишусь тебя, моя мать, вода,

Мне не научиться быстро плавать.

А потому, пока не окрепло мое тело,

Прошу, не покидай меня!

После мы вместе отправимся практиковать Дхарму.

А пока попросим нагов, жителей глубин,

Сделать так, чтобы ты, озеро, не обмелело.

Если я, певчая птичка, Не буду с тобой, цветущий сад, Мне не обрести прекрасный голос. А потому прошу, не покидай меня! После мы вместе отправимся практиковать Дхарму. А до того пусть милосердный гуру поливает тебя нектаром знания.

Если я, золотая пчелка,

Лишусь тебя, моя мать-цветок,

У меня не вырастут мои серебряные крылышки.

А потому, пока я не могу приносить мед,

Прошу, не покидай меня!

После мы вместе отправимся практиковать Дхарму.

А пока, чтобы цветок не погиб,

Поставим его в магический сосуд.

Если я, маленький Л хаи Дарпо,

Останусь без тебя, моей доброй матери,

Я умру от горя.

А потому, пока я не смогу сам заботиться о себе,

Прошу, не покидай меня!

После, когда я подрасту, мы вместе отправимся

практиковать Дхарму.

А пока, чтобы ты не умерла,

Станем усердно молиться Амитабхе,

Божеству, продлевающему жизнь.

Если Ани Ньемо станет клеветать не тебя,

Помни, что сострадание — суть учения Будды,

и не сердись.

Пожалей также и меня, своего маленького сына.

Тот, в ком сильно сострадание,

Следует Дхарме, даже живя жизнью домохозяина.

Тот же, кому сострадание чуждо,

даже в уединении, в горах,

Будет подобен дикому зверю⁴³.

Когда Л хаи Дарпо закончил свои слова, все снова стали усерд­но умолять ее вернуться домой. Даже Ани Ньемо, раскаявшись в содеянном, говорила: "Я лучше сама умру, чем стану снова обращаться с тобой как прежде". Сказав так, она склонилась перед Нангсой и пообещала не причинять ей больше зла.

Нангса подумала: "Все они дружно желают моего возвраще­ния. А мой сын Лхаи Дарпо — такой смышленый малыш. Не­смотря на свой возраст, он уже говорит о Дхарме. Ани Ньемо перед всеми пообещала более не причинять мне зла. Должно быть, Три Драгоценности благословляют мое возвращение".

Итак, она согласилась вернуться. От радости Драгпа Самд-руб возложил на нее прекрасные одеяния и драгоценные ук­рашения, после чего все отправились домой. С неба посыпался дождь из цветов и прозвучали три раската грома. Тело Нангсы являло собой эманацию Нирманакаи⁴⁴ Будды. Ее го­лос являл пустотный звук Самбхогакаи, а ум был исполнен блаженства и пустоты Дхармакаи.

Она думала про себя так: "Я стану жить в семействе Ринанг и наставлять их в Дхарме. Особенно мне следует заботиться об Ани Ньемо". И по возвращении она всеми силами старалась наставлять их в учении о драгоценности человеческого суще­ствования, законе непостоянства, карме, страданиях сансары, о путях Дхармы и многих других вещах.

Но даже выслушав все эти учения, ее свекор, муж и Ани Ньемо не обратились к истинному учению по причине своих многочисленных кармических загрязнений. Но из страха того, что Нангса снова покинет их, они обращались с ней как с принцессой. Нангса же была очень печальна оттого, что ей не удается обратить их ум к Дхарме и что, живя в семье, она сама не может целиком посвятить себя практике. Видя это, Драг­чен, Драгпа Самдруб и Ани Ньемо говорили ей так:

О ты, наделенная прекрасным телом, Чей вид лишает мужчин рассудка, Принцесса Нангса, выслушай наши слова!

Мы раскаиваемся во всем зле, что причинили тебе,

И даже под страхом смерти не сделаем этого вновь.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: