КРИЗИСЫ ПОДРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА

Все исследователи сходятся на том, что весь подростковый период – сложное время как для самого индивидуума, так и для окружающих его людей. Существует несколько подходов к объяснению проблем данного периода.

Психоаналитический подход появился в 30‑е годы прошлого века с работами дочери 3. Фрейда Анны Фрейд. В период полового созревания пробуждаются силы инстинктивной природы, которые нарушают уже установившееся внутреннее психическое равновесие. Происходит своеобразный возврат к уже пройденной (по Фрейду) генитальной фазе – разрушение эмоциональных связей с родителями, поскольку поиски соответствующего объекта любви выходят теперь за пределы семьи. Иначе говоря, чтобы подросток смог в будущем полюбить другого человека и создать со временем новую семью, в его душе должно освободиться место, занимаемое родителями. Такой подход объясняет некоторые особенности, действительно свойственные подросткам: обожание знаменитостей (кинозвезд и т. д.) как превращенная любовь к родителям, свойственная ранним фазам развития; резкие перепады между крайностями в поведении, неуравновешенность мыслей и чувств и т. д. как возврат к инфантильным проявлениям.

Для социально‑психологического подхода главными понятиями являются социализация и роль. У индивидуума появляется множество возможностей в плане как выбора, так и принятия новых социальных ролей. Ослабление влияния прежних авторитетов и открывающаяся возможность экспериментирования в области социально‑ролевого поведения часто приводит к возникновению у молодых людей сомнений и нерешительности. Другими словами, этот подход объясняет особенности юношеского развития процессом смены ролей. Путь социализации и освоения новых социальных ролей нередко сопряжен с метаниями, неуверенностью, непоследовательностью, конфликтами и другими трудностями ролевого выбора. Если роли для ребенка определяют взрослые, то по мере взросления и с переходом к юности возникает задача самостоятельного выбора и интерпретации ролевого поведения. При этом непременно возникают ролевые конфликты.

Итак, психоаналитический подход видит причину стресса и внутреннего напряжения, характерного для подросткового возраста, во внутренней эмоциональной нестабильности; социальная психология – в противоречивости тех воздействий, которые общество оказывает на молодого человека.

Синтезом этих подходов является теория Э. Эриксона. Эрик‑сон выделяет кризис подросткового возраста, определяя его как кризис идентичности, то есть формирование идентичности (ответа на вопрос «кто я в различных жизненных и социальных ситуациях» и сведения всех этих ролей во внутренне непротиворечивый комплекс) в противовес ролевой неопределенности детского личностного «Я». Ребенок может судить о себе в соответствии с позициями в разных сообществах и пространствах. Отношение к себе как к сыну или как к ученику может не совпадать, но подобное несовпадение не воспринимается как тревожащее. Можно сказать, что до подросткового возраста «Я» фрагментарно, осколочно, ситуационно зависимо.

Формирование идентичности, по Эриксону, есть процесс самоопределения. Идентичность (тождественность) может быть понята в двух измерениях – временном и ситуативно‑ролевом. Во временном измерении идентичность обеспечивает преемственность, связь прошлого, настоящего и будущего. В ситуативно‑ролевом измерении идентичность составляет центральное образование, удерживающее в единстве многие ситуации и, соответственно, роли, в которых выступает человек. Человек, сформировавший идентичность, оказывается самотождественным, он остается самим собой независимо от ситуации действования, он адекватен ситуации, не теряя при этом своего лица.

Формирование идентичности (кризис идентичности) иногда требует от человека переосмысления своих связей с окружающими, своего места среди других людей. Особенно важна реструктуризация отношений с родителями, поскольку взрослеющий человек не может далее довольствоваться ролью опекаемого и управляемого.

Позже проблема идентичности исследовалась многими авторами. Наиболее известны работы Дж. Марсиа (Крайг, 2003), который выделил четыре основных варианта, или состояния, формирования идентичности, получивших название статусов идентичности.

Предрешенность – принятие на себя обязательств, не проходя через кризис идентичности. Таким образом можно охарактеризовать статус идентичности тех людей, которым в силу внешних обстоятельств рано пришлось принять на себя преждевременную взрослость.

Диффузия идентичности – состояние избегания решений, отказ от поиска собственной идентичности, своеобразное продление детства.

Мораторий – собственно период построения своей идентичности, состояние поиска ответов на вопросы «кто я, какой я?».

Достижение идентичности – благополучное завершение кризиса идентичности, возникновение новой самотождественности.

ПУБЕРТАТНЫЙ ПЕРИОД

По мнению Л.С. Выготского, ключом к пониманию психологии подростка является проблема интересов. Младший подростковый возраст распадается на две фазы – негативную и позитивную, фазу влечений и фазу интересов. Первая, длящаяся около двух лет, связана со свертыванием и отмиранием прежде установившейся системы интересов (отсюда ее протестующий, отрицательный характер) и с процессами вызревания и появления первых органических влечений. Вторая характеризуется вызреванием нового ядра интересов. Выготский также обращает внимание на сходство негативной фазы у подростков с негативизмом, характерным для трехлетних детей, предупреждая, впрочем, об опасности их отождествления (Выготский, 1984).

Описание кризиса пубертатного периода дано в работе Д.Б. Эльконина и Т.В. Драгуновой (1970). Главный тезис авторов состоит в том, что в этом возрасте формируется «чувство взрослости» – стремление быть, казаться и действовать как взрослый. Если взрослые относятся к этому адекватно, то развитие происходит бесконфликтно и прогноз его более благоприятен. Если же подросток, испытывающий «чувство взрослости», сталкивается с отношением к нему как к маленькому, то возникает конфликт, взаимное непонимание.

Существуют два основных пути протекания данного кризиса:

Кризис независимости. Его симптомы – строптивость, упрямство, негативизм, своеволие, обесценивание взрослых, отрицательное отношение к их ранее выполнявшимся требованиям, протест‑бунт, ревность к собственности. Это некоторый рывок вперед, выход за пределы старых норм, правил: «я уже не ребенок».

Кризис зависимости. Его симптомы – чрезмерное послушание, зависимость от старших или сильных, регресс к старым интересам, вкусам, формам поведения. Это возврат назад, к той своей позиции, к той системе отношений, которая гарантировала эмоциональное благополучие, чувство уверенности, защищенности: «я ребенок и хочу оставаться им».

Как правило, подросток занимает двойственную позицию, в симптомах кризиса присутствует та и другая тенденция, речь идет только о том, какая из них доминирует. В силу недостаточной психологической и социальной зрелости подросток, предъявляя взрослым и отстаивая перед ними свои новые взгляды, добиваясь равных прав, стремясь расширить рамки дозволенного, одновременно ждет от взрослых помощи, поддержки и защиты, ждет (конечно, неосознанно), что взрослые обеспечат относительную безопасность этой борьбы, оградят его от слишком рискованных шагов. Поэтому повышенно‑либеральное, «разрешающее» отношение часто наталкивается на глухое раздражение подростка, а достаточно жесткий, но при этом аргументированный запрет, вызвав кратковременную вспышку негодования, напротив, ведет к успокоению, эмоциональному благополучию.

К отдельным проявлениям подросткового кризиса относят следующие.

Негативизм, который проявляется как негативная установка по отношению ко всему окружающему, в том числе к предметам недавнего интереса. Иногда проявляется более мягко, иногда – в форме разрушительной активности. Субъективные переживания – угнетенное состояние, тоска, подавленность – могут, к сожалению, скрываться и проявляться только в интимной жизни – дневниках, с близкими друзьями и т. д.

Интеллектуализация как средство психологической защиты состоит в погружении в абстрактные, философские вопросы и восприятие их как предметов непосредственного интереса часто отражают личное, глубоко затаенное чувство беспокойства. Надо отметить, что непродуктивность воображения в сочетании со сверхценными идеями – возможный признак вялотекущей шизофрении. С другой стороны, интеллектуализация несет в себе и безусловно положительный момент – подросток научается абстрактно мыслить, формулировать и проверять гипотезы и т. д.

Склонность к анализу, в том числе к безжалостному анализу окружающих (родителей, учителей и т. д.) и самоанализу в сочетании с крайней эгоцентричностью, – еще одно проявление подросткового кризиса. Подросток, который без конца щупает свои мускулы, или девушка, которая часами красится и т. д., как правило, искренне воображают, что произведут не просто значимое, а неизгладимое впечатление на других. Это подчас становится истинной трагедией подросткового возраста, поскольку, когда молодые люди собираются вместе, внимание каждого из них гораздо больше сосредоточено на самом себе, чем на тех, кто рядом.

Подростковая депрессия, которая бывает двух видов: 1) безразличие и чувство пустоты; ощущение, что детство уже кончилось, а взрослым он себя еще не чувствует. Возникает некоторый вакуум, который воспринимается как скорбь по утраченному человеку – части самого себя. Непродолжительна, легко лечится; 2) результат полосы жизненных поражений (старался решить поставленные проблемы, но безуспешно: либо окружающие не понимают его, либо он ощутил ограничение своих потенциальных возможностей). В то же время адаптивные механизмы взрослого человека еще отсутствуют. Прогноз тяжелый. Так, значительное число самоубийств в юности происходит не после длительного поиска альтернативных решений сложной проблемы, а вследствие мгновенного порыва. Часто последней каплей становится потеря ощущения значимости связи с родителями или с другом.

Опробование различных социальных ролей проявляется в различных сферах. Это, например, пубертатная эротика как школа любви без связанных с ответственностью последствий в будущем. Подросток еще не понимает соотношения между любовью, сексуальностью и ответственностью за последствия половой любви – и это нормально. В нем, особенно в мальчике, сочетается повышенное сексуальное напряжение со стремлением к идеалу. Однако необходимая для взросления игра, к несчастью, может слишком рано потерять свой игровой характер – и тогда происходят половые болезни, ранние беременности, самоубийства из‑за несчастной любви и т. д.

Проблемы восприятия своего физического образа. Как известно, для мужчин биологически оправданно активное поведение и, соответственно, для них важна активная функция тела. Если активная деятельность мужчины успешна, у него развивается позитивное самоощущение. Для женщины – все наоборот. Поэтому позитивное самовосприятие складывается у юношей в той мере, в какой их тело выражает индивидуальную эффективность; в то же время женщина своей физической внешностью должна символизировать стремление к подчинению и безопасности, душевность и тепло. Таковы социальные ожидания. Низкая оценка своего физического Я может стать причиной нарушений в поведении (по механизму гиперкомпенсации), плохой успеваемости в школе и т. д. Эти явления, как правило, имеют место только у мальчиков. Дело, в частности, в том, что, как показано в последнее время, для девочек колоссальную роль, отчасти на подсознательном уровне, играет наступление менструаций, которое делает ее полноценной женщиной в собственном восприятии.

Различные проявления кризиса идентичности. Проблема нашего времени – практически неисчерпаемый набор возможных идентификаций. Любой культурно заданный стандарт в принципе доступен каждому. Поэтому нередко случается, что молодой человек, достигший возраста, в котором выбор идентичности становится необходимым, реально оказывается к этому неспособен. В таких ситуациях индивидуум часто прибегает к «психосоциальному мораторию» – продлению переходного периода от юности к взрослости: он пассивно ожидает момента, когда ему представится возможность найти себя, или «берет социальный тайм‑аут» (уходит в коммуны, религиозные группы и т. д. как временное пристанище для молодых людей, ищущих свой образ жизни). Возможен также вариант, когда он вовсе минует кризис идентичности, безоговорочно принимая ценности своей семьи и их социально‑ролевые ожидания. В ряде случаев прочное ощущение самоидентичности так и не достигается. Тогда развивается тенденция ухода от близких взаимоотношений, их формализации и стереотипизации. Размываются способности к продуктивной работе: либо человек ни на чем не может сосредоточиться, либо с головой уходит в одну деятельность, пренебрегая всеми остальными. Может также возникнуть негативная идентичность (презрительное и враждебное отношение к той роли, которая считается нормальной в семье и ближайшем окружении), приводящая к различным социальным протестам. Эти явления могут быть преодолены относительно легко, а могут стать причиной правонарушений, неврозов и психозов – в зависимости от предшествующего опыта подростка. Нужно, чтобы у подростка в детстве было достаточно впечатлений собственной успешности, положительных реакций на него; должно быть также в детстве сформировано убеждение, что его ждет вполне доступное для него положительное будущее. Тогда в подростковом возрасте эти убеждения дадут только временную просадку, но не исчезнут навсегда.

Суицидальное поведение также относится к распространенному симптому подросткового кризиса. Именно в этом возрастном периоде оно отличается многообразием: это суицидальные мысли, намерения, высказывания, угрозы, попытки. Во многих европейских странах оно настолько распространено, что занимает второе‑третье место среди причин смертности в этом возрасте.

До 13‑летнего возраста суицидальные попытки встречаются весьма редко. В 14–15 лет эта активность резко возрастает, достигая максимума в 16–19 лет. Именно на подростковый возраст приходится пик суицидов, пик экспериментов с нарушающими сознание веществами и другой жизненно опасной активности. Причем подростки, в анамнезе которых неоднократно отмечались мысли о самоубийстве, отвергали мысли о его смертельном исходе.

У младших школьников (в основном после 9 лет) наблюдается суицидальная активность, которая чаще всего обусловлена не серьезными психическими заболеваниями, а ситуационными реакциями, источником которых являются, как правило, внутрисемейные конфликты.

Статистически выявлено, что в 90 % случаев суицидальное поведение в виде угроз, высказываний, намерений – это «крик о помощи», адресованный прежде всего своим близким. Это значит, что подросток испытывает высочайший дискомфорт, причины которого толком понять не может, а в форме, понятной родителям, высказать не умеет. Иногда суицидальные попытки подростков носят просто демонстративный характер. Однако не надо понимать это так, будто все происходит «ни с чего» или «нарочно».

Статистически наиболее часто суицидное поведение неустойчивых подростков вызвано потерей родителей и близких, распадом семьи вследствие развода, семейной дезорганизацией с властной жестокой матерью и безвольным отцом.

Далее по значимости следуют школьные проблемы, особенно у мальчиков. Длительный неуспех по предметам, отсутствие положительного контакта с учителями и детьми опасны для не очень интеллектуально одаренных, повышенно чувствительных и робких подростков, страдающих к тому же пониженными адаптационными возможностями.

У девочек суицидальное поведение может быть спровоцировано неожиданной беременностью в сочетании со страхом наказания со стороны родителей; разрывом с объектом любви в сочетании с униженным чувством собственного достоинства; стыдом из‑за обнаруженной мастурбации. Мальчики обычно демонстрируют или совершают суицид под воздействием алкогольного опьянения. Выбираемые ими способы сведения счетов с жизнью зависят от особенностей характера. При демонстративном поведении чаще используются порезы вен, отравление неядовитыми лекарствами, реже – повешение, что особенно опасно, так как вместо показной, как правило, наступает реальная смерть. Последние годы часто причиной суицида служит призыв на военную службу, о которой он наслышан ужасов и полагает, что лучше умереть дома, чем там от издевательств.

В случае негативной реакции родителей на суицидное поведение подростка ситуация может усугубиться с дальнейшими негативными реакциями подростка или уходом из дома. Во всяком случае это происшествие должно всерьез заставить родителей задуматься об их отношениях с детьми, между собой и психологической обстановке в семье в целом.

ЮНОШЕСКИЙ ПЕРИОД

Как уже говорилось, главная задача личностного развития в период юности – поиск своего места и закрепление в мире взрослых – переживается молодыми людьми зачастую очень остро, носит характер кризиса. Однако бегство от кризиса в этом периоде только задерживает развитие человека. Молодые люди, которые достойно принимают этот кризис в переломный момент своей жизни, обычно становятся сильнее и способны управлять своей судьбой (Хухлаева, 2002).

Кризисным моментом этого периода, по мнению К. Юнга, является столкновение человека с требованиями реальной жизни, которые не всегда соответствуют его собственным представлениям. Если у него есть иллюзии, контрастирующие с действительностью, то сразу наступают и проблемы. Часто это связано со слишком большими ожиданиями, с недооценкой внешних трудностей, с необоснованным оптимизмом или, наоборот, негативизмом. Молодой человек начинает постепенно осознавать, что мир – это не только счастье и удовольствие. Начинается распад его детской веры и оптимизма. Но нередко молодой человек довольно долго продолжает цепляться за детскую позицию, ожидая, что все придет к нему само собой в соответствии с его желаниями.

Несколько другие акценты в рассмотрении кризисных точек развития молодого человека делает Б. Ливехуд. Поскольку в отличие от подростка в пубертате молодой человек уже не только включает в свое сознание взрослую жизнь, но реально в ней участвует, для него особенно остро встают вопросы выбора своего уникального пути. «Кто я? Чего я хочу? Что я могу?» – вот важнейшие вопросы, которые решаются в молодости. В юности нужно научиться принимать себя, нести ответственность за свой выбор и решения. Но на пути к этому нужно приобрести опыт, и каждый сам должен делать свои глупости, если только готов учиться на них. Если же человек не ставил перед собой главных вопросов в юности и не нашел на них ответов, то он подвергается опасности навечно остаться в подростковом возрасте, и его самооценка будет основываться на мнении общества или на противостоянии всему миру.

Нередко страхи и волнения концентрируются вокруг размышлений о смысле собственной жизни.

Иногда у молодых людей появляются сильный страх взросления, желание снова стать маленьким, уйти от проблем, взвалить их на плечи другого человека. Страх взросления может повлечь за собой психосоматические проявления.

А иногда молодые люди заменяют ощущение внутреннего смятения тем, что «надевают» поведенческие маски взрослости.

Основным содержанием кризиса встречи со взрослостью, так же как и в подростковом кризисе, является кризис идентичности. Эриксон писал, что формы идентичности пластичны и имеют возрастную динамику. При переходе с одной стадии, характеризующейся определенной формой идентичности, на другую неизбежно возникает кризис идентичности. Таким образом, кризис идентичности не является специфической принадлежностью подросткового возраста (тогда он наиболее ярок), а проявляется на всех стадиях возрастного развития, в том числе и в молодости. Тем более что молодые люди часто пребывают в состоянии неустойчивости идентичности, которая находится в процессе формирования. Поэтому они столь часто испытывают сомнения в своем тождестве самому себе. Следует еще раз подчеркнуть, что, согласно Э. Эриксону, для кризиса идентичности нормален и, более того, необходим период так называемой спутанности идентичности, т. е. потери ориентиров в самом себе. А результатом кризиса идентичности в юности является приобретение взрослой идентичности (Эриксон, 1996а).

Кризис идентичности в молодости дополняется или же последовательно сменяется кризисом интимности. Межличностные отношения могут при этом стать стереотипными, а сам человек – оказаться в состоянии психологической изоляции. Особое значение приобретает в этот период чувство одиночества. Нужно отметить, что это именно чувство, а не фактическое одиночество. Вокруг молодого человека может быть много друзей, родных и даже любимый молодой человек или девушка, но при этом он ощущает себя оторванным от людей и мира. И он, с одной стороны, глубоко страдает от одиночества, с другой – всячески стремится к нему. Нередко ощущение одиночества сопровождается чувством ненужности. Молодой человек при этом то и дело задает сам себе вопрос: «Нужен ли я кому‑нибудь сегодня, завтра, послезавтра?»

Можно предположить, что именно в период острого ощущения одиночества происходит окончательное оформление внутреннего мира человека. Если открытие внутреннего мира совершается в подростковом периоде, то здесь происходят изучение своего внутреннего мира, оценка его богатства, обучение жизни в этом внутреннем мире, укрепление его настолько, чтобы наступила возможность впустить в него других людей без опасности его потерять.

Кроме того, конечно, на его протекание юношеского кризиса влияют итоги развития в подростковом возрасте. Схема Д. Марсиа, приведенная выше, позволяет понять, что кризис встречи со взрослостью будут переживать лишь молодые люди, не достигшие в подростковом возрасте идентичности или находящиеся в статусе моратория, т. е. продолжающие его находить, еще занятые поиском себя. Причем последние будут переживать этот кризис наиболее остро. И скорее всего именно им потребуется психологическая поддержка, поскольку придется решать проблемы двух кризисов одновременно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: