L`Oreal: Красивая революция Вариация на тему Золушки. В маленьком городке где-то на юге Франции жила одна женщина, звали ее Лорейн

В маленьком городке где-то на юге Франции жила одна женщина, звали ее Лорейн. Родители её держали маленькую бакалейную лавку, но Лорейн не хотела всю жизнь провести за кассой в окружении банок с корнишонами. Ей казалось, что она родилась для лучшей доли. Её всегда влекли красота и блеск. Лорейн любила фантастические романы про революционные изобретения, позволяющие в считанные дни достичь самых отдалённых звезд. А в детстве каждое лето она садилась на велосипед и ехала в соседний город смотреть, как по алому ковру проходят прекрасные актрисы в сияющих платьях и их загорелые статные кавалеры, расточающие лучезарные улыбки. Лорейн тоже хотела стать актрисой, но родители запретили ей даже думать об этом – они считали это занятие непристойным. «Не всем же лицедействовать, кому-то надо и кормить всех этих дармоедов», – бурчал отец. Актрисой она не стала. А вместо этого устроилась работать в захудалую туристическую фирму, начальник которой посулил ей стремительный карьерный рост. Но и спустя много лет, когда Лорейн смотрела в ясное ночное небо, она всегда вспоминала о своей детской мечте – стать звездой. Её жизнь была лишена красоты и блеска, неизменно остававшихся для Лорейн на страницах глянцевых журналов. Только один прелестный и радостный лучик пробивался в этом царстве обыденности – это была её дочь Женевьева.

Однажды, проводив Женевьеву с друзьями на каникулы в Англию, Лорейн вернулась домой, прошлась по опустевшей квартире, взглянула в зеркало, из которого ответный взгляд бросила на неё немолодая женщина. Глаза и щёки её были покрыты мелками морщинками – следами бесчисленных улыбок юности; в тёмные волосы закрались сребристые прядки; губы поблекли, будто весь цвет из них вытравила дешёвая помада. «Моя звезда так и не зажглась, и уже никогда не зажжётся. Будущего нет. Вот морщины и седые волосы как многоточия показывают, что больше ничего не успеешь, не сделаешь и не начнёшь сначала. Неужели всё кончено?» – подумала Лорейн и отвернулась от злополучного зеркала, решив, что лучше смотреть в телевизор.

Шёл новый фантастический фильм. «Почему в будущем все такие красивые и всё такое красивое?» – продолжала размышлять Лорейн, глядя на элегантную инопланетянку. Лорейн вдруг поняла, что ей всегда не хватало красоты – своей собственной красоты и красоты окружающей жизни. «Как бы я хотела, чтобы явилась фея и сделала мою жизнь красивой, как жизнь кинозвезды,» – пожелала Лорейн. И в этот самый момент раздался стук в дверь. На пороге, кутаясь в серебристый плащ, стояла фея. Из-под воздушного капюшона на Лорейн смотрели ясные голубые глаза в обрамлении длинных, пушистых, элегантно изогнутых ресниц. Лицо феи источало неземное сияние, а на пухлых губках искрилась звёздная пыль. Лорейн была так поражена, что долго не замечала, что видела лицо этой феи сотни раз на экране и страницах светской хроники. «Моя машина сломалась тут на дороге. Можно от вас позвонить?» – проговорила фея серебристым голоском. Телефона в доме не было, но Лорейн предложила подвезти фею в Канны, куда та направлялась. По дороге они весело болтали, и фея в знак признательности пригласила Лорейн на вечер с коктейлями, где соберутся все звезды после торжественной церемонии.

– Что ты, разве я достойна войти в этот мир красоты? – воскликнула Лорейн, всё ещё не веря в то, что фея может исполнить ее заветное желание.

– Конечно, ты этого достойна, – звонко рассмеялась фея.

– Посмотри на меня. На моём лице морщины, а в волосах седина. Я ведь не звезда и никогда не могла дорого платить за свою красоту.

– Какие глупости ты говоришь! Ты разве не слышала о Революции? – искренне удивилась фея.

– Какой Революции? – спросила Лорейн.

– «Научно-технической», – улыбнулась фея. – Учёные изобретают революционные технологии красоты. Они революционные, потому что они делают жизнь лучше и потому что доступны и тебе, и мне, и многим другим.

Они договорились встретиться на вечере с коктейлями, и на прощание фея дала Лорейн корзинку. «Эта корзинка с твоей красотой», – сказала она и исчезла. Внутри оказались шампунь и крем, краска для волос и тени для век, пудра и помада – всё необходимое для блистательной красоты, всё основанное на революционных формулах.

– Ничего вернуть невозможно. Я такая, какая есть. Меня уже не сделать красивой, с грустью проговорила Лорейн.

– Мне сложно тебе объяснить, как это происходит, но всё возможно. Смотри, – фея взмахнула рукой, и в сумеречном воздухе вспыхнули серебристым сиянием графики и формулы, лишь схематично изображающие то волшебство, которое способны творить средства из корзинки. Лорейн перевела взгляд с графиков на фею, и все схемы предстали перед ней одной прекрасной картинкой.

На вечере Лорейн блистала своей красотой. Её сразу заметили. Она всё боялась, что это наваждение или волшебство, которое исчезнет в полночь. Но часы давно пробили двенадцать, а Лорейн оставалась всё так же прекрасна.

Теперь Лорейн всегда окружала красота. Больше ни один светский раут не обходился без неё. Она больше не листала глянцевые журналы, теперь она сама была звездой.

И принцу не пришлось гоняться по Франции с её туфлей. Он просто подвёз её домой, а на следующий день приехал вновь с букетом орхидей. Он был обаятелен и знаменит, как Хэмфри Богарт, и готов был ради неё достать с неба звезду.

Лорейн часто вспоминала, как фея превратила многоточие её жизни в запятую. И она сама стала помогать другим людям писать свою историю успеха без многоточий. Она делала так, чтобы не устроившиеся в жизни молодые люди находили себе работу, чтобы все были достойны красоты будущего. А ещё она предложила вручать премии молодым женщинам-учёным, чтобы они всегда оставались для всех образцом и продолжали изобретать волшебные формулы, делающие жизнь качественно иной...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: