ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Неделя двадцать четвёртая 1 страница6.02.12 - 12.02.12
Ну, честно говоря, спал я как-то не очень. Да и утро доброе одарило меня новой порцией прыщей. На лопатках. -Чёрт возьми. Я стою перед зеркалом в ванной и через плечо смотрю на свою спину. Меня это уже начинает порядком раздражать. Я слегка не рассчитал времени, и на первый урок пришлось бежать. В последнее время совсем ничего не успеваю. Я влетаю в класс, я вижу краснеющее лицо математика, который вот-вот начнёт брюзжать по поводу моего опоздания. Но мой взгляд цепляет кое-что другое: отросшие волны волос, аккуратный лёгкий макияж, глаза чуть прищурены, отчего мне кажется, что я проваливаюсь в ущелье ненависти. Августа. -Айроне! Я невольно поворачиваю голову. -Вас в детстве не знакомили с таким понятием как пунктуальность? Выпаливаю, не задумываясь: -Простите, пожалуйста. Впредь я буду приходить до начала урока. Вперив взгляд в пол, я иду к своему месту. Агата смотрит перед собой, и я решаю, что пока стоит помолчать. Я спиной чувствовал, как меня буквально прожигали. Прожигали насквозь два голубых глазных яблока. -Почему она здесь? Я смотрю в окно в раздевалке. Агата грызёт ноготь: -Кость срослась, больше нет нужды находиться в больнице. -Это слишком неожиданно, - а снег за окном подтаивает. – Я думал, она как-нибудь свяжется с тобой. -Нет, ты что, - фыркает. – Она не ответила ни на одно моё сообщение. Она ещё какой-то бред снесла перед уроком. Я так и не поняла, что она хотела этим мне сказать. -Что сказала? – я нахмурился. -Ну, она подошла и сказала, что голубей пора разгонять. Я прыснул. -Наверное, хотела съязвить, но не придумала, как. -Вполне возможно, - я смотрю на экран своего телефона. – Скоро звонок, пошли. На информатике я думал о том, что мне сказала Агата. Вряд ли Августу беспокоит скопление птиц в городе. Литература прошла так, словно такого предмета и не существует. Мисс Кельвелине отрешённо болтала сама с собой об итальянских классиках, тайно надеясь, что хоть кто-то её слушает. Ну, надежда умирает последней. Вместо истории был подарок в сорок пять минут – замена. И всё бы ничего, если бы к нам не приставили завуча. Завуча. Человека, который детей только в могиле видеть желает. И его извечный лиловый костюм. Лиловый. Ненавижу этот цвет. -Эй, Зелёнка. Я оборачиваюсь: -Доброе утро, семпай. Крайне рад встрече с Вами. -Да, я тоже, ши-ши, - кладёт руку мне на плечи, заставляя идти за ним. – Дело срочное, объясню по дороге. Агата лишь пожала плечами и продолжила свой бренный путь к кабинету биологии. -Так вот, что я узнал. На этой неделе прибудет пробная работа. Ты понимаешь, что это означает? -Хм, - преодолели второй этаж. – Надо подготовиться? -Не только. Работу буду проверять не я. А значит… -Если я облажаюсь, Вы меня выпотрошите дважды? -Это и сделаю. Хлопает дверь кабинета. -Я дам тебе тестов, и ты их прорешаешь до завтра. -Сколько хоть? – заглядываю в лаборантскую. -Немного, - и суёт мне в руки, наверное, тестов пятнадцать. Поставил рюкзак на стол и еле всё запихнул внутрь. -Семпай, мне кажется, ты слегка не рассчитал мои силы. -В твои годы я за вечер мог две-три таких стопки решить. -Одно дело - ты в мои годы, другое – я в свои. Он одаривает меня всепожирающим взглядом и быстро целует в щёку: -Ничего, всего добьёмся. -Это надежда или уверенность? -Уверенность в завтрашнем дне. Иди учиться, - подталкивает меня к двери. -Давай погуляем сегодня. Бельфегор останавливается: -Ну и где мы будем гулять? -В парке, - щёлкаю пальцами. -Морозить яйца на улице? Нет, я не хочу, - продолжает теснить меня к выходу. -Родители сегодня уезжают к деду – можно ко мне. -Почему мне кажется, что ты врёшь? Я оказываюсь прижатым к двери. Где-то совсем рядом, где-то на уровне пояса брюк, дверная ручка. -А я не вру. Химик тяжело выдыхает, кладёт руки мне на талию и наклоняется ниже: -Может, в другой раз как-нибудь? Я хочу сегодня весь день проваляться на диване, а не с тобой беситься. -Можешь проваляться у меня, - задрал голову. – Беситься не обязательно. -У тебя мерзкая собака. -Я запру его на балконе, - подался вперёд, прижимаясь к чужому телу и почти касаясь губ. -Ну на всё пойдёшь ради собственных целей, - усмехнулся. Ладони плавно скользят по спине, обхватывая крепче, а я целую тонкие губы. Если чуть привстану, то с него ростом буду. Дожили. Резко отстраняется: -Так, всё, иди на урок. -Так что насчёт «погулять»? -Ладно, ладно, посижу у тебя немного. Чувствуя очевидную победу, напоследок смачно прикладываюсь к губам и выскакиваю из лаборантской, на ходу закидывая рюкзак на плечо. Вслед лишь услышал: «Прекрати мной манипулировать, маленькая болотная дрянь!». Еле успел на биологию. День вновь быстро омрачился пилящим взглядом Августы. Мистер Бернетто повторяет строение человека. -Путь к сердцу человека лежит через рваную грудную клетку. Все остальные утверждения – ересь. В последнее время он превышает свой лимит «фразочек биолога» за урок. Не дела. -Айроне, Вы явно витаете в облаках. Поведайте-ка мне: какие биологические роли у углеводов? -Ну, их семь. -Кого «их»? -Функций, - невольно сел ровно. -И какие же? Я шумно выдохнул: -Структурная, рецепторная, энергетическая. Потом, пластическая. Защитная у растений. Хм… Запасающая. Биолог загибает шестой палец: -А ещё одна? Если назовёте, я поставлю Вам «пять», не назовёте – «два». -Но разве это честно? Что-то он совсем в раж вошёл. -Я жду. Лишняя двойка мне не нужна, поэтому я заставляю себя думать. Я же знаю. Я точно знаю. Мы с семпаем это прогоняли как-то. Он же заставлял меня учить. Что-то… Что-то на букву в середине алфавита. Кто-то с первых парт пытается подсказать. -Тишина! Иначе и подсказчику, и ответчику поставлю «два» и исправить не разрешу. Агата пишет на листке букву «О». -Осмотическая, - произношу по слогам. -Ну надо же. «Пять» Вам. Я даже слегка удивился, что всё назвал верно. Вскоре прозвенел звонок. -Так что тебе семпай сказал? – мы с Агатой идём к кабинету истории. Сейчас будет обществознание. -На этой неделе буду писать пробную работу. Слушай, сходишь со мной в столовую? Агата закатывает глаза: -Ну что за глупый вопрос? Естественно, схожу, - тянет меня вперёд. – Мы пробник писали недели две назад. Как ты себя чувствуешь на этот счёт? Готов? -Да вроде бы готов. А у тебя как с литературой? -Всё хорошо, - кивает. – Твёрдая четвёрка. Я толкаю плечом дверь столовой и обнаруживаю, что соперников в покупке булочки у меня нет. Вскоре я уже делился булочкой с вишнёвым вареньем с подругой. -Эта булочка чертовски вкусная, - говорит с набитым ртом. -Заметил, - стряхиваю крошки с колен; опять сидим на подоконниках. -Сегодня же шестое? Я утвердительно киваю: -А что? -Да удивляюсь, как время быстро летит. -Это да. -Пошли потихоньку, звонок вот-вот будет. На обществознании я пару раз поднял руку, но оказался в пролёте. За пятнадцать минут до конца последнего урока, физкультуры, меня снова отпустили. Я спешно натягиваю куртку, завязываю ботинки, закидываю на плечо рюкзак и выбегаю из школы. Шапку я решил не надевать, поэтому, как только я дошёл до машины, уши начали гореть. -Почему без шапки? – слышу я вместо приветствия. -И тебе привет, ага. -Кстати, - отъезжаем от школы, - ты же помнишь, что за событие в четверг? Я задумался. -В четверг будет пробная работа? Но ты не говорил, если что так. Бельфегор тормозит на светофоре резче, чем надо бы: -Ты совсем идиот? -Н-нет, - я даже слегка растерялся. -У твоей подружки день рождения, совсем память плохая? Что? Я озвучиваю свои мысли вслух. -Только не говори, что она тебе этого не сообщала. Я отрицательно мотаю головой: -Ты-то откуда знаешь? -Недавно опять копался в школьных архивах и наткнулся на папку с её именем. В твоей я тоже порылся, ши-ши. -Давай начистоту: ты всю подноготную школы уже знаешь? -Типа того, - хитро улыбается. – И ещё. Неделю-две я на квартире. -Чего это так? -Проверка труб, электропроводки, прочих шуток. Поворот к моему дому. -Чёрт, я теперь даже не знаю, что делать, - чешу щёку. -С четвергом-то? -Да. Хлопает дверца машины, я забираю с заднего сиденья рюкзак. -Придумаем. На этот раз мы едем в лифте. Я нажимаю на кнопку. Бельфегор прислоняется спиной к стенке кабинки и что-то быстро печатает на телефоне. Дома никого не было, поэтому собака буквально вылетела нас встречать. Химик тут же кривит лицо: -Уйди. Уйди, ради всего святого. Сгинь! -Да чем он тебе не угодил? – я подхватываю собаку на руки. Это не так легко, как кажется. -Всем. Я буквально пихаю ему в руки Мистера Буппи. Он его на пол не бросает, держит на вытянутых руках и морщит нос. А потом громко чихает. -У тебя что, аллергия? – сказано это было как-то с долей непонятной радости, я этого не ожидал. -Немного, - Бельфегор ставит собаку на пол. -Я запру его в туалете, - собираюсь выполнить сказанное. -Не-не-не, а если я захочу в туалет? Если закроешь его в ванной, то может понадобиться помыть руки, а на кухне я принципиально не мою: иначе руки будут пахнуть лимоном от жидкого мыла для мытья посуды, либо мерзкой влагой с кухонного полотенца. Лучше закрой его на балконе, вот туда я точно не пойду. С десять секунд я смотрю на его чёлку в упор. -Ну, ладно, я слегка переборщил, но и так всё ясно. Отнеси его на балкон. -Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Аллергичество. Буппи идти не хочет, его приходится тащить за ошейник. Он упирается лапами в пол, отчего ковёр бугрится и съезжает к окну. Как только я закрываю балконную дверь, он тут же встаёт на задние лапы и смотрит на меня. Мне остаётся лишь вздохнуть и вернуться к семпаю, перешагивая через складки ковра, похожие на глубокие старческие морщины. -Слушай, - говорит Бельфегор, - а может, его выпустить всё-таки? -Знаешь, что? Выпускай его сам, - я вешаю куртку на вешалку и иду мыть руки. -А если я зачихаюсь до смерти? Я фыркаю. -Ну и ладно. Я же Принц, я смогу его выпустить. Я уже одной ногой в коридоре, но всё ещё с полотенцем в руках: -Почему это для тебя такой подвиг? -Потому что, как только у меня выявили аллергию на собак, я к ним ближе, чем на пять метров, не подходил. Кстати, Занзас завёл себе кота. Он омерзительный. Такой большой, норвежский и наглый. А мне не нравятся существа наглее меня. Когда в пятницу поедем снимать тебе гипс, заценишь. Ты представляешь, - я прохожу мимо него обратно в гостиную, не закрывая дверь, чтобы слушать, - этот гад всех гоняет! Ходит по пятам, набрасывается со спины, пытается оцарапать, но я ему покажу, кто тут из нас Принц, а кто – большой норвежский кот, ши-ши. Его зовут Арчи. Нет, ну ты представляешь! Назвать этот танк «Арчи»! Этого кота на войну отправь, и он за тебя её выиграет. Я серьёзно, не кот, а машина для убийств. Нашёл недавно в подвале мышь, - я тем временем возвращаюсь с собакой в коридор, - поймал, словно всю жизнь только этим и занимался, и сожрал без задней мысли. Больше всех он любит Занзаса, чем-то они похожи, кстати. Луссурию и Скуало он слушается через раз. Тяжело вздыхаю: -Ну а с тобой что? -А от моих ножей он только успевает уворачиваться, - победоносно улыбается. -Слушай, это всё чертовски интересно, но я устал и хочу есть. Я ойкаю от лёгкого укола в руку. Бельфегор вертит один из своих ножей. -Подожди, - я тряхнул головой, - мы же на выходных к ним ездили, и никакого кота не было. -Так и Занзаса не было. Он уезжал в город и это чудовище с собой забирал. -Занзаса не было? -Ну да. Из-за этого и было тихо: некому было орать на Скуало, и тот не распалялся по пустякам. Мы заворачиваем на кухню. -И как давно, значит, кот этот у них? -Неделю, - садится за стол. -Большой? -Огроменный! Я таких котов не видел ещё. Я усмехаюсь: -Какой ужас. Разложив спагетти, ставлю тарелки на стол. -Тебе сейчас смешно, а потом будет не до шуток, когда он тебя на стены загонять будет. -Не будет. Это же всего лишь какой-то жирный Арчи, - сажусь напротив. -Он не жирный, он сам по себе большой. -Я думал, ты скажешь: «он не жирный, у него кость широкая». Бельфегор тихо хихикает. После обеда меня напрягли поправлять ковёр в гостиной, а потом мы валялись там же на диване. Семпай лицезреет какую-то программу по телевизору. -Так что с Агатой делать? -По сути, можно устроить небольшую посиделку с чаем и тортом у меня на квартире. Пару часов посидим, а потом вернём её родителям. Осталось решить с подарками, если ты не против моего варианта. -Да, неплохая идея, - закидываю руку назад, забираясь ладонью за ворот и начиная потихоньку ковырять прыщи. – А какие идеи насчёт подарка? Он вытягивает ноги вперёд, закидывая одну на другую: -Это же всё-таки твоя подруга, тебе виднее. Задумчиво стучу пальцами по подлокотнику: -Может, деньги ей подарить? Чувствую на себе взгляд «ты даун?». -Нет, - тряхнул головой. – В смысле, а если я ей подарю собрание сочинений Шекспира? -Она литературу сдаёт? Я киваю. -Тогда идеально. А я подарю, - он тоже? – наверное, коллекционный диск с лучшими фильмами Вуди Аллена. Недавно заприметил. Как думаешь, заценит? -Конечно! Что я вспомнил. Я быстренько вскакиваю с дивана и бегу в комнату. Найти бы ещё, а то давно же купил. Я довольно долго рылся в комнате, но семпай в дверном проёме не объявился. Цель поисков оказалась на верхней полке шкафа. Прикрываю за собой дверь в гостиную, отпихивая ногой Буппи в коридор, и подхожу к дивану. У меня в руках магазинный пакет из плотной бумаги, который я тяну Бельфегору. -Я, вообще, давно ещё купил, но забыл совсем, - он заглядывает в пакет, а я наполняю лёгкие воздухом. – У тебя такая же есть, но там с голубым, что ли, цветом ещё. Эта попроще слегка. Шарф ещё полосатый, он под твой любимый джемпер подойдёт, по сути. Он задирает голову: -Откуда ты узнал, что тот джемпер мой любимый? -Не сложно догадаться, поверь. Вот. Ещё там перчатки есть. Кожаные. Бельфегор находит на дне перчатки и тут же надевает. -У тебя руки вечно холодные, а меня бесит, когда руки холодные, - я моргаю, широко раскрыв глаза. – Поэтому и зонты никогда с собой не ношу. Я тебе это уже говорил когда-то, но ты вряд ли помнишь. Да, я всё-таки вспомнил про чёрную шапку с плетёными фиолетовыми косичками, шарф в чёрно-фиолетовую полоску и перчатки. Судя по реакции, ему нравится. Широко улыбается: -Да, я помню. Я тебя ещё потом до дома довёз. -В четверг какой-то, кажется, - поджал губы. Химик прикладывает перчатки к носу и смачно вдыхает: -Обожаю запах кожи. А ты? -Не, - покачал головой, - как-то не фанат. -Ну, что я могу тебе сказать? Я доволен, спасибо. Я чуть отвернулся, скромно улыбаясь. -Засмущалась барышня наша. Заслужил поездку ко мне на завтра. Как раз всё подготовим. -Да, хорошая идея. Он тянет меня за руку, и я сажусь сбоку него на диван. Семпай чуть наклоняет шею на бок, отчего та звонко хрустит. -Фу, - я морщусь. -Ши-ши, не любишь, когда кости хрустят? -Да, хотя у меня пальцы хрустят, колени, шея тоже, даже локти! -Я позвоночником хрустеть умею. -Я уже слышал, - усмехнулся. -Это, кстати, плохо, когда хрустит. -Да? Почему? – всматриваюсь в чёлку. -Лу говорил что-то про отложение солей или что-то подобное. Я не помню. Хотя единого мнения я на этот счёт не слышал, и некоторые мои знакомые говорят, что это наоборот хорошо. Но я больше верю Луссурии, он же врач как-никак. -Весомый резон. У меня звонит телефон. -Выключи звук, - махнул на телевизор, прикладывая сотовый к уху. – Алло? Говорит Меди: -Слушай, Фран, мы уже едем домой. Минут через сорок будем, по-быстрому в магазин забежим по пути. Пропылесось. В холодильнике на нижней полке стоит суп, поставишь его на плиту разогреваться. Ладненько? -Да, конечно. Пока, - вешаю трубку. – Подъём! До приезда родителей меньше часа. -Вот чёрт, - вскакивает. -Ты сейчас поедешь уже или подождёшь немного? – подхватываю с дивана пакет и опять ему всучиваю. -Подожду, думаю, - махнул пакетом. – Кстати, с чего это ты мне подарюшки делаешь? -Я же сказал уже, что давно купил. -И насколько же давно? -Ну, - мельком смотрю на потолок, - в январе ещё. -А конкретнее? -Ещё до психоаналитика, кажется. Я не помню, - мотнул головой. -Ну ладно. Докапываться до тебя не буду и лишь скажу спасибо. А, насчёт твоей художки. Ездить будешь сам. Я не понял: -То есть? Почему? -Я же дополнительные веду в тот день. А у меня с пяти пятнадцати до шести пятнадцати. А у тебя в шесть вроде бы занятия. -Блин, точно. -Но я тебя буду забирать. Всё-таки в девять заканчивается, поздновато слегка. -А потом к тебе с ночёвкой? – я выключаю телевизор, а семпай идёт в прихожую. -Ага, размечтался. И домой к родителям. -Эй! -Всё честно, - невинно улыбается. – Чем сейчас займёшься? -Да мне тут указания по мелочи дали, - почесал голову. -Помочь, может? -Да не, я справлюсь, не маленький уже. -Зато быстрее получится, - возвращает пальто на вешалку. – Так что там? -Пропылесосить и поставить суп на плиту. Оказывается, мы могли есть суп, а не спагетти. -Меня устроили и спагетти. Ну и что же ты мне поручишь? -Хмм, - раздумываю. – Пылесос в гостиной в углу. И побежал на кухню. Я открываю холодильник, нахожу кастрюлю и ставлю её на конфорку. В это время начинает гудеть пылесос. Сев на стул, я погружаюсь в мысли. Знаете, это, должно быть, очень странно, когда ближе всех становится тот человек, которого ты на дух не переносишь. Не лучшая подруга, понимающая с полуслова, не родители, даже если они приёмные, не друг, с которым ты прошёл огонь и воду. Тот, кто ураганом врывается в твою жизнь, начиная всё крушить и ломать, закапывая останки и строя заново, базируясь на собственных принципах и плевав на твои. А что, пожалуй, самое странное, так это то, что мне даже нравились такие перемены. Мне нравилось быть нетипичным Франом, просыпаться по выходным в огромной и тёплой кровати, изучать химию и познавать новое от человека, с которым никогда не захотел бы иметь ничего общего. Странно всё это. Мы же такие разные. Я такой неказистый и глупый, а он такой безумный и умный. Противоположности притягиваются? Щелчок. Я моргаю. -Я убавил с «шестёрки» на «четвёрку», - Бельфегор отходит от плиты. -Да, хорошо, - отрывисто киваю. -В облаках витаешь, что ли? Он подходит ко мне и опирается одной рукой о спинку стула, другой – о стол. -Немного. -Не хорошо это: упустишь суп, и он убежит. Я ухмыляюсь. -Да, не дела. -Совсем не дела. -Да, а то супы тут бегают. Мы копошимся в прихожей: Бельфегор пытается собраться, а я – придать квартире такой вид, словно никого, кроме меня, не было. -Занят вечером? – он накидывает пальто. -Не знаю ещё. -Тогда позвонишь мне, если свободен будешь, ладно? -Ну, у меня слегка денег нет на телефоне. Семпай раздумывает: -Я тебе оплачу. -Не-не, не надо. -Надо. На считанные секунды он прижимает меня к себе, после чего переступает порог. Я остаюсь наедине с ожиданием. Родители приезжают минут через пятнадцать. Если Меди к разговору расположена, то Карл на меня даже и не смотрит. Естественно, меня это совсем поставило в тупик, и за ужином, когда мы все вместе ели домашнюю пиццу, я не удержался от вопроса: «В чём же дело?». Огрёб я по полной и от мачехи, и от отчима. «Где ты пропадаешь по выходным?» Играю у друга в приставку. «Ты вообще в школу-то ходишь?» Да, конечно. «С кем ты общаешься?» С Агатой и другом-из-параллельного-класса. «Почему нам кажется, что ты поступил в художественную школу?» Так и есть. «Когда?» Недавно. «Ты хотя бы помнишь об экзаменах?» Да, я готовлюсь. «Ты совсем забыл про своего деда!» Я недавно его навещал. Тайно. Балаган длился около часа. У меня из носа вытек мозг. -Всё! Я больше не намерен это терпеть! – вопит Карл. – Ты под домашним арестом! -Я уже не маленький, можно обойтись без этого, - фыркаю. -Нет, ты ведёшь себя как ребёнок. Ты мог нас хотя бы немного оповещать о своих делах. Меди с ума сходит от этих твоих загулов! -Я не ухожу в загулы. Просто играю с другом в приставку. -Твоя мать волосы на себе рвёт от волнения! На этом я не выдерживаю: -Она мне не мать. За что получаю хорошую такую, крепкую мужскую пощёчину. -Она тебе не мать? Не мать, да? Что, захотел к родной мамочке? Уже не живётся на этой земле спокойно? -Карл, перестань, - Меди быстренько его от меня отводит. – Фран, иди в свою комнату, нам надо поговорить с твоим отцом. С красной щекой в гордом молчании покидаю кухню. Чуть позднее пришло смс, что мне пополнили баланс. Сто евро. Наркоман поганый. Я слушаю гудки и выпаливаю сразу, как только они прекращаются: -Тебе не кажется, что это всё-таки многовато? -Ты о чём? – едет в машине. -Сто евро. -И? У меня немного срывается голос: -Много же. Секундная заминка. -Что-то случилось? -Нет, всё в порядке. -Я точно знаю, что случилось, но докапываться до тебя - себе дороже. Сам расскажешь, когда созреешь. Опять пару секунд тишины. -Ты чего молчишь? -Не знаю. Я думал, ты трубку повесишь, - сажусь на стул и начинаю мыском пинать ламинат. – Домой едешь? -Да, а то надо было по делам заскочить в пару мест. -И как? Удачно? -Ага, более чем. В последнее время моя помощь в фирме требуется немного. Даже Леви на месте не сидит. -Ого, воистину много работы. Хихикает. -Я пойду позанимаюсь немного. -Уже заканчиваешь разговор? – он довольно сильно удивился. -Я, правда, слегка разговаривать не настроен. -Ну тогда ладно. Пиши, как скучно станет. Я сегодня относительно свободен. -Хорошо. Спасибо за деньги. Бельфегор вешает трубку. Некоторое время я бездумно смотрю в одну точку, сковыривая прыщи на предплечье. Ладно, надо лишь ещё немножко подождать. Это последний год. Скоро я окончу школу, скоро я поступлю в университет, скоро мне стукнет восемнадцать. Только вот куда мне поступать-то? Уж явно не в химический. Или всё-таки в химический? Не, куда угодно, но только не в химический. Определённо не туда. Весь вечер я сижу за уроками, тестами по химии и всяческими книгами. Лишь бы не выходить из комнаты. Нет, я не боялся возмездия Карла, я не боялся скандалов. Просто хотелось спокойно дожить ещё один день моей чёртовой жизни. Собственно, так я и сделал.
В кои-то веки я встал вовремя. Меди уже не спала. -Доброе утро, - сажусь за стол. -И тебе, - ставит передо мной тарелку. – Давно пироги не делала, решила яблочный испечь. Я смотрю на кусок яблочного пирога. -Класс. Люблю яблоки, - почему-то от этого стало как-то тепло. -Фран. Меди присаживается сбоку меня. -Я понимаю: как мы в своё время обращались с тобой, так и ты расположился к нам. Я тебя ни в чём не виню, нет. Ты не подумай. У Карла сейчас сложный период на работе, он постоянно злой и на всех срывается. Постарайся не обращать на него и его слова внимания, ладно? Я молча слушаю, внимательно всматриваясь в её лицо. -И я тебя хотела бы кое о чём попросить, - она кладёт свою ладонь на мою. – Сейчас очень неспокойное время. И дома, и на улице. Если куда-нибудь уходишь на несколько дней, то хотя бы напиши мне об этом, ладно? Карлу можешь не сообщать, с ним я сама разберусь. Но меня хотя бы оповещай. Договорились? -Хорошо, - я киваю. -Вот и славненько. Ешь, а то остынет, - взъерошив мои волосы, ретируется с кухни. Я сижу в ступоре и глазею на пирог. Чертовщина какая-то происходит. Быстро съев пирог, продолжаю собираться. В школе всё как обычно: кто-то списывает домашнее задание, кто-то опаздывает на первый урок, а кто-то ждёт, когда учитель откроет кабинет. Я же сидел с Агатой за столом в так именуемом кабинете музыки и хорового пения. Вчера вечером, перед сном, я задался несколькими вполне себе хорошими вопросами. Они относительной важности, но один касался моей лучшей подруги. Доладини преспокойно доделывала домашнее задание по алгебре, которая будет у нас на втором уроке, а я подпёр голову рукой и пожирал её взглядом. -Чего ты так на меня смотришь? – отрывается от писанины. Вопрос я решаю задать по дороге домой. Урок проходит скупо и бестолково. Лучше бы ко второму пришёл. Зато на алгебре была любимая развлекаловка математика: всех пересадил и дал небольшую самостоятельную работу. Как мне показалось, оценка будет не наилучшая. На химии я пытался сумничать, но из пяти раз ошибся дважды. На перемене семпай меня немного поругал, после чего отправил на следующий урок. На английском услаждал себя мыслями о том, что следующий урок последний. На итальянском же я долго терзал свою голову вопросом к Агате. Я был абсолютно без понятия, как его задать. Вроде бы вполне логичный и объяснимый вопрос. Совершенно нормальный же, ну. Без всяких там пошлостей и подобного. Но я почему-то не мог набраться смелости. Мы по обычаю идём в сторону её дома. Я поправляю рюкзак на плече, а Агата строчит сообщение на телефоне. Я вроде бы как точно решился. Мы останавливаемся, она уже собирается попрощаться со мной, но я резко её перебиваю. -Агат, у меня к тебе есть один вопрос. Агата молчит, улыбаясь. Я набираю в лёгкие побольше воздуха: -Почему ты так отреагировала, когда увидела нас с химиком? Улыбка медленно сползает с её лица. Грозной тучей повисла тишина. -Ты ответишь? Меня начинал охватывать страх, что настал тот решающий момент, когда наше с ней общение прекратится навсегда. Она продолжала молчать, но всё-таки вздохнула и опустила взгляд. -Да, я отвечу тебе. Внутри меня всё сжимается. -Когда я тогда вас увидела, у меня пропали все слова, на самом деле. Да, я подозревала, что у вас не школьные отношения, но когда вы меня прямо поставили перед этим фактом, я растерялась. Реакция была тупая и непредсказуемая, я понимаю, - она трёт переносицу, зажмурив глаза, после чего впивается в меня взглядом. – Я надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, и мы сможем возобновить отношения хотя бы лет через десять. Я знаю, я не Бельфегор, вы с ним куда ближе. Я люблю тебя, ты мне как брат. Моей мечтой было найти такого друга, как ты. С которым я смогу делиться абсолютно всем, чтобы между нами не было никаких недомолвок и тайн. А в итоге я сама же изо дня в день притворяюсь чем-то другим. Фран, прости меня ещё раз, но я гомофобка. Я ужасно не люблю всех этих геев, лесбиянок и вообще всё связанное с ними. Ты мне дорог, и я не хотела, чтобы ваши с ним отношения разорвали нашу дружбу. Нет, точнее, я не хотела, чтобы я всё портила. В кои-то веки у меня хоть с кем-то были идеальные отношения, такие, о каких я мечтала, а сама потом всё и порчу, - голос у Агаты дрожит. – Но пойми, мне плевать, кто ты там есть. Да будь ты хоть трансвеститом, Дева Мария, я бы и тогда считала тебя самым лучшим человеком на планете. Даже если я против всего этого, я в любом случае рада за тебя. Я приму тебя любым и всегда, хоть сейчас, хоть через несколько лет. Если ты рад, то я тоже буду. Я бы никогда не хотела тебя обидеть или, не приведи Господь, потерять. Просто я тупая баба, которая не умеет подбирать слова и правильно реагировать. И я пойму, если ты со мной после этого прекратишь общаться. -Вот дура-то, - я бросаюсь её обнимать. -И вот как мне это понимать? Я перестаю сжимать подругу. -Во-первых, мы не геи, - говорю я. – Во-вторых, я наоборот рад, что прояснился этот момент. Я сам боялся, что разругаемся. Она облегчённо вздыхает: -Я боялась этого вопроса с первого дня. Неужели я настолько тупо со стороны выглядела? -Ну, относительно, - легко улыбаюсь. -И, кстати, почему вы не геи? Вы же… -Агат, меня мужчины не привлекают. Семпая, в общем, тоже. У него кроме меня есть куча девушек. Да, мы спим вместе, но так сложилось исторически. -Перестань выражаться так туманно, - она недовольно пихает меня в плечо и обнимает. – Когда же мы перестанем быть такими дурными и будем по-человечески дружить? -Ты не поверишь, но никогда, - я кое-что вспоминаю. – Подожди. С чего ты взяла, что семпай мне ближе тебя? -Ну, не знаю. Она выпускает меня из объятий. -Мы не так уж и хорошо общаемся. На деле, между нами пропасть. Она не такая огромная, как была изначально, но она есть до сих пор. Мы с ним очень разные. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|