В КИРСАНОВСКОМ УЕЗДЕ

До Февральской Революции о каком либо революционном движении в Кирсановском уезде слышно не было. Настроение масс в момент начавшейся революции в Центре было выжидательно тревожное. Тамбовский губернатор обратился в весьма мягких выражениях через расклеённые объявления к населению с призывом оставаться покойным и терпеливо ждать, не доверяясь слухам, официальных известий о происходящем. Первое массовое выстулпние по получении сведений о падении монархии было со стороны солдат II-го запасного кавалерийского полка, арестовавших свое офицерство и убивших некоторых из них. Указанные кавалеристы с присоединившимися к ним рабочим организовали первую уличную демонстрацию с красными знаменами. Власть в городе переходит в руки “Демократической Думы” во главе с кадетами врачем Медведевским, потом учителем Каменевым. Эсэр Баженов выступает в роли кажется комиссара по крестьянским делам. Меньшевик офицер Михневич — комиссар кавалерийского полка. Приблизительно в мае организуется объединенная группа С.Д. куда вошли Михневич, офицер Солодников — меньшевик, Авербах — большевик, я, с направлением интернационалиста. Всего было зарегистрировано около 50 человек преимущественно из интелигенции — учительства. Указанная группа была зарегистрирована в Москве в комитете объединенной партии С.Д. как объединение с большевистски-интернационалистским направлением. О работе названной организации материала не имею так как я в мае выбыл из Кирсанова и не возвращался до осени. О существовании большевистской организации мне не было известно.

Октябрьский переворот ничем видимо не был отмечен в Кирсанове. Весной 1918 года у власти должны были стать Коммунисты, которых ждали из волости прямо от сохи, что вызывало у обывателей некоторое недоумение и даже опасение. Один из местных врачей из кадетов по этому поводу спрашивал меня, как сторонника Коммунистов, — “чтож теперь вы с нами будете делать, в сметане жарить, да есть?” на что, глядя на его комплекцию, я отвечал шутя, что его и без сметаны было бы не дурно скушать.

“Демократическая Дума” была настроена так, что еще собиралась думать так просто уступать место корявым большевикам.

Когда затем большевизм стал расти и привлекать в свои ряды большие силы рабочих и крестьян, весной в 1918 года, приехавший на время после ареста Михневич предлагал мне взять на себя инициативу организации в Кирсанове группы С.Д.-интернационалистов, как я понял, с целью отвлечения некоторой части масс от уклона к большевизму, если меньшевизм уже потерял силу своего влечения. Я, не имевший к этому времени никакой связи ни с какой партией, и определенно отошедший в сторону Коммунизма, отказался от предлагаемой миссии.

Мое отсутствие затем в Кирсанове с конца мая 1918 года по январь-февраль 1919 года и отъезды до этого мне пополнить настоящий материал более ценными данными.

4-го мая 1922 года

С. Помазов.

Борьба за власть Советов в бывшем Кирсановском уезде

Наиболее знаменательным событием из времен Гражданской войны в Кирсановском уезде является финальное выступление Антонова, имея в виду его наступление на Кирсанов.

Этот акт свидетельствует о провале контрреволюционного плана Антонова, по которому после занятия Кирсанова и овладения его боевыми средствами намечался поход на Тамбов и затем в соединении с Деникиным дальнейшее движение на Москву.

Так мыслила контрреволюция при поддержке Антанты покончить с властью Советов, диктатурой пролетариата.

Но прежде всего позволю себе по воспоминаниям обрисовать первые шаги Антонова по указанному пути.

1918 год. Антонов начальник советской Уездной Милиции. Я имел знакомство с ним шапочное. Бывало при встрече с ним на улице, коснувшись рукой козырька, произнесешь обычную фразу — “Как дела?”. На это Антонов отвечал одним словом — “Во!”, сопровождаемый жестом руки с поднятым большим пальцем. Что он при этом имел в виду можно было судить лишь потом, когда обнаружились плоды предпринимаемых в то время им мер по подготовке вооруженного восстания.

Пользуясь своим служебным положением начальника милиции, эсер Антонов расставлял по уезду своих помощников, укрывал оружие. И вот в августе указанного года Антонов пошел в отпуск и не вернулся.

С этого времени начали давать себя знать первые бандитские шайки, появлению которых пока что не придавалось большого значения.

В 1919 году я как член Уездного Исполнительного Комитета был командирован в Инжавинскую и Красивскую волости по проведению волостных съездов Советов. И вот когда я после Инжавинского съезда Советов направился в Красивку, то к моему удивлению меня сопровождала вооруженная охрана; как видно короткий переезд туда проходил по одному из опасных мест.

Выполнив задание, по возвращении в Инжавино я по намеченному мною плану по своей работе заведующего Уездным Отделом Народного образования должен был направиться в Карай-Салтыковскую школу. Но вместо того, чтобы поехать прямо из Инжавина к месту назначения, я позволил себе предварительного проехать неподалеку в Семеновку к одному из местных учителей. И вот когда я, побыв у учителя, объявил сопровождавшему меня дежурному возчику из инжавинских крестьян о поездке в Карай-Салтыки, то последний выразил заметное недовольство такой проволочкой и непредвиденным новым маршрутом.

Тут он предложил мне поехать не трактом обратно через Инжавино, а взять укороченный путь напрямик через паханое поле и далее лесом на что я дал согласие. Время было к вечеру и когда мы, переехав поле, попали в лес заморосил осенний дождь. Въехав в лес, мы попали в ночную мглу и стали двигаться по бездорожью оврагами, ощупью, ведя лошадь под уздцы.

Наконец, вдали в лесной чаще я заметил огонек; я был обрадован возможностью переночевать, укрывшись от дождя. Но вот, когда я указал на огонек возчику и предложил поехать туда, то он категорически отказался от такого шага, заявив, что ехать туда это остаться без лошади. Тут я понял о возможности пребывания антоновцев поблизости. Возчик повел лошадь в сторону дальше от огонька, причитая при этом, что вот бог наказывает за то, что перестали преподавать закон божий в школах.

Вскоре он оставил меня у подводы, а сам отошел в сторону поискать дороги. Через некоторое время раздался выстрел совсем близко. Я притаился и ждал что будет. Послышался шорох и я после паузы, убедившись, что приближается возчик, дал знать о себе.

“Это вы стреляли” — обратился он ко мне. Получив отрицательный ответ, он снова с причитанием повел лошадь еще дальше в глубь леса. Уже на рассвете послышался шум водяной мельницы и мы вышли к мосту, за которым лежало село.

Тут мы были остановлены красными дозорными, которые, проверив у меня документы, спросили про слышанный ими выстрел.

В итоге изложенного эпизода я был про себя благодарен возчику за то, что он по своей сметливости ответил себя, верней лошадь свою, ну и меня от опасности попасть в лапы антоновцев.

Так, укрываясь в лесах, давали себя знать шайки антоновцев.

В такой обстановке и был убит председатель Тамбовского Губисполкома Чичканов во время охоты в дни его отпуска.

Борьба с такими шайками в первое время была в основном возложена на милицию, кстати сказать, активно себя проявившую. Не даром начальник Уездной милиции Маслаков слыл грозой бандитов.

Число шаек продолжало расти и все больше давать себя знать. В дальнейшем они пополнялись дезертирами с главных фронтов.

Антонов кружил по уезду, громил сельсоветы, совхозы, коммуны, склады, убивал коммунистов, комсомольцев, советских работников.

Вступая в то или иное селение, Антонов проводил мобилизацию людей и лошадей и на месте создавал организации “Союза Трудового крестьянства”, руководимого эсеровским центром в Тамбове.

Лозунгом антоновской агитации служил призыв на борьбу за советы без коммунистов. На головных уборах антоновцев можно было видеть красные ленты.

В противовес антоновской агитации с нашей стороны проводились крестьянские беспартийные конференции в районах еще не тронутых Антоновым.

Так и мне довелось по поручению партии проводить одну из таких конференций в Оржевке в помещении бывшего монастыря. Кстати сказать, в Оржевке в Трудовой коммуне был один из комсомольцев, который являлся неродным братом Антонова.

Указанные конференции приходилось проводить в такой обстановке, как это имело место в Оржевке.

В середине конференции прискакавший председатель сельсовета на ушко мне сообщил о переходе в этот момент Антоновым железнодорожной линии у Град-Умета.

Мне, как руководителю конференции пришлось, не показывая вида, ускорить ход конференции и свернуть ее раньше возможного срока; самому же укрыться как умел и с трудом выбраться в Кирсанов. Тут же вслед за этим антоновцы появились в Оржевке.

В то время просимая нами помощь со стороны Москвы не могла быть в полной мере оказана в связи с наличием главных фронтов Гражданской войны.

Реальная помощь была оказана несколько позже. Но к нам прибывали одиночки из Петрограда и иногда выступали в роли агитаторов.

Так помню одного матроса, который несмотря на предупреждение, пошел в крестьянскую массу с открытым горячим словом и погиб от рук антоновцев.

Но бывали и такие моряки типа Кронштадских мятежников, которые, проникши в ряды Коммунистической партии, проводили предательскую линию и уходили к Антонову.

К 1921 году из бандитских шаек выросла целая Армия до двух полков со штабом во Главе; имелся свой оркестр, который в торжественных случаях исполнял “Интернационал”. Сам Антонов иногда передвигался в архиерейской карете.

Перейду к описанию наступления Антонова на Кирсанов. Весна 1921 года. Помнится весенний вечер, канун какого-то церковного праздника. При обходе постов были обнаружены Красноармейцы из ВОХР в нетрезвом виде. Было тихо. И вот нас рядовых роты ЧОН (части особого назначения), все ночи проводивших в дозорах, на заставах, в отрядах с боевыми заданиями в эту ночь распустили вдруг по домам по предложению штаба Кирсановской группы войск, где так и было заявлено: “Коммунисты могут спать спокойно”. Уже тут дала себя знать рука предателя.

Когда я пришел к себе на квартиру по Гоголевской улице, я не смог оставить свою кавалерийскую винтовку и лечь в постель тем более, когда жившая по соседству библиотекарша передала мне, что какие-то приходили и справлялись обо мне где я живу. У меня тут же зародилось подозрение о подготовке Варфоломеевской ночи по отношению коммунистов.

Я побежал в Уком и тут же стали поступать сведения о подобных обходах квартир коммунистов и в это же время разведка принесла весть о концентрации Антоновым своих сил в Кобяках.

Поднять тревогу условленным сигналом в виде орудийного выстрела было неуместно, да и стрелять то как оказалось было нечем. И тут обнаружилось, что снаряды для батареи оказались не разгруженными на станции. И еще — ожидаемый Московский полк, направляющийся из Тамбова пешью, находился на полпути.

Укомом были приняты срочные меры. Были подняты комсомольцы и разосланы по квартирам коммунистов. Так рота ЧОН была поставлена на ноги.

Но вот командира роты на месте не оказалось и тут же был замнен другим. Снаряды были доставлены к орудиям. В боевую готовность были приведены броневик, пулеметы, мотоциклеты на уличных перекрестках.

И вот антоновцы на подступах к Кирсанову; началась пока перестрелка с часовыми.

Наша рота залегла цепью на площади пред зданием Укома готовая к встрече антоновской конницы. И тут в роте все как один дали клятву о том, что в случае как будет дана команда на перебежку по одному за соборную ограду, то, выполнив команду, оттуда не отходить, не отступать и не сдаваться.

Численно превосходя наши силы, антоновцы, прорвавшись в город, пытались взять нас наскоком, на “ура”.

Завязался уличный бой.

Вот и команда по роте о перебежке и мы за соборной оградой. Стойкость наших рядов, оснащенность таким оружием как пулеметы, броневик, мотоциклеты с автоматическим оружием, ну и батарея за кладбищем на подступах к городу — все это приведено было в действие и оказало свою силу, свой перевес над полчищами антоновцев. У последних кроме винтовок или обрезов другого вида оружия не имелось и не все даже были на подушках, но все на конях. До нашего слуха долетала ругань антоновских командиров, обзывавших трусами своих бойцов, что говорило о их нестойкости.

В результате антоновцы, понесли потери, вынуждены были беспорядочно отступать. Значительная часть их была загнана уже на рассвете в половодье под городом; многие были захвачены живьем, обнаружены закопавшимися в городском мусоре обломков, потеряв коней.

Так окончилось долго подготовляемое Антоновым наступление на Кирсанов.

Ожидаемое возобновление его наступления отпало с подходом подкрепления из Центра.

Москва к этому времени имела больше возможности в части оказания помощи. Вскоре прибыли курсанты военных училищ Московского и Рязанского и были направлены в Инжавино, где продолжали давать себя знать антоновцы. Мне пришлось там быть председателем Районного Ревкома после уничтожения там благодаря предательству прежнего состава Ревкома и Особого отдела.

Началось артиллерийское прочесывания лесов в местах скопления антоновцев; помимо того с нашей стороны распространялись, вывешивались плакаты с призывами к добровольной сдаче с гарантийной неприкосновенностью.

Продолжающие борьбу с оружием в руках или уничтожались боем, а в отдельных особых случаях предавались суду Военного Трибунала.

Все это проходило под руководством Комиссии Совнаркома во главе с Антоновым-Авсеенко.

Отряды антоновцев с командирами начали организованно сдаваться, складывая свое оружие.

Последовавшая замена продразверстки продналогом и переходом к НЭПу способствовали укреплению союза рабочего класса и среднего крестьянства, укреплению диктатуры пролетариата.

Так проходила борьба за власть Советов в Кирсановском уезде. Мною не все изложено, что помниться из пережитого в те годы.

Памятниками этих исторических событий по Кирсановскому уезду служат братские могилы в Кирсанове и Инжавине.

Член КПСС с 1919 года,

персональный пенсионер

С. Помазов

АВТОБИОГРАФИЯ ПОМАЗОВА С.С.

Родился в Москве в семье рабочего. Рано лишившись отца, я в школьном возрасте привлекался к труду в помощь матери, работавшей надомницей платочной фабрики. По окончании начальной школы начал работать в булочной подручным прилавка.

Благодаря дяди я смог продолжить учебу и в итоге поступить в Строгановское Художественно-промышленное училище, которое окончил в 1909 году.

В период революции 1905 года состоял в подпольном кружке, распространял прокламации, листовки, участвовал в масовках и во время декабрьского восстания исполнял роль связного.

Побывав с учебной экскурсией в Италии, я взял направление а должность преподавателя Кирсановской женской гимназии. В первой Империалистической войне не участвовал, так как пользовался отсрочкой по мобилизации как преподаватель казенной гимназии и был призван накануне революции.

В 1918 году был организатором и председателем Кирсановского отделения Союза Учителей-интернационалистов, ведшего борьбу с консервативным Учительским Союзом. В КПСС вступил в 1919 году. Летом того же года был избран в члены Уисполкома с назначением на должность заведующего отделом Народного образования.

В годы Гражданской войны я, оставаясь в указанной должности, фактически нес службу с оружием в руках рядовым ВОХР, отряда разведчиков; сотрудником для особых поручений при Штабе Кирсановской группы войск; рядовым Части Особого Назначения; Председателем Инжавинского Районного Военно-Революционного Комитета; члена Ревтрибунала при Командующем Армией Тамбовского округа.

Участвовал в боевых действиях при наступлении Антонова на Кирсанов, при станции Земляное и в других операциях.

Выполнял поручения в роли председателя Уездной тройки по ремонту Красной Казармы Председателя Уграмчека; председателя Комиссии помощи больным и раненым Красноармейцам; председателя Комиссии по оказанию помощи детям, пострадавшим от бандитизма; председателя Уездной Партийной Советской инспекционной Комиссии. Был лектором красноармейских курсов. Проводил беспартийные конференции в районах еще не охваченных Антоновым.

По ликвидации антоновщины был Укомом направлен на лечение в Кисловодск в Нервный Санаторий. По возвращении был избран в члены Укома КПСС и членом Президиума Укома и работал в должности Заведующего Отделом агитации и пропаганды с 1922 по 1924 год в Кирсанове и с 1924 по 1927 год в Борисоглебске, где также был в той же должности и членом бюро Укома. Как в Кирсанове, так и в Борисоглебске являлся членом Горсовета и членом Правления местных отделов Союза Рабпроса.

В 1927 году был переведен в Тамбов на должность Председателя Губернского Отдела Союза Рабпрос. Одновременно был членом Губпрофсовета; кандидатом в члены Губкома партии и Губисполкома. Также был членом Горсовета, руководителем секции Народного Образования.

Выполнял поручения по проведению разных хозяйственно-политических кампаний, по борьбе с кулацким саботажем по хлебопоставкам и т.п. Был внештатным лектором Обкома.

С 1929 по 1936 год работал в Тамбовском рабфаке завучем и директором. Затем был переведен на должность директора Художественного училища. С образованием области был на работе в должности Начальника Областного Отдела по делам искусств. С этой работы был снят с преданием уголовному суду по 107 ст. с обвинением во вредительстве. При вмешательстве Москвы дело было приостановлено с полной моей реабилитацией.

К началу Великой Отечественной войны я был директором Педагогического училища. С объявлением войны был привлечен в качестве агитатора на автосдаточный пункт и с моего согласия как доброволец был назначен Комиссаром пункта. В дальнейшем был Комиссаром Авторембазы; начальником Полевого Подвижного госпиталя на Сталинградском фронте. Осенью 1942 года был по болезни эвакуирован в тыл.

По выздоровлении работал в Тамбове же заведующим районным парткабинетом и далее зам. Начальника Областного Отдела Гособеспечения семей военнослужащих. В 1944 году был членом Ленинского Райокма партий. В 1946 году был отпущен в Москву, где работал в должности старшего инспектора ГУУЗ^а Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР.

Дальше перешел на преподавательскую работу в Московское областное Художественное училище пам. 1905 года, где и работаю по настоящее время, являясь в то же время персональным пенсионером Республиканского значения.

Неоднократно бывал делегатом губернских партиных конференций, съездов советов. Был делегатом VII Всероссийского Съезда Советов от Тамбовской Губернии; делегатом II Всероссийского Съезда политпросвет работников; делегатом II Всероссийского съезда по Народному образованию.

Правительственных наград не имею кроме медалей — “За победу над Германией” и “За доблестный труд в период Отечественной войны”. Ряд почетных грамот, денежных премий.

Как происходила работа в Кирсановском уезде

Будучи командирован ЦК РКП в Тамбовскую губернию. Мне пришлось начать работу в городе Кирсанове. Явившись 3-го марта в Кирсановский Уисполком, т.к. в то время комитет партии не было, я стал распрашивать: как идет работа, многие из старых работников тт. Ратников, Шарапов, покойный Дерябин отнеслись к моему приезду сочувственно (по их словам) опытный работник мог быть полезен. На мои вопросы почему у них бывают разногласия в фракции Уисполкома, на заседании которой я был накануне, они не ответили, что нет дисциплины, нет руководства и сам председатель Авербах часто нарушал дисциплину входя в блок с эсерами и голосовал за друзей, что видно из протокола № 2 Кирсановского Уисполкома. Тогда с группой более опытных Коммунистов, в то время приехал с фронта моряк Сатанин и покойный Самодуров, т. Дерябин, решили созвать всех коммунистов города и избрать Комитет, в состав которого вошли Агейкин, Сатанин, Самодуров, Авербах и Лукьянов. По создании комитета во главе угла комитета стали четыре главные задачи: 1) Подтянуть фракцию Уисполкома, куда я и Сатанин были влиты, пришлось много встретить возражений среди большевиков фракции, когда стали недисциплинированных подтягивать, дошло даже до того, что стало необходимостью проверить партийные билеты и в результате оказалось, что все крикуны недициплинированные были без билетов, их пришлось изгнать из Уисполкома. С этой работой комитет справился и в результате оказалось полная победа над меньшевиками и эсерами, а также большой поток в партию. 2) задача: это наладить связь (с уездом ц волъячейками, которых в то время насчитывалось около 15. Было созвано совещание председателей Волъячеек, намечен план дальнейшей работы и повелась подготовка к съезду Советов, где мы были в абсолютном большинстве активными помощниками. Нами были издаваемые газеты “Молот” и “Коммуна”, которые приходилось нам самим ходить и продавать ибо другого выхода не было, т.к. пылая энтузиазмом мы не замечали когда над нами смеялись, говоря: смотрите вон мол комиссары сами торгуют газетами. 3) задача: это необходимость связи с уездами, каковая и наладилась: с Моршанским, Козловским, Борисоглебском и Усманским. Принимали участие к подготовке Губконференции. 4) задача: о работе Красной армии, правда дело обстояло в ней плохо в первые дни, но впоследствии в ея ряды влились Коммунары и она уже приняла другой вид, учавствовала в подавлении Чехо-Словацкого выступления Тамбовским и Татищеве. Кстати можно (сказать) добавить, что наша партия большевиков имела большой авторитет: достаточно было бы обратиться в села или союз за помощью, как половина села или союза было готово взяться за винтовки, что и было в Тамбовском, Моршанском восстании, где почти без помощи войск справились. В партии было тогда до 3-х тысяч коммунаров. В течении 10 месяцев в Кирсановском уезде не было ни одного восстания, так работа проходила до 15-го июня, когда была уездная конференция РКП (большевиков), где и был создан Уком, который с наибольшей энергией стал руководить работой.

Многое нужно было бы сделать в городе, но вся организация городская состояла из 30 человек и ответ всем один. Кто будет говорить о слабости работы в 1918 году, то должен задать себе вопрос: где же был он в то время?

Агейкин.

Очерк

Как происходила Революция в Кирсановском уезде и

восстановление Советской власти с 1 февраля 1918 года

В мещанском городе Кирсанове совершенно не велась до Февральской революции никакая революционная работа, раскаты Февральской революции дошли сюда поздно, связи с центром совершенно не было, и тогда, когда по всей России, почти рухнул старый строй, тогда и здесь оно заменилось, Комиссаром временного правительства. Этим обменом власти ограничился мещанско-купеческий городок. В июле-августе 1917 года под руководством одного торговца — Трунина именовавшим себя анархистом, к которому примазалась публика всех рангов, конечно не для политических целей, а ради шкурных интересов и пытались захватить власть в свои руки. Много примкнуло к нему так как им заманчиво был захват продуктов, дележа меж собой их. Но городское Самоуправление руководящее кадет и эс-эр. Подпоили находившуюся воинскую часть вином и натравили их на Трунина и его компанию, которая была свергнута, произошло столкновение были и убитые, раненые и избитые. И опять все пошло по старому. Как Мещанско-кулацкий городок, как всегда позади и до него поздно дошли вести об Октябрьской революции, в добавок еще местные заправилы кадеты с.р. утаивали сущность переворота или говорили, что Керенский победит бунтарей большевиков, которые срывают учредиловку и распинались за Учредилку и так они скрывали от местного населения сущность дела, но когда увидели неизбежность своей гибели и чтоб под маской советов продолжать свою политику то создали Местный Кадетско-Эсеровский совет, которым и ограничились и хотели затуманить даже и туманили до демобилизации армии. И только с демобилизацией армии, когда солдаты с винтовками стали возвращаться домой, только тогда стал проглядывать в уездах светлый луч Октябрьской революции. Стали организовываться в уездах ячейки большевиков, которые повели активную агитацию за созыв Уездного съезда Советов и чтоб свергнуть кадето-эсеровский совет. Такими ячейками особенно отличились Богородицкая, где под руководством моряка Говердовского А. завоевали симпатию Северного района уезда и настойчиво вели агитацию за созыв съезда, образовалась ячейка в Никольской волости, где и разогнали волостное земство и провозгласила власть Советов. К началу февраля 1918 года в Уезде насчитывалось до 15 ячеек с количеством до 700 коммунаров, а в городе еще не было комитета, правда были отдельные члены большевиков, но связи с уездом не было и позиция их была очень неопределенная. Меньшевики, под руководством Оралова М.А., Трофимова и др. С.Р. во главе с Павловым, Хорохоровым и Равером пускались во всю чтобы сорвать Съезд Советов (настроенный большевистски), который все таки состоялся в марте и настроенный большевистски. Фракция большевиков съезда не была еще тесно спаена, не было руководства и Меньшевики эсеры политически обманули при выборах Уисполкома, предложив резолюцию об обязательном представительстве из волостей, которая и была принята. Благодаря этому меньшевикам эсерам удалось провести своих представителей из 45 человек — половину, потому что во многих волостях еще не было большевиков и даже при распределении должностей, между избранными представителями членами Уисполкома и здесь эсеры сумели победить большевиков в виду их неорганизованности, это видно из протоколов № 1 в котором т. Равер заявляет: что лучше и не избирать деревенских коммунистов они ничего не понимают нам такой власти не надо. Правда, дан был ему отпор и все таки вместо коммунара комиссаром внутренних дел назначен был человек неопределенных взглядов т. Баженов. Так часто партия большевиков своей неорганизованностью прикрывала вопросы партии. Партийная работа не велась, Комитета не было, был сильный порыв отдельных коммунистов удержать власть советов и создать комитет партии. В конце марта в Кирсанов прибыли командированные ЦК большевиков т. Агейкин и с фронта т. Сатанин, по инициативе которых был создан комитет партии. Т. Агейкин был избран председателем Уисполкома, т. Сатанин комиссаром внутренних дел. Тогда уже сразу взята твердая линия фракции, недисциплинированных, примазавших большевиков выбросили из партии. Повелась партийная работа и стала налаживаться совработа. Была распущена Городская Управа вместо нея был введен Муниципалитет. При приеме для Городской Управы в кассе было денег всего 24 рубля, конечно при таких средствах вести работу было трудно. В процессе работы стали поступать приветствия из уезда от крестьян. Для связи с уездом, а также знакомить уезд с работой под руководством Агейкина, начала создаваться газета “Красный Молот” и членам президиума Уисполкома приходилось самим продавать газету в виду отсутствия средств многие стали подсмеиваться: “Смотрите, мол, комиссары торгуют”, но нас это не смущало. Меньшевики, С.Р. почувствовав нашу силу стали постепенно переходить к большевикам... 5 апреля под председательством тов. Сатанина была создана Чека с.р. меньшевики при создании таковой комиссии протестовали и даже ушли с заседания... Для изыскания средств была наложена контрибуция на богачей, неплательщиков арестовали и заставили работать. Посредством их работы очистили и вымостили две улицы, но и здесь не обошлось без курьезов. Буржуазия через свою братию пожаловалась в Москву, оттуда была дана телеграмма Губисполкому предложив обратить внимание на наше насилие, Губисполком предложил нам положение арестованных улучшить, а они и так находились в хороших условиях, так что приехавший из Тамбова Предгубисполкома т. Чичканов одобрил наш план. Но буржуазия неудовлетворилась, прилагая все усилия, чтобы ослабить нашу работу. С.Р., меньшевики им помогали и все ее попытки разбивались о нашу твердую позицию и волю рабочих и крестьян. Здесь уж меньшевики, возмущенные нашими поступками и сознавая свою слабость стала применять новый метод — клевет и натравили на Уисполком милицию, во главе которой стоял тогда Антонов (бандит), но и здесь воля Уисполкома, твердо опиравшая на рабочих и крестьян сказал свое решительное слово: это при аресте меньшевика т. Михневича, когда милиция ставила ультиматум Уисполкому, то т. Сатанин по поручению Президиума сказал: Советская милиция должна не требовать от Уисполкома, исполнять его приказания, если она этого не выполнит и будет вмешиваться в дела Уисполкома, то будет в 24 часа арестована, это твердое заявление напугало милицию и она отказалась вмешиваться. Итак, все усилия меньшевиков и эсеров мешать нашей работы не увенчались успехом, и ряды меньшевиков стали распадаться в виду неопределенности руководителей, часть перешла к большевикам, а примазавших пришлось разогнать и закрыть их комитет. Таким образом были похоронены меньшевики и эсеры. Стали поговаривать о съезде Советов, думая поклеветать на большевиков: дескать их коллег меньшевиков обидели, нет мол им свободы безобразным делишкам какими пользовались прежде меньшевики... Был назначен съезд Советов на 15 мая, к тому времени Уисполком окреп. Посредством контрибуции стали средства было чем платить жалование сотрудникам и помогать волостям на культработу. Чека изъяло саботажников из учреждений, которые стали налаживаться Горсовет под руководством меньшевиков хотел противостоять Уисполкому, но рабочие потребовали слить с Уисполкомом, здесь меньшевики потеряли последнего козыря. Велась подготовительная работа к Съезду Советов. 15 мая съезд состоялся, на котором эсеры и меньшевики стали поговаривать, что Уисполком провалиться, что он не пользуется достаточным авторитетом от граждан, но съезд в абсолютном большинстве одобрили работу и действия Уисполкома С.Р. при выборах и конструкции Уисполкома опять предложили провести выборы по волостям, ряд коммунистов поддерживали их предложение и постановили избрать персонально в отдельности члена Уисполкома и на совещании, после долгих дебатов с-р из 45 мест дали 12 мест.

2-й съезд Советов дал новые силы и новую энергию Уисполкому, перед которыми встала одна из ударнейших работ — хозяйственно строительная. Комитет большевиков, который уже стал Уездным, в нем насчитывалось около 2 тысяч Коммунаров, стал задумываться: о распределении партийных сил. И им было учтено, что необходимо освободить от работы т. Агейкина для работы в партии и создать агитационный аппарат, провести военную работу в военных частях. По партийной работе Кирсанов участвует в г. Козлове на Губ. Конференции имел связь с Борисоглебским и Моршанским, Козловским и Усманским уездами. Создана была агитационная комиссия в составе тт. Лукьянова, Калинина и Протопопова, в военной работе особенон много помог приехавший в то время из Тамбова т. Ткачев. Реорганизовали Военком, создали военную Коллегию из лучших товарищей и обращено было внимание также на профсоюзы, которые были в большинстве настроены большевистски, так как среди них было много работников коммунистов. Особенно выдвигался в то время союз печатников, во главе которого был тов. Котельников, который со дня революции стал красным, а также и союз Нарпитания и более не надежный союз Учителей руковод. т. Каменевым и Совработников Павловым, был создан союз союзов во главе с ответственными коммунарами, которые под руководством Укома вел работу. Но мирной работе мешала провокационная работа врагов рабочего класса и крестьян.

9 мая когда (см. протокол № 3) Уисполком по приказу т. Троцкого послал отряд войск на борьбу с чехо-словаками, то провокаторы и здесь не дремали и направили этот отряд на заградительный отряд, началась перестрелка и пришлось ввести военное положение. Впоследствии оказался один подозрительный тип, который был арестован назвавшись кадетом, по вине которого срывалась борьба с чехо-словаками. Кирсанов играл видную роль вообще в борьбе с чехо-словаками, как например: был послан отряд числом 300 чел. и держалась связь с Москвой по прямому проводу с оперативным штабом Республики, а также принимали участие по приказу т. Троцкого в разоружении отряда Салонина. Восстание в Татищеве Саратовской губ. куда тоже пришлось послать отряд в 200 чел. и это положение отрывало от мирной работы. Отражение июльского восстания в Тамбове, оно также подготовлялось в Кирсанове, но мы это заранее предусмотрели, а именно: когда телеграмма из Тамбова о восстании мобилизованных была получена, то местный Уисполком ввел военное положение. Председатель Уисполкома поехал в волости: Кобяковскую, Богородицкую, Соколовскую, привел оттуда 300 чел. коммунаров, которых и разместили за городом. Вся эта работа была проведена в одну ночь, а когда утром мобилизованные, под руководством быв. офицера стали требовать отчет от Уисполкома, крича, что это за власть такая нас мобилизует и когда вышел к ним Увоенком, то они его арестовали, Уисполком хотели разогнать и требовали (по их выражению познакомиться) председателя Уисполкома т. Агейкина членов Оралова, Сатанина. Уисполком послал разведку, которая нам сообщила, что Увоенком Дроков арестован. Здесь уж пришлось Уисполкому действовать: разделив находящихся за городом Коммунаров на три группы, разместив их следующим образом: одну группу в засаду по Монастырской ул., вторую группу по Рабоче-Крестьянской и третью — по Большой ул., приказав им по сигналу двигаться. Мобилизованные не зная, что окружены со всех сторон обсуждали вопрос как захватить Уисполком, а в этот момент цепь коммунаров суживается и ревком в полном составе является на автомобиле к мобилизованным, которые обрадовались такой легкой добыче, но когда т. Агейкин и Сатанин, твердо изложив предложение Уисполкома: о выдаче зачинщиков и указав на двигающие цепи сказали: что если не выдадите зачинщиков, то будете все арестованы, мобилизованные в количестве 2000 чел. пытались бежать, но цепи коммунаров и крестьян рабочих не пустила их и им пришлось под угрозой выдать зачинщиков, что они и сделали, остальным же предложено было разойтись. Проверив их документы оказалось, что здесь были эсеры и белогвардейцы, у одного обнаружены погоны, их арестовали и отправили в Губчека. Так и закончилось отражение Тамбовского восстания в Кирсанове. Дальше был сформирован под руководством т. Протопопова отряд, который был послан в Тамбовский отряд, принимал участие в бою у Цновского моста и забрал два пулемета. Комитет эсеров участие не принимал в восстании, но после были слухи, что Антонов, если бы не коммунары уезда, примкнули бы к восставшимся. Предстоял Всероссийский Съезд Советов, на который приехали т. Агейкин и Протопопов. Чека за Антоновскими действиями начало следить и когда началось восстание в Москве эсеров, Антонов бывший в отпуску во избежание ареста, скрылся, но помощники его Заев, Лащинин были задержаны. Если бы раньше все это было б предусмотрено, то мы сумели бы расправиться с ним как с его помощниками и не было бы бандитизма. После мятежа соц. рев. Кирсан. Укома поставил вопрос об их отношении к мятежу, но прямого ответа не было по неизвестным причинам, но наверно они сочувствовали Спиридоновой за что и были исключены Уисполкомом из своего состава. Они подняли целый бунт, находя неправильным действия Уисполкома и обжаловали и предшествующем в конце июля Съезд Советов, на который они пригласили из Тамбова эсера, фамилию не помню, в адвокаты и стали клеветать на работу Уисполкома, но Съезд отверг их резолюции и избрал в свой состав тех эсеров, которые вынесли порицание Спиридоновой, Камкову и др. В конце июля Уисполком закрыл комитет эсеров. Часть членов арестовал за контрреволюционную агитацию за срыв брестского мира и здесь местному Укому пришлось созвать партийную конференцию, на которой им были даны задания вол. ячейками по отношении к эсерам. Конференция обратила главное внимание на партийную работу для чего сняли с Совработы лучших в то время членов Р.К.П, тов. Агейкина, Климова, Белова и прикрепили к партийной работе, так как новых сил у Комитета Партии не было, а перед ним стояли трудные задачи: как-то разграничить Сов. парт. работу, провести партийную работу в деревне и профсоюзах руководить фракцией при Уисполкоме работа Красной армии.

В заключении можно сказать, что Кирсанов по своей работе считался одним из первых уездов в губернии. Делегаты от Кирсанова были активными работниками 2, 3, 4 губ. Съездов Советов, и 2-3 губ. конференции принимали участие на всех губ. конференциях и Съездах Советов было много взято из Кирсанова ответ. работников в Тамбов, и только благодаря серьезному отношению к работе, план таковой работы был выполнен. В течении 10 мес. со дня организации Советской власти не было ни одного восстания. Партия имела авторитет в деревне, ее ряды доходили до трех тысяч. Первая мобилизация коммунаров в 20 % Кирсанов дал 500 коммунаров. Комбеды были во всех волостях и сыграли громадную роль в расследовании крестьянства, и проведения в продразверстке и укреплении Соввласти на местах. История идет вперед, революция выдвинула много наилучших работников, которые с большим энтузиасмом творят начатую в 1918 году работу. Идите все работать, крестьяне стройте свою жизнь под знаменем 3-го Интернационала.

Агейкин.

Президиум

ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА Копия

Кирсановского

уездного Совета рабочих и крестьянских

депутатов

14 июня года 1921.

№ 2829

г. Кирсанов, Тамбовск. губер. МАНДАНТ

Выдан настоящий тов. САБЛИНУ

в том, что он назначается членом

революционного комитета Никольской

волости на должность ВОЛРЕВКОМА.

На обязанности его лежит всемерная борьба с бандитизмом принятие мер по восстановлению Советвласти в пределах волости, обеспечение успешного выполнения всех заданий центра в области продовольственной, лесозаготовительной, выполнение трудовых повинностей и установление прочного фундамента для Советской партийной работы данного ему района.

Всем советским учреждениям и частным лицам ПРИКАЗЫВАЕТСЯ

по первому требованию тов. Саблина оказывать ему всяческое содействие при исполнении служебных обязанностей. Виновных в неисполнении сего приказа и отдельных распоряжений Волревкома подлежит арестовывать, производиь следствие и доводить до сведения Президиума Уисполкома, направляя дела на их по принадлежности.

Тов. Саблин в своих действиях и распоряжениях отчитывается и подчиняется отделу управления Президиума.

Печать Кирсановский Райсовет депутатов трудящихся Тамбов. обл.

Подпись Неразб.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: