Простота вместо наукообразия

Eсли быть абсолютно логичным, ничего нельзя открыть.

Эйнштейн

Мировоззрение, построенное на научных истинах данного времени, совсем не бесспорно. Если с этим согласиться, то возникает вопрос, в какой мере оно подлежит изменению, — может быть, не целиком, и фундамент знания неколебим? Обычно в качестве базовых эле­ментов фигурирует прежде всего чувственный опыт и лишь затем — рациональное начало.

Обсуждая первичность, а потому якобы безусловную надежность чувственного опыта, Поппер [по 42] показал, что такое представление тоже является следствием предрассудков. Ведь что такое опыт? Он состоит не только из приспособительных реакций, но и из интерпретации воспринятого в соответствии с исторически и индивидуально обусловленными ожиданиями. Отсюда ясно, что чувственный опыт не абсолютен, а изменяется в соответствии с нашими знаниями.

Представление, согласно которому человек сначала объективно воспринимает, фиксирует чувственные данные, независимо от какого-либо понятийного оформления, и лишь затем логически, рационально обрабатывает этот эмпирический материал, чрезмерно упрощает процесс познания, исключая и личностную, и социальную его компоненты. Любой факт в момент его получения опосредован социальными компонентами и обусловлен взглядами и теориями, принятыми в обществе. Поэтому факты подвергаются изменениям вместе с появлением новых теорий. Теоретические представления в значительной мере предопределяют, на какие грани изучаемых явлений будет обращено внимание, и результаты наблюдений не только осмысливаются, но и фиксируются при помощи понятий, заимствованных из выбранных теорий.

Все это говорит о неправомерности общепринятого стереотипа, утверждающего бесспорность, однозначность и незыблемость фактов как опорных составляющих теории. Преодоление этого стереотипа — одно из условий для работы воображения и творческой интуиции. Условность первенства экспериментальных данных хорошо понимал А. А. Любищев: «Не на основе фактов строится теория, как думают представители так называемой индуктивной науки, всегда на основе теории факты укладываются в систему» [1].

История свидетельствует о том, что когда открытие, сулящее быстрое продвижение в новом направлении, уже сделано, ожидаемый прогресс задерживается, иногда на многие годы, затормаживается укоренившимися стереотипами мышления. Вспышки глубочайшей проницательности на протяжении столетий остаются без каких-либо последствий вовсе не потому, что они никому не известны, а под влиянием господствующих взглядов, сдерживающих новаторскую реакцию. Потребовалась смена трех поколений для того, чтобы идеи Ньютона вошли наконец в общее сознание. Как отмечал В. И. Вернадский [10], ведущую роль в укоренении его законов сыграла не присущая им логическая сила, а их изучение в школе. Выросли поколения, привыкшие с детства считаться как с фактом с тем, что их предшественникам казалось абсурдом — что предметы разной формы и массы падают на землю с одинаковой скоростью. Точно так же идеи Эйнштейна в начале века считались совершенно неправдоподобными, что препятствовало проникновению его теории в общественное сознание.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: