Теоретическая психология и метафизика

Выделение наряду с базисными метапсихологических катего­рий и соответствующих им онтологических моделей позволяет пе­реходить к наиболее полному постижению и объяснению психологической реальности. На этом пути открывается возможность рассмотреть теоретическую психологию как научную дисциплину, имеющую метафизический ха­рактер. При этом метафизика понимается здесь не в традиционном для марксизма смысле — как противоположный диалектике фило­софский метод (рассматривающий явления в их неизменности и независимости друг от друга, отрицающий внутренние противо­речия как источник развития).

Между тем этот плоский подход к пониманию метафизики, игнорирующий ее реальное значение, уходящее корнями в учение Аристотеля, может и должен быть здесь отброшен при обращении к идеям русского философа В.С.Соловьева. С его точки зрения, метафизика — это прежде всего учение о сущностях и явлениях, закономерно сменяющих друг друга, совпадающих и не совпадаю­щих друг с другом, и противопоставление между сущностью и явлением не выдерживает критики — не только гносеологичес­кой, но и просто логической. Эти два понятия имеют для него значение соотносительное и формальное. Явление обнаруживает, проявляет свою сущность, и сущность обнаруживается, проявля­ется в своем явлении — а вместе с тем то, что есть сущность в известном отношении или на известной ступени познания, есть только явление в другом отношении или на другой ступени позна­ния. Обращаясь к психологии, В.С.Соловьев подчеркивал (ниже используем типичную для него фразеологию): «...слово или дей­ствие есть явление или обнаружение моих скрытых состояний мыс­ли, чувства и воли, которые непосредственно не даны посторон­нему наблюдателю и в этом смысле представляют для него некото­рую «непознаваемую сущность». Однако (по В.С.Соловьеву) она познается именно через свое внешнее явление; но и эта психоло­гическая сущность, например определенный акт воли, есть только явление общего характера или душевного склада, который, в свою очередь, не есть окончательная сущность, а только проявление более глубокого — задушевного — существа (умопостигаемого ха­рактера, по И. Канту), на что непререкаемо указывают факты нрав­ственных кризисов и перерождений. Таким образом, и во внеш­нем, и во внутреннем мире провести определенную и постоян­ную границу между сущностью и явлением, а следовательно, и между предметом метафизики и положительным в науке совер­шенно невозможно, и безусловное их противоположение есть явная ошибка.

Метафизические воззрения В.С.Соловьева имеют важнейшее значение для осмысления объяснительного принципа построения категориальной системы в теоретической психологии. В метапсихологических категориях проявляются сущностные характеристи­ки базисных категорий. Вместе с тем сами метапсихологические категории могут выступать в качестве сущностных для других кате­горий более высокого порядка.

Метафизика — в понимании В. С. Соловьева — может стать пред­метом особого внимания при разработке системы теоретической психологии.

Еще в начале 60-х годов автор этой главы, не будучи знаком с трудами В.С.Соловьева, в те времена практически недоступными и тем более не цитируемыми, пришел к заключению, которое ныне можно рассматривать как предтечу понимания взаимоотношений базисной и метапсихологической категорий. Для него было очевидно, что потребность является сущностью, а мотив — прояв­лением этой сущности.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: