ИНФОРМАЦИОННАЯ ЭПОХА

На протяжении всего XX в. прослеживались попытки объявить, что технический и технологический прогресс самым радикальным образом трансформирует политическую картину мира. Однако масштабы этих изменений либо сильно преувеличивались, либо вообще оценивались неправильно.

В самом конце XIX в., в 1898 г., вышел в свет шеститомный труд подданного Российской империи, крупного финансиста Ивана Блиоха "Будущая война и её экономические последствия", в котором автор доказывал, что война между развитыми государствами в условиях, когда средства уничтожения приобрели невиданные возможности, становится экономически неоправданной, а значит, ни один здравомыслящий правитель не будет пользоваться этим способом достижения политической цели. Эта идея привлекла внимание Николая II, по инициативе которого в 1907 г. была даже созвана Первая мирная конференция в Гааге. В начале XIX в. скорость информационных потоков измерялась скоростью передвижения курьеров; изобретение телеграфа и телефона хотя и сократило время передачи информации, но не слишком увеличило её объём; телевидение обеспечивало приём визуальной информации, но фактически исключало информационный обмен.

Ральф Норман Анджелл в работе "Великая иллюзия" заявлял, что война становится невозможной в силу экономической взаимозависимости государств, так как в этих условиях "военная и политическая мощь не даёт государству никаких коммерческих преимуществ, поскольку экономически невозможно одному государству захватить или разрушить все богатства другого или одному обогатиться за счёт покорения другого". Первая и Вторая мировые войны опровергли эти выводы.

Модернисты середины XX в. утверждали, что телекоммуникации и реактивный двигатель превратят мир в единое целое. Они верили, что на смену классическим государствам как основным участникам международных отношений придут транснациональные корпорации, социальные движения и международные организации. Правда, их воззрения были не столь оптимистичными, как у их предшественников начала прошлого века.

Основоположник концепции информационного общества М. Маклюэн в работе "Галактика Гутенберга" ввёл в оборот новое оригинальное понятие - "глобальная деревня". Под этим термином он подразумевал общество, которое посредством "электрических" коммуникаций имеет возможность жить и действовать так, как если бы оно проживало компактно в одной деревне. В такой "глобальной деревне" повседневно переплетаются и выставляются на всеобщее рассмотрение "все времена и пространства сразу", все мировоззрения, культуры, способы общения и ценности, созданные и сохранённые человечеством. Роль государства в таком обществе будет постепенно размываться, и мир вернётся к племенному "доисторическому" устройству. Надо отметить, что Маклюэн описывал эту "глобальную деревню" в не слишком оптимистичных тонах и утверждал, что этот мир перманентно взрывоопасен.

В известной мере этот тезис был подхвачен Э. Тоффлером, утверждавшим, что под влиянием "третьей волны" прогресса (информационной) новая цивилизация будет вытеснять бюрократию, уменьшится роль национального государства и будут расти полуавтономные экономики постимпериалистического мира. При этом цивилизация "третьей волны" вступит в противоречие со старой, традиционной индустриальной цивилизацией: она будет одновременно и высокотехнологичной, и антииндустриальной, поскольку несёт с собой новый строй жизни, основанный на возобновляемых источниках энергии, на методах производства, исключающих стандартизацию, синхронизацию и централизацию.

При всей явной категоричности (и утопичности) таких концепций они продолжают появляться, о чём свидетельствует последняя книга известного американского публициста Т. Фридмана "Плоский мир" [9]. По его мнению, уникальность современной ситуации заключается в том, что с развитием высоких технологий в процесс глобализации включились не только государства и транснациональные корпорации, но и отдельные индивидуумы и небольшие группы людей. В этом и состоит принципиальный смысл его концепции "плоского мира", нивелированного информационными технологиями, в котором каждому предоставляется мгновенная связь со всеми.

Необходимо отметить, что взаимозависимость - это далеко не новое для системы международных отношений понятие, да и государства, несмотря на технологический прогресс, всё ещё не утратили своей роли. В то же время нельзя не согласиться с основным выводом рассмотренных концепций: общая доступность продуктов, созданных на основе информационных технологий, и глобализация информационных потоков ведут к расширению возможностей непосредственного контакта между различными социальными, экономическими и политическими группами, в том числе и по негосударственным каналам.

Думается, значительно больше для понимания изменений, происходящих в обществе под влиянием информационных технологий, даёт работа испанского социолога Мануэля Кастельса "Информационная эпоха".

Кастельс исходит из того, что технология как таковая не предопределяет направления развития общества, но и общество не направляет развитие технологий в определённое русло. Он считает постановку проблемы технологического детерминизма изначально ложным подходом, поскольку технология есть продукт общества, и общество не может быть понято или описано без учёта его технологических инструментов. По его мнению, становление информационной эпохи необходимо рассматривать как целостный процесс формирования новой технологической парадигмы, возникшей как специфический сегмент американского общества во взаимодействии с глобальной экономикой и мировой геополитикой, который порождает новые способы производства, коммуникации, управления и жизни.

Ключевым фактором этой новой парадигмы Кастельс предлагает считать снижение относительных затрат на получение информации и её всеобщую доступность как продукта и ресурса.

Процесс изменения парадигмы можно рассматривать как переход от технологии, основанной главным образом на вложении дешёвой энергии, к технологии, основанной преимущественно на возможности использования дешёвой информации, которую обеспечивают успехи в микроэлектронике и телекоммуникационной технологии.

Парадигма информационной эпохи, по его мнению, будет базироваться на ряде принципов.

1. Информация является одновременно и "сырьём", и продуктом технологии, а не просто средством воздействия на технологию, как это было раньше.

2. Все процессы индивидуального и коллективного существования непосредственно формируются (хотя, разумеется, не детерминируются) новым технологическим способом, поскольку информация служит неотъемлемой частью всякой человеческой деятельности.

3. Любая система или совокупность отношений, использующие новые информационные технологии, подчиняются сетевой логике. Точно так же, как сетевая организация стала следствием внедрения информационных технологий, без которых она была бы слишком сложна и неэффективна, так и потенциал новых технологий может полностью реализоваться при усложнении информационных взаимосвязей и при работе с неструктурированной информацией.

4. Информационно-технологическая парадигма — это гибкая система. Процессы, происходящие в ней, не только обратимы, но и трансформируемы: организации и институты можно модифицировать и даже фундаментально изменять путём перегруппировки их компонентов без разрушения системы как таковой. Кастельс подчёркивает, что в силу этого не следует торопиться с оценкой последствий появления новых социальных форм и процессов, индуцированных и допускаемых новыми технологиями (и для отдельного человека, и общества в целом). Только конкретный анализ и эмпирические наблюдения смогут определить исход взаимодействия между новыми технологиями и возникающими социальными формами.

5. Складывающаяся система будет высокоинтегрированной, и взаимопроникновение её элементов будет постоянно нарастать. Так, уже сегодня в информационных системах объединены и микроэлектроника, и телекоммуникации, и оптическая электроника, и компьютеры.

Отсюда напрашивается вывод, что становление информационной эпохи не ведёт к упрощению системы международных отношений и упразднению части её элементов. Напротив, она становится всё более сложной. Помимо традиционных международных игроков — государств - начинают играть заметную роль транснациональные институты (корпорации, международные организации) и даже считавшиеся ранее маргинальными террористические и экстремистские группы, которые приобретают способность на равных противостоять военной мощи наиболее развитых государств или напрямую угрожать их национальным интересам и национальной безопасности.

Уже к началу 90-х гг. сложились основные признаки формирующихся негосударственных структур, среди которых можно выделить следующие:

-децентрализация и параллельность работы их представителей, затрудняющие контроль над деятельностью организаций, в том числе со стороны государственных и правоохранительных органов;

- многоуровневость структуры с чрезвычайно разветвлённой и сложной системой связей или "вложенных" сообществ;

- высокая динамика развития за счёт хорошо налаженного обмена информацией и способности к быстрой реорганизации в случае необходимости.

Приведённые выше признаки являются характерными для сетевых организаций. Поскольку их становление является одной из важнейших характеристик информационной эпохи, на этой форме организации следует остановиться более подробно.

Строго говоря, организационные структуры, качественно отличавшиеся от классических иерархий, появились довольно давно. К таким организациям, в которых значение иерархии отступало на второй план, можно отнести практически все партизанские движения, в частности партизанские движения Отечественной войны 1812 г. и Второй мировой войны. Хотя зачастую сопротивление инициировалось и управлялось государством (как, например, советское партизанское движение), хорошо налаженное взаимодействие между отдельными отрядами было важной составляющей общего успеха проводимых операций. Как уже говорилось, информатизация общества дала толчок к развитию сетевых форм организации. Именно она позволила им действовать с высокой эффективностью за счёт повышения скорости и качества обмена информацией. Государственные институты консервативны по своей природе, поэтому сетевые формы организации дают заметное преимущество в первую очередь негосударственным игрокам. Причём в современных условиях, когда факторы географической удалённости теряют своё значение, сети могут возникать не только внутри отдельных государств, но и на транснациональном уровне. Более того, в известной мере именно активный информационный обмен может подменять собой властную вертикаль в иерархической системе.

Деятельность сетевой организации, которая осуществляется самоуправляемыми группами, базируется на трёх главных принципах.

Во-первых, взаимоотношения в организации носят неформальный характер. Каждый член группы самостоятельно выбирает ту деятельность, которую он будет осуществлять в рамках поставленной на данный момент цели. Это делает структуру организации гибкой и адекватной конкретной задаче. При этом горизонтальным связям между элементами группы придаётся гораздо большее значение, чем вертикальным.

Во-вторых, наличие внутренней организационной сети дополняется неформальными связями её членов с лицами, не принадлежащими к организации, которые помимо своей воли могут вовлекаться в деятельность сети. То есть члены сетевой организации, занимая определённое место в социальной и государственной иерархии, могут использовать своё положение для привлечения на свою сторону или использования других людей (например, должностных лиц).

В-третьих, внутренние и внешние связи не регламентируются формальными рамками и обязанностями, в их основе скорее лежат общие ценности и нормы поведения, которые разделяют и которых придерживаются члены группы. Внешне их поведение может вполне соответствовать общепринятым социальным нормам и даже законодательству тех стран, на территории которых функционирует организация. Формальные признаки террористической или криминальной деятельности могут полностью отсутствовать до того момента, когда организация активизируется.

Элементами таких сетевых структур могут быть как отдельные люди, так и самостоятельные группы, отношения внутри которых могут строиться и по принципам иерархии. Несмотря на то, что данное обстоятельство сильно усложняет общую картину, всё же можно говорить о существовании нескольких базовых сетевых моделей.

1. "Цепочка", или линейная сеть, в которой товары (предметы) или информация передаются от поставщика к конечному потребителю опосредованно, через промежуточные звенья, причём посредникам, как правило, неизвестны число звеньев, пункты отправки и назначения.

2. Осевая структура, или "звезда", в которой частные лица или группы замыкаются на центральное звено - конкретного человека или группу. При такой схеме организации задачей центрального элемента является не управление и руководство (как в иерархических структурах), а посредничество между самоуправляемыми группами и центром.

3. Разнонаправленная структура, или "полная матрица". В такой организации все элементы связаны друг с другом, а объединяющим стержнем являются общие идеология, религия или этническая принадлежность. Сеть в целом (но не обязательно каждый из её элементов) имеет очень мало атрибутов иерархии, у неё может быть несколько лидеров или не быть вообще. Это означает, что возможность принимать обязательные для всех решения в такой организации весьма ограничена, а отдельные группы имеют значительную автономию и право инициативы. Эта модель наиболее сложная, её крайне тяжело поддерживать, в том числе и из-за необходимости обеспечивать устойчивую и оперативную связь между элементами.

Надо отдавать себе отчёт в том, что вышеперечисленные модели являются всего лишь идеальными схемами, а реальная организация может совмещать их черты и даже использовать элементы классических иерархий.

Характерная особенность информационной эпохи состоит в том, что не военные, а коммерческие организации первыми разрабатывают и внедряют концепции, связанные с новыми технологиями, и занимаются внедрением новаций. В настоящее время в секторе информационных технологий (ИТ), который оценивается в более чем 600 млрд дол., доля оборонных заказов и военных научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) едва превышает 10 % (в основном это вычислительные системы и наземная связь). Поэтому именно коммерческий сектор может служить объектом предметного анализа взаимного влияния организационных форм и информационных технологий, а также основой для разработки новых концепций достижения конкурентного преимущества. При этом, согласно тезису М. Кастельса о высокой конвергенции (сближении) разнородных процессов, бизнес-модель может быть применима даже к сфере военного строительства. Так же, как и в экономике, в военной сфере наиболее эффективными будут вооружённые силы тех стран, которые не только модернизируют и обновляют парк своих вооружений, но и осуществляют организационные преобразования, позволяющие в максимальной степени использовать преимущества новой техники.

В основе современных взглядов на сетевую организационную структуру лежит концепция стратегии конкурентной борьбы М. Портера, профессора Гарвардской школы бизнеса, специалиста в области управления торгово-промышленной деятельностью.

По его определению, стратегия конкурентной борьбы - это совокупность оборонительных или наступательных действий, направленных на достижение прочных позиций в отрасли, на успешное преодоление конкурирующих сил для получения более высоких доходов от инвестиций. Данное определение с незначительными коррективами можно применить и к военной сфере. Тогда стратегию вооруженной борьбы можно считать совокупностью оборонительных или наступательных действий, направленных на достижение превосходства над противником и преодоление его сопротивления для обеспечения победы в войне.

С точки зрения М. Портера, невозможно оценить конкурентные преимущества, "если смотреть на предприятие в целом". Реальные выгоды от минимизации издержек и дифференциации надо находить в цепи действий, которые совершает предприятие, чтобы доставить своим потребителям продукт, имеющий определённую ценность. При проведении подробного стратегического анализа и выборе стратегии М. Портер предлагает обратиться к цепочке создания ценностей, в которой он выделяет 5 первичных и 4 вторичных действия.

К первичным действиям он относит (1) материально-техническое обеспечение деятельности предприятия - получение, хранение и распределение сырья; (2) производство - трансформация сырья в конечный продукт; (3) материально-техническое обеспечение сбыта — сбор, хранение и доставка готовой продукции; (4) маркетинг и продажа — все действия, сопряжённые с куплей-продажей продукта; (5) обслуживание — оказание услуг, повышающих или поддерживающих ценность продукта (модернизация, обучение, ремонт, наладка и т.п.).

Вторичные действия - это закупки, развитие технологий, управление людскими ресурсами и поддержание инфраструктуры. Аналогичным образом можно провести декомпозицию военного строительства. В таком случае первичные действия — это (1) оснащение вооружённых сил боевой техникой; (2) приёмы и тактика ведения военных действий; (3) материально-техническое и тыловое обеспечение войск; (4) осуществление управления и командования, обеспечение войск необходимой информацией о противнике и поле боя; (5) обслуживание (система обучения военных специалистов, модернизация, ремонт и сопровождение техники и т.п.).

Вторичные действия будут в точности повторять бизнес- модель.

Таким образом, получение конкурентных преимуществ возможно путём повышения эффективности соответствующих действий. Применительно к военной сфере это будет означать оснащение армии современной боевой техникой, разработку новых тактических приёмов, создание более эффективной системы базирования и т.п.

Однако наряду с этим экстенсивным способом существует и интенсивный - повышение конкурентоспособности путём расширения и укрепления взаимодействия между отдельными элементами системы. В случае классической иерархии при взаимодействии между двумя одноранговыми элементами в работу включается вся иерархическая цепочка, вплоть до общего для обоих элементов центра принятия решения. Сетевая организация, напротив, допускает локальное взаимодействие двух одноранговых элементов. Согласно закону Метклафа эффективность сети с увеличением числа её элементов повышается линейно, а с ростом числа связей между ними - пропорционально квадрату их числа. Однако необходимо понимать, что при сетевой организации иерархическая структура управления вовсе не упраздняется. В неё добавляются новые связи между одноранговыми элементами, что повышает скорость циркуляции информации внутри системы, но ни в коем случае не подменяет собой существующую систему управления!

Повышение скорости обмена информацией в результате внедрения информационных систем создало предпосылки для управления более сложными структурами, включающими в себя элементы как классических иерархий, так и сетей. Ранее это было невозможно, поскольку сложность и разветвлённость таких организационных структур могли только замедлить, а то и вовсе парализовать процесс управления. Введение в организационную структуру сетевых элементов позволяет усилить взаимодействие между отдельными её звеньями, сделать их информационно насыщенными. Из теории следует, что ценность информации зависит от трёх факторов: адекватности, достоверности и своевременности. Этот своего рода КПД будет максимальным в случае абсолютной необходимости информации, её достоверности и своевременности, причём определяться он будет минимальным значением любого фактора. Так, например, ценность информации будет низкой, если она абсолютно достоверна и отражает существующее положение дел, но не нужна для решения конкретной задачи, или в случае, если она достоверна и соответствует заявленной тематике, но уже устарела.

Тем не менее обладание ценной информацией само по себе не может обеспечить успеха ни в конкурентной борьбе, ни в войне. Информация должна стать инструментом конкретных действий, а применительно к военной сфере — таким же оружием как технические средства или средства защиты, которые без грамотного использования тоже не могут обеспечить победы. Под информационным превосходством, таким образом, понимается достижение преимущества или военной победы за счёт более высокого, чем у конкурента (противника), информационного потенциала.

Процесс достижения и использования информационного превосходства является динамическим, и на этом пути необходимо учитывать как собственные возможности, так и информационный потенциал противника. Таким образом, достичь информационного превосходства можно не только повышая ценность собственной информации, но и снижая информационный потенциал противника.

Именно это становится важной особенностью ведения войны в информационную эпоху.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: