УГРОЗЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ИНФОРМАЦИОННУЮ ЭПОХУ

На протяжении 80-90-х гг. в разных странах мира информационные технологии получали всё большее распространение в финансовой и экономической сферах, государственном и военном деле, управлении общественными коммуникациями и службами.

В настоящее время уровень использования новых информационных возможностей, развитие национальных корпоративных информационных сетей и систем, а также степень их интеграции в международные сети является одним из наиболее важных критериев уровня развития государства.

Наряду с этим 80-90 гг. — это время глобального переустройства системы международных отношений, вызванного распадом социалистического лагеря, Организации Варшавского договора, а впоследствии и Советского Союза. Вырабатывавшиеся десятилетиями подходы к системе глобальной и региональной политики перестали соответствовать новой политической реальности. Распад биполярной системы привёл к становлению новой системы международных отношений, в которой, с одной стороны, присутствовала единственная сверхдержава - Соединённые Штаты, претендующая на роль мирового арбитра, а с другой - многочисленные ранее второстепенные игроки, стремящиеся занять более высокое место в мировой иерархии, что само по себе не могло не усиливать напряжённости и конфликтности в мире.

Естественно, что в этих условиях возникли новые, специфичные именно для информационной эпохи, угрозы национальной безопасности США, которые необходимо рассматривать через призму политики этой страны, направленной на достижение глобального лидерства.

Значительная часть возникающих угроз носит невоенный характер в традиционном его понимании, поскольку противодействие этим угрозам осуществляется не методами вооруженной борьбы. Вместе с тем тот факт, что действия в информационной сфере могут привести к вполне ощутимым материальным разрушениям и жертвам среди мирного населения, заставляет пересмотреть многие базовые понятия, среди которых присутствуют и "война", и "вооружённый конфликт". И это позволяет вплотную приблизиться к пониманию информационной войны в её современном смысле. Одним из основных направлений нынешней стратегии национальной безопасности США (и это чётко и однозначно закреплено в соответствующих доктринальных документах1) в настоящее время является наращивание информационной мощи, главными составляющими которой считаются системы военной разведки, связи и управления. С середины 90-х гг. прошлого века преобладающим стал тезис, что в ближайшей и долгосрочной перспективе военная мощь государства будет наращиваться преимущественно в качественном, а не в количественном плане.

С этого периода специалисты МО, разведывательного сообщества, других правительственных ведомств и представители академических кругов США приступили к усиленной проработке новых концепций и принципов строительства, управления, организации и применения вооружённых сил, т.е. к созданию новой их модели, которая должна прийти на смену модели, действовавшей в индустриальную эпоху и основанной на массовой мобилизации и специфических подходах к дислокации, оснащению и использованию военной мощи.

Среди проектов новых концепций применения высоких информационных технологий в ходе военных действий особое внимание обращала на себя концепция "информационного доминирования" [26], разработанная в Управлении воздушной разведки США.

Под "информационным господством" в ней понималась возможность "опережающего" получения необходимых данных о тактической или стратегической ситуации, позволяющих принимать своевременные решения по нейтрализации и сдерживанию действий противоборствующей стороны в соответствии с принципами американской концепции "кризисного управления". А для этого предполагалось широко использовать имеющийся перспективный технологический задел и методы моделирования.

Ведущая роль, которую информационные системы (прежде всего, системы разведки, управления, навигации и связи) должны были играть в процессе обоснования и решения задач американской стратегии "реагирования на кризисы", определялась тем, что развитие информационных систем не вызывает острой негативной реакции в широких кругах американской общественности, в отличие от дальнейшего наращивания вооружений. Кроме того, этот путь является в определённой мере "беспроигрышным ", поскольку информационные системы могут применяться и в военной, и в гражданской сфере. Так, в США средства космического наблюдения предполагается использовать в коммерческих целях, для экологического мониторинга и борьбы с международным терроризмом и наркобизнесом. К тому же лидирующее положение страны в создании средств разведки, связи и управления закрепляет её монополию на обладание военной, экономической и политической информацией, необходимой для достижения стратегической внезапности в случае нарастания международной напряжённости.

Именно эти тезисы решающим образом повлияли на ход дальнейших теоретических изысканий и принятие практических решений в военно-политической области и в военном строительстве США.

Естественно, что такое стремление к доминированию подталкивает другие страны и негосударственных игроков к поиску новых асимметричных стратегий и тактик ведения вооружённой борьбы, которые позволили бы противостоять заведомо более сильному противнику. Асимметрия применительно к сфере национальной безопасности и обороны, по определению признанных американских авторитетов в этой области - С. Метца и Д. Джонсона из Армейского военного колледжа США, заключается в том, что следует разрабатывать собственную тактику действий, т.е. думать, действовать и проводить организационные мероприятия иначе, чем потенциальный противник. Только так можно добиться конкретных преимуществ, использовать уязвимые места противника, завоевать инициативу или достичь большей свободы действий.

В значительной мере росту асимметричных угроз национальной безопасности способствуют широкое распространение и доступность не только и не столько современных технологий, сколько уже готовых технических устройств, которые можно использовать в военных целях. Действительно, коммерческие технологии двойного применения, или COTS-технологии (Commercial of the Shelf), находят всё более широкое применение в производстве современных систем вооружения. Так, большинство военных технологий последнего времени, которые используются для модернизации американских ВС (в частности, в рамках программ Army After Next - AAN и Army XXI), являются коммерческими разработками, а не результатами исследований по заказам МО. Как заявил один из главных авторов программы AAN генерал-майор Р. Скейлс, если 25 лет назад около 40 % общего объёма инвестиций в телекоммуникационный сектор поступало от Министерства обороны, то к 2000 г. доля инвестиций этого ведомства в информационный и телекоммуникационный секторы сократилась до 2 % [28]. Такое положение вовсе не результат потери интереса военных к таким разработкам.

Напротив, именно в тот период происходила наиболее бурная "информатизация" военной сферы.

На конференции Национальной ассоциации оборонной промышленности, посвященной развитию ВС, Р. Скейлс так прокомментировал это положение: "Хотим мы этого или нет, превосходство над противником обеспечивают и будут обеспечивать коммерческие разработки... По многим причинам слишком большое внимание к специфическим военным разработкам может очень негативно сказаться в будущем" [28].

К числу этих "очень многих причин" можно отнести:

- растущую стоимость военных разработок, в основном дублирующих коммерческие продукты;

- невозможность привлечь к таким разработкам и исследованиям столь же масштабные средства, как в гражданском секторе;

-трудности в использовании зарубежных прорывных разработок и привлечении иностранных специалистов к исследованиям, проводимым в США;

- высокую конкуренцию на рынке вооружений и т.п.

Однако эффективность использования двойных и коммерческих технологий создаёт для военных ряд серьёзных проблем, поскольку при этом повышается уязвимость систем вооружения.

Во-первых, использование коммерческих технологий в военном деле означает, что они будут применяться и в гражданском производстве. А в этой сфере программы обучения работе с техникой, документация и модернизированные образцы станут доступны раньше, чем будут внедрены в производство вооружений. Поскольку в современной экономике запретительные барьеры, которые создают организации подобные Комитету по контролю над экспортом стратегических товаров (пресловутый КОКОМ), оказываются неэффективными и практически не действуют, то потенциальный противник тоже получит доступ к новейшим разработкам. Таким образом, ключевыми становятся вопросы не создания, а использования новых технологий применительно к военным задачам. Во-вторых, двойное использование коммерческих продуктов ведёт к тому, что военные и гражданские пользователи обладают практически идентичными системами. Это создаёт две проблемы.

С одной стороны, коммерческие системы разработаны для эксплуатации в гораздо более благоприятных условиях, чем военные. С другой - потенциальный противник (и государство, и негосударственная организация) имеет доступ к этим технологиям и способен (хотя бы теоретически) создавать аналогичные системы, а также разрабатывать методы борьбы с ними.

В-третьих, любые государства, политические движения и даже отдельные личности в состоянии приобрести эти технологии, минуя продолжительные и дорогостоящие стадии исследований, разработки, производства, опытной эксплуатации и даже не используя промышленный шпионаж.

Военные конфликты, начиная с "Бури в пустыне" и заканчивая операцией "Свобода Ираку" 2003 г., в которых принимали участие американские вооружённые силы, дали пищу для многочисленных исследований, посвященных возможным асимметричным действиям (прежде всего США, а также, отчасти, некоторых западноевропейских стран) против современных высокотехнологических армий, поскольку стало очевидным, что противостоять им на равных в симметричном военном конфликте с использованием обычных вооружений не представляется возможным [29]. Характерно, что поиск асимметричных действий (тактики и стратегии) равно актуален как для самих США, занимающих позицию бесспорного лидера, так и для государств, имеющих менее технологически оснащённые армии.

Другой особенностью асимметричной войны является воздействие на системообразующие инфраструктуры государства- противника.

Чрезвычайная зависимость современных государственных и общественных институтов, экономики и системы безопасности от нормального функционирования национальных и глобальных информационных сетей делает задачу обеспечения безопасности информационных структур и ресурсов неотъемлемой частью обеспечения национальной безопасности. Эта задача становится особенно актуальной и сложной для стран, обладающих развитой информационной инфраструктурой.

Естественно, что по мере повышения значимости информационных систем менялись и подходы к обеспечению их безопасности.

Несмотря на то, что в США проблема "компьютерной безопасности", как она понималась в то время, начала обсуждаться практически одновременно с началом использования компьютеров в оборонной и государственной сферах, практический опыт и комплексное понимание задач безопасности появились значительно позднее.

Впервые проблема компьютерной безопасности была официально обозначена в докладе Отдела научной безопасности США в 1970 г.

Затем на протяжении 70-х гг. она разрабатывалась исключительно в рамках Министерства обороны, особенно пристальное внимание ей уделяли ВВС и Управление перспективных исследований.

Растущее осознание зависимости устойчивого функционирования государства и всех его институтов от стабильной работы ключевых обеспечивающих систем (инфраструктур) привело к тому, что в соответствии с правительственным распоряжением № 13010 от 15 июля 1996 г. была создана Президентская комиссия по защите критических инфраструктур (PCCIP), под которыми подразумевались инфраструктуры настолько важные, что нарушение их работы или разрушение может привести к ослаблению военной и экономической безопасности государства [30].

В список таких критически важных инфраструктур были включены:

— информация и коммуникации;

— финансовая и банковская деятельность;

— энергетика, включая электроэнергетику, нефте- и газодобычу;

— физические объекты инфраструктуры;

— жизненно важные социальные службы.

Уже судя по месту информационной инфраструктуры в этом списке, нетрудно понять, что ей придаётся приоритетное значение. До последнего времени тот факт, что национальная оборона, экономическое процветание и уровень жизни общества во многом зависят от качества и бесперебойного функционирования обеспечивающих структур и служб, не подвергался сомнению. Однако взгляды на обеспечение их безопасности в последние годы заметно изменились, и сегодня она рассматривается в контексте развития информационных технологий. Стремительное распространение и интеграция телекоммуникаций и компьютерных систем позволили объединить самые разные инфраструктуры в единую взаимосвязанную и взаимозависимую сеть. Это делает их более уязвимыми, тем более что новые угрозы весьма неопределённы как в силу незавершённости самого процесса становления сетевых отношений между инфраструктурами, так и из-за сложности выявления источников угроз. Таким образом, высокая степень зависимости общества от стабильного функционирования критически важных инфраструктур, в том числе и информационных, создаёт самостоятельный класс угроз национальной безопасности в дополнение к традиционным военным угрозам.

В не меньшей степени современное общество зависит от самой информации — скорости её циркуляции, актуальности и аутентичности. В отличие от индустриального общества, в котором доминируют промышленное производство и сфера традиционных услуг, на постиндустриальном (информационном) этапе его развития на первый план выдвигаются информация, информационные услуги и отрасли, связанные с их производством (телекоммуникационная, компьютерная, телевизионная индустрия). При этом преимущество получает та сторона, которая способна более эффективно адаптироваться к быстро меняющимся условиям, используя передовые информационные и коммуникационные технологии.

На нынешнем этапе, следует признать, бесспорное преимущество на этом поле принадлежит США.

Влияние информационной революции распространяется и на методы пропаганды и психологических операций, которые, безусловно, имеют многовековые традиции. Однако глобализация информационных связей и тот факт, что средства массовой информации и коммуникаций превратились в неотъемлемый, широко распространённый и очень важный элемент повседневной жизни всех экономически развитых стран мира, создали условия для появления принципиально новых возможностей воздействовать на восприятие и сознание. Доказательством этому может служить изменение той роли, которая отводилась информационно-медийному аппарату в прошедших войнах. Если до середины XX в. параметры информационного взаимодействия определялись по большей части собственно военными действиями, то в последнее время их информационное обеспечение выделилось в отдельный метод ведения войны. Более того, оказание воздействия на восприятие и сознание лиц, принимающих решение, и общества в целом стало важнейшим и самостоятельным направлением внешней политики Соединённых Штатов. Но при этом зависимость их государственных, общественных и экономических институтов от информации создаёт и для самих США совершенно самостоятельный класс угроз национальной безопасности, связанных со способностью потенциального противника манипулировать массовым сознанием различных социальных слоев общества, в том числе и в мирное время.

Краткий обзор угроз национальной безопасности, связанных со становлением информационного общества, даёт основания утверждать, что усиление значения информационной составляющей в ходе военного противостояния свидетельствует о революционности происходящих изменений в военной сфере в целом. При этом объектами информационного противоборства становятся:

-системы управления войсками и оружием армий, воинских формирований различных групп и движений;

— автоматизированные системы управления технологическими процессами в ключевых сегментах инфраструктуры (транспорт, энергетика, промышленность, телекоммуникации и т.п.);

- восприятие и сознание на личностном (политического и военно-политического руководства) и общественном уровнях.

Сферой информационного противоборства, или информационной войны, в современном понимании как раз и является круг угроз национальной безопасности. Однако широкий диапазон конфликтных ситуаций - от использования информационных систем в военной сфере и воздействия на технические информационные инфраструктуры до влияния непосредственно на сознание человека — невозможно осмыслить без введения некоего интегрирующего определения понятия "информационная война".

Несмотря на то, что прогресс информационных технологий делает злободневной всю тематику информационной войны, ключевым её понятием становятся не технологии, а сама информация и возможности её использования в качестве средства и объекта военных действий. Таким образом, согласно определению, предложенному в документе "Единые перспективы 2020", информационная война в самом широком понимании - это любое воздействие на информацию и информационные системы противника при одновременной защите собственной информации и собственных информационных систем [31]. Причём, по мнению авторов этого документа, информационные операции могут проводиться также и в мирное время или в неопределённых ситуациях с целью защиты собственной информации и информационных систем, а также для оказания влияния на информацию и информационные системы противника.

В такой трактовке информационная война превращается из вида боевых действий {warfare) в самостоятельное мероприятие, в котором проведение информационных операций в самом широком смысле слова становится основным способом разрешения конфликта.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: