Рвет шарф порывом от груди.

Нигде спасенья хлопцам нету –

Палатки где-то впереди.

Кругом снега, ревет пурга,

Взглянуть в лицо хотят метели.

Не буду лгать, не нужно лгать:

Теплится еле душа в теле.

Гадюкой в сердце, в это время,

Вполз страх, а с ним - вползла печаль:

Уж непосильное ли бремя

На их покоится плечах?

Давай иди, не вечно ж будет

Проклятый этот снег да снег…

Есть жизнь, и строят ее люди

На необжитой целине.

XL

XLI

Уже тепло становится в полях,

Хотя порой ударит и мороз.

Чернее лишь один чумацкий шлях,

На нем савраски и колхозный воз.

А простыне, покропленной дождем,

Какой я ширь заснеженную мню,

Степное марево плывет кругом –

На сам ли я отары вдаль гоню?

Похож я на Макара, что во сне,

Лишившись всех земных реалий,

Боясь навлечь суровый божий гнев,

Грехи все принимает без устали.

Так я боюсь, чтоб запоздалый март

Апрелю не сорвал вдруг посевную.

Молю не снега, а дождя у хмар,

А чтоб светило солнце – сам раздую.

XLII

XLIII

Поля бескрайние и пашни

Пар испускают недр своих,

Настоянный на духе бражном,

На испражнениях земных.

Всё принимаю я за данность,

Брезгливо нос не морщу там,

Где нынче грязь, а то и гадость,

А завтра пломенеть цветам.

Как подтвержденье этой мысли –

Подснежники на конском тле,

И череп, вороньем обмызганный,

Венцом украшен на земле.

А здесь, на дне Ревуцкой балки,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: