Значение прекращения терапии

Прекращение — этот термин звучит довольно резко и кажется настолько окончательным, что из него совсем не явствует то, что я имею в виду, а именно: прерывание регулярных контактов с ребенком. Здесь можно было бы использовать слова «завершение» или «окончание», но опять — это звучит настолько бесповоротно, будто отношения совершенно обрублены и никоим образом не будут дальше существовать. Нет ничего более далекого от истины. Ребенок и терапевт совместно — иногда охотно, иногда болезненно, иногда осторожно, а иногда неровно — развивали и строили систему отношений, исполненных смыслом. Случались и минуты нежности, и периоды сильного волнения, неудержимой радости, моменты гнева и фрустрации, о которой кричали миру, мгновения великих открытий, такие периоды совместного бытия, когда не нужны ни слова, ни звуки, и затем — время взаимного понимания и принятия. Такие отношения не могут прекратиться никогда, поскольку они продолжаются бесконечно как составная часть людей, взаимодействующих в этом процессе. Это важное переживание продолжает жить в людях, которые испытали его вместе, и не кончается просто потому, что кто-то решил прекратить регулярные встречи.

Конец старого и начало нового образует непрерывную череду эпизодов в процессе человеческого развития. Старое прекращается с полным осознанием ценностей и радостей, которые пришлось пережить. Если бы эти ценности, однако, должны были быть измерены и прочувствованы только в тех обстоятельствах, в которых их довелось испытать, тогда они перестали бы стимулировать рост ребенка и потеряли свое позитивное значение. Ценности, извлеченные из любого жизненного опыта, сохраняют свое позитивное значение только постольку, поскольку индивид свободен использовать их в непрерывно текущей новизне жизни. Это не означает заболевания и подавления старого; это — использование старого для того, чтобы структурировать новое (Allen, 1942, стр. 293).

Одно слово выглядит настолько неадекватным, когда пытаешься точно описать ту часть процесса, в направлении которой терапевт продвигался с самого первого контакта с ребенком. Цель пребывания терапевта в этой системе взаимоотношений состояла в том, чтобы способствовать развитию ответственности ребенка за свои поступки, усилению его самости, и возникновению побуждаемых изнутри перемен в ребенке. В таком случае тот факт, что ребенок больше не нуждается в непосредственности таких отношений, является естественным развитием в процессе роста — не окончание, а скорее расширение. Если терапевт добился успеха в установлении реального контакта с ребенком на значимом эмоциональном уровне, ведущим к единению внутренней сущности как ребенка, так и самого терапевта, значит, между ними установились значимые отношения и окончание личных отношений может быть затруднено.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: