Воздействие — целенаправленный процесс движения информации от одного участника общения к другому. 2 страница

Они не попались на похвалу в первом случае, и никто не почувствовал себя оскорбленным, обиженным во втором, объ­ясняя при этом, что слова, мол, словами, но мой внешний облик говорил совсем Другое.

Эти два примера, пусть и утрированные, говорят о том, что зрительное восприятие го­раздо сильнее слухового, и ве­рят в первую очередь своим глазам.

Поэтому очень важна гармония между бессловесны­ми и словесными действиями для полного и однозначного понимания Вашего поведения, смысла и цели Ваших высказы­ваний. Если ее не будет, если слова будут расходиться с внешним обликом, то вера будет тому, что человек видит, а не тому, что он при этом слышит, причем происходить это будет большей частью бессознательно.

Итак, в гармоничном единстве Ваших бессловесных и словесных действий заключается истинный смысл Вашего по­ведения и эффективность воздействия на окружающих, с кото­рыми Вы в данный момент взаимодействуете.

Тест

Назовите черты характера или черты личности человека, которые ассоциируются у Вас со следующими геометрическими линиями и фигурами:

1.

2.

3.

4.

5.

6..

Теперь смотрите:

1) Ваша основная черта характера.

2) Характеристика Вашего отношения к своей работе, к профессиональной деятельности, к своей карьере.

3) Черта Вашего характера по отношению к друзьям.

4) Характеристика Вашего отношения к людям.

5) Ваше кредо любовных отношений при обсуждении этого вопроса с другими.

6) Доминирующая черта Вашего характера в реальных любовных отношениях.

УРОК 6

ПОЗВОЛЬТЕ ВАМ ВЫЙТИ ВОН!

Словесные (вербальные) действия — это ЧТО мы го­ворим. Если к ЧТО добавить КАК и ЗАЧЕМ, то уже будет сло­весное воздействие как целенаправленный процесс передачи информации с помощью слов от одного участника общения к другому. Понятно, что в нашей речи, в словах, выражающих те или иные понятия, важно все: голос, интонация, артикуляция, громкость, а также осознаваемая цель высказывания. Вот обо всем этом мы и начнем наш разговор, так как давно уже пора говорить грамотно и с пониманием того, что и как мы говорим.

Начать я хочу вот с какого сравнения: как известно, в музыке всего семь нот, а вот мелодий бесконечное множество. Комбинируя сочетания нот и варьируя их длительность, компо­зиторы создают музыкальные фразы то минорного звучания, то мажорного; под их пальцами звучат гармоничные аккорды и диссонирующие: мелодия может быть быстрой, медленной, от­рывистой, плавной. Музыка бывает разной, а хорошая музыка всегда будит какие-то чувства, переживания, мысли.

Основных словесных воздействий всего одиннадцать: в их числе пять пар и одно непарное. Мы будем называть их ос­новными, простыми, опорными воздействиями, потому что как в музыке, так и в нашей речи мы комбинируем эти опорные воз­действия и получаем уже сложные словесные действия, много­значные по тому содержанию, которое мы в них вкладываем. Наша речь также будит в нас различные чувства, переживания, наводит на размышления, причем 'чем она будет грамотнее, тем точнее и правдивее будет реакция другого человека, с которым мы общаемся.

Перед тем как мы начнем знакомиться с основными сло­весными воздействиями, хочу обратить Ваше внимание на сле­дующее: Вы, да и все другие люди, уже давно говорите с ис­пользованием словесных воздействий. Вы также имеете опыт в конструировании и применении сложных словесных действий. Вроде бы все уже знакомо и ничего нового вы не узнаете? Не торопитесь с выводами. Ведь бывают случаи, когда Ваши слова "не доходят" до собеседника? Разве редки ситуации, когда мы просто не знаем, что сейчас сказать? Неужели у Вас никогда не было ощущения, что Вы сказали не то, что хотели сказать, и в результате вместо того, чтобы, например, похвалить, Вы обиде­ли человека?

Подобные вопросы можно продолжить. Но, по-моему, Вы уже разобрались, что к чему: расчленив нашу речь на со­ставные элементы и уяснив себе, что каждый из них означает в отдельности и в каких-то комбинациях, я думаю, мы сможем в дальнейшем сделать нашу речь более точной, более вырази­тельной, целенаправленной и, в конечном счете, более воздейственной для достижения поставленных целей.

И еще одна важная деталь. Продолжая параллель с му­зыкой, хочу спросить: разве выучив все ноты, а также то, где каждая из них располагается на нотном стане, запомнив все дие­зы, бемоли и т.д., то есть изучив и поняв теорию музыки, разве мы сможем сразу сесть к фортепьяно и сыграть по нотам любое музыкальное произведение? Конечно же, нет.

Так и в случае с нашими словесными воздействиями нужно учиться говорить заново, приобретать необходимые уме­ния и навыки грамотной (не только в смысле ударений в словах и окончаний падежей) воздейственной речи — нужно трениро­ваться, пробовать, повторять, искать и закреплять достигнутое.

А теперь начинаем знакомство с первой парой основных словесных воздействий. Как и все остальные пары, она состоит из двух "близнецов", однако они, несмотря на свое одинаковое "происхождение", бывают тем не менее сильно непохожими друг на друга.

Итак...

Приказывать / Просить

Я буквально вижу и слышу Ваше недоумение: "Ничего себе близнецы! Ведь это просто две противоположности: приказ это приказ, а вот просьба — это совсем другое, это по-человечески". Такую реакцию я видел много раз на занятиях, отсюда и появилась моя уверенность именно в такой Вашей ре­акции. Но я предупреждал, что "близнецы" могут быть не очень-то похожими друг на друга.

Роднит и объединяет два глагола "приказывать" и "про­сить" адрес их воздействия — воля человека. А также цель воздействия — удовлетворение наших сиюминутных по­требностей.

Приказывая или выражая свою просьбу, мы прежде все­го адресуемся воле нашего собеседника, так как нам надо удов­летворить НАШИ, а не ЕГО потребности, желания. При этом, хотим мы или нет, но происходит определенное давление на другого человека, определенное навязывание ему своей воли, своего желания.

Вспомним недавние школьные будни. В классе кон­фликт. Учительница стоит перед учеником и говорит ему рез­ким тоном: "Я прошу тебя выйти из класса! Сидишь? Я еще раз прошу тебя выйти из класса! Я в последний раз прошу тебя по­кинуть класс!!!" Тут дверь открывается и появляется директор школы, неизвестно зачем решивший заглянуть в Ваш класс. Учительница обрадованно, но с тем же напором обращается к директору: "Вот посмотрите! Сидит, вертится, разговаривает, всем мешает, на замечания не реагирует, трижды просила выйти из класса — не выходит!" Директор, уловив "просила выйти", обращается к ученику: "Тебя же просили выйти, поче­му не выходишь?"

Давайте разбираться. Если Вы узнали ситуацию, то у Вас в ушах должен был зазвучать голос и интонации этой учи­тельницы. А теперь ответьте мне: этого ученика просили или приказывали выйти из класса? Скорее всего последнее. Это был самый что ни на есть приказ, который не терпит ослушания, комментариев и вопросов. Впрочем, очень многие студенты на тренинговых занятиях отвечали: "Это была просьба. Она же го­ворила "прошу, просила". А в ответ на мое недоумение: "Ну что вы! Ведь в школе нас только так и просили!"

И Вы знаете, они, к сожалению, правы. Сейчас я приведу несколько "просьб" из репертуара школьных будней, а Вы по­пробуйте их "услышать" в вашей памяти. "Девочка, стой! Отне­си журнал, пожалуйста, в учительскую!", "А ты, милочка, пожа­луйста, подбери бумажки под столом!" и т.д. В таком виде, в каком лично я видел и помню подобные "просьбы", это были приказы, несмотря на то, что вроде бы в них звучат "прошу", "пожалуйста".

В чем дело? Главное, что отделяет приказ от просьбы, это особый взгляд приказывающего. В приказе он всегда при­стальный, твердый, не терпящий отказа или неповиновения. В просьбе взгляд.совершенно другой — мягкий, внимательный, но тоже достаточно настойчивый. Вы можете спросить: "А ин­тонация? Ведь она, во-первых, совершенно другая в приказе, во-вторых, интонация сразу заметнее, нежели взгляд, выражение глаз".

Да, интонации, с которыми произносятся приказы и просьбы, сильно отличаются друг от друга, но интонация — производное от внешнего облика, она вторична по отношению к нему.

Давайте проделаем следующий опыт: развалитесь на стуле или в кресле посвободнее. Пусть то же самое сделает Ваш партнер по эксперименту. Посмотрите друг на друга в при­стройках "сверху", а теперь по очереди друг друга о чем-нибудь попросите. Получилась просьба или что-то другое?

Я уверен, что настоящей просьбы не получилось, а было что-то вроде приказа, повеления, требования, ну уж в самом лучшем случае это было капризное высказывание, хотя сам про­сящий, наверное, был уверен, что он именно просит, а не прика­зывает, требует и т.д. Расспросите друг друга о том, какое впе­чатление каждый из вас произвел на другого, находясь в той по­зе, да еще "просящий" о чем-то. Если хотите, поэксперимен­тируйте с другими людьми, послушайте их мнения, прислушай­тесь повнимательнее к своим "просьбам".

Итак, хотели Вы этого или нет, но Ваша интонация не­медленно подчинилась Вашему внешнему облику. Вы мне не до конца поверили? Тогда сядьте на край стула, корпус подайте вперед, на партнера, пристройтесь к нему "снизу" и прикажите что-нибудь сделать. А после этого поменяйтесь с ним ролями — пусть теперь он в такой же позе Вам приказывает. По-моему, сейчас Вы должны убедиться, что вместо приказов звучали просьбы, если вообще не униженные мольбы и стенания, при условии, что Вы оставались в пристройках "снизу". Ваши инто­нации отнюдь не были приказывающими.

Отсюда следует очень важный вывод: по сути, приказывают или просят глаза, а губы лишь говорят, в чем состоит Ваша просьба или приказ. Голос же повинуется выражению глаз (по­зе, пристройкам — всему облику), воспроизводя соответствую­щую бессловесным действиям интонацию. Так что не только глаза, но и весь Ваш мимический и пантомимический облик ("вес", пристройки) задают тон любому Вашему высказыванию.

Теперь вернемся немного назад, туда, где мы говорили, что адрес воздействия приказа и просьбы — воля человека. По­нимая под словом "воля" именно то, что оно означает, а не пафосную трактовку этого понятия, представим себе такую ситуа­цию: идет урок, ученики сидят, слушают, урок интересный, учи­тель старается, ученики тоже. И тут учитель, обращаясь к одно­му из учеников, просит его (именно просит, а не приказывает) сходить в кабинет завуча и принести оттуда, ну, например, ка­кую-то очень нужную для урока таблицу. Представьте себя на минуту на месте этого ученика. Он сидит, ему удобно и хорошо, урок идет интересно и еще интереснее будет впереди, а тут вставай, иди куда-то, что-то проси, неси, а ведь рассказ будет продолжаться, но уже без него. Конечно, наш ученик встанет и выполнит просьбу учительницы, но все-таки, пусть небольшое, но усилие над собой он вынужден будет сделать. И именно это усилие будет результатом воздействия просьбы учительницы на волю ученика.

Аналогичен механизм воздействия на волю и в процессе повиновения приказам. Я намеренно не беру крайних, ярких си­туаций — там все и так понятно. Поэтому представьте себе урок физкультуры, где учитель подает команды: "Равняйсь! Смирно! По порядку номеров..." и т.д. Команды — это те же приказы, и мы, в частности на уроках физкультуры, им подчиняемся. Мы подчиняем свои действия приказам со стороны, тем самым со­вершаем определенные волевые усилия, чтобы эти действия вы­полнить.

Как правило, настоящие просьбы не вызывают у нас сильных отрицательных реакций. В худшем варианте это легкая досада на то, что приходится отрываться от какого-то дела, ко­торым в данную минуту занимаешься, и заняться чем-то другим. Зато приказы в большинстве своем как раз вызывают ощутимые отрицательные реакции. Помните пример "Я прошу тебя выйти из класса"? В той иллюстрации ученик не сдвинулся с места, и это не просто неповиновение. Сплошь и рядом приказания, от­данные при некоторых особенностях внешнего облика, не только вызывают отрицательные эмоции, но и так называемый "дух противоречия" — желание сделать наоборот. В нас, взрослых людях, он достаточно силен, но мы опытом своей жизни научи­лись хоть как-то его обуздывать, а вот в детях этот дух противо­речия, вызываемый в большинстве случаев неправильным и не­логичным поведением взрослых, еще очень силен. Помните об этом, по-моему, это Вам может очень пригодиться.

Но о каких же это "особенностях внешнего облика" идет речь? Прежде всего это пристройки "сверху". Именно они, де­монстрируя высокомерное, пренебрежительное и, следова­тельно, в какой-то мере уничижительное отношение к собесед­нику, будут "диктовать" тон и интонацию приказа, тем самым вызывая его неприятие, сопротивление ему и, конечно же, резко отрицательный фон общения.

"Вес" учителя в данной ситуации попробуйте "вычис­лить" сами.

В связи со всем изложенным выше возникает вопрос: могут ли быть приказания, не вызывающие резко отрицатель­ных реакций как по отношению к тому, кто приказывает, так и по отношению к содержанию приказа? И если да, то при каких условиях?

Пристройки "наравне" — вот главное условие, при кото­ром все Ваши приказы будут нормально восприниматься други­ми. Я, конечно, говорю о таких приказах, где Вы будете требо­вать реально выполнимые действия, цель и форма которых ясны и понятны окружающим, логично вписываются в общую карти­ну конкретной ситуации. С одним из примеров Вы уже знакомы: урок физкультуры. Там вся логика начала урока не противоре­чит команде (приказу) на равнение и т.д. Да и цель тоже ясна: своеобразная мобилизация, приведение в состояние готовности, "настройка" на урок.

А вот другой пример.

Теплый летний день. Из корпуса, где живут дети в заго­родном лагере, выходит отряд с полотенцами в руках. Ясно — они идут в бассейн. Вместе с ними вожатая, она с некоторым беспокойством поглядывает на часы: ее отряд немного опазды­вает, физрук будет недоволен, ребята будут меньше купаться. И вдруг она вспоминает очень важную вещь. Быстро повернув­шись к одному из пионеров, она говорит: "Вот ключ от моей комнаты. Быстро, бегом туда! Там на столе списки нашего отря­да. Неси их сюда. Одна нога здесь, другая — там!"

Содержание этого краткого монолога может быть раз­ным, но по сути — это приказ, причем большинство вожатых его выполняет в пристройке "наравне", так как вроде бы нет в данной ситуации никаких оснований на кого-то сердиться, кро­ме как на себя из-за собственной забывчивости. Также не надо никого "ставить на место", перед кем-то демонстрировать свою власть и т.п. Есть конкретное дело: нужны списки, без них ку­паться не разрешат; есть конкретное условие: нехватка времени и боязнь оставить ребят отряда одних (и так-то еле-еле собрала всех из палат!); есть множество ребят, которые потенциально в состоянии выполнить данное простое поручение. Я думаю, что описанное поведение вожатой самое логичное и приемлемое в этой ситуации. Можно, конечно, и попросить кого-то сходить к Вам в вожатскую комнату, взять со стола списки и т.д., но, по-моему, весь "ритуал" просьбы, во-первых, займет больше вре­мени, во-вторых, кто-то может и отказаться (Ну почему все вре­мя я?), в-третьих, действия исполнителя просьбы скорее всего будут более медленными, нежели при приказе, да еще при та­ком, какой я Вам привел. В данном конкретном случае Вами будет осознаваться эта нехватка времени; оно — это осозна­ние — и сформирует соответствующую психологическую уста­новку на то действие, которое Вы и выполните: "Быстро... бе­гом... одна нога здесь..."

Впрочем, еще раз повторю: никаких рецептов Ваших действий мне бы давать не хотелось. Главное в Вашем поведе­нии — это Вы сами (настолько, насколько сами себя знаете, представляете и оправдываете), а также та конкретная ситуация, в которой Вы сейчас находитесь. А рецепт, по сути, один: по­знайте себя, учитесь быстро анализировать обстановку и при­нимать верное решение, которое выразится в Ваших действиях. А все, о чем я рассказываю здесь, на страницах этой книги, — все это либо варианты поведения, либо анализ явно неэффек­тивных и даже вредных (для Вас и для детей) действий. Мне бы хотелось, чтобы Вы мысленно "примеряли" их на себя, созна­тельно принимая кое-что за основу или, опять-таки вполне осознанно и мотивированно, отвергали. И ко всему этому до­бавлялась бы Ваша личная, индивидуальная трактовка того или иного варианта. Ведь все, о чем я здесь пишу, — это реально существующие в нашей жизни (и тем более в профессиональной педагогической деятельности) закономерности, полное иг­норирование которых вряд ли пойдет кому-либо на пользу. Впрочем, мы еще продолжим разговор на эту тему.

А сейчас, поскольку приказы и просьбы, как было уста­новлено, могут объективно нести в себе определенный заряд отрицательных эмоций для их адресата, проясним некоторые важные моменты такого рода общения, тем более что оно явля­ется делом совсем непростым и довольно-таки тонким.

Перед Вами разбросаны вопросительные слова. Попро­буйте составить из них логическую цепочку восприятия выска­зывания одного человека другим.

кто?

что?

как?

зачем?

Напишите свою цепочку на бумаге; потом мы к ней вер­немся и посмотрим, что у Вас получилось. А сейчас представьте себе такую в принципе обычную картинку из жизни молодоженов: в кресле перед телевизором сидит в свободной позе молодой человек, муж. Мимо него про­ходит его молодая жена. Муж, не отрываясь от экрана телевизо­ра, говорит ей: "Дорогая, там на кухне — мои сигареты. Прине­си их, да пепельницу и зажигалку не забудь". Жена резко останавливается, внезапно разражается потоком слез, муж вска­кивает с места, подбегает к ней, пытаясь выяснить причину ее расстройства, одновременно успокаивая. Сквозь слезы жены слышны отдельные фразы: "Я для тебя домработница!.. Подай, прими, пошла вон!.. Никакого уважения..." Молодой муж начи­нает "закипать": "Это ты о моей просьбе? А что в ней особенно­го? Я тебя просто попросил по-человечески и все. Тебе что, бы­ло очень трудно?! Ведь все равно шла на кухню!"

Через полчаса в молодой семье тишь и покой — эмоцио­нальное равновесие вновь обретено, и молодые супруги уже обо всем почти забыли. Такие или не совсем такие вспышки довольно часто происходят в семьях молодоженов: ведь известно, что пер­вый год супружеской жизни — это приспосабливание двух людей друг к другу, стирание острых индивидуальных "углов".

Но если бы мы сейчас, когда уже все улеглось и мир в семье восстановлен, спросили бы нашу молодую супругу о при­чине ее недовольства, то скорее всего она высказалась бы о том, что она почувствовала в просьбе мужа некую пренебрежитель­ность, какое-то барство по отношению к ней. Кстати, о пепель­нице и о сигаретах она вряд ли вспомнила бы. Но мы-то с Вами знаем, что муж вовсе не хотел ее оскорбить, унизить своей просьбой. Так что же на самом деле произошло?

Наверное, Вы уже догадались — просьбы-то и не было. Вспомнили упражнение "лежа на стульях" и "просьба"? Здесь абсолютно та же ситуация, что и в том упражнении: человек в пристройках "сверху" (муж сидел, развалясь в кресле, — откуда же взяться пристройкам "снизу" или "наравне"?), следовательно, просьбы нет, а есть приказ, требование, каприз и т.п. Реакция молодой жены вполне понятна и объяснима.

Дело в том, что существует следующая закономерность: говорящий человек сконцентрирован на содержании своего вы­сказывания и уверен — слушающие воспринимают, ЧТО он го­ворит. Однако получатель информации сначала улавливает, КАК говорится, а уж потом, ЧТО ему было сказано. Поэтому в иллюстрации типичного семейного недоразумения жена прак­тически не восприняла, ЧТО ее просили сделать. Она "споткну­лась" о то, КАК была высказана просьба, которая, как мы уже знаем, звучала совсем не просьбой.

Перенося эту схему КАК — ЧТО в педагогическую дея­тельность, я хочу вернуться к Вашей логической цепочке. Какая она у Вас? Лично я выстроил следующую: КАК — КТО — ЗА­ЧЕМ — ЧТО. У Вас другая? Давайте разбираться.

Ну, прежде всего надо уяснить: ЧТО первенствовать не может, иначе мы все и всегда сразу бы правильно воспринимали само содержание любого высказывания, лекции, выступления, как говорится, "не прожевав", но вполне убежденно, что все то, ЧТО говорит оратор, действительно так. Любое изречение в та­ком случае становилось бы для нас законом, и, по идее, мы все действовали бы соответствующим образом.

Однако это не так. А как было бы хорошо! Представляете: Вы входите в класс и говорите своим ученикам: "Дети, надо хорошо учиться! Хорошо учиться — это очень хорошо, а вот плохо учиться — это очень плохо!" И просветленные Вашим откровением дети, захлебываясь радостными чистыми слезами от снизошедшей на них ИСТИНЫ, кидаются наперегонки под Вашим руководством настойчиво и упорно овладевать знаниями, которые накопило человечество специально для их пользования..

Мы теперь уже знаем, что вначале воспринимается, КАК что-то сказано Вами. КАК — это прежде всего выразительно (Вы должны четко знать, что Вы хотите в данном случае выра­зить), потом — искренно, логично, внятно, понятным языком, с одобрением или с осуждением, то есть любой эпитет или наре­чие, отвечающее на вопрос "как?", в том числе и уважительно по отношению к слушателям, весело или хмуро, со злостью и т.д.

Далее, мне представляется, следует КТО. Это означает компетентность говорящего, его авторитет, уважение к нему, веру в него и т.д. Потом идет ЗАЧЕМ — то есть должна быть ясной и понятной цель Вашего высказывания, если не всем, то подавляющему большинству. И уж потом следует ЧТО, то есть содержание. Этот процесс восприятия одновременно и предель­но краток и достаточно продолжителен во времени. Сама логи­ческая цепочка срабатывает моментально, но Вы ведь чаще все­го не ограничиваетесь одной фразой, одной мыслью, одним по­ложением? Поэтому дальше в своем выступлении, когда Вам нужно высказать уже другие мысли, чтобы Вас поняли, снова в сознании слушающих появляется эта цепочка, а уж "сработает" она в Вашу пользу или нет, в значительной степени зависит от Вас.

Что значит "сработает"? Представьте или вспомните чье-то высказывание, которое Вам очень хорошо запомнилось. С уверенностью можно утверждать, что оно было высказано очень грамотно (выразительно, емко, логично и т.д.) и не вызы­вало у Вас отрицательных эмоций по отношению к оратору (он не был высокомерен, а наоборот, располагал к себе, он говорил достойно, может быть, даже с юмором и т.п.). Значит, ставим плюс. Вспомните, кто это говорил. Имел ли тот человек на это право, его ли это тема, владеет ли он данным вопросом? Опять ставим плюс. А цель его выступления Вам ясна? А форма его высказываний тоже? А как насчет актуальности? Снова плюс. И вот, если мы имеем три ярко выраженных плюса, которые ха­рактеризуют очень положительно форму высказывания, лич­ность говорящего, цель его высказывания, то тогда его содержание тоже имеет плюс. Мы воспринимаем его, оно становится нашим, мы верим выступающему. Конечно, самое главное — это содержание, но посмотрите, из чего оно складывается. В данном случае его удельный вес превысил вес всех КАК, КТО, ЗАЧЕМ вместе взятых, и, видимо, это было самым главным для оратора — донести до Вас свою мысль, свое убеждение, чтобы Вы ему поверили и разделили его мнение.

А если хоть одно из звеньев этой цепочки будет со зна­ком минус? Посмотрим, что тогда может произойти. Если КАК сказано будет нелогичным, непонятным или же манера человека говорить каким-то образом не нравится слушателям, то понятно, что, несмотря на компетентность данного оратора и, возможно, ясную цель выступления, его содержание, вероятнее всего, не будет воспринято слушателями так, как бы этого хотелось вы­ступающему. Если же КТО говорит, то есть сама личность чело­века не соответствует содержанию выступления (некомпетентность, несоответствие должности или званию, известные отрицательные черты характера или личности и т.п.), то и в этом случае результат понятен — содержанию выступления не пове­рят, с ним не согласятся, его могут попросту не услышать! И последнее — ЗАЧЕМ. Наверное, это самое простое: когда неясна цель разговора, лекции, доклада, отдельных высказываний, то и внимание аудитории не концентрируется на содержании речевых действий оратора. В сознании слушающих мелькает мысль типа: "Что это такое? Зачем это нужно? Кому " это нужно?" и т.д.

Во всех приведенных примерах ЧТО все-таки будет в какой-то мере осознаваться аудиторией, но его удельный вес будет несравнимо меньше, и содержание сказанного в значи­тельной степени не будет воспринято слушателями. Конечно, возможны и варианты комбинаций: не одно слово со знаком ми­нус, а два или все три. Тогда еще меньше вероятность того, что смысл сказанного дойдет до аудитории. Почему ребенок почти не обращает внимания на угрозу наказания за плохое поведение, если это говорит, например, ба­бушка? Скорее всего тон угрозы не выражает реальности ее осуществления (дефект: КАК сказано). Да вдобавок это еще и бабушка! Почему младший брат или младшая сестра часто не слушаются своих старших братьев и сестер, хотя, можно в этом поручиться, выразительность их речи довольно высока? Да по­тому, что это не папа и не мама, а всего-навсего брат или сестра ("а сам-то ты кто?", то есть некомпетентность того, КТО гово­рит). А как мы раздражаемся, если кто-то, может быть, даже и ребенок, вдруг влезает во "взрослый" разговор с каким-нибудь своим высказыванием, зачастую невпопад... Нет чтобы прислу­шаться, попытаться осознать, что хочет сказать ребенок, мы сплошь и рядом говорим: "Ну и к чему ты это сейчас нам ска­зал? И вообще, не перебивай старших". Здесь нам очень часто неясна цель его высказывания, я имею в виду не цель "чтобы принять участие в разговоре", а другую, скорее всего какую-нибудь мысль, которая появилась у ребенка как ассоциация в связи с нашими "взрослыми" темами и мыслями (то есть дефект: ЗАЧЕМ сказано).

Все сказанное выше относится ко всем словесным воз­действиям, но особенно это важно в приказах и просьбах. Же­лая, чтобы люди исполнили нашу просьбу или выполнили наше приказание, мы должны облечь их в единственно точную и аде­кватную каждой просьбе или приказу форму. Иначе получится то, что вынесено в заголовок этого урока. "Позвольте Вам выйти вон!" Что это — просьба? Приказ? Как бы Вы на эту фразу среа­гировали? Как вы вообще ее воспринимаете: как серьезный сло­весный оборот или как шутливое выражение? Но тогда что оно выражает?

Теперь еще несколько важных нюансов.

Могут ли просьбы в пристройках "снизу" оказывать дав­ление на другого человека, как приказы в пристройках "сверху"? Да, могут, причем иногда еще более сильное, чем приказы. Представьте себе ситуацию. Вас сначала просят дать почитать Ваши конспекты (мобилизация 5, "вес с достоинством", при­стройки "наравне"), Вы не даете, так как сами хотите по ним заниматься. Получив отказ, Ваша подруга (мобилизация повы­шается, вес тяжелеет, пристройки "снизу") начинает уже упра­шивать дать ей на одну ночь конспекты. Вы снова отказываете. Далее подруга начинает уже Вас умолять (мобилизация 7—8, вес "тяжелый", пристройки "снизу" — взгляд молящий, голос дрожит и прерывается). Ваши дальнейшие действия?

Очень часто мы поддаемся такому давлению — а это что ни на есть прямое давление на вашу психику, чтобы разжало­бить Вас и подчинить воле другого человека. Для достижения поставленной цели Ваша подруга прибегает к решительным действиям — отсюда и постепенное наращивание своих усилий, так как с небольшой затратой психофизической энергии у нее ничего не получилось. И мы уступаем, причем иногда не столь­ко из жалости или сочувствия, сколько из-за того, чтобы изба­виться от давления на нас.

Есть целая категория "вечно несчастных" людей, которые играют на наших чувствах сострадания и участия, пользуясь при этом, осознанно и намеренно или нет, нашими морально-нравственными установками себе во благо. В психологии подоб­ное общение называют манипулятивным — это когда тобой манипулируют, заставляя тебя делать то, чего тебе не хочется де­лать, но при этом маскируя свои истинные цели и намерения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: