КОГНИТИВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И КОГНИТИВНАЯ НАУКА

Пока экспериментальные психологи переосмысливали определение психологии, в других областях науки происходило множество не менее важных событий. Набирала популярность кибернетика Норберта Винера, Марвин Минский и Джон Маккарти изобретали искусственный интеллект, а Аллен Ньюэлл и Герберт Саймон занимались моделированием познавательных процессов на компьютере. Наконец, Н. Хомский буквально в одиночку перестраивал лингвистику.

В историческом приложении к книге А. Ньюэлла и Г. Саймона «Решение задач человеком» говорится: «1956 год может считаться переломным в развитии психологии переработки информации» [7; 878]. Подтвердить эти слова нетрудно. В 1956 г. Дж. Маккарти, М. Минский, К. Шеннон и Н. Рочестер провели в Дартмуте конференцию, посвященную искусственному интеллекту, в которой приняли участие практически все, кто в то время работал в этой области. В 1956 г. К. Шеннон и Дж. Маккарти издали сборник «Автоматы» [8], а М. Минский опубликовал технический отчет, который пятью годами позже, в результате многократных дополнений, превратился в одну из его наиболее влиятельных статей «Шаги по направлению к искусственному интеллекту» [6].

Кроме того, в 1956 г. Джерри Брунер, Джеки Гуденаф и Джордж Остин опубликовали книгу «Исследование мышления» [1], где детально проанализировали понятие «познавательные стратегии». В том же году в Мичигане У. Таннер, Д. Светс, Т. Бердселл и их коллеги занимались приложением теории обнаружения сигналов к восприятию. Я опубликовал статью под названием «Магическое число 7+2» [5], описывающую некоторые ограничения нашей способности обрабатывать информацию. В 1956 г. Уорд Гуденаф и Флойд Лаунсбери написали несколько статей по компонентному анализу, которые стали образцами для построения когнитивной антропологии, а Дж. Б. Кэрролл издал сборник докладов Бенджамина Ли Уорфа, посвященных влиянию языка на мышление.

Короче говоря, 1956 г. был неплохим годом для тех, кто интересовался теориями познания, но и несколько лет до него и после него были немногим хуже. Многие исследователи находились на гребне исследовательской волны, которая поднялась в годы второй мировой войны: прежде всего, это создатели теории управления, теории информации, теории обнаружения сигналов, теории вычислительных машин и самих вычислительных машин.

Момент зарождения

А. Ньюэлл и Г. Саймон совершенно верно указали на 1956 г. как на решающий не только для них, но и для всех нас. На самом деле, я могу еще больше сузить временные рамки интересующего нас события. Я датирую момент зарождения когнитивной науки 11 сентября 1956 г., вторым днем симпозиума, организованного «Специализированной рабочей группой по теории информации» в Массачусетском технологическом институте (МТИ). В то время, разумеется, никто не мог представить, что произошло нечто особенное, поэтому никто не думал о необходимости подобрать какое-нибудь название — оно возникло значительно позже.

Председателем организационного комитета был Питер Элиас, который незадолго до того перебрался в МТИ из Гарварда, где занимал должность младшего научного сотрудника. Первый день, 10 сентября, был посвящен теории кодирования, а вот второй день я считаю днем рождения когнитивной науки. Утро началось с доклада А. Ньюэлла и Г. Саймона, посвященного их модели «Логик-теоретик». Второй доклад был сделан представителями IBM: Нат Рочестер и его сотрудники использовали мощнейший из доступных в то время компьютеров (IBM-704 с оперативной памятью 2048 машинных слов) для проверки нейрофизиологической теории клеточных ансамблей Дональда Хебба. Затем Виктор Ингве сделал доклад о статистическом анализе пауз в речи и о его отношении к синтаксису.

В докладе Ноэма Хомского информационная теория была использована в качестве фона, на котором слушателям была представлена трансформационная порождающая грамматика. В комментарии к докладу П. Элиас [3] отметил, что многие другие лингвисты говорили ему, будто бы язык обладает поистине математической точностью, но Н. Хомский — первый лингвист, который обосновал это утверждение. Его работа 1956 г. содержала идеи, которые он развил годом позже в монографии «Синтаксические структуры» [2], повлекшей за собой когнитивную революцию в теоретической лингвистике.

В завершение второго дня Г. Шикали описал некоторые эксперименты по скорости опознания изображений, я рассказал о том, как мы преодолеваем ограничения, характерные для нашей кратковременной памяти, а Д. Светс и Т. Бердселл раскрыли значение теории обнаружения сигналов для понимания процессов перцептивного опознания. На следующий день симпозиум завершился.

Я покидал симпозиум с убеждением, скорее интуитивным, нежели рациональным, что экспериментальная психология, теоретическая лингвистика и компьютерное моделирование познавательных процессов — части более широкого целого, и что в будущем мы увидим их поступательное развитие и координацию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: