Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Побережье Клифтон-холла 22 страница




А по его щекам текли слезы!

Тори показалось, что сейчас сердце ее разорвётся в груди. Похолодев и ощутив острую боль, она чуть приподнялась на локте и взяла его лицо в свои ладони.

- О Боже, – простонала она, чувствуя панику. У нее дрожал голос, но она смогла выдавить из себя: – Себастьян, открой, глаза. Любовь моя, посмотри на меня. Прошу тебя… – Но он даже не шелохнулся. И Тори поняла, что не выдержит этого. – Себастьян, всё позади, слышишь меня?! Открой глаза! Умоляю тебя, сделай это ради меня.

Он вдруг очень медленно покачал головой, словно был не в силах разлепить отяжелевшие веки. Словно ему было больно даже двигаться.

Никогда прежде Тори не доводилось видеть, как плачут мужчины. Она никогда не думала, что они способны на такое. И никогда в жизни она не ожидала увидеть плачущего Себастьяна. Это напугало ее почти до полусмерти. Тори прижалась любом к его подбородку, не замечая, как по ее собственным щекам текут такие же горячие слезы. Горло сжал душивший спазм, но она пересилила себя.

- Я люблю тебя, – прошептала она, наконец. – Боже, Себа, я всегда, всю жизнь, сколько помню себя, любила только тебя и никогда не могла жить без тебя. – Она провела пальцами по его мокрой щеке, чувствуя, как разрывается у нее всё внутри. – Я люблю твой запах, твои губы, твои руки, твои глаза… Я люблю твой строгий взгляд, люблю твой низкий голос… Я люблю твое тепло, которое способно согреть меня даже в самый лютый мороз. Я люблю каждый день, каждый миг, проведённый с тобой. Я люблю каждый твой шрам, каждую царапинку. Но больше всего я люблю твою душу. Тебе даже на это нечего сказать?

Себастьян не мог. Видит Бог, он не мог заговорить, боясь умереть от боли. Болезненный комок встал у горла, мешая даже дышать. Ее слова разрывали ему сердце и душу. Душа, которую она всё же захотела и смогла полюбить. Если бы она не коснулась его лица, он бы даже не заметил, что плачет. Он плакал как маленький ребенок, но ничего не мог с собой поделать.

Он продолжал обнимать ее до тех пор, пока дрожь их тел не утихла. Он вжимал ее в себя до тех пор, пока не согрелся ее теплом. Ее светом. Он хотел забыть о страшных минутах своей жизни и дышать только ею. До конца жизни. И медленно стал верить в то, что она на самом деле в его объятиях.

Когда Тори успокоилась и снова подняла к нему своё лицо, она обнаружила, что он смотрит на нее потемневшими от мучений глазами. Он прижался белыми губами к ее лбу и выдавил надтреснутым голосом:

- Вики, я умру без тебя… И если когда-нибудь тебе вздумается покинуть этот мир, тебе придётся забрать меня с собой!

 

Глава 26

Тори проснулась вечером, когда за окном уже стемнело. В комнате стояла умиротворяющая тишина. Было слышно лишь потрескивания дров в камине. Слабый свет от свечей мерцал на прикроватной тумбочке, убаюкивая, а не ослепляя. Голова отяжелела, виски пульсировали от боли. Всё тело ломило, а в горле пересохло. Однако Тори чувствовала себя на удивление не так ужасно, как прежде. Она заснула в объятиях Себастьяна, но он ушёл, видимо для того, чтобы дать ей время отдохнуть и не потревожить ее сон. Кто-то незаметно переодел ее в чистую ночную рубашку и укрыл тёплым одеялом. И сон в какой-то степени помог ей, изгнав мучительную слабость.

Вспомнив о Себастьяне, Тори резко присела на кровати и тут же ощутила лёгкое головокружение. Моргнув, девушка стала оглядывать комнату в поисках его, но обнаружила, что рядом с ней сидит обеспокоенная Кейт, которая выжидательное смотрела на нее.

- О Кейт, – прошептала Тори и тут же оказалась в знакомых объятиях сестры. – Боже, я так боялась за тебя! – выдохнула она, крепко сжимая плечи Кейт и с трудом пытаясь сдержать подступившие слёзы.

Прежний страх снова охватил ее, едва Тори представила, что чуть было не потеряла сестру. Страшные картины никак не хотели исчезать из памяти.

- Всё позади, Тори, – заверила Кейт дрожащим голосом, успокаивающе поглаживая ее по спине, а затем, отстранив от себя, внимательно посмотрела на сестру. – Как ты себя чувствуешь?

Взглянув на свои руки, Тори ощутила саднящую боль в запястьях, которые были заботливо перевязаны, и лёгкую в боку. Щека ныла от удара верзилы, но совсем не так сильно, как раньше.

- У меня всё болит, но почему-то не так страшно, как это было вчера, – медленно ответила она, озадаченно глядя на сестру. – Почему?

- Себастьян дал мне какую-то мазь и сказал, что это поможет тебе. Я на это очень рассчитывала, и, видимо, он был прав. Мазь действительно помогла.

Мазь Алекс. Боже, он подумал даже об этом! У Тори сжалось сердце, когда она вспомнила его бледное лицо.

И его слезы.

Горло перехватило от переполнявших ее чувств.

- Где он? – глухо спросила она, мечтая как можно скорее увидеть его.

Кейт положила ладонь на холодные пальцы Тори и сжала ей руку.

- Он в соседней комнате, обсуждает что-то с Джеком и Эдвардом.

Тори с мольбой посмотрела на сестру.

- Ты можешь позвать его ко мне?

Кейт понимающе улыбнулась, но покачала головой.

- Он обязательно придёт, но только после того, как ты съешь свой ужин. Тебе нужно восстановить свои силы. Ты ещё так слаба.

Тори думала, что не способна проглотить ни крошки, но к своему изумлению быстро расправилась с целым куриным бёдрышком, с полной тарелкой пюре и свежесваренныеми овощами. Запила это яблочным сиропом и съела даже кусочек вишневого пирога.

Когда Кейт убрала поднос, Тори вопросительно посмотрела на сестру.

- А как вы оказались здесь?

Кейт посерьезнела.

- Мы были у Ромней, когда Эдвард получил послание Себастьяна. Джек настоял на том, чтобы поехать с ним. Он хотел помочь. – Она вдруг быстро улыбнулась и добавила: – А без меня ему никуда нельзя ехать.

Глядя на сестру, на ту любовь, которая светилась в ее глазах при упоминании мужа, Тори ощутила в груди острую, почти непереносимую тоску.

- Теперь ты можешь послать ко мне Себастьяна? – с надеждой спросила она.

Боже, она так сильно хотела увидеть его, что затряслись руки! Кейт вышла, унося с собой поднос, а через пять минут в комнату тихо вошёл Себастьян.

Тори замерла, сидя на кровати, и пристально посмотрела на него. Он побрился и переоделся в чёрные длинные панталоны и белую льняную рубашку, которая облегала его широкие плечи. Тёмные волосы были слегка влажные, вероятно после ванны, а одна каштановая прядь падала на хмурый лоб. Он выглядел таким красивым, таким сильным и в то же время таким ранимым и уязвимым, что сжалось сердце.

Когда он посмотрел на нее, его взгляд был таким суровым, а выражение лица таким замкнутым, что Тори замешкалась, не зная, что и сказать. Она безумно хотела коснуться его, хотела, чтобы он подошёл к ней, чтобы крепко обнял ее. Она отчаянно нуждалась в его тепле, потому что только это было способно заставить ее позабыть обо всём том, что произошло за последние два дня.

Он двинулся в ее сторону, но не подошёл к ней. Себастьян встал возле подножья кровати, глядя на нее своими зелёными, как мох глазами.

Тори положила руку на матрас, указывая на свободное место рядом с собой, и тихо попросила:

- Присядь возле меня. – Он колебался, боже, после всего произошедшего он ещё размышлял над тем, подходить к ней или нет! Тори чувствовала, как тяжело бьется ее сердце. И заглянув ему в глаза, медленно добавила: – Обещаю, что не буду приставать к тебе.

У Себастьяна сжалось сердце. Она сказала это с такой робостью и застенчивостью, будто бы впервые видела его. Будто бы боялась его.

Волосы ее были распущены и ниспадали на плечи и грудь, окутав ее золотистым сиянием. На ней была только белая фланелевая ночная рубашка. Она выглядела такой маленькой и такой хрупкой, что хотелось защитить ее даже от дуновения ветерка. Но он не защитил, и лиловый синяк на ее щеке, свидетельствующий о его тяжкой вине, причинял ему невыносимую боль.

Себастьян обогнул кровать и присел возле нее, как она того и просила, но побоялся коснуться ее. Воспоминания о произошедшем кошмаре были слишком свежи, и он боялся не выдержать агонии, которая снова могла с лёгкость завладеть им.

Вики долго смотрела на него изучающим взглядом, а потом улыбнулась ему так робко и несмело, что чуть не разбила ему сердце. Господи, она была так мучительно прекрасна, что он едва удержал себя в руках, готовый тут же прижать ее к своей ноющей груди! Он мечтал раствориться в ней. Позабыть обо все на свете, кроме нее.

Осторожно, словно боясь нарушить окутавшее их молчание, Тори взяла его руку в свою, и нежно провела пальцами по тыльной стороне его ладони. Себастьян вздрогнул, но не сдвинулся с места.

- Как ты себя чувствуешь? – наконец, спросил он тихим голосом.

Он о стольком хотел узнать, о стольком должен был расспросить. Что делали с ней, пока его не было рядом с ней? Кто посмел ударить ее? Он знал, что ему будет невероятно трудно услышать ее рассказ. Он понимал, как ей самой будет тяжело снова вспоминать об этом. Но он должен был знать, должен был…

Тори снова попыталась улыбнуться ему, но заныла щека. У нее ныло сердце, когда она увидела боль в его глазах. Боль, которая так давно жила там. Боль, которую она мечтала прогнать из его души раз и навсегда.

- Я… – начала было она и вдруг заметила, как он вздрогнул, глаза потемнели. Она догадалась о том, что так сильно терзало его. Подняв свободную руку, Тори с величайшей нежностью коснулась его гладкой щеки и тихо вымолвила: – Они со мной ничего не сделали.

Он проглотил ком в горле и медленно кивнул, словно никак не мог в это поверить. А затем, тяжело дыша, Себастьян вдруг полез в карман, достал оттуда что-то и протянул ей.

- Кажется, ты забыла вот это.

Опустив глаза, Тори увидела на его ладони свои часы. Старые карманные часы, которые подарил ей он шестнадцать лет назад. Она вытащила их из ридикюля в тот день, когда нашла его платок. И оставила на столе в номере, который так внезапно покинула. Коснувшись его ладони, Тори снова взглянула на него, ощущая такую любовь к нему, что почти задыхалась. У нее защипало в глазах. Он словно вернул ей ее сердце. Вернул ей то время, которое было потеряно для них. Он вернул ей ее душу.

- Себастьян… – хрипло выдохнула она.

Внезапно напряжение, сковавшее его тело, разом улетучилось. Себастьян зарычал, схватил ее в объятия и прижал к своей груди так крепко, что она почувствовала сумасшедшее биение его сердца.

- Ох, Вики, – прошептал он, зарывшись в ее золотистые волосы. – Жизнь моя…

У него горело всё внутри. Он не знал, что бы произошло с ним, если бы на холме всё закончилось не так, как должно было закончиться. Он не знал, где бы был сейчас. Он просто не знал, что делал бы без нее. Жить дальше не имело бы никакого смысла.

– Себастьян, всё хорошо, – молвила она, поглаживая его каменные плечи и спину. – Я рядом, успокойся.

- Вики, – шептал он как в бреду, проведя рукой по ее плечам.

И после всего этого она пыталась утешить его! Но Боже, он так сильно в этом нуждался! Даже, наверное, больше, чем она. Себастьян приподнял голову и взглянул на нее. Ее серые глаза блестели такой любовью, такой беспредельной нежностью, что ему стало трудно дышать. Ее взгляд буквально убивал его. Ее прикосновения сводили с ума и лишали воли.

Она осторожно взяла его лицо в свои ладони и сказала то, что окончательно и бесповоротно перевернуло его сердце:

- Если я попрошу тебя поцеловать меня сейчас, ты сделаешь это?

Это был голос прошлого. Голос, который умолял о спасении. Спасение, в котором нуждались они оба. Боже правый, но он был не в силах отказать ей! Никогда не мог. Себастьян тут же припал к ее устам, а она с готовностью встретила его губы. И оба слились в столь необходимом для них, живительном, таком обжигающе страстном поцелуе, что у обоих закружилась голова. Он не мог оторваться от нее, не мог перестать целовать ее, но краешком сознания понимал, что после пережитого просто не имеет право притязать на нее. Она даже не оправилась от полученных…

– Вики, – прошептал он, покрывая ее лицо горячими поцелуями. Умоляя ее дать ему возможность отстановиться. – Я не могу отпустить тебя…

– Себастьян, – выдохнула она, когда он коснулся языком одиноко бьющейся жилке у нее на шее. Тори запустила пальцы в его волосы и притянула его голову ещё ближе к себе, распаляя его ещё больше. – Любимый мой…

– Мы не должны, – бормотал он, накрыв и медленно сжав ее трепещущую грудь дрожащей ладонью. – Попроси меня остановиться, жизнь моя.

- Ни за что на свете, – покачала она головой, лихорадочно стягивая с него рубашку, прижимаясь к нему ещё теснее. – Даже не вздумай останавливаться, потому что это единственное, что помогает мне жить. Жить нам обоим…

- Вики…

Он уложил ее на кровать и лег возле нее, снова впившись в ее губы. Она застонала, обняла его и выгнула спину. Себастьян горел, как в лихорадке, скованный дикой потребностью немедленно оказаться в ней. Почувствовать ее, раствориться в ней, сделать ее частью себя. Хотел слышать ее стоны, которые бы прогнали крики и звуки выстрела из его сознания.

Вдавив ее в матрас, он опустил руку вниз и стал скатывать подол ее рубашки. Она так крепко обнимала его за шею, словно боялась, что он может исчезнуть. Себастьян не винил ее за это, потому что испытывал то же самое, страшась отпустить ее хоть на миг.

- Вики, ты так нужна мне, – простонал он, коснувшись пальцами алых губ между ее бедер.

Вики вздрогнула и протяжно застонала, откинув голову назад. Она была такой горячей. И была уже готова принять его. Надавив на воспаленный бугорок, Себастьян коснулся влажными губами ее шеи, и снова услышал ее глухой стон. И это стало последней каплей.

- Пожалуйста, – прошептала она, взглянув на него.

Себастьян приподнялся, убрал руку и лег на нее, раздвигая дрожащие бедра. А потом плавно вошёл в нее.

- О, Боже, – выдохнул он, ощущая невыносимое облегчение от того, будто вернулся домой. Она выгнула спину, и он ещё глубже проник в нее. – Виктория!

И в этот момент она улыбнулась ему. С такой любовью и нежностью, что у него перехватило дыхание. Она погладила его по щеке и, потянувшись к нему, поцеловала его. И только тогда он смог поверить в то, что всё хорошо, что страшное позади. Что она в его объятиях, цела и невредима. И что всегда будет рядом с ним. А своей улыбкой всегда прогонит наступление любых чёрных туч. Боже, он любил ее так сильно, что разрывалось сердце!

Обняв ее, Себастьян стал медленно двигаться в ней, позабыв обо всём на свете. Ее тихие стоны кружили ему голову. Прикосновения обжигали и затягивали в омут блаженства. Губы ее стали покрывать поцелуями его напряженные плечи и шею. Она даже ухитрилась поцеловать шрам над его сердцем, когда он чуть приподнялся на локтях. Себастьян застонал и навис над ней. Никогда бы он не подумал, что можно любить так беспредельно. Никогда не ведал о том, что любовь может с каждым днём расти всё больше и больше, наполняясь невероятной, необузданной, неконтролируемой силой. Становясь сосем другой, более глубокой и прочной. Несокрушимой и всемогущей.

Он убыстрил давление и входил в ней до тех пор, пока Вики не содрогнулась от мучительных спазмов. Следом за ней вздрогнул он, и упал на нее, закрыв ее тело собой. Ее сердечко ударялось о его ребра и билось будто в его груди. Он еле мог дышать, омытый ее любовью, ее запахом и ее огнем.

Немного придя в себя, он приподнял голову и посмотрел на нее. Она по-прежнему улыбалась ему, разбивая тем самым его покорённое сердце. Даже после всех испытаний она была способна улыбаться только для того, чтобы дарить ему свой свет и своё тепло. Себастьян погладил ее по влажной щеке и убрал за ухом золотистую прядь волос.

- Помнишь тот день, когда вы только переехали в Клифтон? – спросил он, следя за ней. Ее улыбка вдруг сбежала с лица. Она задумчиво посмотрела на него и медленно кивнула, и тогда он продолжил: – Я пришёл на пляж, чтобы немного почитать в тишине, но что-то меня беспокоило. Что-то с самого утра тревожило меня, не давая покоя. Я слышал, что в Клифтон-холл, наконец, переезжает его владелец со своей семьей, но это событие не должно было меня волновать. В этом ведь не было ничего особенного. Однако я не мог найти себе места. И это стало пугать меня. Я не знал, что со мной происходит. Я бродил по пляжу, шёл, шёл до тех пор, пока не обнаружил, что мои ноги привели меня в Клифтон. К твоему порогу. – Глаза Тори медленно расширились. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но не смогла издать ни единого звука. – Я собрался постучать в дверь, но кто-то опередил меня. Будто этот кто-то знал, что за дверью стою я. – Он провел пальцем по ее губам, а потом быстро поцеловал ее, но она даже не пошевелилась, с замиранием сердца ожидая продолжения. – Когда дверь открылась, я подумал, что ошибся и пришёл не туда. Потому что передо мной стоял маленький ангел неземной красоты с завязанными в две косички золотистыми волосами, в желтом платьице с рюшками и соломенной шляпкой с серыми лентами. Такие ангелы могли жить где угодно, но только не на земле.

Затаив дыхание, Тори слушала его, не представляя, что он помнит даже такие подробности прошлого. Их прошлого. И всё, что смогла произнести она, было глухое:

- О!

Она даже не заметила, что плачет, пока он большим пальцем не вытер скатившуюся слезинку, и снова заглянул ей в глаза.

- Когда ты посмотрела на меня своими серебристыми, лучистыми и светящимися, как яркое солнце глазами, я испытал невероятное потрясение. Потому что мне показалось, что я узнал тебя. Будто я знал тебя ещё до того, как был рождён на этой земле.

Тори было так трудно дышать, что ей показалось, она вот-вот задохнётся. Ее сердце колотилось так быстро, что могло бы выпрыгнуть из груди. Боже, все эти долгие годы она так отчаянно делала всё возможное, чтобы он полюбил ее! Так отчаянно нуждалась в его любви! Желание добиться этого ослепило ее настолько, что она перестала замечать очевидные факты. И даже не ведала о том, что он…

- Себастьян… – прошептала она, но он прижал палец к ее губам.

- Я так давно хранил это в себе. Позволь мне высказаться, – мягко прервал ее Себастьян. – Когда ты протянула мне свою руку и попросила принять тебя в наше общество, ты даже не поняла, что перевернула тем самым всю мою жизнь. Словно всё разом встало на свои места. Потому что я вдруг понял, что всё это время ждал только тебя. Именно тебя я должен был найти в этой жизни. Именно ты нужна была мне, чтобы шагать по этой грешной земле. И именно тебя я должен был любить от рождения и до самой смерти. И даже после нее. Любить так, как не любил до этого ни один человек, потому что без тебя я превращаюсь в ничто. Без тебя мне нет смысла жить. Без тебя я не существую, Вики.

Тори на самом деле задыхалась. Всхлипнув, она быстро обняла его за шею и прижалась к его груди, умирая от любви к нему, не в силах больше слышать подобное признание. Это было гораздо больше того, что она просила от жизни. Больше того, что даже заслуживала.

- Себастьян, – выдохнула она, превозмогая боль в горле.

- Я бы заплатил любую цену за право быть с тобой, – проговорил он, уткнувшись ей в волосы и чувствуя ее дрожь. – Я так сильно люблю тебя, что это причиняет мне боль. Но только тогда, когда ты не рядом со мной. Моя любовь живет в воздухе, которым ты дышишь, в каждом моем прикосновении и в каждом биение моего сердца. Я не мыслю жизни без тебя, Вики. Ты – все, что у меня есть на этой земле, и я погибну, если не смогу быть с тобой.

- Себа, – простонала Тори, спрятав лицо у него на плече, вдыхая знакомый миндальный запах его кожи, его самого. Слёзы медленно катились по щекам, и она даже не пыталась сдержать их. Ей было невыносимо больно слышать слова, которые обнажали каждое его чувство, каждое переживание. Раскрывали перед ней его измученную душу. Душу, которую она обожала. Которую полюбила с тех пор, когда он впервые позволил ей взобраться на его серый валун. – Ты думаешь, я была рождения, чтобы жить без тебя?

Он приподнял свою тёмную голову.

- Что?

- Ты думаешь, я хочу жить, когда тебя нет рядом? – Он столько всего сделал ради нее. Даже рисковал жизнью, спасая ее платок. Возможно ли, чтобы любили так безрассудно? Неожиданно давнее чувство вины завладело ею настолько, что сдавило в груди. – Ты думаешь, что я спала спокойно, когда с такой жестокостью отправила тебя на войну и заставила пройти через адские страдания?

Себастьян ошеломлённо уставился на нее.

- Что ты такое говоришь?

И Тори поняла, что больше не может держать это в себе.

- Прости меня, – взмолилась она, закрыв глаза и прижавшись лбом о его подбородок. – Это я виновата в твоих страданиях и нет мне прощения. Я собственными руками отправила тебя в ад, и чуть было не потеряла тебя. – Она сжалась и зажмурилась, потому что заболели глаза. – Но я хочу, чтобы ты знал. Я должна была сказать это тебе в тот день, когда ты поцеловал меня и ушёл. Я должна была сказать это, чтобы ты остался, чтобы хоть как-то удержать, остановить тебя.

- О чём ты, жизнь моя? – спросил он, погладив ее по голове.

- Мне не важно, кто ты, Себа: священник, барристер, премьер министр, король или солдат, моряк или трубочист. Ты – это ты, каким я тебя встретила у своего порога. Я не собиралась причинять тебе боль, ранить или обидеть. Для этого я слишком сильно любила тебя. – Сделав глубокий вдох, Тори хрипло добавила: – Я просто хотела, чтобы ты всегда был счастлив и чаще улыбался, а решив стать священником, ты рисковал лишиться света и улыбки. И смеха. А тебе так идет твоя улыбка.

Она замолчала и затаила дыхание, ожидая его ответа. Себастьян вдруг оторвался от нее, приподнялся и медленно стёр подушками пальцев горячие слезы.

- Посмотри на меня, – тихо велел он. И когда Тори подчинилась, раскрыв глаза, она задохнулась, увидев в его глазах не осуждение или презрение, а лишь безграничную любовь и нежность. – Ты мой смех, Вики, – выдохнул он, коснувшись губами ее лба. – Ты мой свет. – Он поцеловал ей кончик носа. – Ты – мое дыхание, вся моя жизнь…

Тори снова всхлипнула.

- Я готова пройти через все круги ада, если это искупит мою вину.

- Хватит с нас ада и мучений, – проговорил Себастьян, взяв ее лицо в свои ладони. – Ты ни в чём не виновата, жизнь моя. – Он опустился ниже и прошептал у самых ее губ, прежде чем приникнуть к ней поцелуем: – Я не могу простить тебя за то, что ты моё всё.

- Я всегда принадлежала тебе, Себа… Только тебе…

Тори обняла его за плечи и позволила его теплу, жаркому поцелую и горячим прикосновениям унести ее далеко-далеко, туда, где не существовало никого и ничего кроме них. И их вечной, безграничной всеобъемлющей любви.

Вручить себя ему было ее единственной целью.

К этому она готовилась с самого рождения.

Как и Себастьян, который теперь полностью и без остатка принадлежал ей.

И он сдержал своё слово. Он вернулся к ней. Он вернулся к их валуну…

 

Эпилог

Год спустя,

Побережье Клифтон-холла

 

Теплый ветер приятно ласкал кожу. Тори закрыла глаза, подставив лицо заходящему солнцу, и вдохнула свежий морской воздух, наслаждая звуками моря. Как давно она не была на пляже!

Как давно она не была у валуна!

И как многое изменилось с тех самых пор!

Вот уже год она жила в Соулгрейв-корте, являясь законной супругой Себастьяна. Она разделяла с ним жизнь, как он того просил, и каждый день наслаждалась этим чудом, просыпаясь по утрам в его объятиях. Жизнь рядом с ним она не променяла бы ни на какое золото мира.

Лейтона никто так и не нашёл. Он словно растворился в воздухе. И Себастьян боялся, что он снова может нанести удар и именно тогда, когда они меньше всего будут этого ждать. Однако утешало одно: констебли и даже сыщики с Боу-стрит искали его по всей стране. Едва он позволит обнаружить себя, как будет тут же схвачен. Вероятно, это и удерживало его от того, чтобы снова совершить злодеяние. Тори надеялась, что он уехал из страны. Уехал так далеко, что она никогда больше не увидит его и не услышит о нём.

Открыв глаза, она посмотрела на медное кольцо на безымянном пальце, которое купил ей Себастьян в день их венчания в Гретна-Грин. Он так и не успел купить ей кольца из золота, но медный ободок был ей дороже всех сокровищ.

Позади раздались звуки приближающихся шагов. Повернув голову, Тори увидела Себастьяна, который подошёл и встал рядом с ней. Он взглянул на ее руку и недовольно пробурчал:

- Ты все ещё носишь это кольцо? Я ведь купил тебе много других, из золота.

Тори улыбнулась и повернулась к нему.

- Ты ведь знаешь, что я бы вышла за тебя замуж даже, если бы ты мне на палец надел кольцо из сплетенных прутиков. Ты подарил его мне в самый важный день моей жизни. Как думаешь, я смогу расстаться с ним? Сможешь ли сам расстаться со своим? – спросила она и выразительно посмотрела на его палец, который был украшен таким же медным ободком.

Он как-то странно посмотрел на нее, потом присел на валуне и, обхватив ее за талию, притянул к себе.

- Когда ты смотришь на меня так, я перестаю мыслить здраво.

Тори снова улыбнулась ему, обхватив его шею руками.

- А ты не думал, что я специально смотрю на тебя так?

Глаза его потемнели.

- Ты меня нарочно дразнишь?

Он опустил голову и так крепко поцеловал ее, что вся веселость тут же вылетела из нее. Тори обмякла и прильнула к нему, ощущая знакомую сладкую дрожь во всем теле. У нее перехватило дыхание, когда он накрыл ей грудь своей ладонью и сжал ее.

- Себастьян, – прошептала она, оторвавшись от его губ. – Мы на пляже, нам ведь нельзя здесь…

- Кто сказал? – прошептал он, прижимаясь губами к ее шее. Он знал, что это самое ее чувствительное место. И бессовестно ласкал ее до тех пор, пока у нее не подогнулись колени. – Почему-то мне кажется, что тебе это не нравится.

Боже, он снова затеял с ней давнюю игру, в которой она всегда проигрывала. Проиграет и сейчас, потому что никогда не могла найти в себе достаточно сил, чтобы устоять перед ним. Тори улыбнулась бы, если бы он не сжал восставший сосок двумя пальцами, посылая горячие импульсы во все уголки ее трепещущего тела. Она застонала и уронила голову ему на плечо.

Запустив пальцы в его мягкие каштановые волосы, она поцеловала его в шею, поднялась по подбородку и прильнула к губам таким опьяняющим поцелуем, что он застонал и изо всех сил прижал ее к себе.

- Вики, – выдохнул он тем самым севшим голосом, который говорил, что он находится на грани.

Тори позабыла обо всём на свете, желая его всем сердцем. Ей уже было всё равно, где они находились. Ей хотелось только одного: поскорее слиться с ним и стать частью его. Она поглаживала его плечи, пока он терзал ее губы, а потом, опустив руку вниз, он незаметно пробрался к ней под юбки. Ахнув, она хотела отпрянуть от него, но он крепко держал ее.

- Ты думаешь, что можешь так легко отделаться от меня?

Его слова заставили Тори замереть у него в руках. Боже, их ведь могут увидеть! Они на пляже и ничем не защищены!.. Но она знала, что сюда почти никто никогда не приходил. Это был их валун. Их место. Их мир.

И она, наконец, полностью расслабилась, закрыв глаза.

Когда он коснулся ее между ног, Тори издала протяжный стон и вцепилась в его плечи, боясь рухнуть прямо на пляжный песок. Себастьян целовал ее жёстко и непрерывно, откровенно лаская ее до тех пор, пока Тори не задрожала. Тогда он убрал руку, подхватил ее под ягодицы, приподнял и стал плавно опускать на себя. У Тори расширились глаза от изумления. От потрясения. От той невероятной полноты, с которой она приняла его в себя. И той легкости, с которой он медленно входил в нее.

Их страсть всегда поражала ее. Каждый раз Себастьян умудрялся открывать ей всё новые грани удовольствия. Но то, что происходило сегодня, отличалось от всех тех ночей и дней, которые они провели вместе.

Может потому, что он сидел на их валуне, а она сидела на нем?

Себастьян запустил пальцы в ее волосы, разрушая прическу и освобождая золотистые пряди от бесчисленных шпилек. Затаив дыхание, Тори тряхнула головой и золотистая масса скользнула вниз, укрывая его руку и ее грудь. Она заглянула в его потемневшие зелёные глаза и увидела в них отражение собственной безграничной, невыносимой любви.

- Я люблю тебя, – прошептала Тори, радуясь тому, что беспрепятственно и каждую минуту может говорить ему эти слова.

Она обняла его за шею, прильнула к его губам, и он начал медленно двигаться в ней, сводя ее с ума. Доводя почти до исступления. Огонь разливался по венам с пугающей быстротой, грозя сжечь ее дотла. Тори сжала его бедра, двигаясь вместе с ним, умирая от удовольствия, которое он так щедро дарил ей сегодня.

Он продолжал свои ритмичные проникновения до тех пор, пока они не вскрикнули одновременно. Наслаждение невероятно острое и пронизывающее заполнило каждую клеточку ее тела. Тори задрожала, принимая в себя его жизнь, и обессилено упала ему на грудь. Положив голову ей на плечо, он обнимал ее, до тех пор, пока звуки волн снова не проникли в их сознание.

Когда сердце немного успокоилось, она подняла голову и посмотрела на него. Он улыбался, глядя ей в глаза, и улыбка эта согрела ей сердце.

- Солнце как раз село, – прошептала она.

Себастьян приподнял одну бровь.

- Что?

- Помнишь, как я говорила, что если ты начнёшь чаще улыбаться, солнцу придется дать отставку? – Тори погладила его по щеке и тихо добавила: – Кажется, ты только что сделал это, и наше светило приняло свою отставку.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных