III. Приемы изучения летописей

Современный сравнительно-текстологический метод (или исто-рико-текстологический метод) изучения летописей складывался благодаря усилиям многих поколений исследователей — филоло­гов и историков. Он демонстрирует наиболее значительные ре­зультаты в выявлении летописных сводов, отражающих отдель­ные этапы русского летописания XI —XV вв. Основные положе­ния этого метода были заложены в трудах Шахматова и Присел-кова, а затем развиты их последователями.

Проведение принципов сравнительно-текстологического метода в конкретном исследовании требует значительных усилий. Он предусматривает несколько основных этапов: 1) отбор для иссле­дования конкретных летописей, сходных по содержанию; 2) изу­чение отобранных летописей как остатков прошлого, т.е. опреде­ление времени их создания, происхождения, состава, назначения; 3) полное сравнение текстов анализируемых летописей; 4) опреде­ление степени зависимости изучаемых летописей, восстановление их общего протографа — гипотетического летописного свода; 5) установление состава и содержания выявленного гипотетичес-

кого свода; 6) сравнение реконструированного свода с другим по­добным гипотетическим сводом и определение их общего летопис­ного источника.

Выводы, к которым приходит историк на разных этапах иссле­дования имеют разную степень вероятности: если текстологическое сравнение летописных текстов позволяет выдвигать гипотезы, то сравнение сводов — в большинстве случаев только догадки.

Проиллюстрируем некоторые методические приемы, к кото­рым обращался А.А.Шахматов, выделяя Повесть временных лет в составе сохранившихся летописей и определяя ее редакции.

Из всей массы известных к рубежу XIX —XX вв. летописей для анализа ученый отобрал те из них, которые сходны в своей начальной части. Сходство между собой конкретных летописей уже было установлено предшественниками Шахматова еще в XIX в. Главными летописями, привлекавшимися для текстологи­ческого сравнений, были Лаврентьевская и Ипатьевская.

Текстологическое сравнение Ипатьевской и Лаврентьевской летописей показало, что в их начальной части содержится одно сочинение, самоназвание которого есть в начале обоих текстов. Это Повесть временных лет, причем в Хлебниковской летописи было указано имя автора сочинения — монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В то же время конец Повести временных лет в результате текстологического сравнения летописей не опреде­лялся однозначно. В обоих текстах на основе хронологической выкладки летописца в первой погодной записи вычисляется дата 1113 г. Но в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях их общий текст продолжается только до 1110 г. Погодная запись 1110 г. в Лаврентьевской летописи обрывается незавершенной фразой. Сразу после этой фразы читается приписка игумена Выдубицкого монастыря Сильвестра, свидетельствующая о его летописной ра­боте: «Игумен Силивестр святаго Михаила написах книгы си Ле­тописец, надеяся от Бога милость прияти, при князи Володимере, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игуменящю у святаго Ми­хаила в 6624 (1116 г.), индикта 9 лета; а иже чтет книгы сия, то буди ми в молитвах»²³. В Ипатьевской летописи погодная за­пись 1110 г. приведена в полном объеме, в тексте отсутствует приписка Сильвестра и без видимых перерывов текст продолжа­ется далее.

При упоминании двух имен лиц — Нестора и Сильвестра, почти одновременно работавших над летописным текстом, встает вопрос о том, кто же был автором Повести. В историографии при­знается участие обоих этих летописцев в работе над Повестью временных лет, однако роль каждого из них в создании текста была различной. Нестор признавался Шахматовым и признается большинством исследователей автором Повести временных лет, а Сильвестр — ее позднейшим редактором. Первоначальный текст Нестора, условно называемый первой редакцией Повести времен-

ных лет, не сохранился. В Лаврентьевской же летописи представ­лена вторая редакция, отражающая обработку текста Сильве­стром. Задача Сильвестра, как считал Шахматов, состояла во вне­сении в ранее созданный текст положительной оценки деятельнос­ти Владимира Мономаха, занявшего киевский престол после смерти Святополка. Следы этой правки просматриваются в изло­жении событий с 1093 г. по 1110 г., когда Святополк сидел на киевском престоле. Почти во всех случаях, где говорится о Свя-тополке и Владимире, Лаврентьевская летопись подчеркивает не­дальновидность первого князя и мудрость второго (например, ста­тьи за 1093, 1096 гг.). Очень незначителен объем записей, в кото­рых повествование о Святополке, возможно, не подверглось пере­делке (рассказ в статье 1107 г. о сражении русского войска с по­ловцами под Лубнами и приходе Святополка после победы в Киево-Печерский монастырь).

Шахматов выдвинул гипотезу о существовании еще одной ре­дакции Повести временных лет, отразившейся в Ипатьевской ле­тописи. Ее появление было связано с летописной деятельностью, возможно, киевлянина (имени его не знаем), находившегося при дворе сына Владимира Мономаха — новгородского князя Мсти­слава. По времени это последняя обработка текста Повести вре­менных лет во второй сильвестровой редакции. Датировку тре­тьей редакции Шахматов обосновал, анализируя две погодные за­писи — 1114 г. и 1096 г. Первая погодная запись повествует о различных событиях. Наибольший объем текста здесь отведен рассказу о каменном строительстве в Ладоге. При анализе этого рассказа выявляются некоторые индивидуальные черты работы летописца, его стиль. Во-первых, летописец повествовал от перво­го лица; во-вторых, он проявлял интерес к северным преданиям; в-третьих, он аргументировал свои рассказы цитатами из перевод­ной литературы. В запись 1114 г. безымянный летописец внес рассказ ладожан о «спадающих с неба предметах и существах». В подтверждение дается отсылка на Хронограф, в котором рассказа­но о самых разных предметах, падавших с неба. Аналогичная ма­нера летописца, а также тема и структура погодной записи были обнаружены Шахматовым во фрагменте записи 1096 г. со слов «Се же хощю сказати, яже слышах преже сих 4 лет...» до слов «...и си сквернии языкы, иже суть в горах полунощных, по пове­ленью Божию». Если признать эти записи как принадлежащие одному автору, то следует выяснить, когда мог работать летопи­сец, создававший очередную переработку Повести временных лет. Шахматов считал, что указанный фрагмент был внесен в погод­ную запись 1096 г. Повести временных лет в 1118 г., поскольку в 1114 г. летописец был в Ладоге, где познакомился с северными легендами и нашел им место на страницах летописи. Спустя четы­ре года, создавая свою обработку Повести временных лет, он до­полнил текст своего предшественника новой информацией. Инте-

pec анонимного летописца к легендам, возникшим в пределах Новгородской земли и на севере, отразился и в погодной записи 862 (6370) г., где помещена легенда о призвании варягов. При сравнении текстов легенды по Лаврентьевской и Ипатьевской ле­тописям выявляется различие в трактовке географического рассе­ления призванных варягов:

Лаврентьевская летопись

Ипатьевская летопись

«...И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старейший, Рю-рикъ, cede Новегороде, а другий, Синеусъ, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Труворъ»²*.

«...И изъбрашася трие брата с роды своими и пояша по собе всю русь, и придоша къ словеномъ первее и срубиша город Ладогу и cede старейший в Ладозе Рюрик, а другий Синеусъ на Белеозере, а третей Труворъ въ Изборьсце»²⁵.

Неслучайно именно в Ипатьевской летописи сказано, что Рюрик сел не в Новгороде, а в Ладоге. Замена названия города связана с переработкой ранней редакции текста Повести челове­ком, который слышал еще одну версию легенды.

О том, что третья редакция Повести временных лет составля­лась для новгородского князя Мстислава, говорят и некоторые дополнения в ней, которые отсутствуют в Лаврентьевской летопи­си: информация о рождении Мстислава Владимировича в 1076 г. К деятельности Мстислава Владимировича Ипатьевская летопись внимательна и на протяжении 1111 — 1118 г. Таким образом, окон­чание текста третьей редакции, как его определил Шахматов, — 1118 г., годом ранее Мстислав Владимирович был переведен отцом из Новгорода в Переяславль Южный. Возможно, что имен­но здесь началась работа анонимного летописца над очередным изменением текста Повести временных лет.

Таким образом, в результате текстологического сравнения ряда сохранившихся летописей был выявлен один из нескольких киевских сводов XI — начала XII вв. Дальнейшее текстологичес­кое сопоставление погодных статей Лаврентьевской и Ипатьев­ской (и сходных с ними) летописей выявило расхождения в изло­жении некоторых событий. Объяснение многих разночтений Шах­матов находил не в работе позднейших копиистов, как это делали его предшественники, а в политических интересах тех людей, ко­торые осознанно перерабатывали ранее созданное летописное со­чинение. Таким образом были определены Шахматовым редакции летописного свода начала XII в.

Сегодня историки в основном принимают результаты исследо­вания Повести временных лет, проведенного Шахматовым, внося в его схему лишь уточнения в свете новых данных о конкретно-историческом фоне, на котором зарождалось и делало первые шаги русское летописание.

Источники

Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. Повесть временных лет. Изд. второе, исправленное и дополненное. СПб., 1996.

Полное собрание русских летописей. Т. 1-41. СПб.; М.; Л., 1846—1995. Приселков М.Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста М.; Л., 1950.

Литература

Алешковский М.Х. О типологии текстов «Повести временных лет» // Ис­точниковедение отечественной истории. Сборник статей: 1975. М., 1976.

Амосов А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного: Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998.

Богданов А.П. Типологические признаки и группы в русском летописа­нии конца XVII века // Методы изучения источников по истории русской общественной мысли периода феодализма. М., 1989.

Буганов В.И. Отечественная историография русского летописания (обзор советской литературы). М., 1975.

Бовина В.Г. Новый летописец и спорные вопросы изучения позднего русского летописания // Отечественная история. 1992. № 5.

Гиппиус А.А. К истории сложения текста Новгородской первой лето­писи // Новгородский исторический сборник: 6(16). СПб., 1997.

Дворецкая Н.А. Сибирский летописный свод (вторая половина XVII в.). Новосибирск, 1984.

Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI—XVII вв. М., 1980.

Лаврентьев А.В. Списки и редакции Летописного свода 1652 года // Ис­точниковедческие исследования по истории феодальной России. Сборник статей. М., 1981.

Левина С.А. Воскресенская летопись XVI в. (ее редакции, источники и значение) // Труды Московского государственного историко-архивного ин­ститута. Т. 10. 1957.

Лихачев Д.С. «Софийский временник» и новгородский политический переворот 1136 г. // Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литерату­ре. Л., 1986.

Лихачев Д.С. Текстология: На материале русской литературы X—XVII веков. Л., 1983.

Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV—XV вв. Л., 1976.

Лурье Я.С. Схема истории летописания А.А.Шахматова и М.Д.Приселко-ва и задачи дальнейшего исследования летописей // Труды Отдела древне­русской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом). Т. 44. Л., 1990.

Милов Л.В. Кто был автором «Повести временных лет»? // От Нестора до. Фонвизина: Новые методы определения авторства. М., 1994.

Морозов В.В. От Никоновской летописи к Лицевому летописному своду (Развитие жанра и эволюции концепции) // Труды Отдела древнерусской лите­ратуры Института русской литературы (Пушкинский дом). Т. 44. Л., 1990.

Приселков М.Д. История русского летописания XI—XV вв. СПб., 1996.

Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI — первая по­ловина XTV в.). Л., 1987; Вып. 2 (вторая половина XIV—XVI в.). Л., 1988— 1989; Вып. 3 (XVII в.). СПб., 1992-1998.

Рыбаков Б.А. «Остромирова летопись» // Рыбаков Б.А. Из истории куль­туры Древней Руси: Исследования и заметки. М., 1984.

Рыбаков БА Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972.

Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания. Учебное посо­бие. М., 1997.

Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975.

Тихомиров М.Н. Начало русской историографии // Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979.

Черепнин Л.В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды // Исторические записки. Т. 25. М., 1948.

Черепнин Л.В. Спорные вопросы изучения начальной летописи в 50— 70-х годах // История СССР. 1972. № 4.

Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. М.; Л., 1938.

Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом). Т. 4. Л., 1940.

Примечания

¹ Повесть временных лет. Изд. второе, исправленное и дополненное. СПб.,

1996. С. 21.

² Там же. С. 120.

³ Приселков МД Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 357.

⁴ Там же. С. 359.

⁵ Лихачев Д. С. Текстология: На материале русской литературы X—XVTI

веков. Л., 1983. С. 363.

⁶ Новгородская летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 99.

⁷ Там же. С. 344.

⁸ Там же. С. 112-113.

⁹ Повесть временных лет. С. 28—29.

¹⁰ Там же. С. 71.

¹¹ Там же. С. 119.

¹² Новгородская летопись старшего и младшего изводов. С. 27.

¹³ Там же. С. 39.

¹⁴ Полное собрание русских летописей. Т. 1. М., 1961. Стл. 375—376.

¹⁵ Там же. Стл. 375-376.

¹⁶ Там же. Стл. 361.

¹⁷ Там же. Стл. 363.

¹⁸ Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 439.

¹⁹ Там же. С. 355.

²⁰ Там же. С. 358.

²¹ Полное собрание русских летописей. Т. 22. СПб., 1911. С. 13.

²² Там же. Т. 8. С. 6.

²³ Повесть временных лет. С. 121.

²⁴ Там же. С. 13.

²⁵ Полное собрание русских летописей. Т. 2. М., 1962. Стл. 14.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: