Летописание Русского централизованного государства (XVI-XVII вв.)

В период существования единого Русского централизованного государства летописание претерпело определенные изменения. Они были обусловлены в первую очередь политическими факто­рами, среди которых главным стало установление в России само­державия. В поддержку новой политической системы рождалась новая официальная идеология, отраженная во многих историчес­ких и литературных сочинениях как светских, так и церковных авторов.

Политическая концепция XVI в. рассматривала Русское госу­дарство законным преемником Византийской империи. Интерес к всемирной истории и необходимость вписать русскую историю в мировую породили новый для России тип исторического сочине­ния — хронограф. Еще в период Киевского государства летопис­цы познакомились с византийскими хронографами, в которых систематически излагалась всемирная история, начиная от «сотво­рения мира». Многие сведения из них использовались летописца­ми в качестве источников собственных произведений, справочных пособий по хронологии.

Однако первые русские компиляции типа хронографа возник­ли только в XVI в. В них история России рассматривалась как заключительный этап истории крупнейших мировых монархий. В течение XVI —XVII вв. в России было создано несколько редак­ций Русского хронографа. Древнейшей из них является так назы­ваемая редакция 1512 г., состоящая из 208 глав. На ее основе позднее были созданы и другие редакции, получившие широкое распространение.

Хронограф отличался от летописи структурой и содержанием. В начале хронографического сочинения помещалось оглавление с указанием нумерованных глав и их названиями. Летописи предыдущего периода не могли иметь такого раздела. В хроногра­фе иной была структура расположения материала. Текст хроно­графа структурировался по главам, внутри которых после загла­вия помещался текст о событиях всеобщей истории, далее — после своего заглавия — о русских событиях. Например, в оглав­лении Хронографа редакции 1512 г. состав одной из глав передан так: «Глава 205. Царство греческое кир Калуяна. В той же главе и великое княжение Русское и о князе Дмитрие Юрьевиче Крас­ном»²¹. Сам же текст главы разбит на три части со своими подза­головками: «Царство греческое», «Великое княжение Русское», «О князе Дмитрие Юрьевиче Красном». Хотя внутри подразде­лов еще сохранялась летописная форма изложения, ведущим при­знаком объединения погодных записей в хронографе, как видим, стала тема повествования.

Русская церковь дала обоснование самодержавия в так назы­ваемой Степенной книге. Полное название этого анонимного сочи-

нения, созданного в 1563 г., — «Книга степенна царского родо­словия, иже в Рустей земли в благочестии просиявших богоу-твержденных скипетродержателей, иже бяху от Бога, яко райская древеса насаждени при исходящих вод, и правоверием напаяеми, богоразумием же благодатию возрастаеми, и божественною сла­вою осияваеми явишася, яко сад доброраслен и красен листвием и благоцветущ; многоплоден же и зрел и благоухания исполнен, велик же и высокъверх и многочадным рождием, яко светлозрач-ными ветми разширяем, богоугодными добродетельми преспеваем; и мнози от корени и от ветвей многообразными подвиги, яко зла­тыми степенми на небо восходную лествицу непоколеблемо водру-зиша, по ней же невозбранен к Богу восход утвердиша себе же и сущим по них». Оно красноречиво говорит о главной задаче авто­ра сочинения (приписывается перу московского митрополита Афанасия) — показать постепенное восхождение русских госуда­рей к богу, оправдать богоизбранность «скипетродержателей». Это литературное произведение имеет необычное для того време­ни построение. Последовательное повествование о наиболее важ­ных, с точки зрения автора, исторических событиях разбито на 17 «степеней» (ступеней, граней), в каждой из которых излагалась биография государя, сопровождаемая сочинениями о митрополи­тах и святых, живших в то время.

Летописцы XVI в. также внесли свой вклад в разработку и распространение новых политических идей. Особенно заметна в этом роль московских' официальных летописей, носивших обще­русский характер. Так же как и авторы литературных сочинений, летописцы XVI —XVII вв. более обстоятельно и подробно, чем раньше, рассказывали о деятельности и жизни великих князей (с 1547 г. царей).

Нарастание повествовательности летописных текстов, превра­щение их в книги для чтения — еще одна из черт летописания XVI —XVII вв. В летописях усиливались связный характер изло­жения, дидактика, идеализация героев рассказов. Следствием по­вествовательности стал новый вариант летописного текста, цели­ком посвященного одному объекту внимания летописца.

Включая свои сочинения в достаточно развитую систему исто­рических и литературных произведений своего времени, летопи­сец не мог не испытывать их влияния на собственное творчество. Влияние это сказалось, в частности, на форме фиксации событий в летописях. Так, хронографическая форма текста, который структурировался не общей датой множества событий, часто не связанных между собой, а конкретной темой, оказала влияние на форму ряда летописных сочинений XVI —XVII вв., разрушая в них главный признак этого вида исторических сочинений и выде­ляя центральные линии повествования.

Не могло не отразиться на летописании XVI —XVII вв. нарас­тание в обществе информации, сохраняемой в письменном виде. Ее увеличение было связано в первую очередь с созданием в

XVI в. системы постоянно действующих государственных органов
управления, где письменно регистрировались многие этапы при­
нятия решений по самым разным вопросам. Делопреизводствен-
ный материал становился для летописцев не только новой разно­
видностью источников, но и доказательством достоверности сооб­
щаемого известия.

В XVI в. новым моментом в работе некоторых летописцев, причастных в официальному летописанию, стало предварительное создание ими черновиков сочинения.

Итак, по содержанию, структуре, стилю повествования лето­писание размывалось другими историческими, литературными, политическими (публицистическими) сочинениями, делопроизвод­ственной документацией и постепенно вытеснялось новыми фор­мами исторического повествования. В конце концов летописание как дело общегосударственного значения во второй половине

XVII в. перестало существовать.

При московской митрополичьей кафедре в конце 20-х гг. XVI в. был составлен крупнейший памятник русского летописа­ния — Никоновская летопись. Свое название летопись получила по имени патриарха Никона — владельца одного из ее списков. Инициатором и редактором-составителем летописного сочинения был митрополит Даниил (1522 — 1539 гг.) — крупный писатель, церковный и политический деятель. Первоначальный текст лето­писи оканчивался 1520 годом.

Сам текст Никоновской летописи представляет собой компиля­цию очень многих исторических источников. Среди них известные сегодня летописи XV в. — Симеоновская, Иоасафовская, Новго­родская пятая, а также гипотетически восстанавливаемые своды — Тверской летописный свод конца XIV в., Кирилло-Белозерский свод 70-х гг. XV в., Московский свод 1518 г. Использованы ли­тературные сочинения — повести, сказания, жития святых, а также архивные документы. Все эти материалы были подвергнуты литературной и идеологической обработке. Интересно, что Нико­новская летопись содержит ряд уникальных известий, которые не встречаются ни в каких других летописных сочинениях.

Составитель Никоновской летописи последовательно проводил идеи защиты имущественных интересов церкви, союза светской и духовной власти, поддержки внутренней и внешней политики ве­ликого князя Василия III. На страницах Никоновской летописи нашли историческое обоснование вопросы, которые являлись предметом обсуждения церковного собора 1531 г.: о праве монас­тырей на владение селами, о законности поставления русского митрополита собором епископов без санкции константинопольско­го патриарха, о борьбе с ересью.

До нас дошли еще две редакции летописи. Редакция 1556 г. представлена в Патриаршем списке. Она возникла в результате дополнения митрополичьего списка известиями Воскресенской ле­тописи и Летописца начала царства. Эта редакция с самого начала обращалась в церковных кругах. В начале 60-х гг. XVI в. руко­пись использовали при составлении Степенной книги, а в 70-х гг. список был положен в основу обширного патриаршего свода, из­вестного по двум беловым копиям.

Еще раз теми же источниками был дополнен оригинал митро­поличьей летописи. Позднее к нему была присоединена еще часть с изложением событий 1556—1558 гг.

К числу значительных московских официальных летописных произведений XVI в. относится Воскресенская летопись, назван­ная так по списку, который был пожалован патриархом Никоном Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю. Летопись со­хранилась в 13 списках середины XVI — начала XIX вв., но среди них нет ни одного списка, который бы содержал весь текст летописи.

Воскресенская летопись имела несколько редакций. Текст пер­воначальной редакции доходил до конца августа 1533 г., а работа над ним была начата до декабря 1533 г. Дошедший до нашего времени текст Воскресенской летописи представляет собой третью редакцию, текст которой был доведен до 1541 г. Время создания третьей редакции Воскресенской летописи довольно точно опреде­ляется по включенным в нее, во-первых, списку русских митропо­литов, где последним назван митрополит Макарий, ставший им 19 марта 1542 г.; во-вторых, списку литовских князей, где рядом с именем Сигизмунда I указано, что это «нынешний» король (он был им до 8 октября 1544 г.). Следовательно, третья редакция Воскресенской летописи возникла в промежутке между 19 марта 1542 г. и 8 октября 1544 г.

Параллельный анализ одинаковых известий, запечатленных в разных источниках XVI в., позволил выявить политические сим­патии автора Воскресенской летописи: она была составлена сто­ронником Шуйских.

Летописная основа текста Воскресенской летописи не может быть возведена ни к одному из сохранившихся предшествующих ей сводов, а также современным ей летописям. Возможно, авто­ром были использованы два основных летописных источника, не сохранившихся в чистом виде: московский свод 1526 г. и Ростов­ский свод 1489 г. Кроме того, летописец обращался к материалам великокняжеского архива. Важным публицистическим источни­ком Воскресенской летописи стало Сказание о князьях владимир­ских, в основе которого лежала легенда о происхождении русских великих князей от римского императора Августа. Составитель Воскресенской летописи впервые использовал легенду, существо­вавшую в письменном варианте, как официальную версию.

Воскресенская летопись оказала значительное влияние на пос­ледующее летописание: редакция августа 1533 г. стала источни­ком Львовской летописи XVI в., а редакция 1541 г. использова­лась для дополнения текста списка Оболенского Никоновской ле­тописи за 1521 — 1541 гг. На основе Воскресенской летописи со­ставлялись некоторые краткие летописцы.

В композиционном оформлении Воскресенской летописи были новшества Новым разделом текста летописи стал самостоятель­ный перечень глав с выделением в нем главных тем повествова­ния, например: «Глава 63. В лето 7042 о преставлении великого князя Василиа Ивановича. И о поимании князя Юриа Ивановича. О звездахъ. Глава 64. Срубленъ бысть градъ Москва. И о побеге князя Семена Белского. И о поимании Глинского. И о приходе литовскыхъ воеводъ подъ Стародубъ»²². События одного года могли объединяться в одной главе или разбиваться на несколько глав. Таким образом, оформлением летописных записей летописец акцентировал внимание на самых важных для него сюжетах, на­рушая при этом структурную и содержательную цельность своего летописного повествования.

Летописец начала царства — это самоназвание сочинения, ко­торое повествует о событиях с 1533 г. по 1552 г. и завершается описанием праздничных торжеств по случаю победы над Казан­ским ханством. Таким образом, содержание произведения охваты­вает время правления Ивана Васильевича IV и освещает внутрен­нюю и внешнюю политику, военные действия, городское стро­ительство, дворцовые церемонии этого периода и т.д. Автором на­чальной редакции признают государственного деятеля, одного из руководителей русской политики середины XVI в. Алексея Федо­ровича Адашева.

Сюжетная и временная ограниченность Летописца начала цар­ства позволяет говорить о том, что данный летописный текст несет в себе некоторые черты нового исторического повествова­ния.

Новизна заключается в том, что летопись имеет единственный объект повествования — царствование Ивана IV. Для создания этого сочинения были использованы новые категории источников. Одной из разновидностей источников этой официальной летописи стали делопроизводственные документы, например, память Ивана Грозного Михаилу Темрюковичу Черкасскому, пропускная грамо­та на проезд до Москвы полоцкого воеводы Станислава Довойны и полоцкого епископа Арсения.

Летопись неоднократно редактировалась и дописывалась собы­тиями, произошедшими после 1552 г. Выявлена редакция, дове­денная до 1556 г. Она отличается от первоначальной возвеличива­нием А.Ф.Адашева и усилением критики в адрес боярства. Впос­ледствии эта редакция пополнилась статьями за 1556—1558 гг.,

куда были включены и проекты двух адашевских реформ. Из­вестна редакция, доводившая изложение до 1560 г. Летописные записи последующего времени заносились в черновые тетради, хранившиеся в царском архиве.

Летописец начала царства активно использовался в последую­щем летописании XVI в. Так, его редакция 1556 г. вошла в состав Патриаршего списка Никоновской летописи. В 1568 г. Летописец начала царства в редакции 1560 г. и черновые тетради с записями за 1560—1568 гг. были использованы в Лицевом летописном своде.

Лицевой летописный свод — самое крупное летописно-хроно-графическое сочинение средневековой Руси XVI в. Свое название произведение получило из-за миниатюр, которых в 10-ти томах насчитывается более 16 тысяч. Сочинение распадается на две части: первые три тома, получившие в науке названия Хроногра­фов, посвящены всемирной истории, а остальные (Голицынский и Лаптевский тома, два тома Древнего летописца, Шумиловский том, Синодальная летопись, Царственная книга) — русской исто­рии, освещение которой начинается с 1114 г. и обрывается на 1567 г. (по-видимому, последней датой был 1568 г.).

Лицевой летописный свод создавался по инициативе Ивана Грозного в период с 1568 по 1576 гг. в Александровской слободе. Работа над летописью не была завершена. Следы ее незавершен­ности просматриваются, например, в миниатюрах последнего тома свода (Царственной книге), которые выполнены лишь в черниль­ном очерке, но не раскрашены.

Это летописное сочинение отражает новый подход летописцев к историческому материалу. Он заключался в свободной автор­ской комбинации отдельных фрагментов ранее созданных летопи­сей (Воскресенской летописи, Степенной книги, Летописца, нача­ла царства), а также постоянном обращении к повестям, меняв­шим характер создаваемой летописи.

Царственная книга содержит редакторскую правку текста за период 1533 — 1568 гг.: на полях сделаны добавления к тексту с обличениями боярских заговоров и измен. Наиболее значительной из этих дополнений является приписка, повествующая о боярском «мятеже» в 1553 г. Содержание приписки направлено против удельного князя Владимира Андреевича. Копирование отредакти­рованного текста сопровождалось его исправлением по Летописцу начала царства. Так образовались некоторые повторные листы Лицевого свода.

После создания Лицевого летописного свода официальное ле­тописание было прервано до конца XVI в.

Разнообразные летописные тексты, возникшие после прекра­щения официального общерусского летописания, объединяются понятием «позднее летописание». В этих сочинениях более отчет-

либо обозначились те тенденции, которые наметились в летопис­ном деле еще в предыдущем столетии. Как правило, летописи XVII в. — это единовременно составленные компилятивные сочи­нения, для которых погодное изложение событий являлось лишь привычной формой. В них принцип изложения событий по годам не проводился последовательно, поэтому четкая сетка дат иногда отсутствует. В некоторых случаях наблюдаются избирательность в подходе к темам повествования и выделение центральных линий, отмечаются элементы критики используемых автором источников. Для летописцев характерны новые приемы обработки исходного письменного материала.

Центральным памятником позднего летописания является так называемый Новый летописец. Он возник в 30-е гг. XVII в. в официальных кругах, близких к патриарху Филарету, и обосно­вывал права Романовых на российский престол.

Текст сочинения включает в себя оглавление «Сказание главам Нового Летописца») и 422 главы. Новый летописец начинается с описания присоединения Сибири в конце царствования Ивана IV и доводится до 1630 г. От начала исторического повествования и до февраля 1599 г. встречается трафаретная погодная сетка. Далее в Новом летописце хронологической сетки нет. Она появ­ляется вновь в последней части, где рассказывается о царствова­нии Михаила Федоровича.

Новый летописец отражает изменившиеся подходы летописцев к фиксируемым событиям и исходному письменному материалу. Автор часто уходил от свойственной летописи регистрации собы­тий в хронологической последовательности и группировал их, ис­ходя из понимаемой им внутренней связи событий, а также тема­тического единства повествования. Кроме того, автор настолько перерабатывал используемые летописные источники, что они ста­новились неузнаваемыми.

Новая природа текста, обусловленная изменившимся способом передачи информации о фиксируемых событиях, затрудняет ре­шение традиционного для источниковедения вопроса о летопис­ных источниках Нового летописца. Этот вопрос поставлен давно, но решается он неоднозначно. Текстологический анализ не позво­ляет установить взаимоотношения Нового летописца с современ­ными ему летописными произведениями. Не удается определить летопись, на основе которой создавался Новый летописец. На примере анализа этой летописи видно, что реконструкция лето­писного свода как методический прием изучения истории русского летописания не может быть распространен на сочинения XVI и особенно XVII в.

В то же время в Новом летописце определяются источники де­лопроизводственного характера из Посольского и Разрядного при­казов, рассказы очевидцев. Обнаруживаются текстуальные совпа-

дения с так называемой утвержденной грамотой на царство Ми­хаила Федоровича Романова 1613 г.

Новый летописец часто использовался в XVII в. для летопис­ных компиляций нового типа, когда автор заимствовал из своих разнообразных источников фрагменты большего или меньшего объема и на их основе компилировал новое, в том числе и лето­писное сочинение. При таком механизме создания летописей (или их частей) используемые источники определяются достаточно четко и точно. В XVII в. возникали летописные компиляции, ко­торые сшивались из четко определяемых фрагментов различных сочинений на одну тему. Отрывки Нового Летописца соединялись с фрагментами сочинений первой половины XVII в. — «Иного сказания» и «Истории Авраамия Палицына», а также Хроногра­фа, грамотами Лжедмитрия I и его перепиской и т.д.

Летописный свод 1652 г. составлялся между 1652 и 1658 гг. как сочинение официального патриаршего летописания в кругах, близких патриарху Никону. Свое название летопись получила по дате последней статьи, описывавшей перенесение мощей митропо­лита Филиппа II из Соловецкого монастыря в Москву и избрание патриархом новгородского митрополита Никона.

В Летописном своде 1652 г. признаки трансформации летопис­ного жанра прослеживаются в хронологической неравномерности распределения исторической информации. Предполагая расска­зать о событиях начиная с библейских времен (разделение Ноем земли между сыновьями и расселение в Восточной Европе «прав-нуцей Иафетовых») до 1652 г., авторы почти половину сочинения посвятили описанию Смутного времени, рассказ о котором соеди­нен с последней погодной записью несколькими статьями за 30 — 40-е гг. XVII в.

Из ранее созданных летописных произведений источниками Летописного свода 1652 г. послужили Никоновская и Воскресен­ская летописи. Летописный свод 1652 г. насыщен разными по жанрам литературными сочинениями. Ряд повестей и сказаний был отредактирован специально для данной летописи. Впервые в летописный текст было введено сказание о Словене и Русе, заме­нившее рассказ о Рюрике. В летописи, созданной в церковных кругах, широко представлены произведения агиографического жанра. Составители летописи обратились к текстам житий свя­тых, восходящим к Степенной книге и Прологу, изданному Мос­ковским Печатным двором в 1642—1643 гг.

Подробное повествование о событиях последней четверти XVI — 20-х гг. XVII в. было основано в Летописном своде 1652 г., скорее всего, на каком-то произведении о Смуте, создан­ном на рубеже 10-20-х гг. XVII в. Позднее его перерабатывали для своих летописных сочинений многие авторы, в том числе Но­вого летописца, Летописи о многих мятежах.

В последней четверти XVII в. фиксация событий в виде погод­ных записей продолжалась, но к этому времени само летописание утратило свое государственное значение. Особенностью летопис­ного дела этого периода было расширение социального состава лиц, которые вели погодные записи прежде всего для себя и близ­кого окружения, «для памяти». Среди летописцев этого времени встречаются представители различных слоев общества: бояре, московские и городовые дворяне, монахи, священники, столичные и провинциальные приказные люди, посадские люди, стрельцы, казаки. Среди них есть и небольшое число крестьян. Расширение географии мест, где велись летописные записи, — еще одна при­мета летописания конца XVII в.

Подавляющая масса летописцев конца XVII в. руководствова­лась, как правило, не стремлением создавать масштабные истори­ческие сочинения, а желанием зафиксировать для себя и своего ближайшего окружения информацию о событиях, которая была им доступна. Их летописные записи могли существовать в само­стоятельном виде или присоединяться к ранее созданным круп­ным летописным сочинениям. В летописных записках, которые иногда велись на протяжении нескольких десятилетий, усилива­лись элементы автобиографизма, собственный взгляд автора на события. Некоторые из этих записок можно определить как про­образ развившихся позднее дневников. К числу таких самостоя­тельных летописных записей относятся записи 1661 — 1691 гг. Аверкия — дьячка Благовещенского погоста на реке Ваге. Он за­писывал местные события и поступавшие общерусские известия.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: