Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Глава 7 Воспоминание




Алексей

Ослепительная полоса света… Метелки, лопаты, дворничий скарб… Замкнутое пространство… Пылинки в воздухе на стыке света из щели между досками… Парень… Наглые голубые глаза, ухмылка…

- Слабо?

Вызов… Адреналин… Руки сжимаются в кулаки… Рывок к наглецу… Борьба… Треск доски… Прижатые к полу руки над светловолосой головой… Страсть в глазах…

- Слабо?!

Поцелуй. Я толком не знаю, что делать, но знает он. Просто хочет, чтобы я был главным. И я хочу. Больше всего на свете!

- Ну же!!!

Одежда летит в сторону… Тяжелое дыхание… Он встает на колени, подставляя мне… И я толкаюсь… Стон… Неловко, но так… Оргазм подкатывает…

- Сукины дети!!! Убью!!!

Рывок за плечо. Удар в висок, в живот, в колено. За волосы на ноги. Рык. Удар в пах. Лицом в колено. Затылком в доску каморки…

- Нет! Отец, нет!!!

Я наверняка бы навернулся с постели, если бы меня не остановил… Данька. Так я не радовался с тех самых пор, как пешком под стол ходил. Облапал его и откинулся на подушки, закрывая глаза в немыслимом облегчении. Это был просто сон! Приснится же такое!

- Лекс, что случилось? – прижался ко мне Данька. – Ты так метался по постели, что мне стало не по себе.
- Кошмар приснился.
- Про что?
- Я подросток, трахаю блондина в каком-то сарае, но в самый ответственный момент врывается мой отец и начинает меня убивать.
- О как.

Ни капли сочувствия в голосе. Скорее глубокие раздумья. О чем, интересно? Я заставил Даньку смотреть мне в лицо.

- Что значит твое: «о как»?
- Василич вчера говорил про твой первый раз, помнишь? - ответил он. – Вероятно, кошмар – отголосок этого разговора.

Василич говорил?! Колесики в моей голове закрутились с немыслимой силой… Забуксовали в болоте подростковых воспоминаний… И прорвались в тот день, когда я… Когда мы… Короче, в Тот Самый День.

- Лекс. Лекс! Вот черт, Лекс, очнись, ну же!

Я пришел в себя от нехилой пощечины, что отвесил мне Данька, и перестал тупо пялиться в пространство.

- Фух! Не пугай меня так больше!

Данька прижался ко мне всем телом и дотянулся до виска губами. Я немедленно отвлекся на его шею возле моих губ и на ноги, что обхватили мою талию. Одеяло сползло на постель, и я не замедлил прошвырнуться по его спине ладонями. И не только по спине, конечно.

- Лекс, - довольно заурчал мне в ухо Данька. – Уверен? Мне кажется, ты только что был серьезно не в себе.
- Я был не в себе двадцать лет, - поцеловал родинку под его ухом я и пустился во все тяжкие, с каждым движением вспоминая все больше: светлые волосы под моей рукой, прогнувшаяся спина, косые лучи солнца на гибком теле, ощущение правильности происходящего, глубокое неловкое проникновение, накатывающий оргазм и…

Все в моей голове смешалось в кучу: прошлое, настоящее и, кажется, даже будущее, которого лишил меня мой отец, проломив голову в том сарае.

Я дернулся в сторону, уходя от удара, которого не было, упал спиной на постель, накрывая лицо руками, но Данька не позволил мне все испортить: пригвоздил мои руки к подушке над головой и уселся верхом:

- Лекс, ну же! Здесь только я, любимый.
- Данька, я не…

Он заткнул меня поцелуем так, как делал я, и поерзал на моих бедрах, отвлекая от идиотских мыслей о мести и ненависти. Я подчинился. К черту их! Потом разберусь. Данька перемену уловил и немедленно мною воспользовался.

- Ооох! – только и смог простонать я, когда он вернул мой член к жизни губами и сел на него до самого конца.
- На этот раз держи себя в руках, - коварно улыбнулся Данька.
- Я лучше буду держать себя в твоей заднице.

Он рассмеялся и принялся меня насиловать, а я лежал под ним напряженным донельзя бревном и делал все, чтобы избавиться от тьмы, что пыталась накрыть меня с головой, едва я увлекался Данькой слишком сильно, но я не сдавался и, в конце концов, почти ее победил. Хуй теперь моему отцу, а не обмороки!!!

- Лекссссс, - прошипел сквозь зубы Данька, ускоряя темп. – Ты со мной?
- Еще как с тобой! – прорычал я.

Увидел, как он выгнулся от оргазма, стер каплю его спермы со своего живота, услышал облегченный стон и… потерял сознание. Вот же дьявол!

Когда я пришел в себя, в комнате царил жуткий холод, и никого, кроме меня, не было. Даже Цезаря!

- Какого черта? – проворчал я, одеваясь и оглядываясь по сторонам.

Высоченные окна, старинные портьеры, потухший камин, золотые лилии на стенах и резные панели из дубового дерева. Ах, да! Серебряный Бор! Я же вчера наш фамильный особняк Василичу подарил. Это я, конечно, погорячился, но назад ходу…

- Леша, ты чего завис? О завтраке думаешь или обо мне? – ехидно спросил Василич, просовывая голову в дверь.
- Я, конечно, гей, но ты себе льстишь, древняя развалина, - хмыкнул я. Он немедленно перестал веселиться.
- Вспомнил?
- Да.
- Ясно. Что делать будешь?
- Убью отца, наверное, - задумчиво сказал я и похрустел пальцами.

Кулаки чесались до невозможности. Он сделал все, чтобы я на целых двадцать лет забыл о том, что такое полноценный секс и нормальный оргазм! Да за это его расчленить мало! Столько лет я терзал женские попки, а мне всего-то надо было перейти на парней! Но эту простую мысль из моей головы отец выбил самолично еще в детстве. Я ни разу, ни единого чертового раза за двадцать лет даже не подумал о парне в постели!!!

- Очень смешно, - покачал головой Василич. – А если серьезно?
- Не знаю, - пожал плечами я. – Не думал об этом. Приведу себя в порядок, тогда и подумаю.
- Хорошая мысль, - одобрительно хмыкнул Василич. - Меня в помощники возьмешь? Точнее, в управдомы. Этот особняк – произведение искусства и нуждается в постоянном уходе.
- То есть владельцем его ты быть не желаешь? – с облегчением уточнил я. Этот дом был мне дорог.
- Мне он не по карману.
- Есть такое, - не стал спорить я.
- Зато я по карману тебе. Приведу все здесь в порядок, отреставрирую, зимний сад к жизни верну. Тридцатки на зарплату мне вполне хватит.
- Идет, - кивнул я. Если он за такие деньги…
- Не считая расходов на содержание дома, конечно, - поспешил исправиться Василич, заметив мое повеселевшее лицо. – Полтинника для начала...
- Василич, имей совесть! – возмутился я.
- Ладно, ладно, ты ж теперь нищий. Напомню, когда снова богатым станешь.

Я кинул в него ботинком, но он пригнулся, и башмак улетел в коридор.

Клац, клац, клац… Хлюп…

- Цезарь! Фу! – ринулся спасать ботинок я.

Мне крупно повезло, потому что на пути Цезаря вырос Данька: схватил башмак и после непродолжительной, но кровопролитной битвы, сумел-таки его отобрать.

- Ты мой спаситель, - поцеловал Даньку в белобрысую макушку я, натягивая ботинок на ногу.
- Я знаю, - улыбнулся он, вернул мне поцелуй и потащил на кухню завтракать.

04/01/15

Примечание к части

с днем рождения, солнце мое) я помню)






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных