Глава 19 Романс о финансах. Опус 2

«Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые»

Алексей

Бесит. Твою ж мать, как все бесит! Грязь весенняя, великая мусорка во внутреннем дворе моего злосчастного завода, хмарь и голые деревья леса за окном кабинета, бесконечно-одинаковые таджики, суетливо таскающие стройматериалы на развороченный пожарными склад.

- Алексей Петрович?

Бесят! Все бесят!!! И вечно сияющая счастьем при виде делового меня помощница Ирина, и преданно заглядывающий в глаза Юрка, новоиспеченный руководитель отдела продаж, которому после поджога продавать абсолютно нечего, и сидящая на успокоительных, но не поддающаяся истерике бухгалтер Марина, и даже спокойный, как удав, завскладом Степаныч со своим «не ссы, прорвемся».

- Алексей Петрович, к вам тут пришли…

Я уперся лбом в холодное окно. Закрыл глаза. Наверное, чтобы не сдаться. Не сломаться и не отступить, ведь закрыть глаза – это же не закрыть дело! Валентин сделал все, чтобы уничтожить меня в отместку за публичное унижение, избиение и отобранные деньги, и, надо сказать, ему это удалось. Я мог врать всем вокруг, но не самому себе.

Валентин меня уделал: сначала налоговые проверки одна за другой, потом пожар на складе готовой продукции, затем банкиры с оплатой процентов по кредиту, который мой драгоценный директор взял без моего ведома. Ну и контрольным в голову сорванные сроки поставки клиентам, которые немедленно ушли к ублюдочному Валентину, по быстрому сварганившему собственное производство, и теперь требовавшими обратно предоплаты.

- Алексей Петрович!

Как выпутаться из этой непростой ситуации я не знал, хоть и делал вид, что все под контролем: отбивался от налоговой, тряс деньги со страховой, ремонтировал склад, возвращал нужных людей, проявлял чудеса дипломатической эквилибристики в переговорах с клиентами и морально поддерживал коллектив завода. И они верили. Верили мне безоговорочно!

Могильная плита и то легче, наверное, чем эта вера. Ответственность никогда меня не напрягала, но сейчас я готов был купить билет на ближайший самолет в Швейцарию, чтобы через несколько часов войти в отделение всемирно известного банка и потрогать руками осязаемое свидетельство того, что я все еще на плаву, – золотые слитки неприкосновенного запаса, принадлежавшие лично мне. А потом уехать на Кипр, прикупить островок в Средиземном море со старинной виллой на самом видном месте и больше никогда бизнесом не заниматься. К черту это все!

Я вытащил деньги отовсюду, но они ухнули в никуда. Мне нужны были продажи, черт возьми! Но Валентин устроил поджог так грамотно, что не только испортил готовую продукцию, но и повредил немецкие станки, которые стоили херову кучу бабла. Конечно, я заказал новые, другое дело, что моментально их из Германии не притащишь, а ждать продукцию никто не будет. Не те времена, знаете ли, да и конкурент под боком.

- Алексей…
- Я сам справлюсь, милочка.

Оценивающий взгляд прожег мой затылок, голос пробрал до печенок, и я немедленно расправил плечи. Хуй меня кто врасплох застанет! Никогда не сдавался и не собираюсь! Буду деньги печатать, если понадобится, но тех, кто верит в меня, не подведу.

Я глубоко вздохнул, открыл глаза и повернулся к тому, кого не видел лет десять-то точно, лицом.

- Здравствуй, Алексей, - сказал Арсений Викторович, привычно щуря стеклянный левый глаз.

Лучший друг моего отца, бывший муж Марьванны и один из самых известных адвокатов на территории бывшего СССР. Дипломат и хитрая лиса, знающая все обо всех. У меня в кабинете. Лично. Пиздец мне.

- Какие люди! – вежливо улыбнулся я, жестом радушного хозяина приглашая его в гостевое кресло, стоящее возле панорамного окна. – Чем обязан?

Арсений приглашение проигнорировал, прошел к моему столу и уселся на мое место. Сука! Он меня всегда ненавидел, хотя я ему ни разу дорогу не переходил. Как его Марьванна тридцать лет терпела?

- Твой отец узнал о том, что происходит, Алексей, - нацепил на нос очки Арсений. Глянул на меня выразительно поверх них. Я сделал морду кирпичом и выжидательно промолчал. – Ты на грани банкротства, поэтому он принял меры.
- Какие? Умер и оставил мне в наследство свои пресловутые миллиарды? – тут же сорвался в пике я. – Какого хера он лезет в мои дела именно тогда, когда я их делаю? Я пил больше года, и его все устраивало, а теперь что? Неймется? Опять решил покомандовать? Может, мне на наркотики подсесть, чтобы он отъебался?
- Закрой рот, щенок! - оборвал меня Арсений. – Это не только твой завод, забыл? Так я напомню. Твоих здесь акций 49%, а 51% его.
- И что?
- Петр Иванович решил продать свою долю до того, как ты разоришься. Тонуть вместе с тобой и твоим ослиным упрямством он не собирается.
- А помочь выплыть? Не?
- Такая мысль приходила ему в голову, - снял очки Арсений. Окинул меня нечитаемым взглядом, от которого я похолодел, и добавил: - Но после того как узнал, что ты живешь, а главное спишь с пацаном-малолеткой, передумал. Никаких дел с тобой с сегодняшнего дня он иметь не будет. Ты ему больше не сын. Слава богу, этот завод был единственным вашим совместным мероприятием.
- Ясно. Все переговоры через тебя? – рухнул в кресло я и подпер подбородок мелко дрожащей рукой. Нервы ни к черту! Я, конечно, ожидал бурной реакции, но чтобы вот так! Это было чересчур даже для моего отца.– А мама?
- Ей запрещено с тобой разговаривать.
- Средневековье какое-то, - охренел я, одновременно понимая, что ничего изменить не могу.

Мама всегда была для отца чем-то вроде павлина в клетке – красивая птица, принадлежащая только ему одному, так что воспитывали меня домработницы, а она как бы мимо проходила, разъезжая с отцом по командировкам, встречам, концертам и зарубежным курортам.

- Ты сам виноват, вырос педиком, неудачником и слабаком, а это недопустимо! - сказал Арсений, постукивая очками по столу. – Ей давно уже пора перестать скучать по сыну, которого у нее, по сути, никогда и не было.
- А она скучает? – спросил я как можно более равнодушно, унимая предательскую дрожь в пальцах.

Маму я, несмотря ни на что, любил. И жалел. Она была ангелом-хранителем из тех, на которых любуются издалека.

- Да. И переживает. Перед отъездом в Европу заставила мою жену дать обещание за тобой приглядывать, - ответил Арсений. – Мария, конечно, согласилась. Клуша, что с нее возьмешь! Но от Елены я такого не ожидал, она всегда была выше этих плебейских глупостей.
- Любовь к собственному ребенку – плебейская глупость? Ты что несешь, старый маразматик?! – взвился я. – Если ты никогда никого не любил, то это не…
- Щенок! Ни черта в жизни не понимаешь, а гавкаешь, - оборвал меня Арсений, бледнея до синевы, и я понял, что не зря отец маму везде с собой таскал и глаз с нее не спускал. Наверняка знал о чувствах друга и наслаждался ситуацией, его мучениями и унижением.

Сумасшедшие высокомерные отморозки! Как хорошо, что я от них далеко, а? Счастливчик, твою мать, каких поискать. И Данька у меня из самых низов общества выбрался, что из минуса внезапно стало плюсом, как и его щенячий восторг, безграничная любовь и безусловная преданность. Мне хотелось верить, что в нем нет ни капли той высокородной дряни, что жила в моих предках и их друзьях с рождения.

- Кому отец продает долю? – перевел разговор в деловое русло я. Разговаривать с Арсением мне было больше не о чем.
- Твоему бывшему директору, - усмехнулся тот, вонзая нож в спину с видимым наслаждением. – Он единственный покупатель, больше твои развалины никому не нужны.
- Мне нужны, - сказал я. – Назови цену.
- У тебя нет денег, Алексей, - зло рассмеялся Арсений. Ублюдок!
- Сколько?!
- 800 000евро
- Дай мне месяц, и я найду деньги.
- Две недели, щенок, - поднялся из моего кресла Арсений. – Только ради твоей матери я дам тебе шанс. Впрочем, ты его просрешь, но это к лучшему. Она поймет, что толку от тебя никакого, и успокоится.

Я проводил взглядом высокомерного мудилу и только потом позволил себе схватиться за голову в приступе неконтролируемой паники.

- Пиздец. Какой же пиздец, а? Блять, слов нет!

Мысли крутились вокруг одного и того же. Сосредоточиться не удавалось ни в какую, но гордость и упрямство поднимали голову все выше. Хуй им всем!!!

- Ну да ничего. Прорвемся, - проскрипел зубами я.

Пальцы дрожали все сильнее, в голове мутилось, так что я поспешил встать и глотнуть воды из графина на столе. Помогло не сильно. Пришлось идти к окну и снова утыкаться в него лбом. Черный Бентли Арсения попался мне на глаза тут же. Как и стоящий на стоянке рядом с моим Лексусом оранжевый Инфинити. Серегин? Странно. О! Данька.

- Какого…

Додумать мысль я не успел, потому что подошедший к машинам Арсений сказал Даньке что-то такое, от чего мой славный мальчик аж засветился от негодования. Я хотел было ринуться к ним, но ноги почему-то стали ватными, так что я беспомощно замер возле балконной двери, не в силах сдвинуться с места, и уставился на разгорающуюся перепалку внизу немым зрителем.

Впрочем, переговоры закончились быстро: Арсений состроил презрительную мину и сел в Бентли, а Данька… Данька достал из кармана ключ и с великим наслаждением на моське успел нацарапать на крышке багажника М, У и половинку от Д. Водила бентли не стал ждать дальше, взвизгнул шинами, рванув с места на всех парах, и вынес шлагбаум на воротах лобовым стеклом.

Я рассмеялся, повернулся, чтобы встретить моего кровожадного заступника лицом к лицу, но комната неожиданно поплыла перед глазами.

- Какого?! – успел возмутиться я, тяжело опираясь на стол, но рука подломилась, и я полетел на ковер, по дороге встречаясь с краем дубового стола виском.

Даниил

Часы в зале ожидания нейрохирургического отделения показывали полвторого ночи, но у меня сна не было ни в одном глазу. В полночь Роман силой уволок домой Серегу, полчаса назад Марьванна, наглотавшись успокоительного, уснула на диванчике, а я тупо пялился в светло-зеленую стену и гонял по кругу одну и ту же мысль:

- Где взять 800 000 евро?

Ирина, помощница Лекса, подслушала разговор босса с Арсением и, пока мы ждали скорую, успела нам с Серегой все рассказать. Я передернул плечами. Если б не Серега и его: «Даня, а поехали к Лехе в гости, а? Хочу посмотреть, чем он там занимается», неизвестно, чем бы все в итоге закончилось. Скорую, кстати, тоже он вызывал. И с врачами разговаривал. И с нейрохирургом. И с кучей людей, которые чего-то от нас хотели. Я, может, и включился бы в процесс, но он сказал:

- Держи Леху, ангел. Не отпускай, понял? Отпустишь – не вернем.

И я держал. За руку. Все время. Пока за Лексом не закрылась дверь операционной. Но это было не важно, ведь я все равно был с ним. Там. В его душе и в голове, которую кромсал самый известный нейрохирург России вот уже пять часов подряд. Я ничего не мог с этим поделать, а потому думал о том, с чем смогу хоть что-то поделать.

- Где взять 800 000 евро?
- Я дам половину, - донеслось до меня сонное. Я перебрался к Марьванне на диванчик и накрыл ее пледом.
- Вы так любите Алексея?
- Я ненавижу его отца и моего бывшего мужа, - ответила она с таким чувством, что я улыбнулся. – Назло им денег ему дам!
- Осталось найти еще 400 000 евро, - откинулся на спинку диванчика я.
Потолок был ослепительно белым, так что я немедленно перевел взгляд на стену и на входную дверь, в которой неожиданно возник встрепанный Серега, а следом за ним мрачный Роман.
- Вы чего это вернулись? – напрягся я.
- Вопрос надо решить до того, как Леха очнется, - ответил Серега, скрывая странные огоньки в глазах за прищуром.
- Откуда ты знаешь, что он очнется? – спросила Марьванна устало.
- Знаю, - отмахнулся от нее Серега. – Время еще не пришло.

Волна его уверенности накрыла нас с головой, и мы разом повеселели. Подумаешь, опухоль мозга и разбитый висок! Лекс же боец. Упрямый кабан. Выкарабкается.

- Серж, ближе к делу, - поморщился Роман. – Я спать хочу! К тому же завтра на работу. Сегодня то есть.
- А я что? Я ничего, - присел на подлокотник диванчика Серега. – Ты же хотел кое-что уточнить.

Обнял меня, растрепал волосы на голове. Я хотел возмутиться, но… но передумал и устало прислонился к его крепкой тушке. Раз ОН верит в то, что все обойдется, значит, так оно и будет. Живущим на грани видно куда больше нашего.

- Даниил, сколько денег и в какие сроки нужно, чтобы от Алексея отцепились? – спросил Роман.
- 400 000 евро, - ответил я. – За 25% акций. В течение двух недель.
- Сможешь достать отчетность завода? – тяжело вздохнул Роман. Серега открыл рот, но он показал ему кулак, и тот благоразумно промолчал. – Я не буду вкладывать деньги в заведомо убыточный бизнес!
- Да у Лекса там оборудования на пару миллионов евро! – обиделся я. – А еще земля в собственности и здания.
- Хм, - повеселел Роман. – Это уже интереснее. Если что, снесем там все на…
- Я тебе снесу, умник! – встрепенулась Марьванна. – Ишь, раздухарился! Думаешь, раз Вараксин, так все можно что ли?
- Марьванна, а вас я попрошу затк… кхкх... помолчать, - почти вежливо оборвал ее он. – Мне же не десять лет!
- Да, ты уже большой мальчик, - язвительно сказала Марьванна. – Но 25% акций этого завода мои!
- Серьезно?
- Да.
- Вот черт! Когда успела?! Мне нужно как следует подумать…
- Роман! – в один голос возмутились мы с Серегой.
- Помолчите, - махнул на нас рукой он.

Навернул круг по залу, подошел к Сереге, обнял его со спины и зашептал ему в ухо:

- Только ради тебя и под твою ответственность. Это достаточно большая авантюра, чтобы ты в другие не лез?
- Ну… Это не авантюра, а выгодное вложение…
- Сершшшшш!
- Я налажу работу отдела продаж. Обещаю. А Марьванна не даст скучать остальным.
- Это точно. Как бы все от нее по кустам не разбежались.
- Ромка, перестань, все нормально будет. Дай Лешке шанс выпутаться! Неужели ты никогда не попадал в переделки, подобные этой?
- Нет. В отличие от некоторых остолопов, я всегда думаю головой и просчитываю все наперед.
- Хм. Не все.
- Да ну!
- Ну да. Меня ты так и не просчитал.
Роман поперхнулся очередной репликой, Серега улыбнулся лукаво, потянул его к себе за волосы… и поцеловал в лоб, заставляя улыбаться всех.
- Мы договорились?
- Под твою ответственность!
- Да, - кивнул Серега и многозначительно посмотрел на меня. Чего это он? – Кстати, кто заплатит еще за один процент? 8 000 евро?
- Я, - рассмеялся я, обнимая его за талию.

Вот ведь жучила! Обо всем подумал! Теперь Лекс от меня никуда не денется. 1% - это вроде и ничто, но просто так не выгонишь.

Роман обвел нас взглядом и тяжело вздохнул:
- Знаете, мне Алексея даже жалко. Вы ж ему остатки мозга вынесете! Если, конечно, будет, что выносить после операции.
- Будет, - вмешался в разговор вышедший из заветных дверей мужчина во всем стерильном. – Операция прошла успешно, пациент придет в себя часов через 12, не раньше, так что идите-ка вы по домам. Придете в часы посещений.
- Никуда не пойду! – подскочил с дивана я. – Я буду рядом с ним!
- Нельзя.
- Можно, - нахмурился Роман.
- Нужно, - напрягся Серега.
- Истерику устрою и сердечный приступ! – пригрозила Марьванна.

Мужчина устало поморщился. Подумал немного. Смерил меня с ног до головы, нехотя кивнул и добавил вполголоса:

- Дорого.

Алексей

Я очнулся от странной легкости и пустоты в голове. Как будто с меня сняли тяжеленный рыцарский шлем. Офигенно приятное ощущение! Обвел глазами помещение больничного вида, разглядел спящего в кресле рядом с моей кроватью одетого в докторский прикид Даньку и попытался сесть. Ага. Щассс! Проводки пришпилили меня к постели намертво, а тот, что случайно отпал, заставил истошно заорать какой-то жуткий ящик на тумбочке.

- А? – подскочил Данька вместе с распахнувшейся дверью, в которую рысью вбежала дородная медсестра.
- Все в порядке, - прохрипел я. – Это случайно.
- Началось, - забубнила тетка, деловито втыкая в меня какую-то иглу и поправляя присоски. – Вот ведь неспокойный! Только очнулся…

Я ее не слушал и смотрел на счастливого Даньку в кресле. Он незаметно вытирал покрасневшие от слез глаза, щурился и кусал губу, чтобы не зареветь в голос. Глупый мой малыш! И чего было так переживать? Подумаешь, висок рассек! Первый раз, что ли?

- Сложнейшую операцию перенес, чуть на тот свет не попал, а все одно мало, - краем уха уловил бурчание медсестры я.

Стоп. Какая еще сложнейшая операция?! С чего это?! Я уставился на Даньку в великом подозрении.

- О чем она?
- Тебе удалили опухоль, Лекс, - присел на кровать Данька. Дождался, когда медсестра уйдет, и легко поцеловал меня в губы. – И это хорошая новость. Теперь ты не будешь падать в обморок от оргазма.
- Отличная новость, - согласился я, сжимая его тонкие холодные пальцы в руке.
- У меня есть еще одна, - улыбнулся Данька.
- Какая?
- Мы нашли деньги, чтобы выкупить 51% акций у твоего отца.
- Мы? – насторожился я, но мысли потеряли стройность и закружились в немыслимом хороводе с такой силой, что мне пришлось закрыть глаза.
- Потом расскажу. Спи, любимый.
- Сейчас расскажи! – вцепился в него я. Реальность ускользала, терялась, но я хотел знать.
- Марьванна, Серега и я.
- Серега или Вараксин?
- Ну…
- От Ромки ни копейки! – отрезал я из последних сил.
- Но…
- Я сказал!
- Это для Сереги, Лекс, - прошептал Данька, осторожно касаясь меня там, где не было присосок и прочей больничной ереси. – Он что-то затевает, а Роман страсть как этого не хочет.
- Я подумаю, - поморщился от цветных шариков перед глазами я.
- Хорошо. Только не сегодня думай, ладно?
- Ладно, - согласился я.

Данька прав. Сегодня мне думать было нечем, а вот завтра… Доживу до завтра, тогда и подумаю.

09.04.16

Глава 20 Сверху

Даниил

- Прикоснешься к Даньке еще раз и умрешь. На этот раз я абсолютно серьезен и, что немаловажно, трезв.

Я смотрю на лежащего в куче грязного мусора темной подворотни Ваню и не чувствую ничего: ни боли в разбитой губе, ни страха, ни холода, ни жалости, ни гнева. Ни-че-го. Лекс замахивается и прикладывает ему тяжелым ботинком в пах, сгибая пополам.

- М-кха-ссссс-каа, - стонет Ваня.
- Понял меня?! – рычит Лекс.

Я кладу руку на его плечо и склоняюсь над Иваном сам:

- Я ненавижу тебя за то, что ты пытался сделать со мной, пидорас озабоченный!

Холодный апрельский ветер и капли дождя прошивают меня насквозь, ведь порванная рубашка и брюки под пальто, которое набросил на меня Лекс, нисколько от холода не спасают.

- Люблю… тебя, - хрипит Иван и получает за это кулаком в лицо от Лекса.

Я спокоен. Тот, кто мило беседовал со мной в кафе полчаса назад, кто вызвался проводить до дому, а потом подло ударил по затылку бутылкой и попытался изнасиловать, не заслуживает жалости. Одержимость – это не любовь, а предательство во все времена оставалось предательством, каким бы соусом его не поливали.

Мне повезло: Лекс знал, с кем я встречаюсь этим вечером, позвонил проверить, не получил ответа и ринулся на выручку. О том, откуда он узнал, где именно меня завалил Иван, я сейчас думать был не в состоянии.

- На твоем месте я бы уехал из города, - говорю я и тяну Лекса за куртку. – Поехали отсюда, любимый. Слышишь вой? Кто-то ментов вызвал.

Лекс неохотно оборачивается, явно собираясь продолжить воспитательный процесс, но свет фар проезжающей мимо машины являет ему меня во всей красе, и он немедленно теряет интерес к Ивану: ругается матом, подхватывает меня на руки и несется к стоящему неподалеку Лексусу бегом. Я прячу лицо на его могучей шее, обнимаю и борюсь с подступающими к горлу слезами.

- Держись, сладкий мой, - усаживает меня на сиденье Лекс. Целует в лоб. Натянуто улыбается. – Домой приедем, там порыдаешь всласть, ладно?
- Ладно, - киваю я.

И начинаю рыдать в голос, чувствуя себя самым настоящим гламурным подонком. Ваня ведь не первый, кто пытался взять меня силой. И не первый, кто за это огреб. Я этого не хотел. Не хотел!!!

Алексей

Я внес икающего Даньку в квартиру на руках, потому что на ногах он стоять не мог совершенно. Истерика пополам с облегчением била его крупной дрожью, синяки на лице наливались тяжелыми опухолями, а разбитая губа и широкая царапина на подбородке все сильнее перекашивали ангельский лик моего несчастного мальчика. Данька даже рыдать уже не мог, только икал зверски.

Я не знал, что с этим всем делать. Правда! Мои успокоительные речи лишь добавляли масло в огонь. Я сгрузил Даньку в ванну и начал распрямляться, но он вцепился в меня мертвой хваткой.

- Не уходи!
- Да я тут, чего ты.

Данька в ответ захлюпал носом в очередном приступе истерики, которую я совершенно не понимал. Ничего же не случилось, в конце-то концов! Пиздюлей неудачнику навешали, царапины и синяки пройдут. Чего рыдать-то?

- Лекс, пожалуйста, не бросай меня, - заревел Данька и едва не оторвал рукав моей куртки.

Я охренел. У него крыша поехала?! Он же боец! Какого черта происходит?

- Да я и не собирался тебя бросать, - присел на бортик ванной я. Открыл краны и начал стаскивать с парня порванную одежду. – Может, хватит истерить? Что ты как баба?
- Ваня третий, - попытался перестать рыдать Данька. Икнул.
- Этот мудак попытался завалить тебя в третий раз?! – зарычал я, сдергивая с него штаны вместе с трусами. – Убью!
- Нет, - плюхнулся лицом в воду Данька. Поднялся на руках и коленях. – У меня было три парня. Ну, когда я пассивом был. И все они после разрыва попытались завалить меня силой. Что я делаю не так?!

Бляяяя. Не, ну… я этих насильников прекрасно понимал. Разве можно отпустить такого, как Данька? Да никогда! Я присел на край ванны, скинул на пол куртку и заставил его сесть на прекрасную задницу, чтобы меня ею с толку не сбивать.

- Ты просто все делаешь не так.
- Что значит «не так»?! – отчаянно возопил он и вцепился в мою футболку обеими руками.

Я из нее вынырнул, но не удержал равновесия и свалился в ванную. Данька немедленно уселся на меня верхом и вцепился в мои волосы пальцами. Больно!

- Ты слишком умный, - ласково провел по его спине руками я. – Красивый. Нежный. Уязвимый. Тебя хочется любить и носить на руках. Защищать от всех и вся. Делить тебя с кем-то просто невозможно!
- Правда? – тут же прекратил истерить Данька. Уставился мне в глаза пристально.
- Да, - смутился я.
- Клево, - повеселел он. Задумался ненадолго. – Если я тебя брошу, ты тоже попытаешься меня изнасиловать?

Я думал недолго. Чего думать-то?

- Нет. Просто убью.
- Пиздец, - потух Данька. Обнял меня за шею, положил подбородок мне на голову и затих.
- Я тебя предупреждал, - сказал я, чтобы нарушить жуткую тишину, и тут же об этом пожалел. Может, зря правду ляпнул? Ему же только что досталось. – Ты знаешь мою историю. Я не прощу предательства.
- Но угасшие чувства – это не предательство.
- Ты это сейчас к чему?! – напрягся я.

Данька оторвался от меня и посмотрел мне в глаза снова. Пристально и очень жутко. Брррр! Надо его от Сереги подальше держать. Вдруг сумасшествие другим по воздуху передается? Данька положил руку мне на шею, склонился и прошептал прямо в губы:

- Я принадлежал тем троим, что не хотели меня отпускать, и они ни разу не позволили мне быть сверху. Я смирился, потому что мне было все равно.
- Все равно?
- Да, я их не любил: просто учился получать удовольствие от члена в заднице, чтобы в сексе с тобой проблем не было.
- И?
- Итог ты знаешь.
- Но меня ты любишь, - сказал я, не понимая, куда он клонит.
- Да, - провел носом по моей щеке к уху Данька. – А ты меня любишь?

Я растерялся. Не, ну… Как бы… но… эм…

- Я очень к тебе привязался.
- Насколько очень? – не отступал Данька.
- Очень-очень, - ответил я, целуя его в плечо и поливая ему водичкой спину. Вдруг поможет?
- Докажешь?
- Как? – занервничал я. Что? У него? На уме?!
- Я хочу быть сверху. Хотя бы раз! - зашептал Данька таким тоном, что у меня яйца поджались. – Я должен знать, что ты не такой, как те, другие. Что ты уступишь мне, если понадобится!
- Фух! – облегченно выдохнул я. Данька выпрямился и напрягся струной. Я заулыбался. – Согласен.
- Правда?! – засиял кривой улыбкой он. Зажмурился, закинул лицо к потолку и едва слышно выдохнул: - Сработало!!!

Сработало?! Не понял? Так это он что, спектакль тут разыгрывал?! Я заржал, как конь, и огрел его по заднице ладонью. Данька очнулся, посмотрел на меня и жестоко покраснел. Я заржал еще громче.

- Ты что, не мог сказать, что хочешь меня трахнуть? Истерить-то зачем?
- Если бы я попросил просто так, ты бы отказался, - виновато поерзал на мне Данька. Обвел пальчиком мои губы. Эх, его бы поцеловать! Но бывший моего ангела о стену крепко лицом приложил, не только губе досталось. – А тут все одно к одному… грех не воспользоваться ситуацией.
- Да ты, я погляжу, актер, - хмыкнул я.
- Есть немного, - сполз с меня в джакузи он.

Провел рукой по ширинке на моих джинсах и принялся расстегивать ремень. Я не сопротивлялся. Пока. Он же не думает, что я вот так запросто ему подставлюсь? Послушно приподнял бедра, чтобы Данька стянул с меня одежду.

Облапал его руками, подставляя член знающей руке… Завелся сверх меры при виде вставшего передо мной на ноги потрепанного жизнью ангела… Вдоволь наигрался с его красивым членом ртом и горлом… Заставил стонать от удовольствия в голос… Расслабился… Позволил добраться пальцами до простаты…

- Так неудобно, Лекс, - голосом дьявола-искусителя прошелестел мне на ухо Данька. – Встань на колени. Да. Вот так. Обопрись руками. Оу-у! Господи, помоги! Лекс, ты просто не представляешь, какой вид сзади…

Его тонкие знающие пальцы коснулись простаты, и меня выгнуло. Твою ж мать! Молча такое удовольствие переносить было невозможно, так что я принялся тихонько материться. Раньше Данька ТАК меня никогда не ласкал.

- Почему… ррррррррраньше… так… не… было?
- Понятия не имею, - простонал мне в затылок он, нещадно обтираясь о мое бедро стояком в опасной близости от задницы. – Но может быть еще лучше.
- Врррррешь!
- Спорим?
- Спорим! – ляпнул я, не в силах думать.

Волны накатывали одна за другой, пальцы на ногах сводило от нестерпимого удовольствия, а яйца щипало искрами недалекого оргазма. Данька исчез буквально на секунду… а потом… я ахнуть не успел, как в моей заднице поселился инородный настырный предмет.

- Какого?! – запоздало ахнул-таки я, но Данька властно схватил меня за волосы и утопил по уши в воде.

Выдернул обратно, я глотнул воздуха, забывая о заднице в борьбе за глоток воздуха, рефлекторно расслабился, прогнувшись…

- Любииимыыый! – взвыл Данька и прижался к моей заднице пахом вплотную.

О как. Это что, он во мне весь поместился? Данька заерзал, вышел наполовину и снова вошел, цепляясь за мои бедра руками, как клещ.

- Господи, Лекс, ооооооооооооооо!

Точно. Весь. Надо же. Я расслабился окончательно. Ничего страшного, оказывается. Не особо возбуждает, прямо скажем, ибо пальцы на простате куда круче, но в общем и целом нормально.

- Ритм, Лекс, - простонал Данька и вцепился зубами мне в плечо. – Держи ритм. Ну же!

Я послушно качнул бедрами ему навстречу. Ладно, чего уж там, подмахну. Пусть оторвется как следует. Один-то раз в год мож….

- Твою ж! – прокатилось по мне нежданное удовольствие.
- Ррррррр!!!

Даниил

Если вы никогда не трахали любимого: высокомерного, наглого, богатого, накачанного самца в задницу со всей дури, вы ни черта в жизни не понимаете. И в удовольствии. Я, задрот из Урюпинска, заставил матюкаться вслух от наслаждения богатого московского мажора, имея его на всю длину без всяких тормозов! Я кончил в него!! И он кончил, едва я из него вышел!!! Больше мне в жизни ничего не надо.

- Спасибо тебе, Ваня, - рухнул в джакузи я. Если бы не мой бывший, я бы до задницы любимого годы добирался!
- Даня, ты охуел? – немедленно сгреб меня в объятия Лекс. – Ты что несешь, а?

Я послушно обнял его всего, устроился носом на его шее и счастливо вздохнул. Поиграл задумчиво с соском на груди. Провел рукой по рельефным мышцам. МОЕ!!!

- Даня?

Я поднял голову и посмотрел Лексу в лицо. Он стушевался и отвел взгляд.

- Не смотри на меня так.
- Как «так»? – улыбнулся я. То есть скривился. Губа, сука, болела неимоверно.
- Я тебе не принадлежу, понял? – прищурился он.
- Принадлежишь, - лизнул его в губы я.
- Нет.
- Да.
- Нет, я сказал!
- Мало ли, что ты сказал. Теперь ТЫ МОЙ. Во всех смыслах этого слова.
- Нет. Больше я тебе таких вольностей не позволю.
- Позволишь.
- Мечтай, ага.
- Я лучше буду действовать.
- Даня, ты что, глухой? Ау! Хуй тебе, а не моя задница.
- Лекс, любимый, поздно пить боржоми, когда почки отказали. Тебе понравилось!
- Не очень.
- Ты же кончил!
- Когда ты из меня вышел.
- Лекс, это был твой первый раз.
- И что?
- Я в свой первый раз волком выл, а ты кайф ловил. Найдем позу…
- Заткнись. Никаких поз!
- Чтобы я попадал по прост…
- Ты глухой? Я сказал заткнись!
- И тогда ты будешь просить меня не останав…

Буль-буль-буль… Я почти захлебнулся. Это меня отрезвило. Как и стальные глаза Лекса. Ой. Кажется, я увлекся, но меня можно было понять: любить его, скользить внутри него, быть главным… Я от одних воспоминаний теперь кончать буду!!!

- Остыл? – поинтересовался Лекс.
- Да, - тяжело вздохнул я. Он недоверчиво хмыкнул, и я не удержался: - Но не сдался!

24.04.16

Глава 21 Сюрприз

Алексей

- Лекс, ну Лекс!
- Нет.
- Ну пожалуйста, не будь мудаком! Ты только посмотри на нее! Она прекрасна!
- Да, она прекрасна, но у нас куча планов. Парк Монрепо, например…
- Не хочу парк! Лекс, плиииз, ради нее я готов на все.
- Серьезно? Прям на все?
- Взамен целого дня счастья? Да!
- Никакого целого дня! Время четыре часа вечера. Пора полдничать, идем отсюда.
- Лекс!!! Стой! Шесть часов, и я твой постельный раб на целый год.
- Ты и так мой постельный раб. Шевели булками.

Данька остановился напротив яхты и насмерть вцепился в поручни причала обеими руками, как капризный ребенок, а я едва не заржал в голос. Мне так нравилось его дразнить! Взрослый парень, а ведет себя, как девчонка в магазине с куклами. Ветер с залива растрепал солнечные волосы, Данька поднял на меня полный муки взгляд, и я понял, что сейчас он предложит что-то действительно интересное.

- Четыре часа под парусом, и на закате я танцую для тебя стриптиз возле мачты.
- Согласен, - незамедлительно сдался я. Охрененное предложение!
- Если ты, конечно, договоришься с владельцем этой красотки, - поспешил внести коррективы Данька.

Наивный! Полгода вместе, а он так и не понял, с кем связался. Я спрятал ухмылку, склоняясь в шутливом поклоне, и открыл калитку на пирс:
- Добро пожаловать на территорию Выборгского морского порта, Даниил.
- Только после вас, - пропустил меня вперед он, задумчиво постукивая пальцами по перилам. Наверное, неладное заподозрил, да только поздно уже.
- Господа? Желаете прокатиться под парусом? – раздался с яхты простуженный мужской бас.
- Прокатиться не желаем, - ответил я и расправил плечи во всю ширь, готовясь к встрече со старинным другом. – А вот пройтись очень даже.
- Умникам и «настоящим яхтсменам» прибавка 20%, - подслеповато прищурился сухонький старичок, неторопливо шествуя по правому борту аккуратной двухмачтовой морской яхты к нам. – И «порулить» не дам.
- А что дашь? – заулыбался я.
- В глаз могу дать, - хмыкнул старичок, шагнул на ступеньку на самом носу и уставился на нас в оба глаза. – Бесплатно.

Моргнул, приглядываясь. Изменился в лице… и залепил мне такую оплеуху, что в голове зазвенело.

- Твою ж за ногу! Сукин сын! Совесть у тебя есть?!
- Дядь Толь, вы чего?
- Я те щас дам «чего»!!! Галина чуть инфаркт из-за тебя не словила, а ты «чегокаешь»?! Утоплю!

Я с трудом увернулся от разбушевавшегося старичка, выманил его на пирс, а потом легким финтом запрыгнул на палубу яхты и кубарем скатился вниз, в каюту, захлопывая дверь перед самым носом владельца. Прислонился к ней спиной и облегченно выдохнул. Не ожидал я такой бурной реакции на свое пятилетнее отсутствие, чего уж там.

- От это сюрприз. Пчел. Собственной персоной! Сколько лет, сколько зим. Да ты ж мой золотой, да я ж тебя сейчас…

Черт, черт, черт! Я бы попятился, но позади меня была закрытая дверь. Дьявол! Симпатичная старушка села на постели и протянула руку к спрятанной в углу швабре. Только не это!!! Не при Даньке!!!

- Теть Галь, простите, был неправ, все исправлю! – попытался спасти ситуацию я, но мне это не удалось.

Шлеп! Тряпка прилетела по спине в тот момент, когда я открыл дверь и ринулся наружу. Застрял плечами в узком пространстве, получил по заднице, вихрем взлетел по ступенькам… и оказался лицом к лицу с капитаном.

- Дядь Толь, вы чего взъелись-то? Подумаешь, не появлялся пять лет! Занят был, дела и все такое. Бить-то зачем?
- Мы думали ты мертв!!! – рявкнул он.

Я аж воздухом подавился. Чего?! Дядь Толь увидел мое лицо и сменил гнев на милость. Нахмурился, шагнул назад и плюхнулся на деревянное сиденье перед штурвалом.

- Что значит «мертв»? – немедленно уселся рядом я.
- То и значит, - проворчал дядь Толь. – Ты хоть помнишь, что в Тот Самый день с тобой происходило?
- Смутно, - честно ответил я. – Нас много было. Девки, коньяк…
- Про деньги помнишь?
- Какие деньги?
- Ясно, - тяжело вздохнул дядь Толь. Вздрогнул от окрика туриста с пирса и кивнул мне на швартовы. – Отчаливаем, ну их всех в пизду. Сил моих нет! Поговорить спокойно не дадут.
- Поговорить действительно стоит, - немедленно согласился я.

Окинул яхту взглядом, увидел Даньку, воркующего с успокоившейся теть Галей, и с чистой совестью отдал концы.

Даниил

Яхта меня заворожила. Да что там, околдовала! Даже без парусов. Возиться с ними было некому, так что шли на моторе, но я не сильно расстроился, потому что ЭТО БЫЛА САМАЯ НАСТОЯЩАЯ МОРСКАЯ ЯХТА.

Всю свою жизнь я провел сухопутной крысой, плескаясь в мелких речушках и озерах, где даже на лодке толком не поплаваешь, а тут Финский залив и яхта: старенькая и безумно уютная. Поскрипывающая обновленными деревянными панелями из тика и красного дерева, которые, казалось, впитали в себя все солнечное тепло этого замечательного весеннего дня. На них так здорово было валяться, бездумно уставившись в голубое небо или в рыжевато-черную воду за бортом! Я и лежал. Заодно нагло подслушивая все, о чем разговаривали Лекс с капитаном.

Не зря, ох, не зря дядь Толь моему ненаглядному оплеуху отвесил. Пять лет назад Алексей приехал в Выборг с толпой прихлебателей развлекаться, в том числе и на этой яхте. Они шарахались по островам все выходные, а по возвращении Лекс пообещал дать капитану денег на выкуп яхты у бандюка, которому она принадлежала. Сел за руль джипа в компании местных шлюх и уехал с концами.

Дядь Толь пробовал было его искать, на телефон звонил, да только без толку: абонент не абонент, адреса московского Лекса никто не знал, как и полного имени-отчества, а через неделю в одном из болот всплыл неопознанный труп мужчины, вот все и решили, что это неугомонный Пчел, которого ограбили и утопили.

- Я ж не знал, что вы все неправильно поймете, - виновато сказал Лекс. – Не помню толком, но, по-моему, мне стало скучно, и я решил, что в Барселоне развлечений больше. Ну, и уехал в Питер, а оттуда на самолете в Европу.
- Знаешь, от тебя я такого не ожидал, - грустно посмотрел на него капитан. – Ты хоть и мажор, но слово свое всегда держал. Если передумал, мог хотя бы позвонить, а то, как трус последний, сбежал и даже за выходные на яхте не заплатил!

Лекс аж съежился. Я таким его никогда не видел. Хотел было вмешаться, но отвлекся на брызги волн за кормой… на вылизанный водой гранитный остров справа по борту... на покосившийся буй…

- Кажется, я обещал дать вам 250 000евро? – первым нарушил наполненное ветром, солнцем и морем молчание Лекс. – Это очень приличная сумма.
- Да. Очень приличная. Мы хотели тебя совладельцем сделать.
- Странно.
- Что именно странно?
- Я помню, что упаковывал деньги в черную спортивную сумку в банке в Москве, что вез ее в Выборг… но я не помню ее в Барселоне! Куда она делась?

Теть Галя укоризненно покачала головой, а я прифигел. Нормально так, четверть лимона евро потерять и даже об этом не вспомнить!!!

- Черная спортивная сумка? – нахмурил лоб в раздумьях капитан. – Это не с ней ли ты тогда на Туру полез?
- На Туру? – не понял Лекс.
- Остров Верхолаз, башня, помнишь, на шахматную туру похожая. Мы на берегу еще баню делали.
- Точно.
- Только такой идиот, как ты, Лекс, мог шарахаться в древних развалинах с хреновой кучей денег, - заворчал я. – В дракона, чахнущего над сокровищами, поиграть захотелось? Жаль, меня не было, я б тебя за такие деньги прибил и прямо в башне твой труп спрята…
- Я вспомнил!!! – вскочил на ноги Лекс.
- Орать-то так зачем? – поморщился дядь Толь.
- Я спрятал деньги в башне!!!
- Что?! – разом ахнули мы с теть Галей. – Сдурел?!
- Хотел сюрприз вам сделать, - поежился под нашими взглядами Лекс. – Позже написать смс-ку. Но забыл. Точнее, почему-то решил, что все вам рассказал и деньги отдал.
- Считай, что сюрприз удался, - мрачно сказал капитан и начал разворачивать яхту к нужному острову. – Если мы эту сумку через столько лет найдем, я поверю в Нептуна и морских чертей.

Я улегся обратно на теплую палубу и попытался представить себя на месте Лекса. Пьяным. С херовой кучей бабла. На яхте, полной незнакомых прилипал и шлюх...
И не смог. Все это просто не укладывалось у меня в голове. Пиздец какой-то!!! А если учесть, что курс евро тогда был 40, а не 75…

- Лекс, а деньги в евро были? Или в рублях? – спросил я самым наивным голосом, какой у меня только был, чувствуя себя охотником за сокровищами.
- В евро, - тяжело вздохнул он. Посмотрел жалостливо. – Не смотри на меня так, Данька. В те времена я как сыр в масле катался и деньги зарабатывал играючи. Теперь все по-другому.
- Если мы их найдем, ты сможешь у Романа часть акций завода выкупить. Я же помню, как тяжело тебе далось решение деньги у него взять.
- Если найдем деньги, я отдам их дядь Толе, - покачал головой Лекс и перебрался со скамейки возле штурвала ко мне на крышу каюты. – Я сдержу слово. Честь куда важнее денег.
- Эх ты, благородный Пчел, поздно жужжать, - улыбнулась ему теть Галя. – Не нужно ничего, мы сами справились.
- Расскажете? – ненавязчиво придвинулся ко мне еще ближе Лекс.

Лег на бок, прижался, обнимая рукой за талию, и преданно уставился ей в глаза. Я размяк, а теть Галя прищурилась и начала рассказывать длинную историю про яхту, деньги, стоянки, добрых финнов и жадных русских.

Алексей

Я не знаю, кого мне благодарить за столь щедрый подарок судьбы, но кого-то поблагодарить все-таки стоило, потому что мы нашли заныканную мною в одну из щелей кладки Туры черную сумку, а в ней, в пластиковом пакете, 250 000евро. Если бы все это не натворил я сам, то никогда и ни за что в такую нереальную историю не поверил, но я это я. Пять лет назад я творил такое, что теперь под дулом пистолета делать не буду.

Бабло тогда текло в руки бурной рекой, конца края которой не предвиделось, вокруг меня вилась свита, которую я кормил, поил, одевал, а женскую часть еще и трахал. Ольга разогнала их всех. Если бы не она…

Данька подошел ко мне, задумчиво стоящему на носу яхты, и обнял, устраиваясь щекой на моей груди, а я подумал о том, что если бы не она, его бы у меня никогда не было.

Солнце стремительно падало за горизонт, окрашивая все вокруг в нереально сказочные цвета, ветер прочищал мозги, а море шептало на разные голоса практически одно и то же:

- Береги Даньку, он приносит тебе удачу…
- Не отпускай удачу, она вернет тебе богатство…
- Потрать богатство с умом, и получишь то, о чем даже не мечтал…
- Мечтай чаще, и мечты станут реальностью…
- Береги Даньку, ведь он и есть твоя реальность.

Я слушал, слушал, слушал… обнимал свою удачу… чувствовал его горячее дыхание… и мысленно обещал странно заботливому морю оберегать, холить, лелеять и… наверное даже лю…

- До сих пор не могу поверить в чудо, которое с нами сегодня случилось, - зашевелился Данька.

Я поднял его безупречное лицо к своему:

- А я до сих пор не могу поверить в чудо, которое случилось со мной под Новый год.
- Ну и зря, - заулыбался он. – Я ж не чудо.
- Да?
- Да. Я объективная реальность и никуда не денусь по определению.

Я не стал спорить с объективной реальностью, с морем, с ветром и багровым солнцем на горизонте, обнял Даньку покрепче и напомнил ему про обещание, которое он выполнил не на яхте, а в гостинице на огромной старинной постели со столбиками.

Мне хватило и этого.

19.05.16

Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/3913714

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: