II. Обсуждение темы урока.

«Степан Аркадьич не избирал ни направления, ни взглядов, а эти направления и взгляды сами приходили к нему, точно так же, как он не выбирал формы шляпы или сюртука, а брал те, которые носят. А иметь взгляды ему, жившему в известном обществе… было так же необходимо, как иметь шляпу» (часть первая, глава III). Главным качеством, заслужившим ему общее уважение по службе, состояло «в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал ошибок».

Вспомним, например, Фамусова из комедии Грибоедова «Горе от ума»: «Подписано так с плеч долой!», Анатоля и Ипполита Курагиных из «Войны и мира». Их отношение к службе аналогично отношению Стивы Облонского.

Каренин изображен как деталь государственной машины. Он занимает одно из важнейших мест в министерстве, исполняет свои служебные обязанности методично, аккуратно, педантично, как заведенный. Каренин вполне вписывается в это общество. Но как только на него обрушилось горе, не оказалось никого, «кто бы пожалел его не как высшего чиновника, не как члена общества, но просто как страдающего человека» (часть пятая, глава ХХI). Страдающий, растерянный, не знающий, как поступить, Каренин уже не похож на машину. Он задумывается о том, «иначе ли чувствуют, иначе ли любят, иначе ли женятся эти другие люди, эти Вронские, Облонские… эти камергеры с толстыми икрами. И ему представлялся целый ряд этих сочных, сильных, не сомневающихся людей».

Сама Анна имела знакомых в трех различных кругах светского общества. Первый круг был круг сослуживцев ее мужа. Второй состоял из старых, некрасивых, добродетельных и набожных женщин и умных, честолюбивых, ученых мужчин (так иронично и здраво судит Анна о своем окружении). Этот круг считался «совестью петербургского общества». Третий круг составляло «избранное общество»: завсегдатаи салонов, обедов, балов.

— Что объединяло эти круги светского общества? Каково авторское отношение к светскому обществу?

(Соблюдать внешние приличия и легко относиться к жизни — таков образ существования людей высшего общества. Эти люди привык ли жить праздно, лгать и лицемерить. В салоне Бетси Тверской царит «привычная торжественная обстановка праздности», скука. Лиза Меркалова говорит: «Вы живете, а я скучаю... мне ужасно, ужасно скучно... И все те же, и все те же. Все одно и то же».

Толстой иронически изображает общество (приведем примеры), например, в салоне княгини Бетси: «Разговор начался мило, но именно потому, что он был слишком уж мал, он опять остановился. Надо было прибегнуть к верному, никогда не изменяющему средству — злословию». Любимое занятие этих людей — сплетни, они всегда рады перемыть косточки друг другу, стоит лишь выбрать объект: «Каждый имел что сказать в осуждение и осмеяние несчастной Мальтищевой, и разговор весело затрещал, как разгоревшийся костер». Любое живое проявление мысли, чувства встречает в обществе непонимание, недоумение, осуждение.)

— Как отнеслось общество к истории Анны и Вронского?

(В обществе своих знакомых Анна не находит понимания. Княгиня Бетси говорит: «Видите ли, на одну и ту же вещь можно смотреть трагически и делать из нее мученье, и смотреть просто и даже весело. Может быть, вы склонны смотреть на вещи слишком трагически». Для Анны ее отношения с Вронским не светская интрижка, а настоящее, глубокое чувство. Вронский чувствует «унизительное положение», в котором оказалась Анна. Он знал, «что он виною ее несчастья, что он сделал что-то нехорошее».

Общество, в котором супружеская измена была делом обычным, даже веселым, осудило Анну именно за то, что ей чужды притворство и лицемерие, что она полюбила по-настоящему. Обычная светская интрижка даже одобрялась, но признание искреннего чувства было невозможно. Мать Вронского, узнав о его связи, сначала была довольна, но потом переменила свое мнение: она поняла, что «это не была та блестящая, грациозная светская связь, какую она бы одобрила, но какая-то вертеровская, отчаянная страсть, как ей рассказывали, которая могла вовлечь его в глупости».)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: