Дранг нахт Остен – стремление на Восток

Удар по СССР готовился руководителями Германии и исполнителями долго и тщательно.

На Нюрнбергском процессе Г. Геринг, которого допрашивали о его деятельности на посту главнокомандующего люфтваффе, заявил: «Я должен был в конечном итоге рассматривать вопрос, кто будет противником в войне … Противником была Россия, которую я рассматривал как главного врага».

Аэродромная сеть, созданная в восточных районах Германии, в Польше и частично в Финляндии и Румынии, обеспечивала рассредоточенное базирование авиации, манёвр и взаимодействие воздушных флотов. На воздушные флоты и войсковую авиацию возлагалось авиационное обеспечение сухопутных войск. 1-й воздушный флот – 760 самолётов – должен был поддерживать группу армий «Север», 2-й – 1600 самолётов – группу армий «Центр», 4-й – около 1000 боевых машин – группу армий «Юг», 5-й – 240 немецких и 307 финских самолётов – армейскую группу «Норвегия». В полосе группы армий «Юг» действовали более 600 румынских и до 50 венгерских самолётов. Кроме того, в состав ударных сил входило 60 самолётов Хорватии, 51 – Словакии и 100 – Италии.

Люфтваффе с помощью своих союзников должны были заранее спланированными сосредоточенными ударами уничтожить нашу авиацию, причём гитлеровское командование отдавало себе отчёт в том, что осуществить это будет труднее, а времени займёт больше, нежели в ходе военной кампании на Западе. Второй основной задачей ставилась авиационная поддержка операций наземных войск, и прежде всего группы армий «Центр», а также северного фланга группы армий «Юг».

После завершения манёвренных операций сухопутных войск планировалось начать бомбардировку советских индустриальных центров и объектов военной промышленности на Урале. Отдельные, наиболее важные, цели были специально обговорены на совещании в генеральном штабе люфтваффе 17 марта 1941 года. Именно здесь было принято решение о массированных воздушных налётах на Москву и Ленинград в качестве меры подавления морального духа населения и войск противника.

ВВС Германии накануне нападения на Советский Союз не претерпели существенных организационно-штатных изменений, однако боеготовность их значительно возросла. Это было достигнуто за счёт модификации, а главное – увеличения выпуска самолётов, хорошо зарекомендовавших себя в военной кампании в Западной Европе. К середине 1941 г. основу самолётного парка люфтваффе составляли модернизированные с учётом боевого опыта Ме-109 Е-1, Ме-110 Ф-2, Ю-87 Д-1, Ю-88 А-4, Хе-111 Х-6, До-217 Е-2, ФВ-189 А-1, Хш-126, Ю-52 3М.

Накануне агрессии против СССР люфтваффе имели 20,7 тыс. самолётов, из них более 10,9 тыс. боевых, находившихся в строевых частях. Наибольший вес в составе немецких ВВС имела бомбардировочная авиация – 57,8 процентов от общего количества, истребительная и разведывательная составляли соответственно 31,2 и 11 процентов.

Основной тактической единицей считалось эскадрилья, состоящая из трёх звеньев по 4 самолёта в каждом. Эскадрильи объединялись в авиагруппы, имевшие на вооружении 30—40 самолётов. Две-три авиагруппы сводились в эскадры, которые в свою очередь входили в состав авиадивизий, корпусов и воздушных флотов.

Против СССР на 29 мая 1941 г. было сосредоточено 306 авиационных эскадрилий из имевшихся 443, то есть почти 70 процентов всей авиации Германии. С учётом самолётов её союзников силы воздушного вторжения включали около 5 тыс. боевых машин. Центральный резерв люфтваффе состоял из 397 самолётов.

Особые надежды возлагались на хорошую лётную подготовку немецких лётчиков, на тщательно отработанную организацию и тактику боевых действий. Такие надежды, прямо скажем, имели под собой твёрдую почву.

К сожалению, я не располагаю данными о численности лётного состава ВВС Германии к июню 1941 г. Полагаю, однако, что она была не меньше, чем численность самолётов. Пилоты имели достаточно высокий уровень лётной подготовки. Более трети из них считались лётчиками повышенного разряда, то есть подготовленными к полётам днём и ночью в сложных метеоусловиях.

Первоначальное обучение новобранцев, призванных на военную службу в люфтваффе, осуществлялось в 23 учебных полках ВВС и двух батальонах морской авиации. Пожелавшие стать военными лётчиками и годные по состоянию здоровья, образованию и другим качествам юноши направлялись в лётные школы.

Для дальнейшей подготовки авиационных кадров люфтваффе располагали 21 школой пилотов, 10 школами боевого применения авиации и 2 авиатехническими школами (в ходе войны их количество постоянно возрастало). На этом этапе обучения определялись лётные и индивидуальные личностные качества курсантов, перспективы их дальнейшей службы в истребительной, бомбардировочной, разведывательной, транспортной авиации. Затем подготовка продолжалась в лётных школах в соответствии со специализацией.

Офицерский состав пополнялся в основном за счёт лучших оберфенрихов (курсантов). Офицеров готовили четыре специальные школы ВВС и две академии: военно-воздушная и военно-техническая. Средний налёт выпускников учебных заведений люфтваффе был достаточно высок: более 400 часов, что соответствовало нормам, принятым в то время в ВВС крупных авиационных держав (в США, к примеру, 450 часов).

Немецкая армия всегда отличалась дисциплиной и порядком. Советская официальная пропаганда немало постаралась, показывая немецких офицеров и унтер-офицеров тупыми, жестокими деспотами, однако нельзя отождествлять с солдафонщиной законную и оправданную требовательность, заботу о дисциплине, благодаря которой армия меньше теряет людей на войне, да и в мирное время.

На Нюрнбергском процессе бывший начальник генерального штаба люфтваффе фельдмаршал А. Кессельринг так оценил состояние ВВС Германии в период, предшествующих нападению на Советский Союз: «Всё было сделано для того, чтобы сделать германский воздушный флот в отношении его личного состава, боевых качеств самолётов, зенитной артиллерии, службы воздушной связи и т. д. наиболее грозным флотом в мире. Это усилие привело к тому, что в начале войны (второй мировой – авт.) или, самое позднее, в 1940 г. мы имели исключительно высококачественный флот».

Вместе с тем, как отмечают специалисты, немецкие самолёты не были приспособлены к ведению боевых действий с грунтовых аэродромов. Это был существенный просчёт специалистов и руководителей люфтваффе.

Подготовка

17 июня Гитлер отдал приказ о нападении на Советский Союз и, в точном соответствии с ним, 22 июня 1941 г. в 3 часа 15 минут Германия обрушила на СССР почти всю свою накопленную к тому времени военную мощь. Но с самого начала вторжения командование немецких воздушных эскадр и корпусов отмечало нарастающее противодействие советской авиации. Отдавая должное мужеству и героизму советских лётчиков, надо сказать, что и сами руководители люфтваффе кое в чём просчитались. В частности, выяснилось, что отказ от создания сильной стратегической авиации был ошибкой. Кроме того, ВВС Германии оказались недостаточно подготовленными для эффективной поддержки военно-морского флота. Малочисленность морской авиации, небольшой радиус дйствия самолётов, отсутствие авианосцев не позволяли использовать её на удалённых от берега морских коммуникациях. Эти трудности дополнялись субъективными факторами: к примеру, Геринг и слышать не хотел о переподчинении морской авиации непосредственно флоту.

Немецкий военный историк, бывший офицер генерального штаба В. Швабедиссен в своей книге «От «Барбаросса» до Сталинграда» также отмечает, что командование люфтваффе, заведомо считая советские ВВС технически слабыми, недостаточно мобильными и устаревшими, не учитывало, что некоторые авиационные части русских уже были перевооружены на новые самолёты. Совершенно не принимались в расчёт потенциальные возможности авиационной промышленности и моральные качества советских авиаторов.

Рациональные авиационные специалисты, впрочем как и многие современные военные теоретики и историки, не понимали, к примеру, почему советские лётчики применяют такой опасный и малоэффективный приём, как таран, при котором в большинстве случаев погибает и сам атакующий, способный при сохранении жизни ещё повоевать и сбить не один самолёт. Трудно понять другой народ, тем более забывая, что продолжением недостатков являются достоинства, а продолжением и своих, и чужих достоинств – недостатки. Повышенная эмоциональность советских лётчиков, часто безоглядный героизм привели к немалым жертвам, но одержали ли бы мы без этого победу? Немецкий порядок, педантичность зачастую оборачивались формализмом и наиболее умные командиры РККА этим успешно, особенно в конце войны, пользовались. Народ есть народ, и черты его характера устойчивы. Их нельзя игнорировать и трудно изменить.

Как было бы хорошо, если бы народы изучали друг друга не с целью борьбы, а с целью объединения усилий во имя мира. Как много русские могли бы почерпнуть от немцев, а немцы – от русских!

У наших авиаторов существует шутливо-горькое высказывание: «Там, где начинается авиация, там кончается порядок». Во многих случаях это так, к сожалению, и было. Немецкие лётчики, к примеру, строго соблюдали правила радиообмена, что значительно повышало эффективность радиосвязи. Советские же авиаторы, особенно в горячке боя, буквально забивали эфир криком. Командиры пытались с этим бороться, но их предупреждения действовали до очередной схватки. Немецкие лётчики такой безалаберностью умело пользовались: по именам, прозвищам и другим косвенным данным выявляли командиров, ведущих групп, известных на данном участке фронта своей результативностью лётчиков и устраивали на них буквально охоту. Сколько лучших воздушных бойцов погибло именно по этой причине …

Истребители люфтваффе в основном придерживались правила: увидели противника, приняли решение, атаковали, ушли. Атаковать рекомендовалось лишь тогда, когда атака для противника неожиданна, при этом следовало подходить к нему как можно ближе и сбивать первой очередью. Лётчик был полностью самостоятелен в принятии решения, объект атаки выбирал сам, но ставил в известность своего ведомого. При встрече с группой самолётов старались в первую очередь сбить самого слабого лётчика (опытные пилоты таких определяли безошибочно по поведению в воздухе), зазевавшегося или отставшего. Расчёт был на то, что потеря товарища, вид горящего самолёта сильно влияют на психику лётчиков.

Рассуждения о трусости, о том, что мог сделать и не сделал лётчик, в люфтваффе не практиковалось. Сбил или не сбил, продолжил бой или ушёл – любое решение лётчика не подвергалось сомнению. Зато за нарушение дисциплины и порядка спрос был строгим. Характерно и то, что командиры авиагрупп, известные асы, зачастую сами в воздушные схватки не вступали, а страховали молодых пилотов.

В немецкой истребительной авиации действовало правило: если ведущий потерял своего ведомого, то в дальнейшем, невзирая на чины и заслуги, он летал ведомым (исключением были случаи, когда в происшедшем обвиняли только ведомого). «Ас номер один» люфтваффе Э. Хартман, будучи ещё лейтенантом, однажды потерял ведомого – майора, незадолго до этого переведённого в истребительную авиацию из бомбардировочной. Майор, ввязавшись по привычке «бомберов» в воздушный бой с советскими истребителями на виражах, естественно, оторвался от ведущего и был подбит. Хартмана от списания в «вечные» ведомые спасло то, что была признана недисциплинированность подопечного, а также то, что майор под его прикрытием благополучно сел в районе расположения немецких войск.

Это – факты. Я был немало удивлён, поняв из бесед с современными советскими лётчиками, что они этого не знают! Справедливости ради надо сказать, что очень искажённое представление о минувшей войне и у многих немцев. Вообще в пропаганде на основе исторических фактов (это касается не только авиации) я заметил характерную особенность: нужны лишь некоторые факты, ловко выдернутые из множества! И вокруг них годами крутится вся система воспитания новых поколений людей. Более того, многое придумывается. Если такой «факт» не разоблачён сразу и увидел свет в каком-либо «исследовании», то потом из книги в книгу кочуют, размножаясь, ссылки – вот уже не понять, откуда же истекает ложь. Невольно сравниваешь ситуацию с каким-нибудь ограблением банка: бандиты меняют машину за машиной и отрываются от преследования. И вот уж в очередной машине едут солидные, добропорядочные граждане …

В ход идут и прямая подтасовка фактов, и перевёртывающий истину с ног на голову комментарий к событиям минувшей войны, и искусное сосредоточение внимания читателя, зрителя на выгодных кому-то моментах истории, другие приёмы.

Откровенная тенденция к замалчиванию массового героизма, боевого мастерства советских авиаторов, к созданию привлекательного образа только асов люфтваффе, утаивание документальных данных или приуменьшение потерь люфтваффе на советско-германском фронте заметны во многих публикациях о войне в воздухе. Назову, для примера, такие книги, как вышедшая из-под перьев полковника американской армии Толивера и журналиста Констейбла «Хорридо» о лётчиках-истребителях Германии, мемуары бывшего командующего истребительной авиацией люфтваффе А. Галланда «Первый и последний», аса Г. Кноке «Я летал для фюрера», изданные в США военно-исторические исследования «Немецкие ВВС против России» А. Почера, «Русские ВВС глазами немецкого командования» В. Швабедиссена.

Но есть и правда о той войне. Она и в сохранившихся советских и немецких архивных документах, а также в основанных на подлинном фактическом материале публикациях советских и зарубежных авторов. К их числу можно отнести книгу «История войн в воздухе с 1910 по 1980 гг.» О. Грелера, «Война в воздухе» Я. Пакилькевича. Некоторые цифры и примеры из этих публикаций будут приведены ниже.

… Из 3509 немецких и свыше 1000 боевых и транспортных машин союзников Германии в первый день войны против СССР приняло участие 3100 самолётов. Уже в 2 часа ночи 22 июня специально подготовленные экипажи-ночники – 637 бомбардировщиков и 231 истребитель – были подняты в воздух для подавления советской истребительной авиации на аэродромах, а также средств ПВО. Чуть позже, с рассветом, следующая волна – 400 бомбардировщиков и большое количество истребителей – нанесла удар по остальным приграничным аэродромам и другим целям. Немецкая авиация подвергла массированным бомбоштурмовым ударам десятки крупных городов, железнодорожные узлы, районы дислокации штабов, объекты связи и управления войсками.

Расчёт командования вермахта был ясен: нейтрализовать советскую авиацию, обеспечить своё безраздельное господство в воздухе и переключить основные усилия люфтваффе на непосредственную поддержку наземных войск. Реализация этого замысла привела к тому, что, по данным немцев, в первый день войны на земле было уничтожено 888, а в воздухе – 223 советских самолётов. Эти данные ненамного отличаются от данных, содержащихся в советских официальных источниках: всего потеряно около 1200 самолётов, из них 800 – на аэродромах.

Однако намерения нападавшей стороны одним-двумя мощными ударами разгромить советскую авиацию в приграничных районах, деморализовать личный состав частей и соединений ВВС, не были реализованы в полной мере. В первый день войны советские лётчики выполнили около 6 тыс. боевых вылетов, сбили десятки самолётов противника.

«Несмотря на достигнутую немцами внезапность, – признавали немецкие генералы и офицеры, – русские сумели найти время и силы для оказания решительного сопротивления».

Командование и штаб ВВС Одесского военного округа, например, опираясь на данные разведки, 21 июня привели авиационные части в боевую готовность и рассредоточили их на запасных аэродромах. При налётах немецкой авиации здесь на земле и в воздухе было потеряно всего 6 самолётов, вражеских же было сбито гораздо больше. И в других приграничных округах, где боевое дежурство и боевые действия авиации были организованы лучше, враг встретил упорное сопротивление.

В период с 22 июня по 5 июля люфтваффе потеряли на Восточном фронте 807 самолётов (в это число входят полностью уничтоженные и требующие капитального ремонта). С 6 июля по 2 августа – ещё 843 самолёта. Всего же с утра 22 июня по 31 декабря 1941 г. боевые потери немецкой авиации составили 4543 самолёта, из них 3827, или 82 процента – на Восточном фронте. По лётному составу потери люфтваффе таковы: общие потери убитыми, раненными и пропавшими без вести – 7666 человек, из них 6052, или 79 процентов – на Восточном фронте.

Командование люфтваффе в своих донесениях отмечало, что с началом войны на Востоке разрыв между потерями самолётов, лётного состава и получаемым пополнением постоянно увеличивался. По сути дела это был провал «блицкрига» и для авиации.

За потери и возрастающие трудности кто-то должен был нести ответственность. Первым «козлом отпущения» стал генерал Удет, отвечающий в имперском министерстве авиации за производство авиационной техники. Не выдержав тяжести свалившихся на него обвинений, 17 ноября 1941 г. Удет застрелился. Волей судьбы его смерть косвенно послужила причиной гибели ещё одного известного немецкого аса – генерала Мельдерса. Он разбился, вылетев 19 ноября на похороны Удета.

Командующий авиацией при группе армий «Юг» информировал штаб люфтваффе о потерях самолётов-разведчиков за период с 22 июня по 4 октября 1941 г.: «Уничтожено противником 97 наших разведывательных самолётов. Погибло лётного состава 92 человека. Ранено 41. Эти потери в основном от истребителей противника. Кроме того, уничтожено самолётов транспортных и связи, которые подчинялись этим эскадрильям, 27. Погибли и повреждены ещё 38 самолётов без воздействия противника. Примечание: самолёты, получившие в боях повреждения и восстановленные в частях, в учёте не указаны». Штаб группы армий «Юг» 10 октября 1941 г. в телеграмме командованию сухопутных войск сообщил, что зенитная артиллерия не справляется с сильной авиацией противника и настоятельно просит дополнительно перебросить в район боевых действий зенитные батареи из Румынии и Болгарии. Пятью днями позже командующий 11-й армией Манштейн обратился к командующему группой армий «Юг» с просьбой усилить авиацию на его участке фронта четырьмя группами бомбардировщиков, двумя – пикировщиков двумя – истребителей. По его словам, «потрясающие» удары советской авиации задержали наступление 11-й армии в Крым.

10 июля 1941 г. Командование 4-го воздушного флота докладывает командующему группой армий Рундштедту: «В районе Бердичев, Шепетовка, Житомир, Новгород-Волынский новые скоростные истребители противника затрудняют действия воздушного флота. То же происходит в районе Тернополя. У нас большие потери лётчиков-истребителей, так как русские сражаются отважно. Русские бомбардировщики атакуют плотными группами наши войска, не обращая внимания на сильный огонь зенитной артиллерии. В связи с этим воздушный флот стеснён в своих действиях. Атакуя с утра до вечера колонны и аэродромы противника, мы подвергаемся сильному противодействию советской авиации, весь день отражая атаки их истребителей» …

Сравнивая потери люфтваффе за один месяц на Восточном фронте с теми, что имелись за такое же время в период «битвы за Англию» и при захвате Германией европейских стран, приходим к однозначному выводу: в России немцы теряли больше самолётов и лётчиков.

Для наращивания производства техники и вооружения было принято решение об объединении усилий соответствующих фирм и централизации руководства ими. Эту работу поручили фельдмаршалу Мильху. Казалось: вот ещё одно усилие, и глиняные ноги колосса рухнут. Как хотелось верить в блицкриг!..

Считая падение Москвы и успешное окончание похода на Восток делом решённым, гитлеровское командование начало подготовку к развёртыванию активных действий на Западном фронте. Накануне контрнаступления советских войск под Москвой руководство люфтваффе передислоцировало штаб 2-го воздушного флота и части II воздушного корпуса на средиземноморский театр военных действий. Из Ростова-на-Дону в Брюссель был бы переброшен V воздушный корпус 4-го воздушного флота.

Но вскоре изменившаяся обстановка на Восточном фронте заставила командование вермахта не только вернуть в Россию эти силы, но и добавить к ним часть других, противостоящих союзникам СССР на Западе, например, VIII воздушный корпус по приказу Гитлера от 16 декабря 1941 г. получил четыре группы (полка) бомбардировщиков, группу ночных истребителей и пять групп транспортных самолётов. В Крым из Бельгии был перебазирован V воздушный корпус. Из его остатков и остатков I воздушного корпуса сформировали 1, 2 и 3-ю авиадивизии, предназначавшиеся для непосредственной поддержки войск.

Наиболее боеспособные IV и VIII воздушные корпуса были передислоцированы на южное направление. В феврале 1942 г. произошли изменения в структуре и подчинённости разведывательной авиации. До этого разведчики подчинялись командованию сухопутных войск и потеряли за шесть месяцев войны треть своего состава. Теперь созданные 35 групп ближней и 23 группы дальней разведки передавались воздушным корпусам и дивизиям. Несколько ранее последние эскадрильи морской авиации были также выведены из состава флота и вошли в люфтваффе.

По немецким данным, за период с 1 января по 31 августа 1942 г. общие потери самолётов люфтваффе составили 8301 машину. В том числе на Восточном фронте – 4460, на Западе и в Германии – 2121, в Африке и на Средиземноморье – 1520. Убитыми, раненными и пропавшими без вести значилось 8870 человек лётного состава: на Восточном фронте – 4689, на Западе и в Германии – 2381, в Африке и на Средиземноморье – 1800.

Но Германия ещё могла восполнять потери, хотя со всё большим трудом. Если в декабре 1941 года люфтваффе имели 5178 самолётов, то в июне 1942 года – уже 6821. Полностью боеготовыми были 4264 машины. Примерно 3000 из них находилось на советско-германском фронте, где действовали четыре воздушных флота люфтваффе: 1-й действовал в районе Ленинград-Волхов, 4-й дислоцировался на Украине и в Крыму, 2-й – в центральной части фронта, 5-й со штабом размещался в Норвегии.

Наиболее сильным был 4-й флот. В его состав входили VIII воздушный корпус ближнего действия, IV воздушный корпус, а также самолёты командования «Юг». Кроме того, этому воздушному флоту оперативно подчинялись авиационные части Румынии и Венгрии. Германское командование готовило широкомасштабное наступление на южном участке советско-германского фронта и руководство военно-воздушных сил Германии стремилось максимально пополнить своё соединения и части, чтобы усилить поддержку с воздуха наступающих войск.

С самого начала наступления на южном направлении вермахт встретил упорное сопротивление советских войск. Резко возросли потери. С 1 мая по 30 ноября 1942 года люфтваффе потеряли на всех фронтах 10535 самолётов, из них на Восточном – 3193 бомбардировщика, 892 пикировщика и 3325 истребителей.

Сталинград

К ноябрю 1942 года германским войскам удалось достичь района Сталинграда и предгорий Кавказа, и почти захватить районы нефтедобычи. С этих рубежей командование вермахта планировало начать весеннее наступление 1943 года. Снова казалось: ну, ещё чуть-чуть!.. Не могли же быть жертвы напрасными!

Но цели наступления и на этот раз полностью достигнуты не были. 19 ноября 1942 года советские войска неожиданно для противника перешли в контрнаступление и окружили в районе Сталинграда 6-ю армию Паулюса и часть 4-й танковой армии. До 300 тысяч человек оказались в «котле».

Остановимся на действиях авиации в ходе Сталинградской битвы чуть подробнее. Считается, что перелом в войне в воздухе произошёл весной 1943 года в ходе воздушных боёв на Кубани, но, по-моему, уже в ходе Сталинградской битвы победа в воздухе во многом перешла на сторону советских войск.

В ходе оборонительного периода битвы за Сталинград советская авиация произвела 77710 самолёто-вылетов, в том числе на поддержку сухопутных войск в тактической зоне – до 65 тысяч. Было сброшено 685937 бомб, ампул КС, и выпущено реактивных снарядов общим весом 23 тысячи тонн. По войскам и технике противника было выпущено 747 тысяч снарядов из пушек ШВАК, 408 тысяч снарядов из пушек ВЯ, 176 тысяч пуль из пулемётов ШКАС. За этот же период авиацией и зенитной артиллерией уничтожено и повреждено на аэродромах и в воздухе 2638 самолётов противника. Потери советской авиации составили 1505 единиц. По данным советских архивов, активность немцев снизилась с 35166 самолёто-пролётов в октябре 1942 года до 12708 в ноябре.

Гитлеровское военное командование, исходя из «стратегических интересов», запретило войскам вырываться из окружения и приказало позиции не сдавать. Людям была обещана всемерная помощь с воздуха и деблокада войсками вновь созданной группировки «Дон» под командованием фон Манштейна, самого опытного из командующих армиями. Кстати, до 1933 года он нередко бывал в СССР, присутствовал на военных учениях, неплохо знал сильные и слабые стороны Красной Армии.

Организация снабжения окружённой группировки по воздуху была поручена генералу Морцику – командующему транспортной авиацией люфтваффе. В 1923—1925 годах, в период тесного сотрудничества рейхсвера и Красной Армии, Морцик был лётчиком-испытателем на немецком заводе «Юнкерс», размещавшемся в Филях под Москвой, так что он тоже неплохо знал русскую авиацию.

При его назначении учитывалось, очевидно, и то, что он проявил себя с лучшей стороны, командуя транспортной авиацией, снабжавшей окружённую советскими войсками в районе Демянска стотысячную 16-ю армию. Тогда этой армии удалось продержаться. Летом 1942 года она даже участвовала в окружении и разгроме советской 2-й ударной армии под командованием генерала Власова. Очевидно, и под Сталинградом немецкое командование надеялось сберечь войска и удержать плацдармы для дальнейших боёв. 24 ноября 1942 года Гитлер передал Паулюсу, что его армия будет ежедневно получать не менее 500 тонн грузов. Однако, несмотря на то, что приданные авиационные силы и средства наращивались из месяца в месяц, обещание фюрера так и не было выполнено. Красная Армия, научившись воевать на горьком опыте поражений в Крыму, под Харьковом и на Волховском фронте, поддерживаемая всё более мощным тылом, не позволила этого сделать.

Усиление немецкой авиационной группировки под Сталинградом происходило за счёт переброски транспортных авиачастей из Средиземноморья, а также самолётного парка лётных школ, размещённых на территории Германии. Начальник учебных заведений люфтваффе передал вместе с самолётами лучшие инструкторские кадры. Изымались и направлялись на Восточный фронт транспортные самолёты, имевшиеся в распоряжении различных рейхс-министерств …

Общее командование этими силами с 29 ноября 1942 года принял командующий VIII воздушным корпусом генерал-лейтенант Фибиг, тот самый Мартин Фибиг, который в 1927—1928 годах в чине капитана вместе с ещё тремя офицерами рейхсвера работал в Военно-воздушной академии имени профессора Н. Е. Жуковского в Москве. Его донесения в штаб рейхсвера, копии которых находятся в моём архиве, довольно интересны.

Бомбардировочный корпус генерала люфтваффе Фибига наносил уничтожающие сосредоточенные удары по окружённому Севастополю, а затем и по Сталинграду.

На решение задачи снабжения окружённых войск были брошены также 55-я и 57-я бомбардировочные эскадры. Это был вынужденный шаг, ослабляющий удары с воздуха по наступающим советским войскам.

Основным самолётом, предназначенным для переброски войск и грузов, в люфтвафе был Ю-52 с грузоподъёмностью до 2 тонн. В ноябре 1942 года 4-й воздушный флот имел в своём распоряжении 200 таких самолётов, в декабре – 240, а в январе 1943 года – уже от 300 до 500. Для транспортировки грузов в ноябре 1942 года использовались также 100 бомбардировщиков Хе-111, в декабре – 130, в январе – до 200. Имелось также 60 бомбардировщиков Ю-86 с грузоподъёмностью до 1 тонны. Таким образом, «воздушный мост» обеспечивали с ноябре 1942 года примерно 300 самолётов, в декабре – до 430 и в начале января уже 550. С 9 по 14 января 1943 года в район Сталинграда прибыло ещё 20 четырехмоторных самолётов ФВ-200 и 30 Хе-177. Общее число машин достигло 600. Теоретически такого количества самолётов было достаточно, чтобы обеспечить подачу в «котёл» ежедневно обещанные Гитлером 500 тонн грузов, однако на деле даже в удачные дни удавалось переправить не более 300 тонн.

Почему? И здесь причина та же, что привела к поражениям не одного стратега: переоценка своих сил и недооценка противника. Мощь советских ВВС к этому времени значительно усилилась, советские лётчики, сражаясь по-прежнему героически, многому научились и в больших количествах уничтожали немецкие самолёты всех типов. Генерал Хубе отметил, что «советские ВВС делали над „котлом“ всё, что хотели». День и ночь советская авиация бомбила аэродромы внутри кольца. Наземные войска захватывали аэродромы. Так, в январе 1943 года советские танкисты в ходе стремительного наступления ворвались на аэродром Тацинская и уничтожили 72 самолёта Ю-52. Умело была организована противовоздушная оборона, хорошо действовала зенитная артиллерия. Немцы несли потери и на земле, и в воздухе. К середине января положение немецких войск стало катастрофическим: кольцо окружения сжималось. Всё призрачнее становились надежды на деблокирование армии Паулюса.

Документы немецких штабов свидетельствуют:

Радиограмма

26.12.1942 г. Совершенно секретно. Только для командования.

Из оперативного отдела (1а) за № 414/42 группы армий «Дон».

Верховному командованию сухопутных войск. Оперативному управлению.

Командующий 6-й армией докладывает:

С 23.12 14.00 до утра 25 туман, нет снабжения. 25.12. здесь улучшение лётной погоды, но в течение дня не было ни одного самолёта, ибо соединения «хейнкелей» принимали участие в боевых действиях.

Ночью с 25/16.12 до 7.00 прибыло всего 32 машины только с 30 тоннами грузов снабжения. Сопротивление армии должно будет прекратиться, если скоро не будут приняты все меры по снабжению.

Кроме продовольствия, горючего, боеприпасов нужно немедленно ежедневно подавать боеспособное пополнение в количестве 250 человек – это предварительное условие длительной и стойкой обороны.

Подпись.

Сообщение

31.12.42 г. Командование 6-й армии

Усилия группы армий самостоятельно и возможно скорее освободить 6-ю армию приостановлены. Современная обстановка и соотношение сил требуют ограниченного отступления восточного фронта на запад для того, чтобы собрать силы для наступления. Для собирания сил требуется больше времени. 6-я армия должна длительное время держаться в окружении.

На требование группы армий основательно усилить снабжение окружённых главнокомандующий люфтваффе приказал снабжение по воздуху в ближайшее время увеличить в среднем до 300 тонн ежедневно. Соответствующие мероприятия через верховное командование люфтваффе проводятся. После того, как снабжение улучшится, будет подаваться по воздуху и пополнение людьми.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: