ЧИСЛОВАЯ СИМВОЛИКА В АНТРОПОГОНИИ КАРАЧАЕВЦЕВ И БАЛКАРЦЕВ

Наиболее страшной болезнью, о которой в Карачае и Балкарии осталось немало легенд и исторических песен-плачей, а также текстов эзотерического ритуала считалась чума (эмина)(26). По объяснению информаторов, чума в Карачае была бубонной (битген эмина). Заговоры чумы сопровождались обрядовыми действиями: брали восемь ниток разных цветов (желтую, синюю, красную, зеленую, коричневую, серую, черную и чубаро-алую) и, прикрепив последовательно на деревянный круглый щит, поверх них наклеивали девятую белую нить. Затем, насыпав на щит золу, обносили его вместе с поминальными вениками (последние, олицетворяя умершего, оставлялись после погребения человека около очага) вокруг дома больного девять раз, внутри дома – три раза. При этом исполнители обряда тихо, в один голос произносили заговорный текст:

Уф. 9 кере (раз) (27).

В этом заклинании следуют по очереди числа 3 – 1000 – 9х3 (= 27), которые завершает число 9. По всей видимости, под сторожевыми собаками понимались духи приведенных информатором божеств и человека. Эллей, по данным респондентов, был покровителем душ умерших и кладбищ (вариант Эллири) (28). Как мы уже отмечали, полноценная человеческая душа состоит из четырех частей (сез, сус, сос и къач) (29), тогда как утрата одной из них приводит к шаманской болезни или к гибели людей (30). Видимо, заговорный текст отражал именно этот мировоззренческий момент.

Следующее число 1000 понимается как вечность, поэтому вместо понятия минг – тысяча мы имеем мингин (тысячно-вечный). Вытекающая с вершины горы Эльбрус родниковая вода также обозначается термином мингин-суу, или мингин-таны (вода, дающая вечную жизнь, живая вода) (31). Покровитель людских душ Кор-Шоппа (32), видимо, является олицетворением этой вечности, и потому заклинающий желает ему укрепиться в этом состоянии.

Больной же человек обладает числом 27, этимология которого затруднена рядом обстоятельств. Во-первых, в заговорном тексте указывается не само это число, а 9 раз по 3 (так в тексте, читай: 9 по 3 раза). Необходимо здесь отметить, что числовая система карачаевцев и балкарцев, несмотря на их этническое размежевание в начале позднего средневековья, имеет устойчивую единую структуру. По всей видимости, данная целостность карачаево-балкарского культа отражает период, когда они, будучи единой этнической общностью, имели общую потестарно-политическую систему, единое религиозное мировоззрение с сопутствующим ему культовым институтом. Другой момент этого единства – то, что культ в Карачае и Балкарии сложился до позднего средневековья, когда заговорно-заклинательный ритуал находился на ином, более развитом уровне социализации религиозного культа, как то переход (его распространенности) из индивидуально шаманской, т.е. несложившейся, культовой институционализированной системы, в жреческую.

Иначе говоря, заговоры и заклинания карачаевцев и балкарцев подчинены единому контролирующему их религиозному институту, где нет и не может быть места индивидуальному мистицизму, индивидуальному видению, либо получению божественного откровения или божественной воли (силы). Стереотипизация числа как отражение целостности религиозной мировоззренческой сети не только делает заговорно-заклинательный ритуал маркером единства политической и этнической частей культуры, но и позволяет увидеть в нем весьма развитую канонизированную сторону карачаево-балкарской традиционной религии. Жесткая формульность и консервативность (стереотипность) заговорно-заклинательного текста этих народов обусловлена целостностью не только этно-политической и культовой системы, но и сформировавшейся мировоззренческой сети народа, складывавшейся в течение веков. Подтверждением этому выводу может служить распространенность одного и того же эзотерического, наиболее консервативного в плане трансформации заговорно-заклинательного ритуала, особенно его культовой стороны, во всех селениях Балкарии и Карачая.

Фактически, если возвратиться к культу числа среди этих народов, то можно отметить единую этническую традицию, которая воспринимала во времена складывания карачаево-балкарской этнической общности те усовершенствованные мировоззренческие позиции, которые восполняли или развивали традиционную карачаево-балкарскую религиозность. По всей видимости, и мы склоняемся к тому, что этой традицией были универсальные символические элементы, пришедшие к карачаевцам и балкарцам из иудаизма, христианства и ислама. Число 27, например, не является типическим для тюрков, ирано- и северокавказоязычных народов, а имеет место в мистическом опыте иудаизма – каббале, в заговорной традиции которого число 3 играет усилительную функцию, что обнаруживается и в карачаево-балкарских текстах. Число 27 по этому опыту равно лунному месяцу (33). Как видно из карачаево-балкарской традиции, это число мы получаем при тройной девятке, тогда как число 9 указывает на количество повторений заговорного текста. Вероятно (в этом вряд ли приходится сомневаться), число 27, имея каббалистическую, появившуюся и развившуюся у евреев традицию (34), соединилось с тюркской культовой системой, связанной с лунарными мифами и ритуалом, и, видимо, эта связь была типической для части хазар и алан, принявших иудаизм.

В карачаево-балкарской мантической традиции более ярко, чем в других элементах эзотерической части ритуала, проявляется культ числа. Все гадания на камешках у карачаево-балкарцев начинаются заговором или словами из Корана Бисмилляхи р-рахмани р-рахим. Хотя необходимо отметить, что с принятием ислама карачаевцы и балкарцы преклонных лет, которые, как правило, являются носителями заговорно-заклинательной традиции, всякое свое действие начинают с благословения Аллаха. При этом заметим, что гадание на камнях – удел исключительно женщин. Приведем заговор при начале гадания на камнях (материал гадания здесь не играл особой роли; гадают на бобах, на семенах злаковых и подсолнуха, однако само гадание называется таш-салыу или таш-салыумек – букв. раскладывание камня):

Уф. 5 кере (раз) (35).

Покровитель мантических способностей Гизау вдохновляет по просьбе гадателя (им может быть только знаток гадания – таш-салыучу) материал гадания на правильность извлекаемых из расстановки камней выводов. Если по вертикали получали число 4-4-4 = 12, то считалось, что умер мужчина, если же по горизонтали выходило число 3-3-3 = 9, то предсказывали рождение мальчика. Камешки расставляют в 3 ряда по вертикали и в 3 ряда по горизонтали. Количество камней составляет ровно 41. Верхний ряд называли ташны шырты (редко шырлы) башы (камня шыровская голова), сам же процесс расстановки этого ряда передают выражением ташны башын шыррым (вернее шырдым. - М.К.) - я осветил (расставил верхнюю часть камня). Средний ряд называли ташны ортасы (или ташны киндиги, или крайне редко – джерсуу къабыны киндиги) – середина камня (или пуп камня, или же пуп поверхности земли-воды), или ташны терт кёрюмю – четыре стороны камня. Нижний ряд называли ташны тёбен джаны (низ камня), или ташны эссейине къарагъан джаны (сторона камня, которая смотрит в эссей – (в иной мир).

Гадают таким образом: 3 раза проводят рукой против часовой стрелки поверх кучи гадальных камней. Затем со словами: Я, Аллах, я, Аллах (шепотом, сообщают о чем гадают, также шепотом), - водят по часовой стрелке 3 раза камни (правой рукой) по поверхности, на которой гадают (нельзя гадать на том месте, где люди сидят и кушают). После этого произвольно составляют 3 кучки и из каждой кучки (справа налево) отбирают по 4 камня. Оставшиеся расставляют в ряд и так проделывают 3 раза. А затем по оставшимся в этих рядах камням определяют судьбу человека, природы, животных, растений и т.д.

Гадание обычно делится на 3 части. Каждая из них имеет свое название. Смерть мужчины, как отмечалось выше, неминуема, если число 4 выходит в 3 рядах по вертикали с правого края по отношению к гадающему, тогда как рождение мальчика должно последовать при следующем расположении камней по горизонтали в среднем ряду: - 3-3-3 (=9). Смерть же женщины, как и рождение девочки, определяется числом 6. Расположение камней, олицетворяющих смерть и рождение, играет важную роль. Смерть женщины (тиширыу-сал – букв. труп женщины) распознаваема по расположению 2-2-2 (=6) в среднем ряду по вертикали, рождение (также 2-2-2) – в среднем ряду по горизонтали (36). Пытаясь определить только по представлениям о рождении и смерти человека (будь то мужчины или женщины), когда и в какой последовательности Бог сотворил человека, можно ошибиться, если не обратиться к явной мифологии. В эзотерических ритуалах, как мы заметили, смерть человека определяется числом 12. То же самое мы наблюдаем в эпических сказаниях карачаевцев и балкарцев. Сперва Бог создал небо – 1, затем облака – 2 (произошли из дыма, его курительной трубки), потом звезды – 3 (из искр при курении), землю – 4, реки – 5 (из кожи своей), горы – 6 (из кости своей), растения – 7 (из волос своих), деревья – 8. Затем он создал птиц – 9 и животных – 10. После же всего этого Он создал из своей желчи похожих на людей тварей – 11 (хурджуров и джарджуров, шадымеев и хамыреев, эмегенов и самыми последними из них харра). В завершение Богом был создан род людской нарты – 12 (37). По нашему мнению, в гимне Богу, сотворившему отмеченное выше, прослеживается смешение традиционных представлений карачаевцев и балкарцев с ветхозаветными сюжетами о сотворении Богом (Яхве, карачаево-балкарским Тейри или карачаево-балкарско-иудейским Шатаем / Шадаем - тоже самое, что и Бог) объектов и явлений мироздания, в том числе человека. По Ветхому завету (Быт. 1-7) Бог сотворил (здесь мы не затрагиваем дни) в начале Небо (1) и Землю (2), затем – свет (3), твердь (4), сушу/землю (5) и растительность – траву (6) и дерево (7), светила (8), рыб (9) и птиц (10), животных (11) и человека (12). Как видим, карачаево-балкарские мифологические сюжеты не без народного искажения соответствуют ветхозаветным традициям о сотворении мироздания. Да и сама форма изложения также имеет общее звучание: И увидел Бог все, что создал... (Быт. 6); И посмотрел Бог на все, что создал... (см. сноску 37). Число 12, таким образом, концентрирует в единстве творение и смерть.

Относительно числа 6, которое олицетворяло смерть и рождение женщины, то и здесь, по нашему мнению, отразилось ветхозаветное предание о сотворении Богом на 6 -й день человека. Земля, которая олицетворяла женское начало, по карачаево-балкарским мифам, и прах, по ветхозаветным преданиям, фактически отражал тот же мифологический цикл, что и число 12, т.е., по представлениям карачаевцев и балкарцев, прах и земля, олицетворявшие женское начало, породили первочеловека. Под женским началом, вероятнее всего, понималось начало жизни и прах-смерть ранее существовавших объектов, что позволило людям соединить в числе 6 смерть и рождение женщины. По всей видимости, в этом религиозном воззрении соединение изначального (в то время, когда еще не существовало разделения вечного и временного) и переход в него посредством смерти (т.е. возвращение в вечность) было необходимым элементом поддержания цикличности во вселенной. В этом мифе (как, впрочем, и в других религиозных текстах)мы обнаруживаем придание Верховному Богу антропоморфного облика, что не типично для основной части тюркских народов, кроме хазар. Вероятно, антропоморфный облик хазаро-карачаево-балкарского Тейри/Тейри-Хан/Тенгрихан/Тегри, так же как и творение им из своего тела мирообъектов, делает их религиозную систему наиболее высокоразвитой.

В то же время необходимо заметить, что в заговорно-заклинательном ритуале карачаево-балкарцев число 12 не применяется. Разгадка проста – больной излечивается посредством восполнения ему «недостающих» чисел. Необходимость произносить заговорные тексты определенное количество раз знатоки заговоров объясняют желанием изгнать недуг и сделать человека полноценным, чтобы все его четыре части тела (тёрт-саны), обретя вертикальное положение (аякъ юсюне салыу - букв. поставить человека на ноги), стали бы состоять из трех сторон (юч джаны): аягъы-къолу (ноги-руки), тёнгеги (туловище), башы (голова) (38). Элементом же, соединяющим эти части, являются суставы и кровь, где пребывают три души и дух, они и завершают образование единого целого – человека.

Когда человек увядает, в народе говорят: «Джиги таусулду» (суставы с жилами его увядают), «Бети-къуту кетди» (лицо - душа ушли) или «Къаны кетди, кёлю аз болду» (кровь ушла, человек увядает). Желая человеку несчастья, карачаевки и балкарки произносят: «Джик - дериси къалмасын»/»Джик-деринг къурсун» («Пусть суставы с жилами не останутся у него», т.е., «Пусть он умрет»), «Къан къусарыкъ» / «Къанынг барлыкъ» («Чтобы ты кровью ходил»). По поверьям народа, душа человека покидает его тело на 52-й день после смерти и суставы остаются без соединения (жил) (39), иначе говоря, тело с этого момента начинает разлагаться. Фактически кинестетические представления народа также дают нам число 12 (4 части тела + 3 стороны тела по вертикали + 3 души и 1 дух + суставы с жилами); 40 -дневные поминки + 12 дней = 52 дня минус 40 дней = 12).

В других мифах Бог сотворил Небо и Землю, между этими актами сотворил человека (40). В деяниях видны 3 совершенных демиургом акта, которые отражены в соотношении чисел 12 (3+1 - 3+1 - 3+1 - смерть мужчины) и 9 (3+3+3 - рождение мальчика): от 12 отнять 9 получаем 3. Фактически ветхозаветное предание о сотворении Адама («человек» по – карачаевски адам) из праха синонимична пониманию карачаевцами смерти, распознаваемой через число 12, т.е. рождение человека, распознаваемое через число 9, становится полноценным, вечным, соединяясь с 3 слоями космического порядка.

Что же касается женщины, то среди карачаевцев и балкарцев бытует представление о наличии у женщины 2 или 40 душ (тиширыуну эки ( или къыркъ) джаны барды – у женщины 2 ( или 40) души (душ)). Одна душа у нее состояла из 4 компонентов (см. выше), другая происходила из подземного мира (тиширыу обур болургъа ёчдю – женщина падка на оборотничество). Фактически мы имеем дело не с четырьмя компонентами души, а с пятью. Поэтому при гадании на камешках смерть всякого существа женского пола (кроме незамужней и пожилой женщины) узнаваема, если в верхнем ряду по горизонтали выходит 2-1-2 (= 5) (41). У ведьмы и колдуньи это проявляется по зрачкам, глаза у нее дву зрачковые (один человеческий, другой - злого духа, змеи - джаныууарныкъы) (42).

Карачаевцы и балкарцы применительно к человеческой семье не признают 1 и 2 за числа и считают 3 реальным началом счета. Это проявляется в их погребальном ритуале. Внутри кладбищ хоронили только трехлетних детей, тогда как годовалых и двухлетних полагалось погребать рядом с домом. Кроме того, ребенок, достигший трехлетнего возраста, должен был прислонить свою ручонку к свежеобмазанной известью стене нижней части дома, чаще к фундаменту. Один - это ничто, два – это половина (или один, что тоже ничто), три - это нечто, но тоже неполнота, а четыре - это нечто, о котором можно говорить в здравицах, это полнота: Бир - джокъну орнунда, эки - бир, юч - бир бла джарым, тёрт - алгъышда айтылыу. Это высказывание связано с количеством детей в семье.

В целом в гадальной практике карачаевцев и балкарцев понимание или символическая сторона чисел выглядит таким образом: 1 – мужчина, что синонимично цельности, трудность приобретения чего (кого)-либо, тревога при выходе замуж (боязнь, что откажется сторона жениха), здоровье отличное, выход юноши и девушки за пределы дома (женитьба), отсутствие имущества, человек, на которого гадают, жив-здоров; 2 – черная сила, ожидание чего-либо, смерть женщины или самки (если гадают на животного), путешествие вне страны, смерть мужчины, упрямство при выдаче дочери замуж, боязнь, что не выйдет замуж, нежелание юноши жениться на предлагаемой девушке, которая хочет выйти за него замуж, а он не желает жениться на ней, если желаешь найти работу, то «и ноги, и голова», к которому обратились, не дает работу, заработанное или что-либо иное не может без труда забрать; 3 – радость, очаг, счастье, руки чистые (о намерении), радость – человек, на которого гадают, жив и здоров, богатство, человек, «не судьба», получил желаемое, рождение сына, хорошая весть, волк; 4 – мощь, сила, «гол как сокол», отсутствие ворованного у предполагаемого объекта, на которого гадают (1+2+1), человек болен, ожидание имущества, получил что ожидал и радость от этого состояния; 5 – смерть (символ числа, получается в форме 2+1+2 – более четырех камней в одной кучке не бывает), неблагополучие в имуществе (1+1+3); 6 – символ смерти и рождения, смерть женщины (близкой родственницы 2+2+2), рождение девочки (2+2+2), нежелание выдавать замуж (2+2+2); 7 – цельность, хорошее здоровье (3+3+1), огорчение девушки по поводу того, что ее не желают брать замуж (1+4+2); 8 – женитьба, новость, овцы достались волку (1+3+4 при гадании, связанном с пропажей овец), пришла радостная весть (то же самое), кто-то намеревается украсть имущество (2+4+2), украл именно такой-то человек (2+2+4), человек жив, не умер (4+3+1), девушка выйдет в ближайшее время замуж (4+3+1); 9 – рождение мальчика (3+3+3 радость) и скорбь по утере имущества (4+1+4); 10 – смерть животного мужского пола (4+2+4); 11 – обманное число (4+3+4; 3+4+4; 4+4+3); 12 – смерть мужчины, скота, лошади.

Всех знатоков числа (биджи) в Карачае (и, вероятно, в Балкарии) называли биджигем ами или биджигемли чоппачы (биджигем овский жрец?). Информаторы также объясняют, что Биджи евский род, например, является хранителем этих знаний, и к этому роду в силу данных причин было особое отношение, так как этот род носил на себе печать древней святости (къабар сыйы – шатибек сый, марджа сыйы – святость разума). Его представители являлись также искусными мастерами по изготовлению кольчуг (кюбе, Юченеклени бёденекле) (43). Другие числа удается интерпретировать не из объяснения карачаевцев и балкарцев, а из того, какую роль они играют в жизни людей: 19 (число детей, количество мирообъектов – 19000); 20 (знак дракона); 21 (знак благополучия); 27 (знак силы небес); 40 (знак возмужания); 41 (знак гадания) и др. Особая космологическая интерпретация человека и окружающих его животных дает необходимое и в то же время подвергаемое изменению обозначение периодичности в создании поведенческих начал объектов мира.

Этосы животных и людей различны, как различна и числовая система, «окружающая» их. Смерть и рождение животных по религиозным воззрениям карачаевцев и балкарцев отличаются от тех же явлений у людей. Поэтому, определяя антропогонические мифы карачаево-балкарцев как единую сложившуюся систему, отличную от зоогонических и экогонических мифов, мы при исследовании числа в верованиях народа о происхождении человека приходим к выводу о единстве явной и эзотерической частей ритуала, несмотря на то, что другие стороны ритуала имеют (хотя и несущественные) расхождения. Последнее, видимо, обусловлено конкретностью и разработанностью генезиса в эзотерике и его расплывчатостью (в силу нестереотипности эпической системы) в явной мифологии. Убежденность носителя явной мифологии или мифологизированного сказания, что такое-то явление имело место в действительности, не может означать, что оно живо по день его существования, т.е. прошедшее, пусть даже реальное, в представлении людей не может означать его протяженности до настоящего времени.

Поэтому в эзотерике (в данном случае в заговоре) человек приближается к периоду первотворения, соединяется с ним и воздействует на него посредством погружения в прошлое время. Этим и отличается заговорно-заклинательный ритуал от явной мифологии в религиозно-мифологическом мировоззрении людей. Было бы опрометчиво характеризовать заговор через семантико-типологическую конструкцию, а не через его семиотическую религиозную сторону. Явная мифология отличается от эзотерики тем, что первая есть вера в прошлое объектов мироздания и их эсхатос, вторая же связана со сверхъестественными силами, и потому она выступает их словом, их формулой, знание которых невозможно без понимания (нами, исследователями) его догматичности, стереотипности.

Этот вывод базируется прежде всего на состоянии человека ныне и в будущем, но никак не в прошлом, что позволяет увидеть в этом понимании отделенность мифотворческой традиции от заговорной, для которой (первой) принцип самосохранения не актуален. Храбрость, сноровка, ум как подражание людей мифическим героям не приемлемо для магической традиции, но в то же время заговор помогает людям почувствовать себя таковыми путем привлечения духов и божеств заклинающим или заговаривающим (в данном случае неважно, изгоняет он трусость или «болезнь ума», или, наоборот, вселяет эти качества в объект), приближенным к сверхъестественным силам.

Таким образом, число в карачаево-балкарской заговорно-заклинательной традиции, формируя представления людей о мироздании и составляющих его элементах, выступает главным ее признаком. При этом, как мы заметили, число отражается не по композиционной форме «три слоя мироздания, три сына, близнецы» и т.п., а выступает культовой системой, которую можно определить как культ числа. Последний заключается не только в понимании трехчастности или четырехчастности горизонтально-вертикальных связей в мироздании, но прежде всего в осознании того, что само число совершает это строение. Во время карачаево-балкарского гадания на камнях применяется лексическая формула не «три камня», а «ташы юч болса...» (если его (на кого или чего гадают) камень будет тройкой, то то-то и то-то будет), что дает основание говорить не о числовом комплексе, а именно о культе числа среди карачаевцев и балкарцев.

Необходимое условие существования этого культа – приношение жертвы, которое хотя и фрагментарно, но все же прослеживается в обряде Мингинлини сынау (Испытание числом), во время которого, осенью в месяц къыркъар, покрыв годовалого ребенка серебряными монетами с головы до ног, приносили в жертву ягненка.

Приведенные представления карачаевцев и балкарцев о числе позволяют нам проследить общие закономерности развития их ритуала. Не касаясь сравнительно-типологического анализа числовых комплексов народов и не затрагивая вопроса о преемственной карачаево-балкарской числовой символики с иудейской, в которой она более, чем в других религиях, разработана, можно прийти к выводу о незаменимой роли представлений людей о числе для изучения этических, морально-нравственных, естественнонаучных, социальных, мифологических (прежде всего космогонических, эсхатологических и антропогонических мифов) и религиозных воззрений людей и в целом для определения завершенности, самодовлеющей цельности ритуальной системы. По характерным для карачаево-балкарской религиозной традиции чертам культа числа мы можем с полной уверенностью выделить особый тип заговоров, отличающих его от других традиций по своей структуре и композиционной направленности. Если и имеются схожие заговорные структуры, то они лишь дополняют, но не умаляют сделанный нами вывод. Ни индоевропейская, ни даже тюркская заговорно-заклинательная традиции не имеют сходства ни по структуре, ни по ее функционированию с изучаемым материалом. Да и само понимание заговоров и заклинаний также уникально.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: