Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






КРАСНЫЙ КРЕСТ КУЛЬТУРЫ 3 страница




Там, где сильна сущность народа, там нечего беспокоиться об угрозе подражания или обезличивания. Там, где живет строительство, там все примеры и все пособия будут лишь желанною помощью. Здоровый организм переварит все новое и даст свое выражение души своего народа. Шовинизм будет лишь знаком позорной боязливости или зависти.

Кроме прискорбных знаков шовинизма сейчас замечается и эпидемия переименований. Только что исчез Сиам и появился для удлинения Маунг-Тай. При этом указывается, что “Сиам” есть слово иностранное и потому должно быть заменено.

Не знаем, на каком именно иностранном языке слово “Сиам” имело свое значение. Может быть, в наименовании Маунг-Тай скрыты какие-то магические созвучия, и они помогут быстрому и прекрасному росту этой древней страны.

В таком случае, мы даже перестанем жалеть всех школьников, которым по неизвестным для них причинам приходится переучивать многие названия. А географические карты по нынешним временам должны перепечатываться почти ежегодно. Кто знает, может быть, и Греция задумает переименоваться в Элладу. Если такое переименование обнаружит в Греции философов и художников, равных ее классическим прообразам, тогда пусть вместо Греции будет Эллада. А школьники могут поднатужиться и заучить и это переименование. Если переименования происходят от какого-то своеобразного шовинизма, тогда они были бы одним из самых грустных явлений нашего века. Конечно, при римлянах Париж назывался Лотецией, и многие английские города имели римские названия. Но нельзя же себе представить, что, в силу каких-то желаний, Париж исчезнет и заменится или древнегалльским словом, или каким-то неожиданно современным.

Не будем думать, что эпидемия переименований тоже является каким-то особым видом опаснейшей болезни человечества. По счастью, слово “шовинизм” никогда не было почетным. Так же точно алкоголизм или наркотизм и всякие другие измы не произносятся с восторгом, а если и говорятся, то с каким-то явным или тайным устыжением. Интересно бы припомнить, при каких именно обстоятельствах и кем именно изобретено слово “шовинизм”. Мы слышали, что и гильотина была изобретена ради милосердия. Неужели и шовинизм был изобретен ради торжества мировой культуры?!

 

ОПАСНЫЕ БОЛЕЗНИ

— Врач, если во мне образовались привычки, трудно ли превозмочь их?

— Полагаю, это вполне достижимо, если вы приложите всю волю. Пословица говорит: “Ничего нет трудного в этом мире, кроме страха неискреннего сердца”. Так заповедует китайская госпитальная книга.

Знаменательно видеть, что даже современная госпитальная книга заканчивается на таком мудром изречении. Истинно, изгоните страх и неискренность, и сердце ваше восстановится. Сколько опаснейших болезней порождены невежеством и его исчадьями: страхом, завистью, корыстью и злобою. От них происходит и ползучая ехидна — клевета.

Клевета есть передача лжи. Все равно, будет ли ложь передаваема по легкомыслию, или по злобности, или по невежественности — семя ее будет одинаково вредоносно. Опять вспоминаю замечательный ответ Куинджи, который сам так не терпел всякую ложь. Куинджи находился в плохих отношениях с Дягилевым. Один художник, зная это и, вероятно, предполагая, что Куинджи понравится дурное сведение о Дягилеве, рассказал какую-то мерзкую сплетню. Куинджи слушал, слушал и затем прервал рассказчика громовым восклицанием: “Вы клеветник!” Передатчик сплетен, потерпев такое неожиданное для него поражение, пытался оправдаться тем, что не он сочинил эту сплетню, но он лишь передал ее, даже “без умысла, только для сведения”. Но Куинджи был неумолим, он продолжал сурово смотреть на злосчастного передатчика и повторял: “Вы принесли эту гадость мне, значит, вы и есть клеветник”.

Сколько таких самооправдывающихся клеветников нарушают строительную атмосферу. Они разбрасывают самые ядовитые зерна и пытаются прикрывать какой-то своей непричастностью. Они-де и не думали о каких-либо последствиях. Они-де сообщали лишь для сведения, точно бы каждая клевета или ложь не сообщается именно “для сведения”.

Недостаточно говорится о том, что клевета, ложь — безобразны. Не указывается, что этими осколками тьмы загромождаются и отравляются пространства. Вот уже, казалось бы, достаточно знают о том, насколько гнев и раздражение отравляют организм, но ведь и каждый лжец и клеветник в какой-либо степени погружается в ядовитую ненависть и прежде всего отравляет и самого себя. Ненависть живет и около зависти, и около невежества, и около той испорченности мыслительного аппарата, излечение от которой очень трудно.

Ребенок может быть нелюдимым, своеобразным, подозрительным, но он не рождается ненавидящим, это темное свойство уже приобретается на многих примерах старших.

“Клевещите, клевещите, всегда что-нибудь останется”. Какая в этом заключена забота, чтобы что-то злобное осталось. Таким образом, некоторые люди более заботятся о сохранении чего-то злобного, нежели доброго. Доброе в какой-то степени всегда будет заключать отсутствие самости, но злое, прежде всего, эгоистично. И если человек станет уверять, что он совершил нечто злое для добра, не верьте ему, наверное, он этим хотел защитить и свою самость или эгоистично перед кем-то выслужиться! Сколько раз приходится изумляться, насколько слабы законы, карающие клевету! В некоторых странах преследование клеветы даже почти невозможно. Можно убеждаться лишь в том, что не законами, карающими уже совершенную клевету, но именно предупреждающими мерами можно значительно ослабить эту вредную ехидну. Это можно достичь и в школе, но еще больше это произойдет в семье. Исключите из семейного быта маленькие сплетни, и вы спасете младшее поколение от творения большой клеветы. Если ребенок от раннего возраста не будет слышать в быту взаимных осуждений и всех зародышей сплетен и клеветы, он, попросту говоря, будет далек от этого времяпрепровождения. Если дома нет карточной игры, то первые основы характера сложатся и без надобности такого убийства ценнейшего времени. От самих старших зависит очень многое в будущем семейном строении. Может быть, именно сейчас приходится вспоминать о потомственных возможностях семьи, ибо очень часто вместо привлекающего начала в семьях творится начало отталкивающее. А там, где одно отталкивание, там за отсутствием тяготения уже есть начало хаоса.

Сплетни и клевета, какая это мерзость!

Много эпидемий существует. Постепенно выясняется, что не только общепринятые бичи, как чума, холера и прочие заразные болезни, но и постепенно выясняется заразительность многих других заболеваний. А вдруг клевета тоже представляет собою явление заразное и к тому же эпидемическое? Мало ли есть форм психоза очень заразительных. В истории постоянно упоминается о массовом психозе, который временами принимал прямо угрожающие размеры.

Если рассмотреть очаги клеветы, то, несомненно, будет замечено, что в чистой, достойной, в культурной атмосфере клевета не порождается. Проследите домашнюю и общественную атмосферу заведомых клеветников, и вы обнаружите настоящие очаги этого вредного психоза. Да и всякая ложь не везде произносится. Существуют такие места на свете и такие люди, в присутствии которых клеветник и лжец чувствует себя настолько неудобно, что не дерзнет на свое излюбленное злоизвергание. Но там, где клевета произносится особенно легко, там ищите как бы нажитость клеветы. Бациллы клеветы там чувствуют себя особенно усиленными всем окружающим.

Не будем изумляться, если среди работ по психическим заболеваниям появятся настоящие врачебные трактаты о клевете, о причинах ее зарождения, о способах распространения и, будем надеяться, о мерах пресечения.

Ясно одно, если жизнь нуждается в обновленно-прочных устоях, то прежде всего всякие губительные эпидемии должны быть одолены. Среди этих бичей человечества будет обращено внимание на многообразные формы психоза. Излечивая пьяниц, наркоманов, воров и всяких преступников половых извращений, наверное, подойдут и к излечению одного из мерзейших извращений, а именно порока клеветы.

При этом будет замечено, насколько различные извращения проявляются одновременно. Если вы будете наблюдать клеветника и заведомого лжеца, вы найдете, что и остальная его жизнь нечистая. Наверное, он будет подвержен и еще каким-то порокам. В будущих государственных лечебницах, наряду с палатами для наркоманов, пьяниц, воров и прочих порочных элементов, будет одним из самых опасно-заразительных отделений палата клеветников.

Старое английское законодательство именно для клеветников оставляет порку. Впрочем, предоставим психиатрам решать, какая именно мера воздействия более уместна при таком опасном и мерзостном заболевании.

Когда вы знакомитесь с Пастеровским Институтом, наверное, вам будет предложено не задерживаться в одной из лабораторий. Вас предупредят: “Здесь особо опасные бактерии”. В будущих психиатрических лечебницах посетителям предложат поскорее выйти из некоей палаты, скажут: “Бактерии клеветы очень заразительны”.

 

ПОХВАЛА ВРАГАМ

В американском ежемесячнике “Вдохновение” появилась статья под будоражащим мысли заголовком “Своей карьерой я обязан моим врагам”. Автор рассказывает о том, что настоящий успех в жизни пришел к нему благодаря врагам. Рассказ начинается так:

“Вы когда-нибудь замечали, как противодействующая сила влияет на людей? Как враги порой содействуют продвижению человека вместо его уничтожения? Я являюсь президентом процветающей компании, занимающейся офисным оборудованием, главным образом благодаря заботам некоторых из моих конкурентов, договорившихся убрать меня со своего пути и спустить под откос. Теперь, сидя в кресле президента, приятно рассуждать о минувших событиях несчастливого для меня времени, но тогда, когда я был почти их жертвой, возгласов радости не было. В течение нескольких месяцев я находился в полубезумном состоянии, беспомощно трепыхаясь, как форель, попавшая на крючок с приманкой в виде жирной разноцветной мухи. Прекрасное сравнение! Для этого мои враги хорошо поработали. Они брали реванш у меня во всем на протяжении нескольких лет, но зато теперь, спокойно сидя в кресле, я спрашиваю: “Где же вы?” Они добились того, чего хотели, но это нечто оказалось совершенно иным, чем предполагалось, в то время, как я извлек из их нападок больший урок, чем надеялся”.

Автор завершает свой поучительный рассказ словами: “Я смотрю на своих врагов как на шахматистов в жизненной игре, которые, пытаясь нанести мне полное поражение, остались далеко позади. Благодаря им я отточил свой ум и использовал их подлость для продвижения вперед. Я абсолютно убежден, что вражда и неминуемое бедствие часто открывают в человеке качества, о которых он и не догадывается; и порой, когда я смотрю на моего шестнадцатилетнего сына и испытываю желание защитить его от проблем и врагов, я думаю, а не будет ли это грубой ошибкой? Повсюду в природе мы видим, как противодействие способствует развитию определенных качеств, не сомневаюсь, что человек не является исключением из этих правил. С глубоким убеждением я говорю: “Благодарю тебя, Господи, за врагов моих; они великодушно помогли мне сделать такую головокружительную карьеру, что теперь я стою намного выше их”.

И такое случается повсеместно. Так вот и побеседуем. Вы будете препятствовать, а мы будем строить. Вы будете задерживать строение, а мы будем изощряться. Вы будете направлять все ваши стрелы, а мы достанем все наши щиты. Вы сочините сложную стратегию, а мы займем новое место. И там, где нам будет один путь, вам придется в преследовании испробовать сто. И подкопы ваши лишь укажут нам горние пути. И когда мы подсчитаем движения наши, то вам придется составить изрядный том отрицаний, а нас не затруднит этот подсчет. Право, невесело высчитывать все, что не по вашим правилам сделано. Измочалятся пальцы ваши, загибая все случаи запрещений и отрицаний.

В конце же всех действий силы останутся за нами. Ибо мы изгнали страх и обучились терпению. И разочаровать нас уже нельзя. И каждую вашу уловку, ужимку, умолчание покроем улыбкой. И не потому, чтобы мы были какие-то особенные, а просто мы не любим отрицательных словарей. И каждый бой принимаем лишь в планах созидательных.

И в сотый раз мы, улыбаясь, говорим: “Спасибо вам, враги и преследователи. Вы научили нас искусству находчивости и неутомимости. Благодаря вам мы нашли такие прекрасные горы, где залежи руд неисчерпаемы. По вашей ярости подковы коней наших подбиты чистым серебром, не досягаемым в преследовании. Благодаря вам шатры наши светятся синим огнем”.

Вам очень хочется узнать, кто же мы такие на самом деле? Где живем? Кто идет с нами? Ведь вы сочинили о нас столько лжи, что даже сами теряетесь, где же граница. В то же время некоторые неглупые люди утверждают, что с нами идти полезно и выгодно. И никто из шедших с нами ничего не утратил, но получил новые возможности.

Где мы живем? Местожительств у нас много, в разных странах. И неусыпные друзья охраняют дома наши. Имена их мы не скажем, также как не будем расспрашивать вас о местожительстве ваших друзей. И считать ваших друзей тоже не собираемся. И привлекать их тоже не будем.

Многие идут с нами. И во всех частях света на высотах горят дружеские огни. Около них доброжелательный путник всегда найдет себе место. И, правда, спешат эти путники. Ведь кроме печатного и почтового слова, есть всякие сообщения без проводов. Быстрее ветра. В едином вздохе переносящие по миру и радость, и скорбь, и помощь. И как пламенная ограда, стоит охрана друзей. Такое уж теперь время особенное.

Не надейтесь привлечь к себе многих из молодежи. Она теперь тоже особенная. Тоже в самых разных странах об одном мыслит. И легко находит ключ от тайны. Тайна эта влечет молодежь к прекрасному Жар-Цвету. И наша молодежь знает, что самые жестокие будни могут быть превращены в праздник труда и нахождений. Есть в ней мужественное сознание того, что суждено ей нечто светлое и большое. И у этого большого огня никто не отринут.

Знаем этих тихо приходящих после трудовых часов спросить, как же жить? И покраснелые от работы пальцы нервно перебирают какую-то вереницу несказанных, нужных вопросов. Этим рукам нельзя подать камень вместо хлеба знания.

Помним, как они приходили в сумерках и просили не уезжать. И нельзя было сказать этим молодым друзьям, что не от них уехать надо, но для них надо ехать. Чтобы им привезти ларец.

Вот вы, отрицатели, опять спрашиваете, как мы можем понимать друг друга без ссор? По одному сознанию, что друг приносит только самое нужное. Друг не теряет время. И спор заменяется обсуждением. Самое примитивное чувство ритма и меры вносит дисциплину свободы. И понимание единения, вне сомнений, лишь в светлых поисках — преображает всю жизнь. И потом, есть еще нечто, что так хотелось бы вам услышать, но что вы можете найти лишь сами, сознательно и непреклонно и благостно устремившись.

Вот вы не прочь стать важными и окутаться высокомерием, а упускаете, что “важность” есть верный признак вульгарности.

Вот вы говорите о науке, а каждый новый опыт вам кажется подозрительным.

Вот вы часто сердитесь и “выходите из себя”. Между тем это последнее надо применять как раз наоборот.

Вот вы осуждаете и сплетничаете. И тем самым наполняете воздух “бумерангами”, которые потом щелкают ваш собственный лоб. “Бедный Макар” жалуется на шишки, больно его бьющие, но ведь он сам их раскидал.

Вот вы смеетесь над “уединением”, а сами не знаете наиболее практического применения лаборатории жизни. Сами же вы стремитесь скорей выйти из слишком накуренной комнаты.

Вот вы часто притаиваетесь и опасаетесь. И боитесь. А между тем страх есть худшая отрава, изобретенная самыми злыми существами.

Вот вы сомневаетесь и предательствуете, а того не хотите знать, что оба эти ничтожества происходят из легкомыслия. И не детям свойственно легкомыслие. Наоборот, именно с годами оно разрастается в очень безобразный огород.

Вот вы ужасаетесь, если вас обвинить в предрассудках. А между тем вы наполнили ими всю вашу жизнь. И не поступитесь ни одной из ваших условных привычек, которые затемняют самые простые, жизненные понятия.

Вы настолько боитесь показаться смешными, что заставляете улыбнуться. И вы ужасаетесь призыву “будьте новыми”, “будьте новыми не на сцене, но в вашей собственной жизни”.

Вы не любите разговоров о “смерти”, ибо для вас она еще существует. И вы отвели под кладбища изрядную часть мира. И тщательно вырабатываете ритуал похоронных процессий, точно этот предмет заслуживает малейшего внимания.

И вы избегаете слова “подвиг”, ибо для вас оно сопряжено или со схимой или с красным крестом. По-вашему, в жизни странно и неуместно заниматься этими понятиями.

Не будем даже упоминать о вашем глубоком уважении к денежным вопросам. Не необходимость, но культ для вас заключается в этих расписках срама современного мира. И мечтаете вы позолотить ваш заржавленный щит.

Когда же вы призовете самого разрушительного Шиву, мы обратимся к творящей Лакшми. Сейчас ведь Сатурн молчит, а звезда Матери Мира окружает Землю своими лучами будущих созиданий. Вы обвиняете нас в заоблачной неосновательности, но, оказывается, именно мы заняты самыми жизненными опытами. И как неслыханно трудятся наши друзья, изыскивая способы новых опытов блага.

В раздражении вы называли наши нахождения “барсовыми прыжками”. Вы были готовы судить о нас, совершенно не зная, что именно мы делаем. А ведь вы будто бы осуждаете тех, кто говорит о том, чего не знает. Зачем же сами именно так и поступаете? Где же ваша “справедливость”, для которой вы сшили такие неуклюжие, театральные тоги?

Когда же вы будете думать, что мы вам на радость исчезли, это будет значить, что мы уже снова приближаемся новым путем.

Впрочем, не будем ссориться. Даже похвалить вас надо. Ваша деятельность нам полезна. И все ваши самые хитрые выдумки дают нам возможность продолжить поучительную шахматную игру.

И даже если вы, похваляемые враги, будете содействовать доброжелательному строительству, пусть так и будет, лишь бы это принесло пользу.

Свет да победит тьму!

 

МОЛОХ

Осенью 1929 г. в Америке наблюдалось жуткое зрелище. После нескольких лет процветания и стабильности цены высоко подскочили, и толпы людей, как стадо, бросились к Молоху фондовой биржи. Вся денежная структура рухнула, и отголоски катастрофы прокатились по многим странам.

Ежедневно люди теряли миллионы; прокатилась волна самоубийств, господствовала атмосфера безумий.

Наш институт имел миллионные пожертвования, но после случившегося один из пожертвователей воскликнул: “У нас осталось лишь 150 долларов!”

Подобные катастрофы происходят в Америке приблизительно каждые семь лет, и можно представить, как они влияют на характер людей.

Странно, но люди не извлекают из них уроков. И если “Пляска Смерти” повторится, они вновь понесут свои жертвы Молоху.

Мы были вынуждены продать коллекцию работ старых мастеров, хранившуюся в музее. В ней были отличные примитивы, один из которых попал в Чикагский музей, а также работы Рубенса, Ван Дейка и Брюгеля-старшего.

Мне кажется, что в жизни можно привыкнуть к самому страшному и даже к этому жуткому зрелищу, охватившему всю страну и ведущему ее к разложению из-за возникшего массового безумия и из-за тех, чьи волчьи аппетиты порождают подобные бедствия.

Что же станет с культурой и цивилизацией? Стихийные мятежи и восстания заставят пересмотреть ценности, чтобы осознать смысл происходящего.

Нам остается только сожалеть о тех наивных жертвах, которые за грехи своих отцов погружаются в геенну огненную. Можно представить, как бушует Армагеддон и как действуют враги. Много страшных дел совершается на земле, но дело о тридцати сребренниках наихудшее из всех.

Рассказывают, что когда Рокфеллера поблагодарили за филантропический подарок, он ответил: “Если вы благодарите за деньги, то не велика цена такой благодарности”.

Не многие сказали бы так. Мало кто понимает, что доллар не король, что есть иная мера ценностей — истина.

Будем надеяться, что после Армагеддона все молоховые беды отойдут.

 

ПРОДАЖА ДУШ

Сколько несчастья творится сегодня в мире. Отовсюду приходят вести о разрушениях, гонениях и бедствиях, содеянных руками людей; но и это не все, поскольку многообразно зло в современной цивилизации, которую едва ли назовешь цивилизацией культуры.

Много постыдного совершается под личиной прекрасных названий. Мы слышим об “объединении границ”, о создании “союзов”, обо всем, кроме “присоединения”. Подо всем этим кроется торговля человеческими душами.

Редко произносится слово “война”, зато вместо него с притворством и лицемерием используется термин “миротворчество” для сокрытия агрессивного характера действий и торговли человеческими душами. Представим себе трагическое положение гражданина, которому внезапно сообщают о его принадлежности к другой национальности, и что если он желает спастись, то должен отказаться от своего происхождения и традиций и принять чуждый ему образ жизни. Ему объяснят, что страны его больше не существует и что отныне он подвластен чужеземным завоевателям. Будут утверждать, что подобное происходит постоянно, что захваты неизбежны; люди готовы осудить варварство прошлых веков, но рассуждать о современной эпохе, как если бы она была эпохой цивилизации и культуры.

Вам скажут, что под влиянием философии человеческая природа наконец-то стала утонченнее, что наихудшие виды преступлений невозможны и что мы больше не живем по закону джунглей. Это не значит, что так оно и есть на самом деле, ибо современные люди готовы извратить научные открытия с целью убийства и порабощения. Люди научились летать, но что они возьмут с собой и для чего строят могучий воздушный флот? Ради прогресса или преступлений?

Сомневаться не приходится: ускоренное производство бомб и ядовитых газов предназначено не для взаимопонимания.

Лицемерно говорить сегодня о дикарях и не назвать этим словом тех, кто не носит крахмальных воротничков. Если душу цивилизованного человека сравнить с душой так называемого дикаря, мы пришли бы в недоумение.

За хитрыми методами скрывается самая настоящая торговля человеческими душами, и если так будет продолжаться, то нам придется признать, что цивилизованные страны занимаются работорговлей. Поначалу это может показаться преувеличением, но так ли это? Разве человечество отвергло насилие? Нет, оно лишь умалчивает о нем или дает лицемерные объяснения таким вторжениям. При уличном происшествии многие отстранятся, некоторые проявят любопытство и лишь немногие поспешат на помощь. Так мы наблюдаем за гибелью ценных сокровищ, ужасами кровопролитий и нищетой тысяч людей и... молчим.

Газеты воздерживаются от комментариев, оправдываясь тем, что если они будут возражать, то дела пойдут еще хуже. Человек приобрел крылья слишком рано, и они понесли его к насилию и позору быстрее, чем к прозрению. Много было написано томов, разоблачающих рабство, и если в любом собрании спросить, кто же выступает в его защиту, ответа не последует. Даже повинные в нем в настоящее время не признаются, ведь торговля душами еще хуже, чем открытая торговля рабами. Тысяча обществ создана для содействия миру; среди их членов вы найдете и владельцев военных заводов, которые, хотя и говорят много о мире и добрососедстве, не питают отвращения к торговле человеческими душами. Острыми когтями они отмечают на картах новые границы, пренебрегая интересами человечества.

Научные исследования, так же как и бескорыстные усилия людей, направлены на лучшее будущее, а не на работорговлю. Часто приходится слышать об эволюции, прозрении и новой жизни, но всего этого не достичь разменом душ. Старики, молодежь, люди зрелого возраста и подрастающее поколение уже начинают понимать, что они стали объектом такого насилия. Они напишут об этом, и их потомки многое узнают обо всех пережитых ужасах.

Под лицемерными фразами продолжается торговля человеческими душами. Может ли быть зло большее, чем это?

 

СТОЙКОСТЬ

Встает передо мной нечто незабываемое из моей первой выставки в Америке. В одном из больших городов местный богач и любитель искусства приветствовал меня большим, парадным обедом. Все было и обширно, и роскошно, присутствовали лучшие люди города. Как всегда, говорились речи. Хозяин и хозяйка, оба уже седые, радушно и сердечно беседовали с гостями. Во всем была полная чаша, и хозяйка обратила мое внимание, что все комнаты убраны в синих и лиловых цветах, и добавила:

“Именно эти тона я так люблю в Ваших картинах”.

После обеда одна из присутствовавших дам сказала мне:

“Это очень замечательный прием, — и пояснила, — Вероятно, это последний обед в этом доме”.

Я посмотрел на мою собеседницу с изумлением, а она, понизив голос, пояснила:

“Разве Вы не знаете, что хозяин совершенно разорен и не дальше как вчера потерял последние три миллиона”.

Естественно я ужаснулся. Собеседница же добавила:

“Конечно, это тяжело ему, особенно принимая во внимание годы. Ведь ему уже семьдесят четыре”.

Такое несоответствие услышанного со всею видимостью, а главное, с видимым спокойствием хозяев, было поразительным. С тех пор я стал интересоваться особенно их судьбою. Оказалось, через три месяца после этого обеда они уже жили в своем гараже. Казалось бы, все было потеряно, а через три года этот же деятель был опять в миллионах и жил в прежнем своем доме-дворце.

Когда я говорил его знакомым о моем удивлении, почему многочисленные друзья и, наконец, город, которому он пожертвовал так много, не помогли ему, мне сказали: “Во-первых, он не принял бы помощи, а во-вторых, такие бури жизни ему не впервые”.

Этот последний разговор происходил в большом клубе, где в спокойных креслах около окон сидело много почтенных людей, читая газеты и беседуя. Мой собеседник, указывая на них, сказал:

“Все это миллионеры. Спросите их, сколько раз каждый из них переставал быть миллионером и вновь им делался. Вряд ли догадаешься, кто из них в настоящее время на вершине волны, а кто близок к краху”.

А члены клуба продолжали спокойно читать и весело беседовать, как будто бы никогда никакие житейские бури не проносились над ними. Я спросил моего приятеля, как он объясняет себе это явление? Он пожал плечами и ответил одним словом:

“Стойкость”.

Действительно, это понятие стойкости должно быть отмечено среди других основ, нужных в жизни. Мужество — одно, доброжелательство и дружелюбие — другое. Трудолюбие — третье. Неустанность и неисчерпаемость — четвертое. Энтузиазм и оптимизм — пятое. Но среди всех этих основ и многих других, так нужных, привходящих светлых утверждений, стойкость будет оставаться, как нечто отдельное, незаменимое и дающее крепкое основание преуспеянию.

Стойкость вытекает из большого равновесия. Это равновесие не будет ни холодным расчетом, ни презрением к окружающему, ни самомнением, ни себялюбием. Стойкость всегда будет иметь некоторое отношение к понятию ответственности и долга. Стойкость не увлечется, не поскользнется, не зашатается. В тех, кто шел твердо до последнего часа, всегда была стойкость.

В наши дни смущений, многих разочарований, узких недоверий должно быть особенно благословенно основное качество стойкости. Когда люди так легко впадают в самую непристойную панику, именно стойкий человек внесет здравые понимания и удержит многих от ужаса падения в хаос. Когда люди сами себя стараются убедить во всевозможных древних небывальщинах, именно стойкий человек поймет в сердце своем, где есть безопасный выход. Когда люди впадают в такое безумие, что даже краткий шквал им уже кажется нескончаемой бурей, именно стойкость напомнит и о соизмеримости.

Может быть, скажут, что стойкость есть не что иное, как благоразумие. Но будет вернее сказать, что из благоразумия порождается также и стойкость. Ведь в понятии стойкости уже есть совершенно реальное выражение. Стойкость нужна именно здесь, на земном плане, где так много обстоятельств, от которых нужно устоять. Потому-то так полезно среди множества понятий благоволения, сотрудничества и преуспеяния усмотреть смысл и ценность стойкости. Недаром люди с особенным уважением всегда подчеркивают, как стойко человек выдерживал то или иное нападение, напряжение или неожиданные удары. Подчеркивается в таких случаях и зоркость, и находчивость, но всегда будет отмечена и стойкость, как нечто положительное, прочно стоящее на чем-то осознанном. Как пример стойкости и выдержки, вспоминается одна быль из Сан-Франциско.

Приехал иностранец. По-видимому, был богат. Был принят всюду в обществе. Приобрел много друзей. Укрепилась за ним репутация хорошего, доброго и богатого приятеля. Тогда он поехал к особо выказавшимся новым друзьям с просьбою одолжить ему десять тысяч долларов на новое дело. Произошло нечто любопытное, хотя и очень обычное. У всех его друзей нашелся достаточный предлог, чтобы отказаться или уклониться от этой просьбы. Мало того, в обществе сразу пробежало отчуждение и холодное отношение к нему. Тогда иностранец поехал к некоему человеку, который с самого начала относился к нему довольно холодно. Объяснил ему дело и просил десять тысяч. На этот раз была вынута немедленно чековая книжка и написана сумма. На следующий день иностранец вновь приезжает к тому же лицу. Тот спрашивает:

— Разве что-нибудь случилось, или Вы неверно вычислили цифру; может быть, она мала?

Но иностранец достал из кармана вчерашний чек, отдал его хозяину и сказал:

— Деньги мне не нужны. Я лишь искал компаньона, которым и предлагаю Вам быть.

И они основали компанию, которая превратилась в процветающую.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных