Аналитическая философия

Аналитическая философия возникла в Англии в начале XX века, а ее

основоположниками считаются три британских философа: Джордж Мур, Бертран Рассел и Людвиг Витгенштейн, оказавших огромное влияние на современную англоязычную философию: около 80 % ныне живущих в мире ее представителей связывают свое творчество с аналитической философией. Сфера исследовательских интересов философов-аналитиков - изучение оснований чувственного и рационального знания, и в этом они продолжили традицию как английской философии (Гоббс, Локк, Беркли, Юм и др.), так и новоевропейской (Декарт, Лейбниц Кант и др.).

Но в отличие от этой традиции основоположники аналитической философии впервые

стали рассматривать в качестве основания знания язык философских произведений.

По их мнению, многие философские проблемы являются результатом непроясненного употребления языка, отсутствия четкого разграничения значимых и пустых выражений. Такое "невнимание" к языку, считают философы-аналитики, является следствием господствующей еще со времен Платона установки, согласно которой за любым языковым знаком стоит реальный, материальный или идеальный, объект. Подвергнув лингвистическому и логическому анализу язык философских текстов, аналитики попытались выявить все пустые, бессмысленные выражения и фразы, ставшие, с их точки зрения, причиной не только философии идеализма, но и всех вообще философских псевдопроблем. Спектр интересов аналитиков не ограничился только философским языком: они анализировали язык религиозных, научных, этических и др. трактатов. Несмотря на большой разброс в тематиках исследования, всех аналитиков объединяет единый стиль философствования, отличающийся ясностью и осмысленностью изложения, четко выраженной структурой аргументации, наличием явных логических связей между отдельными тезисами текста.

Свою общефилософскую позицию Мур и Рассел характеризовали как "прорыв" от

идеализма к реализму, признающему независимость предмета познания от

познавательных актов. Поэтому они "восстали" против идеализма Канта и Гегеля, а

также против экзистенциализма. Это "восстание" Рассел датирует 1898 годом, когда

Мур опубликовал статью "Природа суждений", в которой разъяснил принципы "новой" философии. "Мур начал бунт, я верно за ним последовал", - писал впоследствии Рассел в статье "Мое философское развитие". "Бунт" имел целью доказать, что идеализм Канта и Гегеля есть следствие непроясненности языка, на котором излагали свои мысли эти философы.

Главная антикантовская идея Мура и Рассела состояла в том, что "факт в общем и

целом независим от опыта". Как это понимать? Начиная с Канта, факт понимался как

некое содержание, связанное с наличием у познающего субъекта априорных форм

чувственности и рассудка. Поэтому факт интерпретировался как действительность,

существующая только "для" человека. Кан-товский субъективизм ограничивал

познание феноменальным миром: человеку не дано знать, каковы вещи на самом деле; он знает их такими, как они даны в опыте. В работе "Мое философское развитие" Рассел писал: "Предположение, что пространство и время существуют только в моем уме, меня душило... Кантовы взгляды, по которым выходило, что моя любовь лишь субъективная фикция, были для меня невыносимы...". Выступая против кантовского понимания опыта, Рассел утверждал, что "опыт является весьма ограниченным и с космической точки зрения тривиальным аспектом крошечной части Вселенной".

По отношению к философии Гегеля аналитики занимали примерно одинаковую

критическую позицию: любая метафизика направлена "на абсурдную цель" -

"высказать невысказываемое", коим являются сущности вещей.

Придерживаясь единых общефилософских позиций, Мур и Рассел создали два различных направления аналитической философии: Мур развивал философию лингвистического анализа (или лингвистическую философию), а Рассел - философию логического анализа.

Мур Джордж (1873-1958) - английский философ, взгляды которого эволюционизировали от абсолютного идеализма к эмпиризму в его английском варианте. Работы Мура по опровержению идеализма положили начало широкому реалистическому движению в Англии. Началом аналитической философии считают работу Мура "Принципы этики" (1903), в которой дан новый способ философствования: прежде чем сформулировать тот или иной принцип, Мур тщательно анализировал каждый употребляемый им термин, показывая читателю все логические шаги и переходы в своих рассуждениях. Предложив технику проверки и опровержения философских высказываний, состоящую в выявлении их противоречий обыденному языку, он проанализировал значения таких простых слов обыденного языка, как "быть", "вещь", "факт", "отношение", "действительность", "утверждение", "видеть" и т.д. и пришел к выводу, что многие типы философских суждений неверны или даже ложны в силу неверного употребления слов обыденного языка.

Выражения обыденного языка употребляются для описания определенных ситуаций и не могут быть противоречивыми, ошибочными, некорректными. Поэтому все опровержения философских высказываний он строил путем выявления их противоречия обыденному языку. Например, философы потратили много сил на доказательство существования внешнего мира, но истинность этих доказательств, по мнению Мура, осталась под вопросом. Обращаясь к кантовскому доказательству существования внешнего мира, Мур проанализировал используемое Кантом выражение "вещи вне нас" и показал, что уже Кант признавал его неизбежную двусмысленность: это выражение обозначает и "вещь в себе" и явление. Кант называл явление внешним объектом в

трансцендентальном смысле, т.е. объектом, который "должен встречаться в

пространстве". Под это выражение подпадают, утверждал Мур, не только те вещи,

которые философы обычно называют "физическими объектами", "материальными

предметами", "телами", но и вещи, по отношению к которым употребление этих

терминов неуместно. Например, тень встречается в пространстве, но "телом" ее

назвать нельзя. Не прояснив точное значение выражения "должны встречаться в

пространстве", Кант, по мнению Мура, некорректно поставил и решил проблему

существования. Для доказательства "существования" следует, считал Мур,

отказаться от метафизических обоснований и аргументаций и использовать

ситуационные.

Существование "вещей вне нас" можно доказать, если, например, предварительно

доказать, что две человеческие руки существуют. Как это сделать? "Я показываю

две мои руки и говорю, жестикулируя правой: *Вот - одна рука", и, жестикулируя

левой рукой, добавляю: "А вот - другая". Существование моих рук в таком случае

есть очевидный факт, не нуждающийся в дополнительной логической и метафизической аргументации. Если доказано, что сейчас существуют мои руки, то одновременно, утверждал Мур, доказано и существование в данный момент "вещей вне нас".

Философы-классики не считали такой тип доказательства убедительным: они искали

общий логический способ и истинные посылки доказательств любых суждений типа

"Вот одна моя рука, вот другая". Мур настаивал на том, что знание о

существовании внешнего мира является беспред посылочным, а потому все усилия

философов, направленные на поиск оснований и предпосылок этого знания, относятся к разряду пустых. Есть вещи, о которых люди безусловно знают, даже если не умеют их логически доказать. Эти знания и фиксирует обыденный язык. Философы занимались тем, что искусно опровергали обыденный язык, критиковали и нарушали его, в результате чего появлялись ложные философские утверждения, тщетно доказываемые на протяжении всей истории философии, таков вывод Мура.

Рассматривая аналитическую философию как философию эксплицитного (лат.

explicatio истолкование, объяснение) аргументирования, Мур утверждал, что

философия должна быть не теорией, а методом, техникой переформулировки

двусмысленных выражений в более ясные и простые. Ее предмет не окружающий нас

мир, не отношение к нему человека, а язык.

Рассел Бертран (1872-1970) - английский ученый, философ, общественный деятель.

Окончил математический факультет в Кембридже. Под влиянием живого интереса к

философии занялся логическим исследованием основ математики, что и послужило

основанием разработки широкого круга философских проблем. Создал труды по теории познания, истории философии, проблемам религии, морали, политики, педагогики. На русский язык переведены "История западной философии", "Человеческое познание. Его сфера и границы", а также главы из работы "Мое философское развитие".

Отвергнув вслед за Муром спекулятивную немецкую философию, Рассел переходит на позиции эмпиризма и номинализма, признающих существование только единичных вещей. Но в философском языке используется огромное число слов и терминов, описывающих отнюдь не единичные вещи. Пример таких слов - сущность, бытие и т.д. Рассел подверг такого рода термины, понятия, выражения логическому анализу. Он преследовал цель: выяснить, можно ли доверять нашей интуитивной склонности считать, что каждому грамматически правильно построенному выражению соответствует в реальности объект. Начиная с Платона сложилось убеждение, *что если слово что-нибудь означает, то должна быть какая-то вещь, которая имеется им в виду".

Такая позиция называлась в средневековой философии реализмом (не путать с

реализмом как философским принципом XX в.). Номинализм, сформировавшийся также в средние века, утверждал противоположное: в языке существуют обозначающие выражения, за которыми не стоят подлинные объекты. Рассел попытался с помощью процедур и техник логического анализа обосновать правоту номинализма, разработав теорию описания (или дескрипций), главная задача которой заключалась в уточнении логического статуса обозначающих выражений и выявлении связи языка с реальностью. В отличие от Мура, Рассел проверял корректность постановки и решения философских проблем, используя не лингвистический, а логический метод анализа языка философских аргументаций и обоснований.

Логический метод анализа языка, в отличие от лингвистического, не оставляет без

внимания вопрос об отношении языковых выражений и терминов к реальности.

Например, люди пользуются такими обобщающими словами, как "человек", "дом",

"дерево" и т.д., не замечая парадоксальности суждений типа: "Я увидел дерево",

"Я встретил человека" и т.д. Парадокс в том, что встретить "человека вообще" или

увидеть "дерево вообще" невозможно: встретить можно только единичного, "вот

этого" человека, увидеть "вот это" дерево. Язык, отмечал Рассел, как бы вводит в

заблуждение: называя некие абстрактные сущности, он порождает нашу склонность

верить в их реальное существование. Из этой веры родился идеализм Платона.

Философы, с точки зрения Рассела, не всегда четко проясняют для себя

существующие типы отношения языка к реальности, знаков к объекту, что и дает

повод к формулировке псевдопроблем, а затем тщетных усилий, направленных на их

решение. В этой связи он выделил два разных типа отношения знаков к объекту:

имена и другие слова, применяющиеся для описания. Их различие Рассел показал на

таком примере. У писателя есть имя - "Скотт" и об этом же писателе можно

сказать, что он "автор Веверлея". "Автор Веверлея" - дескрипция, описание. И

"Скотт" и "автор Веверлея" - это два выражения, обозначающие один и тот же

объект.

Логики полагали, что в данном случае суждение, содержащее одно выражение

("Скотт"), всегда может быть заменено суждением, содержащим другое выражение

("автор Веверлея"), и при этом остаться истинным, если оно было истинным, или

ложным, если оно было ложным. Рассел доказывает обратное. "Георг IV, - пишет он,

- желал знать, является ли Скотт автором Веверлея". Если вместо дескрипции

"автор Веверлея" поставить имя "Скотт", то получится, что Георг IV желал знать,

"является ли Скотт Скоттом". Но Георг IV желал знать не это. Таким образом,

делал вывод Рассел, если заменить описание - "автор Веверлея* именем - "Скотт",

то истинное суждение превратится в ложное, а отсюда следует, что необходимо

различать между именем и дескрипцией (описанием). В противном случае неизбежны ошибки в ходе философских рассуждений, как относительно постановки проблем, так и при их решении.

Существует и другое важное, по мнению Рассела, различие между именами и

описаниями (дескрипциями): "имя не может осмысленно входить в суждение, если нет чего-то, что оно именует", описание же не подчиняется этому ограничению.

Например, все знают, что не существует такого единичного объекта, как "золотая

гора", но при этом строят суждения, вводя в них логический субъект - "золотая

гора", предполагая при этом существование реальной "золотой горы" в "некоем

туманном Платоновом мире бытия". Почему это происходит? Рассел объясняет так:

когда мы говорим, что "золотой горы" не существует, то, следовательно, есть

нечто, о чем мы говорим, что это нечто не существует. И если не предположить

существования "золотой горы" хотя бы в мире идей (как это и сделал Платон), то

тогда утверждение "золотая гора не существует" не будет иметь значения. В рамках

своей теории описания Рассел истолковал суждение "золотая гора не существует"

как суждение "пропозициональная функция "x золотая и гора" ложна для всех

значений x". Он "снял" проблему существования "золотой горы" в мире платоновских

идей и перевел ее в план логики.

Из теории описаний следовало, что идеализм и философскую метафизику можно

преодолеть (к чему и стремился Рассел), если признать, что реальное отношение к

действительности имеют только имена единичных вещей. Все другие обозначающие

выражения, особенно общие понятия, ни к чему в реальности не относятся. Они

являются словами, смысл которых не выводим из их отношения к обозначаемому

объекту, ибо такого объекта просто нет. Общие понятия обретают смысл лишь в

составе высказывания. Язык маскирует псевдообозна-чающую функцию описаний и

вводит человека в соблазн объективировать их содержание, приписать объективное

существование абстрактным сущностям. Такого рода соблазн лежит в основе

идеалистической идеи тождества мышления и бытия.

Любое общее понятие типа "благо", "истина", "добро", "красота" и др. является

словом, которому в действительности ничего не соответствует, а потому все

операции с подобного рода словами превращаются в символические фикции, не

отражающие никаких реальных проблем.

Такая позиция Рассела есть позиция крайнего номинализма, согласившись с которой,

философу остается отказаться от постановки и решения "вечных" философских

проблем и заняться логическим анализом языка с целью прояснения корректного

смысла высказывания, т.е. стать логиком. Рассел был убежден, что логика глубоко

увязана с философией, а логические и лингвистические методы являются единственно верными при анализе всех философских проблем. Идея использования логики для построения и обоснования философского знания - главная в аналитической философии.

Теория дескрипций позволила Расселу по-новому поставить вопрос о том, что

имеется в виду под "существованием". Когда мы говорим: "Автор Веверлея

существует", - то утверждаем существование только об описании ("Автор

Веверлея"). Существование здесь оказывается случаем пропозициональной функции,

истинной по крайней мере при одном значении переменной. Рассел решает проблему

существования не в онтологическом или гносеологическом, а в логическом

контексте, где "существование" выступает как оператор значения некоторой

переменной. Что касается имени, правильно обозначающем единичный объект, то

"грамматически неправильно было бы говорить: "это существует", - писал Рассел.

Так, сказать: "Скотт существует" - "скверно с точки зрения грамматики". Но

"Скотт" - имя, следовательно, "существование" не может употребляться в качестве

предиката логического субъекта, если таковым является собственное имя.

Итак, Рассел попытался использовать логический анализ в качестве универсального

метода решения философских проблем.

Витгенштейн Людвиг (1889-1951) - один из самых влиятельных мыслителей XX века.

Учился в Техническом университете Манчестера, где и увлекся логическими и

философскими проблемами математики под влиянием работы Рассела "Принципы

математики", учеником которого стал позже. Благодаря усилиям Рассела и Мура, его

приглашают в Кембридж.

Защитив диссертацию, Витгенштейн стал преподавать философию в Тринити-колледже. Скончался в Кембридже.

Отталкиваясь от идей Рассела и Мура, а также испытав влияние идей таких

классиков философской мысли, как Платон, Кант, Ницше, Джемс и др., Витгенштейн

создал две логико-философские концепции, которые изложены соответственно в

работах "Логико-философский трактат" (1921) и "Философские исследования" (издана после его смерти в 1953 году). Несмотря на полярность концепций, они объединены общей концептуальной идеей, разделяемой всеми аналитиками, - исследовать глубинные связи философских проблем с языковыми структурами, с целью помочь мышлению обходить языковые ловушки, затемняющие мысль. Но чтобы справиться с этой задачей, мышление должно обладать умениями и навыками прояснять, как соотносится с реальным миром вербальный язык.

В работе "Логико-философский трактат" Витгенштейн исследует логические процедуры такого прояснения, уточняя и углубляя тезис Рассела о том, что "логика есть сущность философии". Считая предложение универсальной формой логического

представления действительности, Витгенштейн задумал отыскать такую общую форму предложения, которая позволяла бы ясно выявлять сущность любого высказывания. Все высказывания он поделил на осмысленные и бессмысленные, выделив четкие критерии их разграничения. Осмысленные высказывания - информативные повествования о фактах и событиях в мире. Их базисом являются элементарные высказывания, или логические атомы, повествующие о самых простых и неизменных объектах. Из элементарных высказываний с помощью логических комбинаций составляются сложные высказывания, которые являются истинностными функциями элементарных высказываний. Элементарное высказывание Витгенштейн толковал как логическую картину, отражающую простые факты, сложные - как логическое отражение составных фактов и событий.

Эту логическую схему он онтологизировал, т.е. придал ей статус универсальной

модели знания, зеркально отражающей структуру мира. Витгенштейн пытался

установить четкие логические правила построения осмысленных (информативных)

высказываний. Эти правила, считал он, помогут распознать псевдовысказывания,

которые ни о чем не повествуют, но в силу своей языковой фактуры создают

видимость наличия в них информации о реальности. Такого рода высказывания

Витгенштейн называл бессмысленными. К ним он относил логические высказывания,

которые обеспечивают формальный аналитический аппарат знания, но не содержат

информации о мире. Такими же бессмысленными, т.е. ни о чем не повествующими,

являются математические предложения (уравнения). Без них невозможно получить

осмысленное знание, но сами они не содержат фактической информации о мире.

Предложения философии Витгенштейн тоже считал бессмысленными в указанном выше понимании, приходя к выводу, что "самые глубокие проблемы" философии - "это, по сути, не проблемы", а на большинство философских вопросов "невозможно давать ответы, можно лишь устанавливать их бессмысленность". Но это не значит, что Витгенштейн умалял значение и роль философии: ведь он сам посвятил ей свое

творчество. Он просто хотел отметить специфику философского знания, не

принадлежащего к области информации о фактах.

Осмысленные и бессмысленные высказывания, несмотря на их существенные различия, определяют область того, "что вообще может быть сказано" и "может быть сказано ясно". За ее пределами находится невысказываемое, т.е. нечто, что не поддается высказыванию. Витгенштейн утверждал, что не подвластны словам религиозный и этический опыт, мистическое мироощущение, постижение смысла жизни. Проведя ний", он не обнаружил высказываний, могущих зеркально отразить то, что происходит в этической, религиозной, аксеологической сферах человеческого духа. Отсюда и его категоричные рекомендации: "о том, что высказыванию не поддается, следует молчать". Явить вовне невы-сказываемое можно только делом жизни.

Опубликованный в 1921 году "Логико-философский трактат" сразу же стал

программным для позитивистов Венского кружка. Сам же Витгенштейн вскоре осознал, что в своем исследовании он исходил из слишком упрощенного представления о структуре мира, из ошибочного предположения о едином логическом порядке, общем миру и мышлению. Пересматривает он и свое убеждение, согласно которому этот логический порядок обусловливает существование единой базисной логической формы языка - элементарных (атомарных) высказываний. Надежды на создание идеальной логической модели языка, способной всегда служить одной и той же цели - гарантировать полную и точную передачу мыслей о вещах, не оправдались. Поняв, что созданная им логическая модель языковых высказываний неизмеримо беднее огромного разнообразия высказываний и рассуждений обыденного реального языка, Витгенштейн начинает анализировать реальную речевую деятельность людей, разрабатывая приемы лингвистического анализа. Цель этого анализа совпадала с

целью предыдущего логического анализа - прояснить соотнесение вербального и

реального миров.

В "Философских исследованиях" Витгенштейн исходит из понимания языка как

средства коммуникации, неразрывно связанной с жизнедеятельностью людей, их

целями и потребностями. Люди с помощью языка не только называют вещи в

познавательных актах, но и приказывают, признаются в любви, вопрошают,

рассказывают о себе и т.д., а потому Витгенштейн рассматривает теперь язык как

неотъемлемую составную часть жизни людей. Его внимание переключается на

выявление связи смысла предложения с действиями, на обнаружение многообразия

речевых практик, соответствующих многообразию форм жизни.

В силу своей склонности к формализациям, Витгенштейн вновь занялся поисками

базовых структур языка. Таковыми теперь он считает не элементарные предпожения,

отражающие "атомарные" события и факты, а родственные друг другу "языковые

практики", или "языковые игры", определяя их как нечто "целое, состоящее из

языка и действий, в которые он вплетен". Он пытался отыскать базовые единства

"мысли - слова - действия", которые работают (употребляются) в определенных

жизненных ситуациях. Он был уверен, что существуют базовые речевые практики, или базовые виды "говорения", нераз-рьшно свлзагные с исторически сложившимися

способами поведения и деятельности людей. Для их обнаружения, считал он, следует

применять языковые игры как особый аналитический метод анализа моделей работы

языка в разных жизненных обстоятельствах.

С помощью придуманного им метода языковых игр, Витгенштейн надеялся прояснить формы работы языка и тем СА мым дать философам средство защиты от всякого рода языковых ловушек, которыми, считал он, изобилуют их отвлеченные размышления. Но сгруппировать и полностью формализовать базовые языковые практики ему не удалось. В итоге Витгенштейн пришел к выводу, что ценность его исследований не в

открытии каких-то новых истин, а в предложенном им методе, действие которого он

продемонстрировал полно в работе "Философские исследования". Специального учения о методе языковых игр Витгенштейн не оставил: он показывал, демонстрировал его действие в ходе анализа конкретных речевых практик. Поэтому дать систематизированное описание этого метода довольно сложно. Прояснить его

"технические" возможности можно, только включившись в ту аналитическую работу,

которую проделал Витгенштейн. А это предполагает необходимость освоения самих

текстов этого философа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: