РАБОТА С СОМАТИЧЕСКОЙ ЛЕНТОЙ

В двух полушариях мозга подвешены за пятки попарно четыре маленьких человечка. Внешний в паре называется «моторной лентой» [187], а внутренний – «сенсорной» («лентой ощущений»). Ответ на вопрос о строении этих пар будет предоставлен Дианетикой после нескольких лет исследований. Кое‑что известно о них в настоящее время, а именно – описание. Для инженера, знающего Дианетику, описание, которое можно найти в библиотеке, не вполне удовлетворительно. Эти «человечки», возможно, какого‑то рода коммутаторы. Неподалеку от них – чуть позади висков – можно снять некоторые показания, если у вас имеется очень чувствительный гальванометр [188], более чувствительный, чем можно найти сегодня в широкой продаже. Эти показания свидетельствуют о наличии какого‑то поля. Когда мы определим точно вид этой энергии, мы возможно, сможем измерять ее с большей точностью. Когда мы точно будем знать, где именно в нашем теле идет мышление, мы узнаем больше и об этих лентах. Все, что исследованиями Дианетики установлено до сих пор, это то, что под беспорядочным ворохом названий нет ничего известного об этих структурах, что стоило бы здесь привести, кроме того факта, что они имеют отношение к координации различных частей тела. Мы, однако, во время терапии все же обращаемся к ним за неимением лучшего. Теперь, когда мы знаем что‑то о функции, дальнейшие исследования обязательно приведут к точным ответам о структуре.

Одитор может включать и выключать соматики в пациенте, как механик работает с рубильниками.

Или, точнее, он может включать и выключать их в теле, как кондуктор в трамвае, идущем по рельсам. Здесь происходит та игра, о которой шла речь в разговоре о траке времени.

У пациента, с которым легко работать, «соматическая лента» может быть отправлена по команде одитора в любую часть трака времени. День за днем, час за часом в обычной жизни, соматическая лента передвигается вверх и вниз по траку по мере рестимуляции инграмм. Одитор, работая с пациентом, может обнаружить, что его собственная соматическая лента слушается команд, которые он отдает, и некоторые из его соматик включаются и выключаются. В худшем случае это доставляет некоторые неудобства. Наше тело, клетки и то, что там приходит в действие, нам в точности не известно. Но мы можем с этим работать и признать, что, во всяком случае, все проходит через коммутатор «маленьких человечков, которые подвешены за пятки».

«Соматическая лента сейчас отправится в рождение», – говорит одитор.

Пациент в ревери начинает чувствовать давление от схваток, которые продвигали его вниз по родовым путям.

«Соматическая лента сейчас пойдет к моменту последней по времени травмы», – говорит одитор.

Пре‑клир чувствует умеренное воспроизведение боли, скажем, от ушиба колена. Если он имеет соник и видео риколы, он увидит где находится, и вдруг узнает свой кабинет: он услышит голоса клерков, звуки пишущих машинок и шум машин за окном.

«Соматическая лента сейчас пойдет в пренатальную область», – говорит одитор.

И пациент находит себя в пренатальном районе, возможно, плавающим и не испытывающим при этом каких‑либо неудобств.

«Соматическая лента сейчас отправится в самый первый момент боли или неудобства, который сейчас может быть достигнут», говорит одитор.

Пациент, продолжающий Дрейф, вдруг чувствует боль в груди. Он начинает кашлять и чувствует, как им овладевает депрессия. Кашляет мать (это часто источник хронического кашля). «Повторите кашель», – говорит одитор. Пациент находит себя в начале инграммы и начинает по ней бежать. «Кха‑кха‑кха», – говорит пациент. Потом он зевает. «Мне больно и я не могу остановиться», – он цитирует мать. «Возвратитесь в начало и прокрутите [189]опять», – говорит одитор. Пациент опять кашляет, но теперь не так сильно. Он зевает более глубоко. «Ой, больно, больно, и я не могу остановиться», – цитирует пре‑клир, слыша буквально, если он имеет соник, или получая впечатления о сказанном, если у него нет соник‑рикола. Теперь он находит слова, которые были подавлены «бессознательностью». «Бессознательность» начинает выходить с зевками. «Прокрутите это опять», – говорит одитор. «Я не могу остановиться», – говорит пре‑клир, цитируя все, что он нашел на этот раз. Соматика пропала. Он зевает еще раз. Инграмма стерта.

«Соматическая лента сейчас пойдет в следующий момент боли или неудобства», – говорит одитор.

Соматика не включается. Пациент впадает в странную дремоту. Он бормочет о каком‑то сне. Вдруг соматика усиливается. Пациента бросает в дрожь. «Что происходит?», – спрашивает одитор. «Я слышу, как течет вода», – говорит пациент. «Соматическая лента сейчас передвинется в начало инцидента», – говорит одитор. – «Пройдите это». «Я все еще слышу воду», – говорит пре‑клир. (Он, должно быть застрял, соматики не двигаются. Это холдер.) «Соматическая лента передвинется к тому, что держит», – говорит одитор. «Я немного подержу его там и посмотрю, получится ли», – цитирует пре‑клир. «Найдите начало инцидента и пройдите его», – говорит одитор. «я чувствую толчки», – говорит пре‑клир, – «Ой, что‑то меня ударило». «Возвратитесь в начало и проходите опять», – говорит одитор. «Я уверена, что я беременна», – цитирует пре‑клир. «Я подержу это там и посмотрю, получится ли». «Есть ли что‑то раньше?», – спрашивает одитор.

Соматическая лента пре‑клира передвигается в более ранний момент, где он чувствует давление, когда мама пытается вставить какой‑то инородный предмет в шейку матки. Потом он прокручивает эту инграмму, и та стирается.

Это работа с соматической лентой. Ее можно отправить куда угодно. Обычно она подбирает сначала соматику. а затем содержание. Используя метод репитера, соматическая лента «всасывается» в инцидент и включаются соматики. Потом можно пройти этот инцидент. Если инцидент не поднимается, найдите более ранний инцидент, просто дав команду соматической ленте передвинуться в более ранний период.

Если соматическая лента не двигается, то есть если соматики (физические ощущения) не включаются и не выключаются, значит пациент застрял где‑то на траке времени. Может быть, он застрял в настоянием времени, следовательно у него есть баунсер, который выталкивает его на самый верх трака. Используйте метод репитера или просто попытайтесь отправить назад соматическую ленту. Если это не получается, попробуйте различные фразы баунсеров, типа «Не могу вернуться», «Пошел вон» и с их помощью погрузите соматическую ленту в инцидент и потом пробегитесь по нему.

Соматическая лента может проходить через инцидент с полными ощущениями, но, возвращаясь несколько раз по тому же отрезку, не принесет других данных. Раз за разом в какой‑то инграмме это может быть безрезультатным: соматика остается почти такой же, колеблясь в инциденте без нахождения дополнительного содержания. Это значит, что одитор продирается через денайер, созданный фразой типа «Это секрет», «Он не должен об этом знать», «Забудь» и т. д. В таком случае он посылает соматическую ленту к фразе, которая утверждает, что информации не существует. «Идите к моменту, когда была сказана фраза, что этой информации не существует», – говорит одитор. Через минуту: «Если он об этом узнает, это его убьет», – цитирует пре‑клир из соник‑рикола или из впечатления. Затем одитор посылает соматическую ленту назад в начало инцидента, и на этот раз он проходит через инцидент уже с другим содержанием ощущений. Соматика, если это не очень поздний пренатальный инцидент с бэйсик‑районом, полным материалов, колеблется в соответствии с действиями инграммы и уменьшается до сокращения или стирания во время последовательных прохождений.

Одитор велит соматической ленте отправляться дальше – в более ранний период, но она направляется в более поздний. Это мисдиректор. «Не знаю в какую сторону податься», «Иду в обратную сторону», «Делай наоборот» – это тин фраз мисдиректора. Одитор узнает, что в работе с пре‑клиром он имеет дело с мисдиректором – догадывается или обнаруживает это из словесного выражения жалобы пре‑клира о действии в инграмме – и при помощи: репитера или прямой команды ленте подбирает фразу, находит инграмму, сокращает или стирает ее и продолжает двигаться дальше.

Если соматическая лента не реагирует в соответствии с командой, значит баунсер, или холдер, или мисдиректор, или группер был рестимулирован и должен быть разряжен. Соматическая лента будет там, где находится команда, которая запрещает ей действовать должным образом.

Бывают хорошие, и плохие водители соматической ленты. Хороший водитель тесно сотрудничает с файл‑клерком, используя такие широкие формулировки, как «Соматическая лента подберет самый ранний момент боли или неудобства, который только может быть достигнут» или «Соматическая лента передвинется к моменту самой сильной интенсивности той соматики, что вы сейчас имеете» (когда соматика беспокоит пациента). Плохой водитель выбирает специфический инцидент, который, как он считает, может быть аберрирующим, заталкивает в него соматическую ленту и, так сказать, силой добивается ее повиновения. Бывают моменты, когда необходимо быть довольно убедительным с лентой, когда приходится выбирать инцидентах с физической болью, но одитор – лучший судья того, что должно произойти. Пока лента работает четко, находя новые инциденты и пробегая по ним, одитор не должен вмешиваться в ее работу, кроме того, что он сокращает все, что преподносится лентой.

Прекрасный способ разрушить кейс до основания – это ввести соматическую ленту в инцидент, а потом, решив, что другой инцидент более важен, бросить первый и помчаться во второй, оставить наполовину поднятым и его и ринуться в третий, к тому времени, как три‑четыре инцидента окажутся таким образом затронуты и не сокращены, лента забуксует, трак начнет запутываться, и одитор получит клубок, на который ему потребуется много часов терапии или неделю– две, чтобы кейс «отстоялся».

Иногда пациент хочет выключить соматику, которая его беспокоит. Это значит, что лента застряла в каком‑то инциденте, рестимулированном окружающей средой или терапией. Обычно тратить время и усилия на нахождение инцидента не стоит. Он утрясется сам но себе через день или два, а сокращение может оказаться невозможным из‑за более ранних инграмм.

Работа с соматической лентой в поздних инцидентах не отличается от посылки ее в более ранние инциденты. Заряды отчаяния обнаруживают тем же образом.

Если вы хотите узнать, движется ли лента или проверить рикол, отправьте ее назад на несколько часов и посмотрите, что получится. Несмотря на то, что во многих случаях легче добраться до пренатального района, чем до вчерашнего дня, вы получите некоторое понятие о том, как будет проходить работа с пациентом.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Началом является зачатие. Ваши пациенты иногда чувствуют себя сперматозоидами или яйцеклетками в самом начале трака: в Дианетике это называется сперматозоидным сном. Насколько известно в настоящее время, это не представляет особой ценности. Но это очень интересно. Не нужно этого предлагать пре‑клиру. Все, что нужно сделать – это отправить пре‑клира в самое начало трака и послушать, что он скажет. Иногда там находится ранняя инграмма, перепутанная с зачатием.

Самым поздним моментом на траке является, конечно, «сейчас». Это настоявшее время. Иногда случается, что пациенты не возвращаются в настоящее время, так как по дороге они зацепили холдер. Метод репитера, примененный к холдеру, обычно освобождает ленту и доставляет ее в настоящее время.

Пациент может немного «поплыть» от всего, что с ним случилось во время сессии терапии. Его сопротивляемость инграммам может уменьшиться, и по мере обратного движения по траку он может зацепить холдер. Одитор должен убедиться, что пациент поднялся до настоящего времени. Иногда пациент вязнет столь основательно, да и час настолько поздний, что попытки привести его в настоящее время кажутся невозможными. Обычно эта трудность разрешается, когда ему дают выспаться.

Существует способ проверить, вернулся ли пре‑клир в настоящее время. Одитор внезапно задает ему вопрос; «Сколько вам лет?». Пре‑клир дает ему «мгновенный ответ». Если он соответствует возрасту пре‑клира, значит он находится в настоящем времени. Если он называет ранний возраст, значит холдер держит его там, и пациент не вернулся в настоящее время. Существуют и другие способы проверить, вернулся ли пре‑клир в настоящее время, но это не так важно, если он этого сделать не смог, принимая во внимания обстоятельства.

Внезапный вопрос о том, сколько человеку лет, приводит к некоторым удивительным ответам. Застрять на траке времени – обычное явление для «нормальных людей», а уж для пре‑клира и вовсе нет большой беды в том, чтобы задержаться в этом состоянии на день‑два или неделю‑другую.

Любой человек, который имеет психосоматическое заболевание, определенно застрял где‑то на траке времени. Внезапные вопросы о возрасте дают ответ «три», «десять» или что‑то подобное, даже у людей, которые считают свое здоровье хорошим. Ревери показывает им их местоположение на траке. Иногда в первой сессии пре‑клир закрывает глаза в ревери и обнаруживает себя в кресле зубного врача в возрасте трех лет. Дело в том, что он «сидит» в нем уже около тридцати лет – с тех пор, как дантист и мать сказали ему «сидеть здесь».

когда он был в шоке от боли и газа. Он так и сидел, и его постоянные проблемы с зубами являются соматиками данного инцидента.

Это нечасто случается, но среди своих знакомых вы наверняка сможете найти такого, кто даст вам мгновенный ответ «десять лет» и в ревери обнаружит себя, как только инграмма проявится, лежащим на спине на стадионе или еще где‑то, а кто‑то ему говорит, чтобы он не двигался пока не приедет скорая помощь вот откуда его артрит!

Попробуйте это на ком‑нибудь.

МГНОВЕННЫЙ ОТВЕТ

Мгновенный ответ является обычным средством, широко используемым в терапии. Есть два способа его применения. Первый используется реже. «Когда я посчитаю до 5, – говорит одитор, – у вас в голове промелькнет фраза, которая опишет ваше местонахождение на траке. Один, два, три, четыре, пять!». «Поздний пренатальный, – говорит пре‑клир, или «вчера», или что ему пришло в голову.

Мгновенный ответ – это первое, что пришло в голову человеку сразу после вопроса. Ответ обычно приходит из инграммного банка и является полезным для терапии– Это может быть и «демонскими словами», но обычно ответ правилен. Одитор просто задает вопрос, вроде того, что держит пациента, что запрещает ему получение информации и т. д., объявив перед этим, что хочет получить мгновенный ответ на свой вопрос.

«Я хочу получить мгновенный ответ вот на что», – говорит одитор. – «Что случилось бы, если бы вы стали нормальным?». «Умер бы», – отвечает пациент. «Что случилось бы, если бы вы умерли?», – спрашивает одитор. «Я бы выздоровел», – отвечает пациент. С этой информацией они производят расчеты на предмет определения защитника или чего‑то еще в этом роде. В нашем случае, защитник сказал пре‑клиру, когда тот был болен: «Я умру, я просто умру, если ты не поправишься. Если ты будешь долго болеть, я сойду с ума». Предыдущая инграмма сказала, что пре‑клир должен быть большим. А это, в конце концов, всего лишь инграмма. Метод репитера

использован на слове «умер», найден защитник, о существовании которого пре‑клир не имел понятия, и инцидент разряжен.

Много ценной информации можно получить при помощи умного использования метода мгновенного ответа. Если нет никакого ответа, это значит, что ответ закупорен. Это так же ценно, как реальные сведения, так как означает, что информацию что‑то скрывает.

СНЫ

Сны были широко использованы различными школами лечения психических заболеваний. Их символика является мистической сказкой, направленной на объяснение того, о чем мистики не имеют ни малейшего представления. Сны – это кривые зеркала, при помощи которых аналайзер заглядывает в инграммный банк.

Сны – это созвучия и каламбуры слов и ситуаций в инграммном банке.

Будучи каламбурами, сны не имеют большой ценности.

Сны не используются в Дианетике.

Вы услышите много снов от пациентов. Пациентам трудно закрыть рты, когда они начинают рассказывать сны. Если вам не жалко платить время – слушайте.

ВЭЙЛАНСНЫЙ СДВИГ [190]

ТИПЫ ЦЕПЕЙ

Инграммы, особенно в пренатальной области, расположены

цепями. Это значит, что существуют серии инцидентов одного типа. Это является полезной классификацией, так как приводит к решению некоторых проблем. Легче всего контактировать те цени пре‑клира, которые имеют наименьший заряд. Наиболее аберрирующие цепи являются наиболее трудными для достижения, так как они содержат наиболее активные данные. Помните правило: то, что тяжело найти одитору, аналайзеру пациента тоже тяжело найти.

Ниже представлен список цепей – не всех возможных цепей, найденных; в кейсе, который считался «нормальным» на протяжении 36 лет своей жизни.

Цепь половых сношений. Отец. Первый инцидент, зигота (сразу после зачатия). 56 последующих инцидентов. Две ветви: отец пьян и отец трезв.

Цепь половых сношений. Любовник. Первый инцидент, зародыш. Восемнадцать последующих инцидентов. Все болезненные из‑за горячности любовника.

Цепь запоров. Первый инцидент, зигота. Пятьдесят один последующий инцидент. Каждый инцидент оказывает сильное давление на ребенка.

Цепь спринцеваний. Первый инцидент, зародыш. 21 по– следующий инцидент. Один на каждый день пропущенной менструации, все в шейку матки.

Цепь заболеваний. Первый инцидент, зародыш. Пять последующих инцидентов, три простуды. Один случай гриппа. Один длинный приступ рвоты – похмелье.

Цепь утренней тошноты. Первый инцидент, зародыш. 32 последующих инцидента.

Цепь противозачаточных средств. Первый инцидент, зигота. Один инцидент. Какая‑то мазь в шейку матки.

Цепь скандалов. Первый инцидент, зародыш. 38 последующих инцидентов. Три падения, громкие голоса, без избиений.

Попытки абортов, хирургические. Первый инцидент, зародыш. 21 последующий инцидент.

Попытки абортов, спринцевание. Первый инцидент, плод. Два инцидента. Один с использованием мази, второй с использования Лайсола [191], очень сильный.

Попытки аборта, давление. Первый инцидент, плод. Три инцидента. Один – отец сидит на матери. Два – мать прыгает с ящиков.

Цепь икания. Первый инцидент, плод. Пять инцидентов.

Цепь несчастных случаев. Первый инцидент, зародыш. Восемнадцать инцидентов. Различные падения и столкновения.

Цепь онанизма. Первый инцидент, зародыш. Восемьдесят последующих инцидентов. Мать занимается онанизмом пальцами, тряся ребенка и травмируя его оргазмами.

Врачебная цепь. Первый инцидент, первая пропущенная менструация. Восемнадцать визитов к врачу. Докторский осмотр болезненный, но врач является защитником, так как, обнаружив желание матери сделать аборт, он ее сильно ругает.

Боль преждевременных родов. три дня до настоящих родов.

Роды. Инструмент. Продолжительность двадцать девять часов.

То, что мать любила сама с собой поговорить, создало громадное количество материала для стирания, так как вся жизнь пациента стала к этому дополнением. Кейс занял 500 часов, отсутствовал соник, риколы воображения должны были быть зачеркнуты путем нахождения фабрик лжи прежде, чем стало возможным получить эти данные.

Другие цепи тоже возможны, но этот кейс был выбран потому, что он содержит обычные и распространенные цепи. Наличие любовника матери не является, к сожалению, очень редким. Оно вкладывает секретность в кейс до такой степени, что когда кейс кажется очень‑очень секретным, значит любовник или даже двое будут обнаружены почти наверняка. Но не намекайте на это пре‑клиру. Он может использовать эти данные для того, чтобы избежать работы над инграммами.

«НЕТ В ДИАНЕТИКЕ»

Не давайте пациентам внушений в виде терапии или для помощи терапии.

Не забывайте давать отмену в начале каждой сессии и использовать ее в конце.

Никогда не говорите пациенту, что он может «помнить это в настоящем времени», так как, соматика придет в настоящее время, а это причиняет большие неудобства.

Никогда, никогда, никогда, никогда не говорите пациенту, что он может в настоящем времени помнить все, что с ним когда‑либо случилось, так как это группирует все в настоящем времени, если пациент соскользнул в глубокий транс. Это приводит к необходимости распутывать весь кейс. Хотите выбросить на ветер 200 часов?

Никогда не отвечайте злостью, если пациент в ревери сердится на вас. Следуйте Кодексу Одитора. Если вы разозлитесь вместе с ним, вы можете погрузить его в апатию, ликвидация которой займет у вас много времени.

Не давайте своей оценки полученным данным и не говорите пациенту, в чем заключаются его проблемы.

Не злорадствуйте. Если пре‑клиром является ваша жена или муж, или ребенок, не злорадствуйте тому, что любимая фраза для аргументов была из инграммы. Конечно же она была из инграммы!

Не сомневайтесь в информации пре‑клира вслух. Держите свои сомнения при себе. Одитируйте информацию для направления своих собственных действий. Если пациент не знает что вы думаете, инграммам никогда не удастся улизнуть от вас.

Никогда не приводите пациента внезапно в настоящее время только потому, что он об этом просит. Если он уже находится в середине инграммы, единственным путем выбраться из нее является путь через нее. Мощность инграммы невелика, когда пре‑клир к ней возвращается. Но она повышается, когда он приходит обратно в настоящее время. Пациент испытает нервное потрясение, если он будет внезапно возвращен в настоящее время.

Никогда не пугайтесь, какие бы выкрутасы или вопли ни выделывал и ни издавал пре‑клир. В этом нет ничего серьезного, хоть это иногда и драматично.

Никогда не обещайте сделать кейс клиром, обещайте только релиз. Вы, может быть, должны будете уехать или работать над чем‑то более срочным. Невыполненное обещание будет принято пре‑клиром с большой обидой.

Не вмешивайтесь в личную жизнь, пре‑клира и не советуйте ему. Скажите ему, что он должен сам принимать решения о своих действиях.

Не нарушайте Кодекс Одитора. Он существуют, чтобы защитить вас, а не только пре‑клира. Терапия не может ему повредить, если вы проведете над ним хоть полработы и сделаете половину из этого неправильно; нарушение Кодекса может причинить вам множество неудобств, так как это сделает вас мишенью пре‑клира и будет стоить вам большого количества дополнительной работы.

Не оставляйте инграммы наполовину сокращенными, когда вы их получаете от файл‑клерка.

Не нужно быть изобретательным с Дианетикой до тех пор, пока вы не отработали по крайней мере с одним кейсом. И не становитесь слишком изобретательным до тех пор, пока вы не закончили один соник‑кейс, один кейс с перекрытым соником и один кейс с воображаемым соником. Сделайте их клирами, и вы будете знать. И вы встретите достаточное количество инграмм, чтобы вам в голову пришли какие‑то идеи, которые могут быть очень полезными для Дианетики. Если вам в голову не придут никакие идеи после этого и после того, как вы сами станете клирами, значит что‑то идет не так, как надо. Дианетика – развивающая наука; но не развивайте ее до тех пор, пока вы не узнаете, в какую сторону идти.

Не смешивайте спирт с бензином или Дианетику с другой терапией, кроме чисто медицинской, проведенной профессиональным врачом.

Не запутывайте кейс, чтобы потом отправить его к психиатру, который не знает Дианетики. Только Дианетика может распутать Дианетику, и вчерашние методы совсем не помогут вашим пациентам, когда все, что ему нужно, это пройти еще раз по инграмме, из которой вы так рано и внезапно его вытащили. Возьмите себя в руки и пошлите его опять через инцидент. В Дианетике тот, кто сегодня являет собой ходячий труп с расшатанными нервами, завтра становится счастливым человеком.

Не бросайте, не пробуксовывайте. Просто продолжайте проходить по инграммам. В один прекрасный день вы получите релиз. В другой прекрасный день вы получите клира.

ТИПЫ СОМАТИКИ

Существует два типа соматики: та, которая принадлежит пациенту, и та, которая принадлежит его матери или кому‑то еще. Обе произошли на самом деле. Но пациент не должен иметь соматику матери. Если он ее имеет, если он жалуется на головные боли, когда его мать имеет головную боль, значит существует очень ранняя инграмма, которая говорит, что он должен иметь то же самое, что и она: «Ребенок – это часть меня», «Я хочу, чтобы он страдал, как я страдаю» и т. д. Фраза может быть совершенно Неправильно понятой, принятой буквально. Однако все это «смывается во время стирки» и не должно сильно беспокоить одитора.

«БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТЬ»

Несмотря на то, что «бессознательность» была освещена в других главах и различными способами, в терапии она имеет два особых проявления: зевание и «бойл‑оф».

Инграмма физической боли содержит глубокую «бессознательность», и если ее можно будет поднять, особенно в бэйсик‑области, она выходит с зевками. После первого или второго прохождения пациент начинает зевать. Эти зевки включают его аналайзер.

В экстремальном случае пренатальной инграммы, когда мать получает электрический шок, во время терапевтической сессии имели место пять часов «бессознательности». Шок длился меньше одной минуты, но он так близко подвел человека к смерти, что когда инцидент был в первый раз контактирован во время сессии, пациент плавал, заплетался и ему снились странные сны, он бормотал и мямлил на протяжении пяти часов. Это рекорд. Сорок пять минут «бойл‑офа» уже редкость. Обычно дело ограничивается пятью или десятью минутами.

Одитор приводит пре‑клира в район инграммы. Соматика не включается. Но пациент начинает погружаться в какой‑то странный сон. Временами он как бы просыпается и что‑то бормочет, обычно идиотское, просыпается опять и, как кажется, в общем не прогрессирует. Но продвижение есть. Поднимается на поверхность период, когда он был почти мертвым. Вскоре включится соматика и пациент пробежится по инграмме несколько раз по команде, позевает немного и затем просветлеет. Такое количество «бессознательности» было, конечно, достаточным, чтобы держать его аналайзер отключенным на девять десятых во время бодрствования, поскольку, если это было возле бэйсика, то являлось частью каждой другой инграммы. Инграмма с такой глубокой «бессознательностью», когда отпущена, производит замечательное улучшение в кейсе, как временами и инграмма болезненных эмоций.

Одитор должен высидеть до конца, независимо от того, сколько потребуется времени. Одитор, который не является клиром, может сам стать очень сонным, глядя на чужой бойл‑оф, но он должен продержаться. Он редко зацепит ту инграмму, где это будет длиться час, но каждый кейс имеет такой период, который длится от десяти минут до получаса.

Одитор должен временами будить пациента и пытаться провести его через инграмму. Существует особый способ будить пациента: не трогайте его тело, это может быть сильным рестимулятором и он может очень расстроиться; дотроньтесь до подошв его туфель рукой или своей ногой, и лишь настолько, чтобы привлечь его внимание. Это поддерживает прогресс бойл‑офа и не позволяет пациенту провалиться в обычный сон.

Неопытный одитор может перепутать бойл‑оф с инграммной командой спать. Однако, если одитор пронаблюдает за пациентом вблизи, он обнаружит, что в бойл‑офе пациент проявляет признаки того, что он как будто находится под действием наркотиков, в то время, как при команде спать он просто засыпает и это проходит очень гладко. Бойл‑оф немного более тревожен, полон бормотания, ерзанья и видений. Обычный сон спокоен.

Инграммная команда спать, действующая на возвращенного пре‑клира, разбивается путем послания соматической ленты в момент, когда была отдана эта команда. Если пре‑клир контактирует этот момент и проходит его, он быстро проснется на траке и будет продолжать терапию.

Бойл‑оф может быть полным зевков, бормотания и ворчания. Сон обычно спокоен и тих.

Почему это называется именно «бойл‑оф» («выкипание») и одиторам нравится это слово, остается загадкой. Первоначально это было успокаивающе названо «коматическим сокращением», но такое название было отвергнуто тем фактом, что этот термин никогда не был в употреблении.

Если вам нравится слушать сны, вы найдете их сколько угодно в бойл‑офах. Как облики в пустыне искажены прозрачными змеями тепловых волн, так же и инграммные команды искажены для аналайзера вуалью «бессознательности».

ЛОКИ

Одним из благословений природы является то, что локи не нуждаются в серьезном внимании. Лок – это инцидент с зарядом или без него, который находится в пределах досягаемости сознательного рикола и который кажется причиной аберрации человека. Возможно, это еще один способ самозащиты банка. Лок – это момент душевного неудобства, который не содержит физической боли и большой потери. Когда кого‑то отчитывают или происходит потеря престижа – эти случаи являются локами. Любой кейс имеет тысячи и тысячи локов. Одитор найдет их огромное количество, если пожелает потерять время на их поиски. Работа с этими локами была основной целью искусства, известного под названием «гипноанализ». Большинство из них могут быть сокращены.

Кий‑ин инграммы происходит в какой‑то момент в будущем от того времени, когда инграмма получена. Момент кий‑ин содержит ослабление работы аналитического ума от усталости или недомогания. Возникает ситуация, похожая на инграмму, которая содержит «бессознательность», и происходит кий‑ин. Это первичный лок. Его ломка, если он может быть найден, производит эффект кий‑аута (отсоединения) инграммы. Но это потерянное время, хотя данный метод и имеет терапевтическую ценность и использовался некоторыми прошлыми школами, которые не понимали этого.

Если одитор хочет знать, как кейс реагирует на жизнь, он может найти некоторые из этих тысяч и тысяч локов и просмотреть их. Но никакого другого интереса локи не представляют, поскольку они теряют заряд. Они разряжаются автоматически в тот момент, когда инграмма, которая их держит, стерта. Когда инграммы уходят, вся жизнь уравновешивается, и локи не нуждаются в лечении. Пре‑клир тоже не нуждается, став клиром, в обучении мышлению: как и разряжение локов, это является автоматическим процессом.

Локи иногда перемешаны с инграммами. Пре‑клир может быть глубоко в пренатальной области и вдруг подумать о моменте, когда ему было 20 лет или, как часто бывает в терапии, подумать об инграмме, о которой ему кто‑то рассказал. Это хороший знак. Больше не обращайте внимания на лок: найдите инграмму, к которой лок подсоединен, так как непосредственно рядом с ним существует инграмма. В снах локи в искаженном виде выплывают из банка, запутывая сон.

КЕЙС МЛАДШЕГО

Не берите кейс Младшего (см. словарь в конце книги) для своего первого кейса, если вы можете избежать этого. Если отца звали Джорж и пациента зовут Джорж, будьте готовы к неприятностям. Инграммный банк принимает Джоржа за Джоржа и это идентичность мысли класса «люкс».

Мать говорит: «Я ненавижу Джоржа!». «Это значит Младшего», – говорит инграмма, хотя мама имела ввиду папу. «Джорж безмозглый», «Нужно, чтобы Джорж не узнал». «О, Джорж, как бы я хотела, чтобы ты был сексуально привлекательным, но ты совсем не такой». И так идут инграммы. Кейс Младшего редко бывает простым,

В Дианетике стало привычкой вздрагивать, когда нужно взять кейс Младшего. Одитор может ожидать, что ему придется тяжелей всего работать, когда он имеет дело с кейсом без соника, который сошел с трака времени и который назван именем матери или отца. Такие кейсы приходят к счастливому завершению, конечно, но если бы родители знали, что они делают своим детям, давая им любое имя, которое может появиться в инграммном банке, типа имени родителей, бабушек, дедушек или друзей – этот обычай исчез бы немедленно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: