ВРАЖДЕБНОСТЬ К РОДИТЕЛЯМ

Всегда так получается, когда работаешь с детьми или взрослыми, что пре‑клир, проходя через стадии улучшения и повышаясь по шкале тонов, рано или поздно проходит через вторую зону: злость. Пре‑клир может страшно разозлиться на своих родителей и других «злодеев» в инграммном банке. Такую ситуацию можно ожидать. Это естественный побочный эффект терапии и его нельзя избежать.

По мере прогресса кейса тон, конечно, повышается и приводит пре‑клира в состоянии скуки по поводу «злодеев», которые ему сделали плохо. В конце концов он достигает тона 4, что является тоном клира. В это время он весел и готов быть друзьями с людьми, независимо от того, причинили они ему вред или нет: конечно, он понимает, чего от них можно ожидать, но не имеет ничего против них.

Если родители думают, что ребенок, узнав все, восстанет против них, они ошибаются. Ребенок, будучи аберрированным, уже совершенно определенно настроен против родителей, независимо от того, знает его аналайзер об этом или нет, и наиболее непредсказуемое и неприятное поведение может произойти именно от дальнейшего скрывания данных.

Как подтверждается постоянными наблюдениями, хороший релиз и клир не чувствуют враждебности к своим родителям или другим людям, которые явились причиной их аберрации, и перестают делать все назло, защищаясь и воюя так нерационально. Клир наверняка вступит в борьбу по достойному поводу, и он будет самым опасным возможным противником, но он не станет воевать по нерациональным причинам, как животное, ибо глубоко понимает людей и испытывает к ним нежность. Если родители желают получить любовь и сотрудничество от ребенка, несмотря на все, что они ему сделали, они должны разрешить ему пройти терапию и достигнуть этой любви и сотрудничества от ребенка селф‑детерминированного и больше не пребывающего скрытно в апатии или в ярости. В конце концов, клир познал источник аберрации родителей так же, как и свой собственный; он понимает, что эти люди заполучили свои инграммные банки раньше, чем он получил свой.

ЗАДАБРИВАНИЕ [192]

ЛЮБОВЬ

Пожалуй, никакая другая тема из тех, что касаются человека, не получила столько внимания, как любовь.

Это правда, что там, где вы найдете самую горячую полемику, вы также встретите наименьшее понимание. И там, где факты наименее точны, вы найдете самые серьезные разногласия. Так же обстоит дело и с любовью.

Не вызывает сомнения, что любовь разрушила больше жизней, чем войны, и доставила больше счастья, чем все мечты о рае.

Запутавшаяся в тысячах песен ежегодно и погребенная под тоннами дешевой литературы, любовь заслуживает того, чтобы ей, наконец, было дано определение.

Существует три типа любви между мужчиной и женщиной: первый подходит под закон аффинити и является нежностью, с которой люди относятся друг к другу; второй – это половой выбор и является настоящим притяжением взаимной сексуальности между партнерами; третий – это принудительная «любовь», не продиктованная ничем более разумным, чем аберрация.

Возможно, в легендах о героях и героинях существовали случаи второго типа, и если вы посмотрите вокруг, то наверняка обнаружите большое количество счастливых семей, основанных на естественном и полном восхищении. Третий вид мы видим в избыточном количестве: бульварная, сенсационная литература предана этому виду и его трудностям; он забрасывает суды срочными мольбами о разводе, преступными действиями и гражданскими делами; этот тип любви отправляет плачущих детей в угол подальше от ссор; и он выпускает из своих разрушенных домов надломленных молодых мужчин и женщин.

Дианетика классифицирует этот третий вид любви, как «партнерство реактивных умов». Здесь царит согласие, но на нижайшем расчетном уровне, характеризующем человека. Сведенные копульсией, мужчины и женщины образовывают семьи, чтобы в них найти лишь печаль и лишиться последних надежд.

Он является псевдо‑братом, который регулярно ее бьет, или же псевдо‑отцом, о котором ей нужно заботиться. Он даже может быть псевдо‑матерью, которая без конца на нее кричала, но кого ей необходимо было задобрить; и он может быть врачом, который причинил ей столько боли. Она может быть его псевдо‑матерью, псевдо‑бабушкой, которую он обязан был любить несмотря на то, что она подрывала принятые им решения; она может быть псевдо‑медсестрой в какой‑то давно закончившейся операции или псевдо‑учителем, который оставлял его после окончания уроков для вымещения на нем своего садизма.

До начала супружеской жизни они знают только, что для них существует принуждение быть вместе, чувство, что они должны быть чрезвычайно приятными друг другу. После того, как сыграли свадьбу, больше и больше рестимуляции старой боли делает их обоих, в конце концов, больными, и жизнь, усложненная теперь несчастными детьми, превращается в печальные руины.

Механизм задабривания несет с собой затаенную злость [193]. Подарки без причины и превышающие финансовые возможности, самопожертвование, которое кажется таким благородным, представляют собой задабривание. Задабривание является апатичной попыткой защититься от опасного «источника» боли. Ошибка в личности – это одна из наименьших ошибок реактивного ума. Подкупить, снизить возможный гнев человека, который, возможно, давно умер, но ожил в партнере – вот надежды задабривания. Но мертв тот человек, который иногда не вступает в бой. Враждебность может быть замаскированной, она может быть совершенно «неизвестной» человеку, который ее проявляет. Конечно, в его уме она всегда находит оправдание, и предполагается, что она должна быть естественным следствием какого‑то совершенно очевидного оскорбления.

Жена, которая случайно оговаривается в присутствии гостей и нечаянно выдает правду о любимом мифе своего мужа, жена, которая случайно забывает выполнить его маленькие просьбы, жена, которая вонзает нож «логики» в его надежды – это те жены, что живут с партнерами, которых они обязаны (из‑за зла, причиненного им каким‑то другим мужчиной и гораздо раньше супружества) задабривать, и это те жены, которые, задабривая, убивают надежды и не понимают печалей своих мужей.

Муж, который спит с другой женщиной и «случайно» оставляет след губной помады на своем галстуке, муж, который находит превосходно приготовленную женой пищу отвратительной и считает, что она бездельничает, муж, который забывает отправить ее письма, муж, полагающий ее суждения глупыми: – это все мужья, что живут с партнерами, которых они обязаны задабривать.

Кривая графика страшных взлетов и падений войны и мира в доме, отсутствие понимания, подавление свободы и селф‑детерминизма друг в друге, несчастные жизни, несчастные дети и разводы являются следствием супружества реактивных умов. Принужденное к женитьбе неизвестной угрозой, отторгнутое страхом боли от доверия, это «согласие» является основной причиной всех супружеских катастроф.

Необходим был конкретный закон, отсутствие которого стало причиной громадных трудностей на пути людей, вовлеченных в такие супружества. Их жизни движутся по наклонной спирали подавленности, которая сопровождает все хронические рестимуляции и ведет только вниз, к поражению и смерти. Возможно, когда‑нибудь будет существовать гораздо более разумный закон, по которому только неаберрированные люди станут иметь право жениться и растить детей. В настоящий момент закон требует того, чтобы, в лучшем случае, супружество было очень трудно прекратить. Такой закон похож на тюремный приговор для мужа, жены и детей – для всех и каждого.

Супружество можно спасти путем клиринга партнеров от их аберраций. Оптимальное решение включило бы это в себя в любом случае, так как для жены или мужа, даже если они разведутся, представляется большой трудностью подняться в будущем на какую‑либо ступень счастья; а если там, где есть дети, не было сделано клиринга, это значит, что совершили большую несправедливость.

Обычно в супружестве реактивных умов обнаруживается, что когда оба партнера очищены от аберраций, жизнь становится более, чем терпимой, так как люди часто испытывают естественное расположение друг к другу, даже если сексуального притяжения между ними не было. Восстановление супружества путем клиринга партнеров может не привести к той великой любви, которую воспевали поэты, но оно, по крайней мере, может привести к высокому уровню уважения и сотрудничества в достижении общей цели сделать жизнь достойной жизни, и во многих супружествах после того, как партнеры стали клирами, под грязными лохмотьями аберрации было обнаружено, что они действительно любили друг друга.

Клиринг может делаться по очень важной причине: ради детей. Почти все супружеские неприятности имеют основной причиной аберрацию на второй динамике: сексе. И любая такая аберрация содержит нервное отношение к детям.

Там, где есть дети, выход не в разводе, а в клиринге. С клирингом открывается новая, свежая страница жизни, на которой может быть написано счастье.

В случае супружества реактивных умов, клирование друг друга часто усложняется затаенной враждебностью, на которую опирается механизм задабривания. Для супругов было бы мудрым решением поискать друзей, интересующихся терапией, вне семьи. Когда начинается взаимный клиринг, и партнеры работают друг с другом, важнее всего сохранять спокойствие и следовать Кодексу Одитора. Требуется отрешенность святого, чтобы выдержать тон 1 партнера, который, будучи возвращенным в ссору, подбрасывает дровишек в огонь дальнейшими обвинениями. Если другого выхода нет, то нужно это сделать, однако если семью осаждают множество ссор и трудностей, будет проще, если они оба найдут себе партнеров для одитинга вне семьи.

К тому же, между одитором и пре‑клиром естественная аффинити укрепляется настолько, что маленькое происшествие или обмолвка может быть принята за жестокую атаку с последующим скандалом, что затрудняет терапию.

Считается, что для мужчин лучшими одиторами являются мужчины, и для женщин – женщины. Это правило меняется, если вы имеете дело с женщиной, которая настолько аберрирована в отношении женщин, что она их боится, или когда вы имеете дело с мужчиной, который испытывает глубокий страх перед мужчинами.

Динамики мужчин немного отличаются от динамик женщин, и жена, особенно если между ними были ссоры раньше, может быть недостаточно настойчивой в одитинге мужа. Обычно муж может делать одитинг без особого труда, но когда сам проходит терапию, его чувство, что он обязан быть над ситуацией, заставляет его попытаться осуществить самоконтроль, а это невозможно.

СТИРАНИЕ

Рано или поздно – если вы продолжаете свои попытки – вы получите бэйсик‑бэйсик, самый ранний момент «бессознательности» и физической боли. Когда вы его достигните, вы его узнаете, возможно, только потому, что инциденты начинают стираться вместо того, чтобы сокращаться. Если пациент все еще имеет перекрытый соник, вы все равно можете стереть: рано или поздно соник включится, может быть, перед самым окончанием кейса. Вы найдете бэйсик‑бэйсик, рано или поздно.

Стирание тогда происходит примерно по той же процедуре, что и вход в кейс. Вы стираете все ранние инграммы, всегда самые ранние, которые вы можете обнаружить, и продолжаете разряжение инграмм болезненных эмоций или в бэйсик‑районе, или в более поздние периоды после рождения и в более поздней жизни. Вы стираете все, что только можете найти в ранней части кейса, затем отпускаете (релиз) все эмоции, которые можете найти позже в кейсе (стирайте все в каждой инграмме, которую вы нашли) и потом возвращаетесь обратно и находите ранний материал.

Реактивный ум находится в состоянии полнейшего беспорядка. Файл‑клерку, должно быть, очень трудно работать с ним. Инграмма на траке рано или поздно кий‑ин, иногда он в состоянии только найти материал под определенным заглавием; иногда он находит только инциденты с одинаковой соматикой (все зубы, например); иногда он может продвигаться упорядоченным образом вперед во времени и выдавать последовательные инциденты: это и есть наиболее важное продвижение.

До тех пор, пока вы не проработали каждый момент физической боли и не разрядили все болезненные эмоции, кейс не станет клиром. Временами вы будете уверены, что вы почти достигли цели, но, войдя опять в пренатальный район, обнаружите новую серию материала, раскрытого поздними инграммами болезненных эмоций, которые вы сократили.

В один прекрасный день вы получите кейс, который не будет иметь закупорок нигде на траке, который больше не будет интересоваться инграммами (кейсы апатии не интересуются ими в начале; клиры, в самом верху, тоже ими не интересуются, и тем самым создается определенный цикл, хотя клир и очень далек от апатии). Это кейс, который будет обладать всеми риколами, будет рассчитывать точно и не делать ошибок (в пределах доступных данных) и который, короче говоря, не имеет содержимого в своем инграммном банке. Но никогда не будьте слишком оптимистичны, никогда. Продолжайте искать до полной уверенности. Наблюдайте за кейсом и убедитесь, что он не проявляет никаких признаков аберрации, что динамики высоки и жизнь прекрасна. Если человек чувствует, что он в состоянии разрешить все жизненные проблемы, заткнуть за пояс весь мир одной рукой и дружелюбно настроен ко всем людям, вы получили клира.

Единственное, в чем вы можете просчитаться – это посчитать релиз за клира. Придерживаясь идеи, что люди полны ошибок, зла и греха, сделав человека менее несчастным, чем он был раньше, вы можете посчитать его клиром. Но это только релиз.

В намывке золота каждый новичок ошибочно принимает железистый серный колчедан («золото дураков») за настоящее золото. Новичок будет всем хвалиться блестящим кусочком в своем лотке, который на самом деле стоит несколько долларов

за тонну. Но потом‑то он видит настоящее золото! И с того момента, когда он увидит настоящее золото в лотке, он знает, как оно выглядит на самом деле. Его нельзя спутать ни с чем.

Психометрия [194]покажет, что клир обладает феноменальным интеллектом, она покажет его способности и многосторонность. Но существует и другое свойство – свойство освобожденного человека. Проведите релиз через психометрию, и он тоже будет выше нормы. Но клир – это клир, и когда вы это увидите, вы узнаете его и больше не будете ошибаться.

То, что клир больше не интересуется своими вымершими инграммами, не значит, что он не интересуется проблемами других. То, что человек не интересуется своими инграммами, не обязательно значит, что он клир, но может означать существование другого механизма; апатии, игнорирования. Иметь инграммы и не обращать на них внимания – это распространенная аберрация реактивного ума на уровне тона апатии по шкале тонов. Не иметь инграмм и не обращать на них внимания – дело совершенно другое. Каждый кейс апатии, не обращая внимания на инграммы как причину своих бед, утверждает, что он счастлив, утверждает (даже когда дела из рук вон плохи), что с ним все в порядке. Во время работы, особенно после того, как бэйсик‑бэйсик найдена, он начнет интересоваться своими инграммами и будет больше интересоваться жизнью. Кейс апатии от клира отличить легко, так как они находятся на противоположных концах спектра жизни: клир взлетел вверх к победе и триумфу, тогда как кейс апатии знает, что победа и триумф не для него и поэтому объясняет, что они не стоят трудов.

Что касается продолжительности жизни клира, то она сейчас неизвестна, спросите об этом через сто лет.

Как можно определить, является ли человек клиром? Как близко этот человек подходит к оптимуму? Может ли он легко приспособиться к своей среде? и, что гораздо более важно, может ли он приспособить эту среду к себе?

Через 60 дней и опять через шесть месяцев после достижения состояния клира, одитор должен поискать материал, который раньше не заметили. Ему следует внимательно расспросить возможного клира о том, что произошло со времени последней сессии. Таким образом он узнает о любых волнениях, заботах или болезнях, которые могли произойти за это время. Благодаря этому, одитор может также выследить инграммы. Если и тогда он не в состоянии найти инграммы, данный клир действительно и без всяких вопросов является клиром. И он таким и останется.

Однако, если кейс просто забуксовал и создается впечатление, что аберрации существуют, а инграммы нельзя найти, причина, скорее всего, в тщательно замаскированных зарядах отчаяния – инграммах болезненных эмоций. Они не обязательно являются посленатальными, но могут находиться в пределах пренатального периода и быть связанными с секретными обстоятельствами – об этом может «объявлять» инграмма. Иногда кейсы буксуют без всякой возможности продвинуться из‑за каких то обстоятельств в настоящем времени или недалеком прошлом, о которых пре‑клир не рассказал.

Существуют две причины, по которым кейсы задерживаются:

а) Человеку может быть настолько аберрированно стыдно за свое прошлое или он может быть так уверен в мести, которая последует, если он расскажет о происшедшем, что он просто избегает разговора;

б) Человек может бояться из‑за какого‑то ныне существующего обстоятельства или чьей‑то угрозы.

Одитор не интересуется тем, что пре‑клир делает. Или что он сделал. Дианетика в терапии интересуется исключительно тем, что было сделано ему. Что сделал пациент, никого не волнует. Одитор, которого бы это волновало, занимается чем угодно, только не Дианетикой. Однако пациента, из‑за его инграмм, может преследовать навязчивая идея о том, что он должен скрывать что‑то из своей жизни от одитора. Эти два общих класса, описанные выше, в общем объясняют положение вещей.

Действующими причинами, как в пункте (а), могут быть события типа срока в тюрьме, до сих пор не известного убийства (хотя много людей думают, что они совершили убийство, в то время как они даже не угрожали никому), ненормальные сексуальные привычки и другие подобные обстоятельства. Одитор должен, как само собой разумеющееся, пообещать никому не разглашать тайны пациента и объяснить принцип «сделано тебе, а не тобой». Одитор никогда не будет насмехаться или ругать пациента за то, что тот был жертвой своих инграмм. В случае пункта (б), может существовать человек, даже муж или жена, которые угрозами заставляют пациента хранить все в секрете. Сейчас ведется работа над одним кейсом, где не было достигнуто никакого продвижения несмотря но то, что было найдено много инцидентов: эти инциденты не удалось сократить или стереть независимо от того, где они находились. Было обнаружено, что этот кейс (женщина) подвергалась зверским и частым избиениям своим мужем, который обещал ее убить, если она расскажет об этом одитору; но эти инциденты содержали весь заряд отчаяния кейса, который должен был быть отпущен. Заподозрив это, одитор смог завоевать ее доверие и найти заряды отчаяния. Даже если бы он не завоевал ее доверия, за счет постоянной рестимуляции недавнего периода ее жизни, он бы спровоцировал ее слезы. В другом кейсе, кейсе ребенка, даб‑ин рикол был настолько очевиден и фабрики лжи были настолько активными, что одитор в конце концов понял, что он пытался не только пройти сквозь секретность инграммы, но и секретность, к которой пациент был кем‑то принужден в настоящее время. В этом случае, мать, из страха, что она будет арестована, яростно угрожала ребенку, чтобы он не рассказывал, как с ним обращаются дома. Но это еще не все. В прошлом у этого кейса была 81 попытка аборта – невероятное количество.

Одитора интересует все, что имеет отношение к инграммам. Если общество посадило человека в тюрьму, если не все в порядке дома, то все это было сделано человеку. Что он сделал, чтобы «заслужить» такое отношение – не имеет значения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: