Хронология:модернизм и Новое время 5 страница

[86]«Письма женевского жителя к своим современникам» (1803) стали первым опытом его критики. «Анархия» современных экономик была важной темой Фридриха Энгельса в Германии и Томаса Карлейля в Англии. Позднее Сен-Симон пришел к мысли, что государством и использованием ресурсов общества должны управлять предприниматели и ученые. В его последней книге «Новое христианство» (1825) говорится, что имеющиеся ресурсы должны направляться на улучшение условий наибеднейшего класса. Считается, что именно он изобрел термин «социализм», впервые использованный Пьером Леру в эссе 1834 года «Об индивидуализме и социализме». (Леру, экономист и философ, скептически относился к обоим.)

[87]Sassoon, «All Shout Together».

[88]Marx, Grundrisse der Kritik der politischen Okonomie (1858, p. 611); Маркс, «Экономические рукописи 1857-1859 годов», c. 67. Можно отметить, что Смит все же не настолько безнадежен. Он порицал рутинную работу, под которой имел в виду задачи, не представляющие серьезной проблемы. (Вождение реактивных самолетов по одному и тому же маршруту— это рутинная работа, но порой она становится весьма сложной. Один пилот сказал: «Это сплошная скука, но бывают и по-настоящему страшные моменты».) Возможно, что враждебность Маркса родилась из опасения, что Смит и другие думали о том же самом до него. Не исключено также, что Маркс считал, что должен умалить значение Смита, представив его чуть ли не правым фанатиком.

[89]См.: Маркс, «Критика Готской программы». Готская программа представляла собой черновик социалистической программы, составленный для конференции, проходившей в мае 1875 года в городе Гота, на которой была основана новая Cоциал-демократическая партия Германии. В своем письме друзьям Маркс выказал раздражение по поводу включенной в программу концепции социалистического государства, которое просто субсидировало бы «ассоциации производителей»; там же Маркс сформулировал свои идеи относительно вознаграждения труда в социалистической экономике. «Манифест Коммунистической партии», «Экономические рукописи 1857-1859 годов» и «Критика Готской программы» относятся к числу важнейших «малых» работ Маркса.

[90]Первой публикацией Мизеса (на немецком) была его основополагающая работа 1920 года «Die Wirtschaftsrechnung im sozialistischen Gemeinwesen» («Экономические вычисления в социалистическом содружестве»). Вышеприведенную цитату можно найти на с. 88 английского перевода («Economic Calculation in the Socialist Commonwealth»), а следующую — на с. 110. Его главнейшим произведением стала опубликованная через два года книга «Die Gemeinwirtschaft», вышедшая в 1936 году на английском языке: Mises, Socialism (1936).

[91]Социалистические теоретики могли бы ответить, что в социалистической системе остается один веский стимул к труду — невыполнение существующих стандартов, скорее всего, будет стоить рабочему его продвижения на более ответственную должность. Следовательно, определенное неравенство должно сохраняться, хотя речь и не идет о заработной плате. Однако сила этого контраргумента зависит от того, насколько большой наградой являются рабочие места на более высоких ступенях служебной лестницы. Мизес мог бы возразить, заявив, что, если социалистический план стремится, по сути, к стационарной экономике, в которой общее спокойствие нарушалось бы лишь случающимися время от времени природными катаклизмами, не очевидно, что перемещение вверх по служебной лестнице может стать нефинансовым вознаграждением, достаточным для мотивации работников. Да и вообще, экономика, которая не построена на инновациях, не нуждалась бы в многоступенчатой управленческой системе.

[92]Первоначальная статья Ланге: Lange, «On the Economic Theory of Socialism», Review of Economic Studies, October 1936 and February 1937. Она была переиздана в: Lange, «On the Economic Theory of Socialism» (1938).

[93]Hayek, «Socialist Calculation» (1935, pp. 201-243), переиздано в: Hayek, Individualism and Economic Order (1948); Хайек, Индивидуализм и экономический порядок (2011), гл. VII — IX.

[94]Hayek, «Socialist Calculation» (p. 210). Курсив мой.— Фелпс.

[95]Эта школа приобрела известность и влияние в Америке и Европе благодаря своей главной теме — центральному значению институтов для экономической эффективности, хотя изучать ее начинали еще Вильгельм Рошер и даже Маркс. В начале 1900-х годов лидера школы немца Артура Шпитгофа и его шведского последователя Густава Касселя затмил младший представитель школы — немец Йозеф Шумпетер. (Другими выдающимися представителями школы были Вернер Зомбарт, Макс Вебер и Карл Поланьи.) Однако значение Шпитгофа сохранялось. Великий британский экономист Джон Мейнард Кейнс отправился в 1932 году в Мюнхен для юбилейного чествования, которым ознаменовался выход Шпитгофа на пенсию, а устроителем этого мероприятия был Шумпетер.

[96]

[97]См. веб-сайт International Herald Tribune, www.iht.com, March 5, 2010.

[98]Ammous and Phelps, «Climate Change, the Knowledge Problem and the Good

Life» (2009). См. также: Volpi, «Soya Is Not the Solution to Climate Change» (2006).

[99]В своей статьей 1933 года «Направления экономического мышления» («The Trend of Economic Thinking») Хайек писал, что laissez-faire — это «не окончательный и не единственный вывод» (p. 134). В «Дороге к рабству» он размышлял о том, что «Наверное, ничто так не повредило либерализму, как настойчивость некоторых его приверженцев, твердолобо защищавших какие-нибудь эмпирические правила, прежде всего laissez-faire» (Hayek, The Road to Serfdom, p. 13; Хайек, Дорога к рабству, с. 44). Трактат вызвал неоднозначную реакцию. Достаточно благосклонно отнесся к нему Кейнс, который в своем письме Хайеку высказал свое глубокое восхищение книгой, заметив затем, что он не согласен с ней только в одном пункте. Он отстаивал совершенно другой перечень государственных форм деятельности, причем его повестка с современной точки зрения представляется столь же странной, что и список Хайека. Гневная реакция некоторых читателей выглядит совершенно необъяснимой для современных исследователей. В 1994 году, спустя 60 лет после выхода «Дороги к рабству», Амартия Сен высоко оценил эту книгу в своей статье в Financial Times. Очевидно, что Хайек был больше других встревожен утратой индивидуальной свободы — именно такого результата он ожидал от плана британского экономиста Уильяма Бевериджа, который предусматривал создание большой системы социального страхования и других форм государственного вмешательства в экономику.

Кстати говоря, многие считают, что «Дорога к рабству» была критикой советского социализма, обосновываемой предыдущими теоретическими работами Хайека. В действительности же, это был ответ Хайека тем британцам, которые говорили, что не было никаких причин для войны с нацистской Германией. Если на то пошло, то это было предостережение об опасностях поддерживаемого государством корпоративизма по образцу Германии, а не советского коммунизма, хотя Хайек часто имел в виду и его. Возможно, Хайек увидел признаки корпоративизма в крайней форме государства всеобщего благосостояния, отстаиваемой Бевериджем. Во время войны экономистам Гитлера как-то попали в руки листовки с изложением плана Бевериджа, которые были разбросаны над оккупированной нацистами Европой. Нацисты тут же отметили: «Вот именно этого мы и хотим тут, в Германии!». См.: «Commission on Social Justice: Beveridge’s Appeal for an Attack on Five Giant Evils», The UK Independent, October 25, 1994.

[100]См.: Sidorsky, «Modernism and the Emancipation of Literature from Morality», а также: Sidorsky, «The Uses of the Philosophy of G. E. Moore in the Works of E. M. Forster».

[101]Тённис стал свидетелем этого разрушения еще в молодости, когда жил в Шлезвиге. Позже он отошел от Маркса, заявив, что специализация существовала в общинах веками и, на самом деле, укрепляла их. Он не был фашистом. В 1932 году он вступил в Социалистическую партию, просто чтобы позлить нацистов. Главная работа Тённиса была впервые опубликована в Лейпциге в 1887 году, когда он был еще молод, — она называлась «Gemeinschaft und Gesellschaft» (в русском переводе — «Общность и общество». — Примеч. пер.). Хотя «Gesellschaft» часто обозначает «общество» в смысле «фирмы», так что название можно было бы перевести как «Сообщество и бизнес», Тённис имел в виду «общество» как обозначение современной цивилизации, включая и бизнес. Издания 1912 и 1920 годов смогли привлечь к себе внимание широкой публики. Новый перевод на английский, опубликованный в 2001 году, носит название «Community and Civil Society» («Сообщество и гражданское общество»).

[102]Freud, Civilization and Its Discontents (p. 50); Фрейд, «Недовольство культурой»

(с. 178). Фрейд хотел, чтобы агрессия стала конструктивной, иначе разразится еще одна война. Заглавие немецкого издания 1930 года — «Das Unbehagen in der Kultur» — стало некоторой проблемой, когда понадобилось перевести термин «Unbehagen». Сам Фрейд предложил вариант «неудобства» (discomforts.) Его переводчик 1930 года Джоан Ривьер предложила «недовольство» (discontents). Под «Kultur» Фрейд имел в виду всю совокупность накопленных знаний, практик, установок и даже «орудий». Сегодня орудия и даже технологии обычно причисляются не к «культуре», а к «цивилизации».

[103]Классическим исследованием является эссе 1925 года Франца Роха, пере

изданное в 1995 году. Многие примеры по этому периоду приводятся в работе Силвера «Хаос и классицизм»: Silver, Chaos and Classicism. Некоторые из близких вопросов освещаются в более ранней работе Силвера «Корпоративный дух» (Esprit de Corps).

[104]Политика защиты включала и некоторые этнические аспекты. Угрозу конкуренции, от которой Христианско-социальная партия собиралась защищать католический нижний класс, представляли главным образом предприниматели-евреи. Немецкие националистические партии хотели, чтобы правительство использовало свои полномочия для защиты немцев от конкуренции со стороны славян и особенно евреев. Социалисты придерживались того же мнения. СДПГ хвалилась тем, что именно она, а не какая-нибудь корпоративистская группа, была истинным противником «крупных капиталистов-евреев», «еврейских эксплуататоров» и «богатых евреев». Она лезла из кожи вон, подчеркивая, что ее противник — евреи, хотя среди этих противников и в самом деле было непропорционально много евреев. В этот период антисемитизм был довольно характерен для Европы. См.: Muller, The Mind and the Market (p. 353). Следовало бы спросить, критиковали ли успешных предпринимателей потому, что те были евреями, или же, наоборот, успешных евреев критиковали потому, что те были предпринимателями. Похоже, что все-таки первое, поскольку для Европы уже давно была характерна неприязнь к евреям. Но это еще не всё. Проблема, которую корпоративисты позже назвали «еврейским вопросом», заключалась не в еврейской идентичности многих граждан Германии, а, скорее, в том, что многие успешные евреи принадлежали к лагерю «либерализма», который играл ключевую роль в рождении экономической современности, а не к корпоративистскому лагерю. Первым решением стала конфискация их фирм, а «окончательным решением» был холокост.

[105]Сардинский «Альбертинский статут» (Statuto Albertino), действие которого сыном короля Карла Альберта было распространено на всю Италию при его восшествии на трон, не предполагал юридической оценки действий правительства.

[106]Его главные речи начала 1930-х годов и своеобразный учебник по структуре

корпоративистской экономики были впервые опубликованы в издании: Mussolini, Quattro Discorsi sullo Stato Corporative (1935), и в том же году были изданы в английском переводе под заглавием «Four Speeches on the Corporate State». (Термины «corporatist» или «corporative» [то есть «корпоратистский» или «корпоративный»] не позволяли бы сделать явной отсылку к «корпорациям» в английском смысле.)

[107]

[108] Four Speeches on the Corporate State (p. 83).

12Ibid. (p. 33).

[109]Цит. по: Heinz Lubasz, Fascism: Three Major Regimes (p. 78).

[110]См.: Nocken, «Corporatism and Pluralism in Modern German History»; Abelshauser, «The First Post-Liberal Nation» (p. 287).

[111]Салгаду и его «интегралисты» хотели уничтожить своекорыстие и заменитьего состраданием, милосердием и отзывчивостью. Варгас использовал «интегралистов», чтобы разбить коммунистов и успешно провести в 1937 году переворот, позволивший создать однопартийное государство — Estado Novo. Но когда он захватил власть, они были больше ему не нужны. Однажды посреди ночи «интегралисты» напали на президентский дворец, намереваясь захватить власть,— это событие получило название «пижамного путча». Армия успела отразить атаку, и с «интегралистами» было покончено.

[112]Walter Lippmann, The Good Society (p. 139). Липпман, прославившийся своими газетными колонками, был увековечен в бурлескном номере «Зип» в мюзикле Роджерса и Харта «Пэл Джой» (Pal Joey). Харт явно опирался на лекции Липпмана в Колумбийском университете.

[113]Цит. по: Schlesinger, The Coming of the New Deal (p. 115).

[114]Один из историков этого периода пишет: «Через три года после прихода

[Гитлера] к власти немецкая экономика резко пошла в гору. Безработица сократилась настолько, что проблемой стала нехватка рабочей силы». См.: Nicholls, «Hitler’s Success and Weimar’s Failure» (p. 156).

[115]

[116]При этом производство росло быстрее занятости, что отчасти было обусловлено ростом производительности.

[117]Гитлер, скорее всего, имел в виду 1935-1941 годы, когда американский национальный

продукт рос с ураганной скоростью, которая, правда, спала на период рецессии 1937—1938 годов, тогда как в Германии начался застой после того, как в 1938 году были закрыты двери для торговли. Возможно, именно это имел в виду Хайек, когда в своей «Дороге к рабству» писал, что немецкие производители все же пострадали от корпоративизма.

[118]Paxton, The Anatomy of Fascism (p. 186).

[119]Результаты, достигнутые Германией, не доказывают и необходимости конкуренции. Интригующим случаем представляется Испания. Хотя многие экономисты считали ее экономическую систему и экономический курс ущербными, в 1960-1980-х годах реальный ВВП на одного работника и реальная почасовая заработная плата в промышленности росли необычайно быстро — гораздо быстрее, чем в Германии.

[120]Цит. по: Berghahn, «Corporatism in Germany in Historical Perspective» (p. 117).

[121]В тот же самый период времени потребительские расходы немецкого государства, то есть закупки товаров и услуг выросли с 13% ВВП до почти 20%. Затраты на социальное страхование (пособия для пожилых и больных, пособия семьям и социальное обеспечение) выросли с 12% до 17% (OECD 1983, tables 6.2 and 6.3). В Италии показатель занятости вначале был на более высоком уровне, составляя 9%, а показатель государственных расходов на потребительские товары — на более низком уровне (10%), однако оба показателя в итоге оказались в 1981 году примерно на том же немецком уровне.

[122]Оценки бюрократических «рогаток» были опубликованы в: The Economist, июль 1999. Набранные баллы выглядели так: Великобритания — 0,5; США — 1,3; Нидерланды — 1,4; Швеция — 1,8; Испания — 1,8; Германия — 2,1; Бельгия — 2,7; Франция — 2,7; Италия — 2,7.

[123]Groom, «War Hero Who Became Captain of British Industry» (p. 7). Вторая цитата взята из другой его статьи: Groom, «Gloom and Boom» (p. 16). «Джимми» Клеминсон был промышленником, а потом, в 1984— 1986 годах — председателем Конфедерации британской промышленности. Кстати говоря, слава пришла к нему, когда он был капитаном десантников в сражении за Арнем. Его подвиги отображены в фильме Ричарда Аттенборо 1977 года «Мост слишком далеко» (A Bridge Too Far).

[124]Это классическое обвинение можно встретить в: Howard, The Death of Common Sense. Цитата взята из: Howard, The Collapse of the Common Good (2001).

[125]Нечто подобное появилось в экономике в 1970-х годах, когда распространилось представление, будто рабочая сила страны, взятая в целом, состоит в пожизненном договоре с наличными работодателями. Работодатели каждого отдельного сообщества считались теми, кто страхует своих сотрудников на случай неблагоприятных экономических условий, грозящих сокращением штатов, тогда как местные банки должны были, следуя этой логике, страховать работодателей, когда те нуждались в кредитах. Эти новые направления в теории привели к мысли, будто именно феодальная экономика с ее пожизненным наймом и «персонифицированным банковским обслуживанием» являлась в конечном счете экономическим оптимумом, а не экономика laissez-faire с ее тяготами — холодным душем и жидкой кашей.

[126]То, что высокие цены на акции обычно ведут к высокой инвестиционной активности, а потому и к высокой занятости, поскольку они стимулируют инвестиции или же отражают импульс к инвестированию внутри компаний, показано в работе: Phelps, «Behind This Structural Boom» (1999).

[127]Самый ранний анализ этого эпизода приводится в монографии 1988 года Жан-Поля Фитусси и Эдмунда Фелпса «Спад в Европе»: Jean-Paul Fitoussi and Edmund Phelps, The Slump in Europe.

[128]Экспертное обсуждение этого вопроса и полезные данные можно найти в книге: Vito Tanzi, Government versus Markets.

[129]Phelps, «The Importance of Inclusion and the Power of Job Subsidies to Increase It» (2000/2, p. 86). См. также рис. 1 в этом докладе. В статье говорится также, что «в первой половине 1990-х годов Франция и Германия снова сократили сегмент низкой заработной платы и снова столкнулись с ростом безработицы в области низкоквалифицированного труда» (см. рис. 2). В статье были предложены аргументы в пользу такого подхода к увеличению низкой заработной платы, который позволял бы сохранить занятость, а именно для системы субсидирования низкой заработной платы, позволяющей работодателям сохранять рабочие места для работников с низкой зарплатой. Выступая с этим докладом на Секретариате ОЭСР в Париже, я вызвал настоящую бурю. Участники аплодировали предложению, за исключением делегации США, которая усмотрела в нем опасность для налогового зачета за заработанный доход, который первоначально разрабатывался для того, чтобы подтолкнуть матерей с низким доходом к большей материальной независимости.

[130]Как ни удивительно, никаких статистических исследований не было до статьи Дариуса Пали и Эдмунда Фелпса, представленной в 1996 году на конференции на вилле Мондрагоне в римском университете «Тор Вергата». Материалы конференции были изданы в 2005 году: Paganetto and Phelps, Finance, Research, Education and Growth.

[131]Tanzi, Government versus Markets.

[132]По этим данным см.: OECD, Goingfor Growth: 2007 (проект под руководством

Жан-Филиппа Коти). Можно заподозрить, что эти индексы препятствий инновациям и ведению бизнеса стремятся в целом измерить неизмеримое. Однако индексы составляются из вполне конкретных и измеримых вещей, таких как количество дней, за которые можно получить лицензию на строительство склада (от 80 дней в США и Канаде до 170 дней во Франции и Германии и 284 дней в Италии). Также можно спросить, имеют ли вообще какое-либо значение все эти различия между экономиками. Однако инвестиции страны в информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) оказываются достаточно тесно связанными с индексом регулирования товарного рынка данной страны. Было также показано, что уровни безработицы разных стран в определенной мере привязаны к индексам законодательства в защиту занятости.

[133]Данные см. в: Layard and Nickell, Handbook of Labor Economics.

[134]Эта последовательность, которую можно назвать индексом социальной инфраструктуры, составляется на основе рис. II в работе: Hall and Jones, «Why Do Some Countries Produce So Much More Output per Worker Than Others?»

[135]Ранние образцы политической философии, поднимающей вопросы государственного

сектора, рассматриваются в работе: Andrzej Rapaczynski,

Nature and Politics.

[136]См.: OECD Economic Outlook, Annex table 24, Capital income shares in the business sector, p. 214.

[137]Еще один момент: каковы бы ни были уровни производительности стран континентальной Европы и англосаксонских стран в расчете на час отработанного времени, первые были бы снижены по отношению к англосаксонским уровням, если бы все они были измерены через так называемую многофакторную производительность (или совокупную производительность факторов производства), поскольку в континентальных экономиках отношение продукта к труду повышается за счет инвестирования большего капитала, с которым может работать рабочая сила, чем в англосаксонских экономиках. Можно показать, что за этот дополнительный продукт континентальным странам Европы приходится платить снижением уровня потребления, необходимым для выплаты процентов за использование дополнительного капитала.

[138]Эти данные ОЭСР приводятся в: Phelps, «The Importance of Inclusion» (2000/2); см.: fig. 3a, «Trends in Wage Rate Dispersion, 1997». Для оценки здесь используется соотношение 50: 10, то есть отношение среднего значения уровней заработной платы работников 10 процентиля к среднему уровню заработной платы 50 процентиля. Также он известен как коэффициент D1/D5.

[139]Эта теория рассматривает культуру в качестве медленно действующей причинной силы, которая в конечном счете способна вызвать резкое изменение институтов, подобно тому, как сдвиг тектонических плит в итоге провоцирует землетрясение. См.: Roland, «Understanding Institutional Change» (2004). (В этой работе культура представляется еще одним институтом, хотя и медленно развивающимся. В нашей книге культура отделена от институтов.) Наша гипотеза допускает, что новые

[140]идеи могут двигать институты и, вероятно, саму культуру. Вещи могут меняться, даже если культура сама по себе никогда не поменяется.

[141]Один испанский экономист, с которым мы разговорились в Лондоне в 1993 году, заметил, что в начале 1920-х годов по ВВП на душу населения Испания занимала восьмое место в западном дивизионе, отставая от Америки, Германии, Франции, Бельгии, Голландии, Британии и Италии. После всего того, что ей пришлось пережить, после испанской гражданской войны, правления Франко и десятилетий после него, Испания снова занимает восьмое место.

[142]Совершенно иная проблема состоит в том, что, когда мы спрашиваем, действительно ли та или иная причина повышает или понижает эффективность экономики в целом, результат в каждой из небольших стран — Финляндии, Швеции, Люксембурге, Дании и Исландии — получает такой же вес, как и результат в США в целом. Было бы лучше начать с подборки, в которой Калифорния, Орегон, Массачусетс, Иллинойс или какой-то другой штат США получил бы тот же вес, что и каждая из европейских стран.

[143]Лэзир, Эльмесков и Никелл (Lazear, Elmeskov, Nickell) — одни из ведущих исследователей в этой области. В интересной статье Бентолила и Бертола (Bentolila and Bertola, «Firing Costs and Labour Demand») предложена гипотетическая модель типичной фирмы, в которой, в теории, отрицательное воздействие законов о защите занятости на уровень найма более чем перекрывается негативным воздействием на уровень увольнений, а из этого делался вывод, что в целом законы по защите занятости снижают безработицу. В этом анализе, однако, не учитывались «системные эффекты», а именно то, что инсайдеры, чьи места защищались законом, побуждают работодателей поднимать заработные платы и, следовательно, сокращать рабочие места в экономике в целом.

[144]Jackman et al. (1991); Phelps and Zoega (2004).

[145]См., например: Nickell (2001) и Phelps and Zoega (2004). Ларс Калмфорс

утверждает, что негативный эффект такого соглашения, организованного корпоративистскими методами, исчезает, если единый профсоюз представляет всех работников определенной экономики, поскольку в этом случае профсоюз понимает, что любое повышение заработной платы будет стоить большего числа рабочих мест, чем тогда, когда, как ему известно, данная отрасль может повысить свои цены по отношению к другим, перекладывая на них рост издержек.

[146]Phelps and Zoega (2004).

[147]Phelps, «Economic Culture and Economic Performance».

[148]Данные см. в: Gwartney et al., Economic Freedom of the World (таблицы данных по странам). Другая оцениваемая Институтом Фрейзера категория, связанная с инновациями, — это «свобода международной торговли». (Естественно, динамизм возрастает, если начинающие инноваторы могут надеяться на то, что их изобретения будут внедряться и за границей, а не только на родине.) По этому параметру Ирландия заняла 4-е место, Британия — 10-е, Америка — 18-е, Канада — 31-е, тогда как Испания — 19-е, Италия — 24-е, а Франция — 32-е. Впрочем, Бельгия в этом рейтинге оказалась на пятом месте, а Германия — на девятом. (Результаты скандинавов оказались не самыми выдающимися.) То есть страны континентальной Европы набрали не такие уж плохие очки по институтам, влияющим на внешнюю торговлю. Однако Америка достаточно велика, чтобы в основном торговать в пределах собственной территории, поэтому она меньше страдает от дефектов в этих институтах свободной торговли, чем какая-нибудь небольшая страна.

[149]Phelps, Altruism, Morality and Economic Theory (1975). В 1974 году в ходе семинара

по экономическому анализу права в Чикагском университете я изложил аргументы, на которых основывалась уверенность отдельных участников конференции в том, что определенная доля альтруизма способствует эффективности экономики. (В те времена я даже не задумывался об экономическом динамизме.) Джордж Стиглер, руководитель этого семинара, попросил привести примеры. Я ответил, что люди будут с большей готовностью платить свой подоходный налог в полном объеме, если для них важно внести свой небольшой вклад в деятельность государства или если они чувствуют, что другие работники тоже выплачивают свой подоходный налог в полном объеме. Гэри Беккер, в те времена — убежденный неоклассик, сказал: «С этим мы согласны, но можете ли вы привести другие примеры?» Я предположил, что люди боялись бы выйти на улицу или использовать автомобиль, если бы они не были уверены в том, что другие готовы соблюдать правила дорожного движения, дабы избежать ущерба. Профессор Стиглер возразил, заявив, что люди соблюдают правила дорожного движения лишь для того, чтобы избежать неудобств. Несколько подобрев к обсуждаемой теме, он добавил: «Люди не хотят останавливаться, чтобы соскребать ошметки мяса с лобового стекла».

[150]Bourguignon, «Deux educations, deux cultures.» Понятие «двух культур»

многим читателям напомнит о знаменитой лекции «Две культуры» Ч. П. Сноу, который, будучи писателем и ученым, порицал то, что художники игнорируют науку и ее замечательную культуру. Практически в духе Бургиньона он мог бы добавить, что культура ученых,как и культура инноваторов, допускает неудачи: последние являются составной частью игры. Игра, успех в которой гарантирован, была бы неимоверно скучной. Но верно и то, что наши научные исследования и предпринимательская деятельность выражают саму нашу сущность, так что неудачи ранят нас.

[151]Theil, «Europe’s Philosophy of Failure».

[152]Bojilov and Phelps, «Job Satisfaction: The Effects of Two Economic Cultures» (2012).

[153]В простом анализе замедление страны количественно оценивалось по снижению темпа роста в период с 1950-1970-х до 1970-1990-х годов. См.: Hoon and Phelps, «Growth, Wealth and the Natural Rate» (1997).

[154]В некоторых общепринятых моделях экономики все продукты производятся по одному и тому же методу или рецепту, как инвестиционные, так и потребительские товары. Снижение стоимости инвестиционных товаров, то есть средств производства, при определенных обстоятельствах не ведет к долгосрочному снижению общей занятости или реальной заработной платы: незанятые объемы капитала и рабочей силы в конечном счете снова начинают использоваться и выходят на прежний уровень арендной и заработной платы в тех участках сектора, где относительные цены не упали. Но, в действительности, производство потребительских товаров является, если говорить в целом, относительно капиталоинтенсивным, в отличие от инвестиционных товаров, не говоря уже о капитале, которые фирмы инвестировали в сотрудников. Например, в двухсекторных экономиках относительные или реальные цены могут упасть в значительной части сектора, занятого производством инвестиционных товаров, что обусловлено снижением производительности в секторе потребительских товаров или замедлением (а иногда, наоборот, ускорением) роста производительности труда в секторе, занятом производством инвестиционных товаров. Тогда работники сектора, занятого производством инвестиционных товаров, сталкиваются с той проблемой, что большая часть сектора потребительских товаров является относительно капиталоинтенсивной, причем часто это качество выражено весьма заметно,— как в фильме Хичкока «К северу на северо-запад», где на огромном поле с кукурузой не видно ни одного рабочего, а в кадре — герой Кэри Гранта, который смотрится совершенно не к месту. Поэтому рабочие могут найти работу с заработной платой, которая снижена до такого уровня, что некоторые работники с достаточно высоким уровнем богатства не согласятся на нее. В работе Фелпса «Структурные спады» (Phelps, Structural Slumps, 1994) эта модель, то есть модель потребительского рынка, и модель обученных сотрудников позволяет выйти за пределы общепринятой модели.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: