Сюзанна Энок Скандальное пари 5 страница

Шум за открытой дверью привлек ее внимание. Учительницы и воспитанницы столпились в коридоре, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на необычного посетителя. Эмма подошла к двери.

– Разойдитесь по своим классам, леди, – строго сказала она и закрыла дверь.

Их интерес был понятен: кроме отцов, братьев и зрителей спектаклей, ни один мужчина не имел права приходить в академию. Появление такого яркого представителя противоположного пола среди пяти дюжин любопытных девушек было подобно тому, как если бы в комнату, полную сухих дров, внесли горящий факел. Господи, даже она позволила ему поцеловать себя, а она-то прекрасно умеет держать себя в руках.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Девочки и их новый учитель явно оценивали друг друга, и по собственному опыту Эмма знала, что Лиззи уж точно приготовилась броситься в бой.

– Я понимаю, леди, что вы удивлены, но считайте, что это своего рода эксперимент, – обратилась Эмма к классу. – Его светлость очень хорошо… знаком с лондонскими сезонами и их правилами и хотел бы передать вам свой обширный опыт. Его знания могут особенно пригодиться тем, кому предстоит дебют в обществе, например Джейн и Мэри.

Так-то. Теперь они на равных: она вернула ему стоимость документов, которые он передал ей. Грейдон, посмотрев на нее оценивающим взглядом, подошел поближе. у Эммы чуть было не остановилось сердце: неужели он собирается поцеловать ее здесь? Он стоял к девушкам спиной, поэтому они не могли видеть, как его губы растянулись в саркастической улыбке.

Эмма непроизвольно отступила, прошептав:

– Только не в присутствии учениц.

– Отложим на потом, – также шепотом ответил Грей с явной иронией и взял указку, лежавшую на письменном столе.

– Мисс Эмма, значит, нам не надо заниматься французским? – спросила Джулия.

Эмма очень надеялась, что никто из девочек не заметил, как она покраснела.

– Нет, вы будете заниматься теми же предметами, которые мы проходили, когда я вела ваш класс.

– Вы все изучаете французский? – неожиданно спросил Уиклифф.

– Нет, только Генриетта, Джулия и я, – ответила Элизабет. – Джейн мне помогает, но она все время забывает спряжение глаголов в имперфекте.

– Лиззи! – залилась краской Джейн. – Я все помню. А вот тебе не мешало бы почаще заглядывать в словарь.

– Мне не пришлось бы, – вздохнула Элизабет, – если бы ты мне рассказала, как…

Эмма подошла к двери. Пожалуй, для начала неплохо – хороший первый урок, если не для девочек, так для герцога Уиклиффа точно.

– Прошу меня извинить, но я должна просмотреть кое-какие бумаги. – Она выглянула в коридор. Там в полуобморочном состоянии стояла мисс Перчейз, которую Эмма уже соответствующим образом проинструктировала о появлении в их рядах герцога. – Мисс Перчейз будет сегодня присутствовать на уроке, – сказала Эмма, незаметно подтолкнув престарелую даму в класс.

– А-а, учительница вышивания!

– Мисс Перчейз также преподает латынь, ваша светлость. Я вернусь ко времени ленча, чтобы проводить вас дс ворот. В вашем распоряжении, – она посмотрела на стоявшие на полке часы, – сорок две минуты. Желаю успеха ваша светлость. Имейте в виду, – добавила она, показав на колокольчик рядом с часами, – им можно воспользовать ся в случае чего-либо непредвиденного. Позвоните, если возникнет необходимость вас спасать.

– Спасибо, но это мне вряд ли понадобится.

– Как знать!

Когда точно через сорок две минуты Грейдон вышел за ограду академии, его уже поджидал Тристан.

– Слава Богу, ты жив, – воскликнул виконт, щурясь от яркого полуденного солнца.

– А почему бы и нет? – ответил Грей и услышал, как ворота с лязгом захлопнулись за ним. Но если быть честным с самим собой, голова у него раскалывалась.

– До свидания, ваша светлость, – крикнул тролль из-за ворот крепости.

– До завтра, Тобиас.

Серый жеребец виконта пошел легким галопом рядом с конем герцога.

– Когда ты в первый раз упомянул об академии, то сказал что-то вроде того, что скорее сдохнешь, чем переступишь ее порог. А от твоего камердинера я узнал, что ты поехал в эту сторону уже второй раз, и, совершенно естественно, предположил самое худшее. Надо же, ты даже знаешь, как зовут привратника.

Деревенский воздух, видимо, развязал язык его камердинеру, подумал Грей. Придется с ним серьезно поговорить.

– С каких это пор ты стал интересоваться у моих слуг, где я нахожусь?

– С тех пор, как ты начал заключать пари с хорошенькими директрисами и скрывать от своих близких друзей, где ее можно найти.

При упоминании Эммы Грей снова ощутил, как его пронизывает чувственный жар. Он в упор посмотрел на Дэра. Тристан становится надоедливым.

– Ты узнал, где она? Ну так иди к ней!

– Меня же не пропустят. Это, кажется, привилегия только вашей светлости. Ты уже очаровал своих учениц? Они будут за тебя голосовать? Если пари окончено, ты по крайней мере пригласил бы меня войти, чтобы я мог полюбоваться результатами.

Если судить по справедливости, ему не удалось очаровать этих девчушек. Точнее было бы сказать, что ему посчастливилось выжить – правда, еле-еле.

– Если ты, Трис, явился, чтобы предъявлять претензии, у меня сейчас нет настроения тебя выслушивать.

– В таком случае, полагаю, тебе не захочется возвращаться в Хаверли, – ничуть не смутившись, ответил виконт. – Твоя Элис уверена, что ты приехал в Гемпшир, чтобы найти ей замену, поскольку с тех пор, как мы приехали, ни разу не появился у нее в спальне. Думаю, что грядет скандал.

– Во-первых, она не моя, благодарю покорно. Она больше похожа на… пиявку, которая никак не отцепится от нижней части моего тела.

– Удачное сравнение, – ухмыльнулся Тристан, но потом добавил более серьезным тоном: – А может, и нет.

– А во-вторых, я никому не ищу замену, особенно если это касается женщин. Могу тебе сообщить – я распорядился, что, когда отправлюсь на тот свет, титул герцога перейдет к кузену Уильяму.

– Значит…

– Я пытаюсь выиграть пари, которое, надеюсь, в конечном результате поможет прикрыть эту чертову академию.

– Именно так я и объяснил Элис. – Они свернули на дорогу, ведущую в Хаверли. – Но все же у меня есть один вопрос.

Грей сегодня так часто стискивал зубы, что у него разболелась голова.

– Какой?

– Почему ты не рассказал мне, где живет Эмма Гренвилл?

Временами любопытство виконта Дэра было довольно утомительным.

– Потому что был занят более важными проблемами. Теперь ты знаешь, где она, так что отстань.

– Ладно. Я поехал тебя искать только потому, что беспокоился.

– Ты поехал, чтобы насладиться тем, что можешь причинить столько беспокойства. А как у тебя дела с Сильвией?

На губах Дэра появилась несвойственная ему презрительная усмешка.

– До тех пор пока ей было неизвестно мое финансовое положение, она не возражала стать виконтессой.

– И когда она это поняла?

– Я сказал ей об этом в тот день, когда мы уезжали в Гемпшир. Как ты думаешь, почему она согласилась ехать в одной карете с Бламтоном и твоим багажом?

– Мне кажется, что Сильвии ни при каких обстоятельствах не стоило иметь с тобой дело.

– Теперь у меня здесь, – Тристан приложил руку к груди, – незаживающая рана. Подскажи, где ближайшая гостиница, и одолжи соверен, чтобы я мог утопить свое горе.

Грей потер виски, чтобы немного унять пульсирующую боль.

– Если бы мои дела оказались в таком же плачевном состоянии, как твои, я изучил бы новые планы управления Хаверли и адаптировал их применительно к твоему поместью.

Виконт долго ехал молча.

– Что ж, – наконец сказал он, поворачивая в сторону Бейсингстока. – Раз уж мы даем друг другу бесплатные советы, разрешите сказать вам, ваша светлость, что если вы избрали именно этот путь – оскорблений, то скоро станете похожим на гниющий скелет, потому что внутри уже давно сгнили.

Дэр скрылся за поворотом. Грей пустил своего коня шагом. Когда три года назад Тристан унаследовал Дэр-Парк, некогда процветавшее имение было в таких огромных долгах, заплатить которые виконт оказался не в состоянии, поскольку ему нужно было материально поддерживать четырех младших братьев и дать им образование. Если добавить к этому упорно ходивший в свете слух, – правда, опровергавшийся семьей, – что старый лорд Дэр умер не своей смертью, то можно было считать чудом, что Тристан Кэрроуэй не пошел по стопам своего пьяницы-отца.

– Проклятие, – пробормотал Грей, снова пришпорив коня. Похоже, что в соревновании, кто из них двоих быстрее станет походить на отцов, к финишу он придет первым.

Он не собирается брать всю ответственность за то, что происходит, на себя. Во всяком случае, не сейчас. После того как он познакомился поближе с этими искренними девчушками, то почти поверил, что это директриса заставила его заключить с ней пари. Пока он не знал, что было лучше: сделать из своих так называемых учениц настоящих леди или сократить срок вынесения приговора.

Как только Грей подъехал к дому, дверь с шумом распахнулась и ему навстречу по мраморным ступеням сбежал Чарлз Бламтон. Полы сюртука развевались за его спиной. Он тяжело дышал.

– Слава Богу, Уиклифф! Слезайте скорей со своего монстра и помогите мне!

– Помочь?

– Да, помогите спасти Элис!

Грей, резко натянув поводья, остановил Корнуолла.

– Я не собираюсь принимать участие в ее очередной истерике.

– Речь идет не об истерике. Она застряла!

– Где застряла? – скептически осведомился Грей.

– Лучше вам самому посмотреть, – нерешительно ответил Бламтон.

Ладно, что бы там ни случилось, это хотя бы отвлечет его от мыслей об Эмме Заранее нахмурясь в предвкушении грядущего скандала, Грей спешился, поручив лошадь подбежавшему конюху.

– Объясните, что произошло, – на ходу бросил он Бламтону.

– Я не совсем понимаю, как это случилось. Графиня, Элис и леди Сильвия обсуждали ваше пари с этой старой девой, и Элис неожиданно заявила, что докопается до причины вашего обмана.

– Моего обмана?

– Именно так она выразилась, – побледнел Бламтон. – А я считаю, что это отличное пари.

Дворецкого в холле не было. Бламтон почти бегом поднялся по лестнице, но Грей торопиться не собирался. Отсутствие Хоббса обеспокоило его куда больше, чем рассказ Бламтона, поскольку тот всегда отличался умом и рассудительностью.

– Куда мы идем?

Бламтон, споткнувшись, жалобно произнес:

– Вам не следовало оставлять дам на мое попечение. Вы с Дэром куда-то уехали, а лорд Хаверли… я представления не имею, где он, и…

– Не указывайте мне, как я должен поступать! Ваше дело – помочь!

Перед открытой дверью в свою спальню он увидел тетю Регину и толпу слуг. Если учесть, что утром он эту дверь запер, картина не предвещала ничего хорошего.

– Что, черт побери…

– Я предостерегала ее! Нельзя быть такой дурой. – При появлении леди Сильвии слуги расступились.

Грей прошел мимо нее в комнату… и замер.

Элис Босуэлл стояла в окне. Более того, она стояла за окном на узком карнизе и, наклонившись в комнату, держалась одной рукой за штору, а другой – отбивалась от щетки, которую протягивал ей Хоббс.

– Грей, спаси меня! – заныла Элис, увидев его.

– Ступи на подоконник, – резко бросил он.

– Не могу! Я за что-то зацепилась!

– Мы пытались освободить мисс Босуэлл, ваша светлость, – оправдывался Хоббс, – но нам это никак не удается.

– Они хотят, чтобы я разбилась насмерть!

– Если бы так. – Бормоча под нос проклятия, Грей подошел к окну, обхватил Элис за талию и рванул к себе.

Юбка с треском отцепилась. Элис чуть было не упала, но успела схватиться за плечо Грея.

– Ох, слава Богу! – всхлипывала она, прижимаясь к Грею.

– Мисс Босуэлл, – процедил он сквозь зубы, – я запрещаю вам входить в мою спальню без разрешения. Запомните это.

– Но, Грей…

Он оторвал руки Элис от лацканов редингота.

– Вы поняли?

Слезы потекли по нежным матовым щекам Элис. Прежде чем Грейдон успел выразить свое восхищение ее актерским талантом, она выбежала из комнаты. Бламтон открыл было рот, но, очевидно правильно истолковав взгляд Грея, тоже покинул спальню. Тетя Регина последовала за ним, на лице ее не было ни тени удивления. Чего еще можно было ожидать от спутниц мужчин рода Брэкенриджей?

Только леди Сильвия задержалась в дверях.

– Вам не удалось удовлетворить ничье любопытство, ваша светлость.

– А что, собственно, произошло любопытного? – Уиклифф был одновременно раздражен и разочарован, потому что даже этот инцидент ни на минуту не отвлек его от мыслей о директрисе, на которую его поцелуй не произвел никакого впечатления. – Я приехал в Гемпшир по приглашению дяди, а всех вас я взял с собой только для того, чтобы вы не растрепали по всему Лондону, где меня можно найти.

Сильвия устремила на него из-под длинных ресниц взгляд своих голубых глаз. Грей до сих пор не мог понять, почему она в тот вечер появилась в его ложе: ведь они были едва знакомы. То, что она охотилась за Тристаном, могло бы это объяснить, но тогда вопрос, почему она, узнав о его долгах, не торопится уезжать из Хаверли, оставался открытым.

Протянув руку, Сильвия поправила галстук Грея. Может, теперь она выбрала другую тактику в отношении Тристана?

– Просьба графа объясняет ваше пребывание в Хаверли, – ее голос источал мед, – но не проливает свет на то, почему вы заключаете пари с учеными дамами, а своей возлюбленной не разрешаете входить к вам в спальню.

– Потому что мне так хочется.

Опустив руку, она кивнула:

– Мне нравятся мужчины, которые знают, чего хотят. До свидания, ваша светлость.

– До свидания, леди Сильвия.

Грей хотел закрыть за ней дверь, но оказалось, что Хоббс и Бламтон вместе со слугами в ажиотаже сняли ее с петель. Вздохнув, Грей в изнеможении упал в кресло возле туалетного стола. Он уже не испытывал к Элис никаких чувств, кроме отвращения, но и элегантная Сильвия не вызывала в нем желания, хотя, явно имея на него виды, снова попытается его искушать.

Возможно, как раз в этом все дело: он привык, что всегда женщины добивались его благосклонности, а не наоборот. С той поры как Грею минуло восемнадцать, его окружал сонм благоухающих духами охотниц за мужьями, с неожиданно падающими шарфиками и платочками. На его пороге постоянно оказывались знакомые дамы, потому что их кареты таинственным образом ломались посреди ночи именно у его дома. Кэролайн служила неплохим буфером, но только до тех пор, пока не пустилась во все тяжкие, возомнив, что он уже принадлежит ей. А когда Грей отверг ее, преследования светских хищниц начались с новой силой.

А Эмму Гренвилл он, судя по всему, совершенно не интересует. Впрочем, если учесть, как он себя вел, это неудивительно. Герцог Уиклифф привык быть высокомерным и заносчивым, поскольку, оставшись в одиночестве, это давало ему возможность выиграть время, пока его враги не перегруппируются. После сегодняшнего происшествия Элис наверняка попытается его отравить, и ему крупно повезет, если Тристан не выступит в этом деле с ней заодно.

Все же можно попытаться немного утихомирить хотя бы Тристана. Грей спустился вниз и, приказав Хоббсу починить дверь спальни, направился в конюшню за Корнуоллом. В окрестностях Хаверли было всего три таверны. Трис наверняка должен быть в одной из них. Они выпьют по стакану-другому вина, и у обоих улучшится настроение. Во всяком случае, Грей очень на это надеялся.

Постукивая карандашом по письменному столу, Эмма хмуро смотрела на разложенные перед ней бумаги. Ей потребовалось всего несколько минут на то, чтобы прочесть убористо исписанные листки и убедиться, что стоящая перед ней задача оказалась гораздо сложнее, чем она предполагала. А уж придумать план, который был бы лучше того, что дал ей герцог, пожалуй, невозможно.

Она довольно успешно вела дела академии, даже с некоторой выгодой. Но здесь все было просто: источник дохода – взносы родителей за обучение, а расходы уходили на заработную плату, питание, запасы продовольствия, погашение ренты, ремонт и содержание дома. Поместье – гораздо более сложное хозяйство, тут и…

В кабинет вихрем ворвалась Элизабет:

– Мисс Эмма, у ворот еще один джентльмен из Ха-верли!

– Лиззи, пожалуйста, успокойся.

– А я совершенно спокойна! Просто мне интересно, сколько мужчин собираются стать нашими учителями?

– Только один.

– Хорошо. Одного вполне достаточно. Тот, другой, дал мне шиллинг, чтобы я передала вам, что он пришел.

– Элизабет, он тебя подкупил.

– А вот и нет. Я все равно рассказала бы вам о нем.

– Тогда пойдем и спросим, что ему надо.

Перед воротами стояла толпа учениц, и их смех был слышен от самого входа. Эмма нахмурилась. Она разрешила герцогу Уиклиффу приходить в академию в силу необходимости, но она не допустит, чтобы его присутствие сказалось на репутации заведения или на поведении воспитанниц.

– Леди, – сурово сказала она, – насколько я помню, сегодняшний день отведен для писем и чтения. Мы не смотрим в упор, не глазеем и не выставляем себя напоказ.

– Я беру всю вину на себя, мисс Эмма. – По ту сторону ворот восседал на лошади темноволосый виконт, один из гостей графа Хаверли. – Но я ничего не могу поделать со своим обаянием.

– Герцога Уиклиффа здесь нет, лорд…

– Дэр. Тристан Кэрроуэй. Уиклифф так поглощен тем, что старается обобрать вас до нитки, что забыл меня представить.

– Возможно, он и старается, но ему это не удастся. У вас еще что-нибудь?

– Именно поэтому я здесь. – Тристан устремил взгляд в парк, откуда все еще доносились голоса и смех. – Мы не могли бы где-нибудь побеседовать?

– Мужчинам вход на территорию академии запрещен, милорд. И к сожалению, я сейчас очень заня…

– Всего пять минут, – прервал Эмму виконт, обольстительно улыбнувшись. – Я обещаю вести себя примерно.

При нормальных обстоятельствах она непременно отказала бы ему. Беда в том, что последние два дня были далеко не нормальными. И если лорд Дэр поможет ей получше разобраться в характере Уиклиффа, она от этого только выиграет.

– Хорошо, пять минут, – согласилась Эмма, доставая из кармана ключ. Тобиас стоял на страже, только когда она куда-нибудь уезжала. Большую часть времени ворота оставались запертыми, отгораживая академию от внешнего мира.

Эмма выскользнула за ограду.

– Чем могу помочь, милорд? – Она направилась по широкой тропинке, которая окаймляла территорию академии.

Дэр пошел рядом с ней, ведя за собой лошадь.

– Я приехал, чтобы, наоборот, предложить вам свою помощь.

– Простите, сэр, но я не совсем понимаю вас.

– Я хочу помочь вам выиграть пари.

– Зачем вам это? – От удивления Эмма даже остановилась.

– У нас с Уиклиффом возникли некоторые разногласия.

Искушение принять предложение виконта было велико, но, если учесть уверенность Уиклиффа в том, что он обязательно выиграет пари, что-то здесь было не так.

– Я ценю ваши намерения, милорд, но, простите, сомневаюсь в их… искренности.

– Вы считаете меня Яго, или леди Макбет^[9], или кем-то в этом роде. Я, конечно, вас не виню, но вы должны мне поверить, что у нас есть кое-что общее.

– И что же это такое?

– Мы оба хотим, чтобы герцог Уиклифф проиграл.

– Но я полагала, что вы его друг.

– Совершенно верно, но это не мешает мне время от времени находить его невыносимым. Я думаю, проигрыш пойдет ему на пользу.

Глядя в голубые глаза виконта, смотревшие на нее без всякой насмешки или иронии, Эмма почувствовала, что у нее вдруг появилась надежда. Если ей будет помогать человек, тоже владеющий землей, это может уравнять шансы в их с герцогом споре.

– Его светлость предложил мне изучить его план. Поэтому я не знаю, будет ли честно, если я соглашусь на ваше участие в пари.

– Не только честно, а просто великолепно!

Она проучит этого Уиклиффа, но так ему и надо. Немного поколебавшись, Эмма предложила:

– Может быть, мы продолжим нашу прогулку, милорд? У меня к вам множество вопросов.

– Я полностью к вашим услугам, миледи.

Глава 7

– Мисс Гренвилл прислала вас сопровождать меня? – с удивлением спросил Грей.

Элизабет Ньюкомб, отрицательно качнув головой, жестом указала на мисс Перчейз, шедшую позади.

– Я думаю, что мне надо пойти вместе с мисс Перчейз. – Девочка наклонилась к Грею и, прикрыв рот ладошкой, доверительно прошептала: – У нее приступ меланхолии.

– Ах вот как! – Оставив Корнуолла на попечение Тобиаса, Грей догнал Элизабет. – А где мисс Эмма?

– Мисс Эмма очень занята, – ответила ему латинистка.

– И чем же она так занята?

– Изучает книги по управлению поместьями, – подсказала Лиззи.

– Значит, она в своем кабинете? – спросил он, взглянув на лестницу, ведущую на второй этаж. – Мне надо с ней переговорить.

– Нет, ее нет. Она уехала с каким-то джентльменом.

Он заподозрил это еще вчера вечером. Теперь все встало на свои места.

– Ты имеешь в виду лорда Дэра?

– Да. Он дал мне шиллинг.

– Элизабет! – воскликнула мисс Перчейз, но было уже поздно.

Так вот почему вчера этого предателя нельзя было найти ни в одной из местных таверн. Он не возражал, чтобы Трис поближе познакомился с Эммой, но имел в виду вовсе не это. А теперь Тристан, будучи уверен, что он просидит в классе все утро, будет объяснять ей, как важен дождь для урожая, и уведет добычу прямо у него из-под носа.

– А ученицам разрешается покидать пределы академии, мисс Перчейз?

– Это… мы это не поощряем, ваша светлость.

– Разрешается, но только с учителем, – сказала Лиззи.

– Я и есть учитель, – еле заметно усмехнулся Грей.

– Моя… Ваша свет…

– Вы хотите организовать экскурсию? – удивилась Лиззи. – Но вы же должны учить нас, как вести себя на балах.

– Я не могу… – слабо возразила мисс Перчейз.

– А учеба начинается задолго до балов. В Лондоне много садов и парков. Почему бы тебе и мисс Перчейз не собрать класс, а я пока попрошу тро… Тобиаса запрячь нам какое-нибудь средство передвижения.

Элизабет посмотрела на него с явным сомнением:

– Ладно. Но не думаю, что мисс Эмме это понравится.

– В таком случае, ей не следовало нанимать меня учителем. Буду ждать вас за воротами.

Элизабет еще раз взглянула на него и, схватив за руку латинистку, увлекла ее за собой. Напевая что-то себе под нос, Грей вышел за ограду. Старое монастырское здание наполнилось шумом возбужденных женских голосов и запахом лаванды. Интересно, что подумали бы монахи, если бы узнали, что теперь по этим священным полам, где они коленопреклоненные, молились, стучат каблучки многочисленных девчушек, готовящихся выйти на охоту за мужьями.

Королевством тролля оказалась конюшня. Кроме старой двуколки, еще одним экипажем была повозка, на которой Эмма ездила вчера в Бейсингсток. Грей помог Тобиасу выкатить ее и запрячь лошадь. Сам он владел тремя фаэтонами, четырьмя каретами, одним ландо и пятью двуколками. Он представил себе, как хохотали бы его лондонские приятели, встреть они его в скрипучей повозке с пятью девчушками. Эмма ему за это заплатит, и Грей уже знал как. Он словно воочию увидел ее хрупкую фигурку с разметавшимися по подушке каштановыми волосами, распростертую на его постели, а себя самого – наслаждающегося законной местью.

– Повезете девочек на урок по ботанике? – спросил Тобиас, когда они подъехали к воротам.

– Вроде того. Мисс Эмма ничего не сказала, куда собиралась поехать?

– А как же.

Эти женщины представления не имеют, каких нужно нанимать слуг.

– И куда же она поехала? – спросил Грей, сильно сомневаясь, что Тобиас хоть чуточку понимает, что испытывает терпение герцога и должен быть благодарен ему за выдержку.

– Куда-то с тем другим парнем из Хаверли.

Грей сделал глубокий вдох. Еще минута, и он поколотит этого человека.

– Тобиас, ты понял, о чем я тебя спросил?

– Погодите, ваша светлость, – прервал Грея старик. – Я работаю здесь уже тридцать лет, с тех самых пор как первая мисс Гренвилл открыла двери этой школы. Я – старый кот, и все эти девчушки – мои котята. И коли вы замышляете что-то нехорошее против мисс Эммы, то не надейтесь, что я стану вам помогать.

Грей некоторое время смотрел на Тобиаса, заново оценивая старика.

– Интересно, – наконец протянул он. – Я здесь для того, чтобы выиграть пари, и никакого зла вашим «котятам» не причиню. – Но если среди них найдется кошечка, которой захочется поиграть, он будет более чем счастлив услужить.

– Я глаз с вас не спущу, вы уж не обессудьте, ваша светлость.

Похоже, все становится немного сложнее, чем он предполагал.

– Я это запомню.

Дверь школы распахнулась, и пятеро учениц сбежали вниз по ступенькам. Мисс Перчейз шла за ними. Вид у нее при этом был такой, словно ее вот-вот хватит удар. А девочки, остановившись у повозки, выглядели такими… чистыми, неиспорченными: строгие шляпки, подходящие по тону накидки и шали, у троих были даже маленькие затейливые зонтики. «Что я, черт побери, делаю? – подумал Грей. – Решил научить невинных созданий, как соблазнять мужчин?»

– Почему вы так долго? – недовольным тоном спросил он.

– Мисс Эмма говорит, что мы должны быть всегда прилично одеты, – ответила старшая из них – кажется, леди Джейн. – Нам пришлось сходить за шляпками.

– Замечательно. Ну что ж, в путь?

Они стояли на том же месте и выжидающе смотрели на него. Наконец ему на выручку пришла Лиззи:

– Вам следует помочь нам сесть в повозку.

Подавив желание выругаться, Грей обошел повозку и стал подавать им по очереди руку. Одна за другой они ступали на низкую подножку и рассаживались на скамейках. Тобиас держал старую лошаденку под уздцы и, глядя на это, улыбался беззубым ртом.

Когда девочки и мисс Перчейз расселись, Грей занял переднее низкое сиденье и взял в руки вожжи.

– Мы вернемся к ленчу, – провозгласил он.

Тобиас отступил в сторону.

– Будьте поосторожнее на поворотах. Старик Джо иногда может и взбрыкнуть!

Поскольку Грей был членом клуба «Четырех коней», управлять повозкой, запряженной пони, ему было столь же легко, как сидеть на пне. Он умело натянул вожжи, и повозка покатилась к воротам.

– Что стоишь, иди выпусти нас!

Тобиас отпер замок, и они поехали по проселочной дороге в сторону Хаверли. Неожиданно плеча Грея коснулась маленькая рука.

– Куда мы едем, ваша светлость?

– Это сюрприз.

– А еще далеко?

– Не знаю. – Он обернулся и встретил взгляд серьезных карих глаз. – Что-нибудь случилось?

– Мэри не очень хорошо переносит езду. Мисс Эмма всегда сажает ее рядом с собой впереди.

– Вы хотите пересесть, мисс Могри? – Грей снова смотрел на дорогу.

– Нет, ваша светлость, – последовал тихий ответ. – Пока все в порядке.

– Вот видите, – сказал Грей, обращаясь к Лиззи, которая, выходит, выполняла роль старшей. Мисс Перчейз вполне могла вообще не участвовать в поездке.

Элизабет положила обе руки на плечи Грея и наклонилась поближе.

– Ей станет плохо, – шепнула она ему на ухо.

Это уж совершенно точно доконает его. Эмма Грен-вилл, несомненно, именно на что-либо подобное и рассчитывала. Похоже, ее целью с самого начала было довести его до апоплексического удара – ведь если он умрет, никто не сможет заставить ее платить ренту.

Грей остановил повозку.

– Мисс Могри, почему бы вам не пересесть вперед? – спросил он, повернувшись к девушке.

Мисс Перчейз, стиснув руки на груди, проронила:

– Ваша свет…

– Это всего-навсего место кучера, а не Гретна-Грин^[10], – резко парировал Грей. – Ну так как, мисс Могри?

Мэри была и вправду не на шутку бледна.

– Мне очень неловко стеснять вас, ваша светлость, – пробормотала она, – но я не могу ехать спиной к движению.

Если бы Лиззи его не предупредила, Мэри действительно стошнило бы, и что ему тогда пришлось бы делать?

– Я и сам люблю, когда ветер дует в лицо, – весело проговорил Грей, немного расслабившись. Он встал и помог девушке сесть рядом. – В следующий раз скажите мне заранее, мисс Могри.

– Мисс Эмма говорит, что мужчины не любят, когда женщины жалуются.

Интересно, откуда у мисс Эммы такие сведения?

– Мужчины также не любят, когда кого-либо тошнит в дороге.

– Да, ваша светлость.

– Вам лучше? – спустя некоторое время спросил Грей.

– Да, ваша светлость. Спасибо.

Наступило молчание, и Грей стал размышлять о том, куда Тристан мог увезти Эмму. На ближайшее пастбище? В Хаверли этой весной на свет появилось несколько телят, а женщины обожают всяких малышей.

– Ваша светлость, – за спиной Грея вновь раздался голосок неугомонной Лиззи, – вы богаты?

– Благовоспитанные леди никогда не задают джентльменам подобных вопросов.

– О! А как же тогда можно что-либо узнать?

– Путем собственных наблюдений и осторожных расспросов на стороне. – Похоже, что эти уроки не такое уж и скучное занятие.

– Значит, нам можно наблюдать?

– Сколько угодно. – Пусть это займет их на то время, пока он будет искать Эмму и Тристана.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: