Я: «Разговариваю с Энн, вспоминаем, как я лишил ее девственности на выпускном. Лучше будь осторожней. А то твой дружок станет ревновать, раз ты мне пишешь». 9 страница

Я хочу его так сильно, что боюсь, у меня будет сердечный приступ.

Симптомы налицо: боль в груди, нехватка воздуха, подскочившая температура… Вот только боль эта больше похожа на ноющую и жаждущую. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Ни с Кристиной, ни с кем-либо еще.

Внезапно он отпускает меня и, взяв со стола бутылку, делает большой глоток.

– Даже и не знаю, что сказать, Бен. Как по мне, то вполне себе гей.

– Очень мило. Я тут на грани инфаркта, а ты шутки шутишь.

– Эй, успокойся. Между мужчинами такое случается сплошь и рядом. Не мы первые, не мы последние.

– Знаю. Просто сейчас это ощущается иначе, чем в тот первый раз. Кори смеется.

– Это ощущается лучше. А теперь пей свое пиво. Хочешь, посмотрим телевизор?

Взяв бутылку, я нетвердым шагом иду за ним к дивану. Может, телевизор и вправду поможет немного прочистить мозги, даст мне возможность подумать о чем-нибудь другом, кроме как переспать с Кори. Потому что, приходится признать, я сейчас захвачен именно такими мыслями.

Включаю телевизор и останавливаюсь на старом сериале «Счастливые дни». Фонзи медленно танцует с Ричи, наряженным девушкой в честь какого-то посвящения. Я уже видел эту серию, но спустя несколько минут после моего первого официального гей-опыта – это немного слишком. Плюс

ко всему, Фонзи с его мотоциклом, кожаной курткой и магическим влиянием на женщин напоминает мне Кори.

– Хей-й-й, – Кори передразнивает Фонзи.

– Думаю, тебе нужно почаще делать искусственное дыхание.

Диван прогибается под ним, когда он садится рядом, и поэтому я соскальзываю к нему. Инстинктивно отстраняюсь, но он кладет руку мне на плечи.

– Пожалуйста, не отодвигайся. Ты позволяешь другим людям прикасаться к тебе, но только не мне.

– Из-за других людей я так себя не чувствую.

Я действительно произнес это вслух?

– Правда? – спрашивает он. – И как ты чувствуешь себя из-за меня?

– Господи, Кори. Сам знаешь. Он приподнимает брови.

– Нет, не знаю. Ты мне никогда не говорил. И, откровенно говоря, большую часть времени ведешь себя так, будто терпеть меня не можешь.

– Ты что, обкурился? Я тебя терпеть не могу? Господи, да ты посмотри, где сейчас находишься. Я предложил тебе переехать ко мне спустя считанные минуты после знакомства.

– Ты не предложил – распорядился. И жить в домике у бассейна – это не совсем переехать к тебе.

– Ну а сейчас ты где, в домике у бассейна, что ли? А где спал прошлой ночью?

– Я немного времени там провел, – отвечает Кори. – Но ты вроде начал говорить о том, как ты из-за меня себя чувствуешь, не забыл?

– Поверить не могу, что говорю об этом. Ты заставляешь меня нервничать, понятно? Я не знаю, как умудриться нормально вести себя, когда ты рядом. А еще как ты выглядишь… Я продолжаю твердить себе, что смотрю на тебя как на популярного парня в классе, с которым все хотят дружить. Но это не совсем так, понимаешь? – я опускаю голову и обхватываю ладонями свое лицо. – Господи, мне пиздец.

А Кори сидит и улыбается, как придурок. Мне хотелось бы рассказать ему, что обычно я чувствую себя куда более мужественным и респектабельным, нежели сентиментальным идиотом, но, по-видимому, его и это устраивает.

– А когда я прикасаюсь к тебе… – он ведет указательным пальцем по внутренней стороне моего бедра, остановившись в миллиметре от стояка, прикрытого пижамными штанами, и я подпрыгиваю.

– Это неправильно. И это неправильные чувства. Мне нужно держаться от тебя подальше, потому что мне твои прикосновения могут слишком понравиться. Что мне тогда делать? – пока мои слова бесконтрольно вылетают, до меня, наверное, впервые доходит.

Мне необходимы его прикосновения, и я в ужасе от этого чувства.

А Кори, кажется, в точности знает, как я себя чувствую, поэтому притягивает меня к себе и прижимает к своей обнаженной груди, и его тепло начинает перетекать в мое тело. Свободной рукой он гладит меня по бедру, руке и боку, посылая мурашки по коже.

– Все будет хорошо, док, – шепчет он, прижавшись губами к моим волосам. – Что бы ни случилось, ты не один. Я с тобой.

Мы сидим так довольно долгое время – смотрим телевизор, смеемся и пьем пиво.

Около девяти часов я встаю и направляюсь в спальню. От долгого неподвижного сидения все тело затекло. Я боялся, что если пошевелюсь, он перестанет меня обнимать.

– Останешься со мной? – я нервничаю, словно девственница на выпускном, и уверен, ему заметна дрожь в моем голосе.

– Черт, да, – он легко подскакивает с дивана и идет за мной в комнату. – Но я бы сходил в душ. У меня тут повсюду медсестра, знаешь ли.

– Ну да, на самом деле это предлог воспользоваться моим обалденным душем.

Посмеиваясь, он раздевается и включает воду, а у меня ощущение, будто я впервые вижу его голым. Хорошо, что я в штанах, иначе моя чрезмерная реакция была бы на виду.

Стараюсь не подглядывать, как он принимает душ. Его тело угловатое и резко очерченное во всех нужных местах, а вода с мыльной пеной чувственно стекает ручейками по ягодицам и бедрам. Когда стекло душевой запотевает настолько, что становится виден только смутный силуэт, я иду к стерео-системе найти что-нибудь приятное. Этому вечеру подойдет классика рока, так что ставлю плейлист 70-х и жду на кровати под LedZeppelin, пока Кори в одном полотенце на падает рядом.

Я вдыхаю свежий древесный аромат дорогого геля для душа, на который давно подсел и без которого жить не могу.

– М-м-м… Мой гель вкусно пахнет на тебе.

– Ага, а мне нравится пахнуть, как ты, – застенчиво улыбается он, глядя на меня своими голубыми глазами из-под длинных ресниц. Мне знаком этот взгляд, и всякий раз, когда он так смотрит на меня, в паху становится горячо.

Накрывшись одеялом до пояса, он снимает под ним свое полотенце, после чего, демонстративно держа двумя пальцами, роняет его на пол.

– Это сводит тебя с ума, мистер Чистюля?

– Хм… Не по той причине, как ты думаешь, – я снимаю под одеялом свои пижамные штаны и бросаю их на ковер со своей стороны кровати. Выражение его лица стоит учиненного беспорядка.

– Это означает, я тебе нравлюсь, док?

– Нравишься? – сбрасываю с нас одеяло, и мы становимся полностью обнажены друг перед другом. Я сажусь на него сверху, и от тепла его только вымытой кожи мои яйца сжимаются. – Слабо сказано.

Чувствую себя сейчас настолько обезумевшим от желания, что нестройный хор сомнений, что звучал в моей голове все эти дни, замолкает. Я наклоняюсь и захватываю его губы в поцелуе, хочу съесть его целиком, хочу его вкус на своем языке.

Когда я наконец даю ему вдохнуть, он расплывается в улыбке и скрещивает руки за головой.

– Черт, ты удивил меня. А почему так долго тянул?

Он дергает бедрами, от чего я снова падаю на него, и новый поцелуй становится долгим и сумасшедшим. Мои руки гуляют по его телу, изучают и запоминают каждый сантиметр.

Мой полностью вставший член зажат между нашими телами, а наши безумные движения почти доводят до финиша. Внезапно я осознаю, что и он тоже на грани. Он огромный и дразнит расщелину между ягодиц. Протянув руку себе за спину, я впервые прикасаюсь к нему, наслаждаясь его тяжестью и шелковистой кожей.

Кори тяжело дышит.

– Бен… Будь уверен, ладно? Назад пути не будет.

Я нежно поглаживаю его, и он, скрипнув зубами, крепко зажмуривается.

– Как сильно ты хочешь меня? – спрашиваю я, протянув вторую руку за спину обхватить его яйца.

– С момента нашего знакомства я не мог думать ни о чем и ни о ком другом.

Наклонившись, я целую его, стараясь в поцелуе передать всю страсть, что чувствую к нему.

– Я тоже, – шепотом говорю я, после чего скольжу вниз, к его члену.

Чувствую себя немного напряженно, потому что долго он явно не продержится. У меня во рту еще никакая часть мужского тела не бывала, но как-то не сомневаюсь, что делать, – ведь я гордый обладатель такой же штуки.

Сжав в руке мощный ствол, осторожно обхватываю губами головку. Его мучительный стон придает мне смелости. Подразнив кончиком языка венчик головки и сильнее обхватив ее губами, я начинаю легко посасывать, двигаясь вверх и вниз и помогая себе рукой. Ритм правильный, потому что вскоре Кори вздрагивает подо мной, а член становится еще больше.

– Да, соси его, детка. Боже, я не могу больше сдерживаться… Слишком долго ждал. Черт!

Он кончает мне в рот – мощная теплая струя, от которой я едва не захлебываюсь. Вкус солоноватый и незнакомый, но мне нравится, потому что это его вкус.

Нависнув над ним, ощущаю блаженный туман в голове и наблюдаю, как по его телу пробегает финальная дрожь, и Кори вздыхает от удовольствия, которое я ему доставил. Это так ново для меня, что трудно описать. Я больше не тот, кем был несколько дней или даже несколько часов назад. Чувствую себя обновленным и словно наполненным светом, от которого по идее уже должен светиться.

– Как тебе? – спрашиваю я. – Я ничего подобного раньше не делал. Он приоткрывает глаза и сладко улыбается.

– Иди сюда.

Притянув к себе в объятия, он оставляет мягкие поцелуи у меня на губах, подбородке и шее.

Прежде чем я понимаю, что происходит, он кладет меня на спину так, чтобы ноги свесились с края. Встает и смотрит на меня с плутовской ухмылкой, которой еще не было, пока он нежился на кровати минуту назад. Его взгляд говорит мне, что я на что-то напросился и сейчас получу это сполна.

Кори обхватывает мой член рукой, и все мышцы моего тела напрягаются. Он не ждет не секунды – погружает меня в рот и сосет. Его действия агрессивны и направлены на мое удовольствие: движения рукой, языком по всей длине члена и просто обалденное сосание. Такое ощущение, что он как-то проник в мой мозг и знает, как мне нравится. От его руки и рта весь низ живота охватывает почти невыносимое удовольствие, соединяя

душу и тело. Прошло так мало времени, а я уже готов кончить. Кори резко отстраняется, и я изливаюсь ему на живот.

Бля. Голова кружится так сильно, что на секунду все вокруг становится черным, и кажется, что я потерял сознание.

– Ты в порядке? – понимающе и нахально улыбаясь, спрашивает он, поглядывая на мою струящуюся сперму у себя на животе.

– Да, – я захлебываюсь воздухом и практически утонул в эндорфинах, что едва способен говорить. – Это все, на что ты способен?

Он смеется и поднимает свое полотенце с пола, чтобы вытереться.

– И не надейся. Рано или поздно я трахну тебя, Бен. Можешь быть уверен.

– Вот этим вот? – я кивком показываю на внушительный прибор у него между ног, и собственный пульс заметно ускоряется от смеси желания и беспокойства. – Даже не знаю, Кори…

– Другого у меня нет. А что такое? Он тебе не нравится? – он опирается на одно колено рядом со мной и пошлепывает своим тяжелым членом мне по бедру.

– О боже… – покраснев, я закрываю лицо руками и чувствую, как мой член покалывает и наливается новой жаждой. – Что ты со мной делаешь?

– Пытаюсь соблазнить. Неужели не заметно? – взяв с тумбочки смазку, он возвращается и садится на меня верхом. Мой член теперь находится рядом сего. Взяв их оба в руку, начинает медленно поглаживать, при этом добавив смазки. Вверх и вниз, вверх и вниз. Это так необычно и просто совершенно – ощущение его руки на одной стороне моего члена и его мощной скользкой длины на другой. Сама идея прикоснуться такими частями тела друг к другу настолько табуирована, что от нее я становлюсь болезненно твердым.

Такую мучительную ласку долго невозможно вынести, и Кори останавливается – почти за долю секунды до моего оргазма.

Я только что кончил, и вероятность сделать это снова так скоро обычно равна нулю, но он разрушил это правило. Множественные оргазмы в моей жизни были всего пару раз, но, видимо, для Кори такое запросто. Сам он, несмотря на собственный оргазм считанные минуты назад, тоже явно недалеко от нового.

– Ложись на подушку, – говорит он грубым и сексуальным голосом, и я, не вставая, ползу вверх по кровати. По-прежнему готовый ко всему, что он только захочет со мнойсделать.

Скользнув всем телом, он ложится на меня, опираясь на локти. Когда он слегка опускает голову, я чувствую нетерпение и голод, кусаю его губы, пока он не рычит и не накрывает мой рот своим. Его поцелуй как наркотик – сильнодействующий и всепоглощающий. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мой мозг полностью вырубался, уступая инстинктам. Это все он так на меня влияет, Кори.

– Ты готов кончить вместе со мной, Бен? Я решительно киваю.

– Мы займемся сексом?

– Нет, ты еще не готов. Но скоро… А сейчас мы разделим с тобой охрененный двойной оргазм, какого ни у кого еще не бывало, как тебе?

Вместо ответа я приподнимаю голову и целую его, застонав ему в рот.

Никогда в жизни я не был так заведен.

Кори снова берет смазку и выдавливает немного на живот. От прохладного геля на коже я начинаю смеяться, и он останавливается.

– Хм-м-м… Боишься щекотки. Я это запомню.

Кори снова нависает надо мной, опираясь на локти и зажав наши члены между нашими телами. Мой рот открывается от осознания, что он сейчас собирается сделать. Сверкнув распутной улыбкой, Кори начинает двигаться.

Благодаря смазке он плавно скользит вверх и вниз по мне, а наши члены получают такое трение, от чего я издаю звуки, на которые, думал, не способен в здравом уме. Он ритмично целует меня, прижимаясь губами, когда скользит вперед, и отпуская, когда назад. Сконцентрированные ощущения в районе наших животов – это что-то нереальное. Я никогда не чувствовал ничего даже отдаленно похожее на то, что он делает для меня.

Для нас. В какой-то момент это похоже на выход за пределы физического мира и превращается в какой-то совершенно новый опыт, отчего мой разум становится чем-то, не имеющим больше значения. Удовольствие все нарастает и нарастает, преобразуется в острое и практически чрезмерное, после чего наконец мы оба напряженно замираем, и между нашими телами разливается восхитительное тепло. Я содрогаюсь от умопомрачительного оргазма и прижимаю его к себе. Мы как два неопытных пловца, мокрые и словно пытающиеся спасти друг друга от утопления.

Я еле дышу, его дыхание еще более сбивчивое, поскольку он двигался больше. Он тяжело наваливается на меня, и на удивление мне плевать.

Ощущение его веса на мне странно успокаивает, и, закрыв глаза, я делаю несколько неглубоких вдохов и выдохов, после чего он со стоном скатывается с меня и ложится рядом. Мы оба покрыты доказательством нашего желания, и пока я размышляю, что не хочу это смывать, Кори берет полотенце и вытирает нас, прежде чем я успеваю возразить.

– Черт. Тебе было так же хорошо, как и мне? – спрашивает он.

– Спроси меня чуть позже. Не уверен, что сейчас способен говорить по- английски.

Он смеется.

– Приму как да.

– Мать твою, – застонав, я прикрываю ладонью свой уставший и насытившийся член и яйца. – Какого хрена мы творим? Это ведь не хорошо. Что теперь будет?

Он придвигается ко мне со спины, прижимает к себе и обнимает теплыми руками.

– Ты о чем? Я не понимаю. Я думал… Мы вроде нравимся друг другу,

так?

– Как ты можешь быть таким наивным? Знаешь ведь, о чем я.

Он молчит, а у меня такое чувство, что я сделал ему больно. На самом деле, я в этом уверен. Он сказал, что я ему нравлюсь, а я назвал его наивным.

– Прости, Кори. Не хотел быть бесчувственным. Я…

– Нет, все нормально. Думаю, мы все еще можем назвать произошедшее ошибкой и забыть о ней.

Я поворачиваюсь в его объятиях к нему лицом.

– Я не смогу забыть. И пытаюсь тебе сказать, что чувствую себя уничтоженным. Будто сровненным с землей. Может, для тебя случившееся не так уж и важно…

– Не важно? – его голос становится громче, а взгляд тяжелее. – Как ты такое можешь говорить? Для меня это невероятно важно. Возможно, даже больше, чем для тебя, поскольку я пытаюсь думать, как сохранить это в тайне. Я счастлив, Бен, – он отпускает меня и резко встает, идет голый в ванную и надевает джинсы.

Я вылезаю из постели и надеваю трусы, не желая оставаться обнаженным при нем одетом.

– Ты не выглядишь счастливым. Проведя рукой по волосам, он стонет.

– Я очень счастлив от того, что произошло между нами. Просто не хочу, чтобы ты стыдился этого… или меня.

Он идет к входной двери, и на этот раз я следую за ним. Не собираюсь отпускать его, как в прошлый раз.

– Ты куда? Сейчас поздно.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – открыв дверь, он замирает. – Кто там? – в одних джинсах он выбегает во двор.

Что еще хуже – я несусь за ним в одних трусах. Если сейчас нас увидят соседи, картинка перед их глазами предстанет та еще. Знаю количество любопытных ублюдков в Блэквуде, могу предположить, что в газете на этой неделе могут появиться наши размытые фото с телефона.

– Что там, Кори?

– Кто-то выбежал из кустов.

Мы оба бежим в сторону дороги и успеваем заметить человека, севшего в свою машину.

– Это тот, из бара? – спрашиваю я. – Кто хотел угостить нас напитками? Кори пожимает плечами, но выглядит всерьез обеспокоенным.

– Не понятно, слишком темно.

– Я запомнил номер машины, – я спешу обратно, чтобы записать, пока не забыл. Несмотря на адреналин, я адски замерз. Записав номер на доске на холодильнике, я беру пульт и включаю газовый камин в гостиной. Потирая, протягиваю к нему руки.

Сзади подходит Кори и гладит меня.

– Ты замерз. Тебе не стоило бежать за мной по морозу в одном нижнем белье, Бен. Это я сглупил.

– Не хочу, чтобы ты снова уходил, – закрыв глаза, я прижимаюсь к нему спиной.

– Я никуда не уйду, если только ты меня не выгонишь, ладно? Киваю, не в силах говорить сквозь поднимающийся по горлу комок.

– Но я останусь в домике у бассейна, если тебе нужно пространство.

– Нет, – шепотом отвечаю я. – Какой в этом смысл? Я же буду тут думать о тебе.

– Так я тебе все-таки нравлюсь? Я слегка запутался.

– Кори, я не стыжусь тебя, ясно? Но правда в том, что люди в этой дыре не поймут. Тут полно пожилых, у кого есть твердые убеждения, а я их врач. У них по отношению ко мне есть определенные ожидания. Если узнают, что наши члены были так близко друг от друга, нас выгонят из города. Если не застрелят.

– Застрелят? Боже, неужели все так плохо? – он с тревогой смотрит на меня.

– Про застрелят – это я утрирую. Надеюсь, по крайней мере.

– Наверное, мне вообще не стоило сюда приезжать, – он идет в спальню.

Я выключаю камин и присоединяюсь к нему на кровати, где он лежит все еще в джинсах.

– Мы что-нибудь придумаем. Сейчас, думаю, мы в безопасности. Ты в городе новичок, и каждый должен быть в курсе, что ты арендуешь мой домик у бассейна.

– Ну да, и как минимум один знает куда больше. Он видел, как мы полуголые выскочили из дома.

– Этот парень еще получит свое, потому что я дам его номер Опоссуму.

Где именно он был, когда ты открыл дверь?

– В кустах напротив крыльца.

– Поглядывает у моего дома, покупает выпивку… Что этому козлу надо?

– А мне откуда знать? – Кори поворачивается ко мне спиной. – Давай спать. Я устал.

Я укрываюсь одеялом, чувствуя себя неловко.

– Да, нам нужно встать утром. Дел много, а уже последний выходной.

Не знаю, как долго я пытался заснуть. Видимо, не очень долго, потому что почти тут же звенит будильник, а в окно светит ослепляющее солнце.

Глава 13

– Вставай, соня, – говорю я, осыпая живот Кори множеством поцелуев, пока он наконец не зашевелился. Он по-прежнему лежит в одних джинсах и поверх одеяла, но спал так крепко, что даже немного пустил слюну на подушку.

– Доброе утро, Бен. На секунду забыл, где я, – улыбнувшись, он свешивает свои длинные ноги с края кровати.

– Ты ведь не разочарован?

– Черт, нет, – встав, он проводит рукой по своим растрепанным черным волосам, выглядя даже спросонок так же сексуально, как и большую часть дня. – Вообще-то, я хочу оседлать тебя, как только схожу в туалет и почищу зубы. А почему ты одет?

– Потому что у меня другие планы. Давай одевайся. Мы едем по магазинам.

– По магазинам? Тебе не нравится, как я одеваюсь?

Я смеюсь и хватаю его за не застегнутый пояс джинсов.

– Я не буду покупать тебе одежду. Поскольку считаю, ты можешь носить эти джинсы (и ничего больше) каждую минуту, когда мы вместе – наедине, – наклонив голову, я слегка сжимаю его сосок зубами, от чего он резко вздыхает и запускает руку мне в волосы.

– Продолжай в том же духе, и мы никуда не пойдем.

– Ладно, тогда иди собирайся, – толкаю его в сторону ванны, а сам иду к шкафу и после некоторых поисков выхожу с черной футболкой группы

«Раш» [оригинальное название Rush – прим. перев.], которую купил на концерте несколько лет назад. – Держи, тебе подойдет.

Взяв ее у меня, он с улыбкой проводит пальцем под воротником моей водолазки.

– Есть что скрывать?

– А то – обжегся щипцами для волос, – отпихиваю его руку и показываю в сторону ванной. – Пошевеливайся. Время идет.

Пока он собирается, я делаю нам обоим кофе, чувствуя себя приятно и комфортно, потому уже знаю, какой он любит. Мы с ним сейчас пребываем в сказочной альтернативной реальности, и я жутко боюсь завтра вечером идти на работу, потому что чары рассеются. Но буду наслаждаться этим, пока возможно.

Выпив кофе и с жадностью слопав по цельнозерновому бублику, мы направляемся в город.

– Погоди-ка, – я сворачиваю на парковку у полицейского участка. – Надо передать Опоссуму тот номер, он проверит.

– А почему его зовут Опоссум?

– Черт его знает. Его так всегда и звали. Может, потому что задерживается за работой допоздна, но это всего лишь мои предположения. Ты идешь?

– Не-а, тут подожду, – у меня есть предположение, что Кори немного сторонится представителей правоохранительных органов, но я бы, наверное, тоже так делал, поживи однажды на улице.

Опоссум – огромный чернокожий мужчина лет под пятьдесят – встает поприветствовать меня, когда я вхожу в его кабинет. Он может выглядеть невероятно пугающе, если вы не знаете, какое у него доброе сердце.

– Привет, Бен! – он решительно хлопает меня по спине, едва не сбив с ног. – Слушай, я правда сожалею насчет того вечера. У меня на радаре был тот мотоцикл, и я не сообразил, что к чему, пока не увидел вас, парни, вместе. Хотя… – он сурово смотрит на меня, и его усы дергаются. – Ты ведь и сам знаешь, как быстро ехал, да?

Я склоняю голову.

– Да, сэр. Я буду стараться ездить потише.

Опоссум работал в полиции в этом городе, с тех пор как я был еще подростком, и у меня до сих пор ощущение, что он отчитывает меня.

– Как у тебя вообще дела, сынок? Твоя мама перевернулась бы в гробу, узнай, что прошло почти год, с тех пор как мы с тобой сидели и разговаривали. А ведь я обещал ей присматривать за тобой.

– Слишком многие ей это пообещали. В ее последние месяцы, я думаю, она попросила всех, кого только знала, приглядывать за мной. Мне тридцать три, и я живу в городе, где каждый второй моя нянька.

– Ну, я отношусь к своему обещанию очень серьезно. У нее было много друзей, и все мы беспокоимся о тебе, мой мальчик. Как ты? Слышал, встречаешься с той блондинкой из больницы.

– Не-а. Мы расстались.

Он сочувственно хмурится.

– Мне жаль, Бен.

– Все нормально. Я не расстроен.

– По идее должен, раз рассекаешь по шоссе под двести километров в час.

Кстати, кто тот парень на мотоцикле? Новый фельдшер?

– Ага. Он тогда решил, что ему светит тюрьма. Опоссум довольно смеется.

– Это было написано у него на лице. Поначалу я хотел его поддразнить, но уж слишком было холодно. Слышал, он настоящий дамский угодник.

Успел оприходовать половину женщин больницы.

Мне приходится откашляться, потому что я внезапно подавился слюной.

Уж не знаю, что сейчас было написано у меня на лице.

– Он популярный, да, – я стараюсь, чтобы мой голос звучал уверенно. – Думаю, он тебе понравится.

– Хм-м-м… возможно. В нем есть что-то подозрительное, если интересуешься моим мнением, но я никогда не доверял тем, кто ездит на мотоциклах. Всегда думал, они что-то кому-то вечно доказывают.

Я смеюсь.

– Ты будешь приятно удивлен, когда познакомишься с ним поближе. Но я пришел не для того чтобы поговорить о симпатии к Кори. Я хочу попросить об одолжении.

– Буду рад помочь, Бен.

Я кладу листок бумаги на стол.

– Можешь проверить для меня этот номер? Этот парень следил за моим домом вчера вечером.

Он приподнимает брови.

– Правда? Во сколько?

– Не знаю, было поздно. Я уже лег спать.

– А где он был? Он заходил на территорию твоей собственности? – Опоссум надевает очки и смотрит на мои записи, покусывая губу и пожевывая кончик уса.

– Когда я выбежал на улицу, он уже был за углом на тротуаре и залезал в свою машину. Преследовать его в одном нижнем белье я не мог, сам понимаешь. Но зато смог запомнить номер. Но Кори сказал, что он выбежал из кустов прямо напротив входной…

Ёб вашу мать. Похоже, я выдал себя. Блядь. Блядь. Блядь.

Опоссум перестает записывать за мной и, прищурившись, смотрит на меня долгим взглядом. Мое дыхание останавливается, а сердце гулко колотится о грудную клетку, пока он целую вечность анализирует сказанное. Затем он снова возобновляет вопросы, как ни в чем не бывало, и снова могу дышать.

– Значит, говоришь, он был в кустах напротив входной двери?

– Да. У входной двери. В кустах, – а еще Кори. И нижнее белье. Надо же было так спалиться.

– А ты уже был в постели? Есть идеи, что он пытался подсмотреть у тебя в доме?

Это самый провокационный вопрос, который я когда-либо слышал.

– Нет, сэр. Понятия не имею. И не уверен, что он пытался именно подсмотреть. А, чуть не забыл, однажды он купил нам выпить в «Дне».

Да уж, пропадать, так с музыкой.

– Ладно, Бен, – он машет мне уходить, другой рукой копаясь в каких-то бумагах на столе и не глядя мне в глаза. – Посмотрю, что тут можно выяснить. И потом тебе позвоню, приятель.

Теперь мне точно пора. Не совсем понимаю, что сейчас произошло, и осознал ли Опоссум весь масштаб того, что я нечаянно выболтал. Но прощание вышло неловким, и я так же готов уйти, как и он избавится от меня.

В машине Кори слушает какой-то не знакомый мне рэп.

– Ну как?

– Хреново, – включив заднюю передачу, я резко выезжаю с парковки, как будто нахожусь где угодно, но не в полицейском участке.

– Он не поможет?

– Да нет, конечно, поможет. Я же говорил тебе: он старый друг. И сделает практически все, о чем я попрошу. Проблема в том, что я, кажется, устроил каминг-аут, хотя за последние двадцать четыре часа даже не стал геем, – ударив рукой по рулю, я сворачиваю в переулок, почти не загруженный машинами из-за воскресенья.

Кори раскрывает от удивления рот.

– Что, правда, Бен? Зачем ты это сделал?

– Черт, да это получилось не специально. Я рассказывал о случившемся вчера, что, если ты помнишь, включало твою беготню вокруг дома в одних трусах.

– Но я же был в джинсах, – расплывается в улыбке он, от чего мне уже трудно оставаться расстроенным.

– Ну да. Короче, похер, – я прибавляю скорости и еду в сторону небольшого торгового центра.

Кори смотрит на салон прямо напротив нас.

– Мы собираемся подстричься?

– Нет, мы пойдем туда, – показываю на магазин сотовой связи рядом с салоном. – Купим тебе мобильный. После вчерашнего фиаско я решил, он тебе нужен.

– Бен, мне не откроют тут кредит, а такой большой суммы для депозита у меня тоже нет. Ты ведь и правда не знаешь, каково это – быть бедным, да?

Зная, что никто снаружи сквозь затемненные стекла не увидит, я кладу руку ему на бедро. Простое прикосновение посылает дрожь по всему моему телу и прямо в яйца.

– У меня на тебя другие планы, глупый. Я не имел в виду, что ты будешь платить. Это подарок.

– Не знаю, Бен. Мне странно принимать от тебя подарки. Это ведь… Сдвинув руку вверх, я чувствую выпуклость и наклоняюсь оставить

поцелуи с каждой стороны от его члена. Тот тут же становится больше, заполнив джинсы и заставив Кори приподняться, чтобы поправить его. Когда я отстраняюсь, на ткани темнеет влажный след от моего рта. Понимаю на него взгляд, и он смотрит на меня так, словно сейчас съест живьем.

– Ты пытаешься использовать секс, чтобы манипулировать мной, Бен? Я киваю, не в состоянии говорить.

– Что ж, это действует. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал, будто я тебя использую, или что ты мне… платишь, – выражение его лица такое искреннее, такое обеспокоенное.

– Просто так делают люди, Кори.

– Какие люди?

– Черт, да откуда я знаю? – я убираю руку с его бедра и открываю дверь машины. – Думаю, это вопрос удобства. Ты живешь в моем домике у бассейна, и мне нужна возможность дозвониться до моего долбаного арендатора. Так пойдет? Зачем усложнять?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: