У одного старца прочитал, что на человека большое влияние оказывают родовые грехи и что в них надо каяться. Что Вы могли бы сказать по этому поводу?

— Мы живем в Новозаветное время. Об этом времени сказано в Священном Писании: «В те дни уже не будут говорить: "отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина", но каждый будет умирать за свое собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет. Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет…» (Иер. 31, 29-31). Согласно этим словам, Господь не наказывает детей за грехи отцов. Однако существует упрямая вещь – генетика. И понятно, что если у папы-алкоголика или у мамы-алкоголички рождаются детки, то естественно, у них появляется предрасположенность к алкоголизму. Никуда от этого не денешься.

А еще существуют так называемые социальные грехи. Один мальчик мне рассказывал: «У меня самое первое детское воспоминание – лежу мокрый в кровати, помню себя еще маленьким – может, это потом я себе придумал, – а мама на кровати кувыркается с несколькими мужиками». Совершенно понятно, что если мальчик или девочка воспитываются в такой обстановке, то сексуальный или блудный грех неосознанно становится нормой. Именно родители устанавливают для детей первичные нравственные нормативы. Даже если на сознательном уровне человек сам себя убедит, что несанкционированный секс – это грех, в глубине души все равно остается: «Ну, что тут такого? Мама так делала, и ничего…» Грех в самом раннем возрасте запечатлелся в душе человека как норма. Мы видим, насколько это страшно, и за таких деток надо молиться особо.

Ныне растет поколение людей, в сексуальном смысле совершенно необузданных. Потому что, если раньше, может быть, лет двадцать назад, родители как-то уединялись для проявления супружеских ласк, то сейчас откровенные разговоры на интимные темы и непристойные сцены стали нормой даже в телевизионных программах. То есть страстность, необузданность, бесконтрольность превращаются в норму…

Мне вспоминается отрывок из проповеди митрополита Климента Калужского и Боровского: «А мы задумывались, что несет телевизор в подсознание ребенка? Порой даже сами сажаем малыша: “Смот­ри, ты ведь все равно ничего не понима­ешь. Смотри телевизор, только не хнычь, не плачь”, - и т.д. Даже для сознания годо­валого ребенка телевизор очень опасен, хотя он и не понимает, что показывают по телевизору, что говорят там дикторы, не понимает то насилие, которое совершает­ся на экране. Все равно его подсознание пишет, его образ мыслей формируется. Вот отсюда и получается новое поколение, в котором оскудела любовь».

— Действительно, ребенок слушает и впитывает все, что льется с экрана телевизора, грех уже начинает жить внутри малыша… Итак, как уже было сказано, каждый перед Богом отвечает за свой грех. За чужие грехи каяться не нужно, но если существует генетическая или социальная предрасположенность, то мы должны осознавать свою ответственность за это.

Мне известно, что некоторые подростки, насмотревшись на отцов-алкоголиков, в глубине души принимали решение: «А я никогда даже пробовать спиртное не буду!» В душе вырабатывается иммунитет: подросток слишком настрадался и насмотрелся на последствия алкоголизма. Если же иммунитет не выработан, а в твоем роду были алкоголики, лучше волевым усилием дистанцироваться от алкоголя – источника греха.

Хочется привести один пример передергивания с «родовым грехом»: провозглашаемая некоторыми священниками «необходимость всеобщего покаяния за грех цареубийства»… Пришла ко мне на исповедь одна бабушка и говорит: «Батюшка, согрешила!» Я говорю: «Что такое?» – «Царя убила!» Я говорю: «Сколько тебе лет-то было, когда это произошло?» Говорит: «Аккурат, в тот год и родилась». Я говорю: «А как ты убить-то успела?» – «Нет, я сама-то не убивала, а в книжке прочитала об этом». Я ей говорю: «В печку эту книжку. Каждый человек отвечает только за свой грех». Иначе получается какая-то магия и безумие, когда одному человеку нужно каяться за грехи другого.

Еще случай: мама приходит на исповедь и говорит: «Батюшка, у меня дочь – наркоманка. Я виновата, согрешила, я – грешница…» В некоторых случаях такое покаяние оправдано. Может быть, мама потеряла контакт с дочерью, возможно, она прессовала её, оказывала давление… А есть случаи, когда такое «покаяние» за грехи другого человека неоправданно, когда кто-то берет на себя грехи ближнего, предполагая, что он ответственен за чужой грех.

То есть, стандартных ответов на подобные вопросы нет. К ним всегда нужно подходить с позиции мудрости, рассматривая их творчески и индивидуально. В этой связи вспоминаются слова митрополита Антония Сурожского: «...мы должны были бы принести покаяние в том, что мы дали целому миру, миллионам людей потерять Бога — тем, что оказались не христианами до конца, что никто, встре­чая нас, не видит Христа в наших глазах; в нашем обра­зе не отражается сияние божественной жизни. И в этом и Церковь в целом, и каждый христианин должен был бы принести перед Богом покаяние» ^[24].

Как с духовной точки зрения объяснить тот факт, что, когда заболевшие актеры по роли вживались в образ здорового человека, то они исцелялись? При этом, чем успешнее они играли, тем быстрее становились здоровыми.

— Психологически это понятно и оправданно. Большинство из нас в большей или меньшей степени по жизни играют те или иные роли. Мало людей, которые достаточно свободны от ролей. Но понятие «роль» не во всех случаях имеет негативный оттенок. Вот, например, Апостол Павел пишет о себе: «для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9, 19-22). То есть, в каком-то смысле он находился в каждом конкретном случае в той или иной роли, учитывая контекст аудитории, которой проповедовал. Но при этом он оставался человеком свободным и естественным.

Наверное, только Богочеловек Иисус Христос был совершенно свободен от ролей – Он всегда был Самим Собой. Именно поэтому для психологического здоровья очень важно изучать Личность, характер Иисуса, понимать, как Он поступал в тех или иных ситуациях. Мы призваны быть похожими на Него и интеллектуально: призваны иметь «ум Христов» (1 Кор. 2, 16), – и эмоционально: в нас, верующих, «должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп. 2, 5)

Смотрите: с одной стороны Он плачет о смерти близкого человека, проявляя глубину сострадания, а в иной ситуации Он приходит и переворачивает лавки торговцев-менял в храме. При этом Он гневен, но это всё благородно, глубоко и правильно. Нам, христианам, необходимо иметь и здоровое сознание, и здоровые чувства.

Мы, христиане, призваны явить Христа этому миру. Поэтому играть – только поймите правильно мою фразу – «играть роль» Иисуса Христа, про-ображать, быть Его прообразом, подобно тому, как священник является его прообразом на Божественной Литургии, мы призваны в повседневной жизни. Мы призваны стать Его представителями на земле, Его руками, Его сердцем, Его ушами, Его глазами. Потом, мы, Церковь – Тело Христово. Каждый из нас – части этого Тела, ветви на Нем, как на Лозе. И в этой прикрепленности к Лозе – духовное здоровье человека.

Психологически вполне объяснимо, что когда играешь роль сильного человека, ты становишься сильным. Психологи утверждают, что сознание и тело – это часть единой системы. Атеистическое мышление разделило человека на части – сознание вправо, тело влево. Так же и медицина, если она занимается телом, то не учитывает душу и дух.

Человек – цельное существо – о чем думает, тем и становится, «каковы мысли в душе его, таков и он» (Притч. 23, 7). Мы преображаемся в образ того, что созерцаем, «преображаемся в тот же образ» (2 Кор. 3, 18). Что созерцаешь ты, в то и превращаешься.

Этот духовный закон известен дьяволу, и он спекулирует на этом. Не случайно Священное Писание и святые отцы предлагают нам созерцать Образ Христа, Божию славу и Божию Премудрость. Как Давид говорит: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть», – то есть вижу Господа пред собою и вижу справа от себя. Обратите внимание: он успевает и справа видеть, и перед собой. А что делает дьявол? Лукавый, пытаясь нас зациклить на том, что мы – плохие, негожие, что достойны болезней за наши грехи, говорит: «Смотри только на свои грехи, созерцай их, тебе не выпутаться из собственных грехов, за свои беззакония пойдешь в ад, не отмолить тебе своих грехов…»

Дьявол говорит только часть правды, делая из этой части ложные выводы. Он произносит правду о грехе, но не договаривает о том, что «Агнец Божий, берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29), а значит, и мой грех. Для того чтобы его искупить, Он умирает на Кресте. Мой грех взят на Крест, Иисус Христос умирает для того, чтобы я жил вечно. И поэтому я каюсь в своем грехе, и Господь меня освобождает от вины за грех, прощает меня.

Дьявол же показывает мне мое прошлое и говорит: «посмотри, какой ты грешный, тебе не простится, нужно вечно каяться, и никаких гарантий, что тебе простится, никто не может дать». Тем, кого демонические силы чрезмерно смущают мыслями о непрощении грехов, мы обычно говорим: «Если дьявол напоминает тебе о твоем прошлом, напомни ему о его будущем».

Враг рода человеческого хочет нас зациклить на негативе, чтобы мы, созерцая свои грехи, развивали в себе негативные мысли, саморазрушительное поведение и, в итоге, игнорируя крестную Жертву Христа, занимались самонаказанием. А мы, зная, что Христом мы освобождены от болезней, от немощей, от безумия, от шизофрении, от грехов, утверждаем: «Когда я в Нем, я – свободен, здоров и непобедим! Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».

Каким образом можно достигнуть полного контроля и власти над личностью человека (чем занимаются различные идеологии и секты)? Убедить его в том, что он – беспомощный, больной, несчастный, никчемный, никому (кроме руководителя секты или партии) не нужный и ничего не может с собой поделать. И если находится авторитетный лидер (религиозный, сектантский, католический, православный, протестантский), который тебя в этом убеждает, ты становишься зависим от него. Он начинает манипулировать тобой. Иногда «кукловод» в тебе это чувство слегка облегчает, иногда усиливает…

Любая религиозная система или идеология имеет тенденцию к полному обладанию человеком. Для этого она ищет в нём те или иные естественные слабые места и налагает на них руку контроля. Ну, например, в каждом человеке есть сексуальное влечение. Бог благословил нас этим замечательным даром, но установил ему границы. Не всегда мы справляемся с ним, иногда впадаем в те или иные грехи. И Бог, как Любящий Отец, принимает наше покаяние просто и без упреков. Что делают манипуляторы, начиная от лидеров сектантских движений и до, так называемых, младостарцев? Они говорят: «Это в тебе – грех, ты без меня не справишься, я буду тебе давать епитимью... Короче, ты – несчастный, никчемный, беспомощный и безвольный грешник, жалкий урод; тебе уготованы вечные муки, ад и погибель».

И точно так же в вопросах о здоровье… Мы на каждом Богослужении молимся о «милости, жизни, здравии и спасении». Если взываем с верой – Бог слышит. Но если мы, с одной стороны, просим здравия, а, с другой – у нас убеждение, блокирующее, чтобы это здравие наступило здесь и сейчас, немедленно, значит, Господь с даром здоровья не может проникнуть сквозь толщу наших искаженных религиозных убеждений.

Бог не впихивает нам подарки, которые мы не готовы или не хотим принять, или же если у нас убеждение, препятствующее получению дара. Например, я вам подарю самолет. Вы просыпаетесь, а у окна стоит огромный ИЛ-86. Я говорю: «Это мой подарок вам!» А вы в ответ: «Батюшка, мне он не нужен». Я говорю: «Ну, это же подарок, а дареному коню в зубы не смотрят». – «Я не хочу его, он мне не нужен, и вообще за мои грехи мне не положено…» – «Всё, это подарок. Я ухожу...» И вам потом придется что-то делать с ним... Точно так и Бог. Он не дарит нам здоровье, если у нас глубинное подсознательное убеждение, что мы недостойны выздоровления или должны болеть за свои грехи. Бог уважает нашу свободу.

В начале своей пастырской деятельности св. Иоанн Кронштадтский даже не считал возможным просить Бога о выздоровлении болящих. Но позже он понял, что на это есть воля Божия, и сам стал молиться об исцелении ближних, причем часто с великой настойчивостью и дерзновением. Так, значит, есть воля Божия быть здоровым?

— Конечно. Пока новоначальный христианин не имеет личных отношений с Богом, в его сознание попадает очень много религиозных мифологем, свойственных той или иной приходской атмосфере. Поначалу и отец Иоанн Кронштадтский в этом смысле не был исключением. Он был обычным сельским священником. Но каким образом отец Иоанн стал из рядового сельского батюшки святым Иоанном Кронштадтским? Он стал в конкретных поступках проявлять дерзновение веры! Он начал молиться своими словами за больных, даже в текст Литургии стал добавлять то, что шло из его сердца. Представляю, что будет, если современные богословы или закоренелые уставщики-законники узнают: «такой-то священник, во время Литургии, добавляет еще что-то, кричит, плачет…». Страх парализует дерзновение веры! Страх оказаться непонятым, отвергнутым, низложенным. А вот отец Иоанн дерзал.

Но и сейчас в нашей Церкви есть люди, которые дерзают. Святость невозможна без дерзновения веры. Святой человек к духовной и религиозной жизни относится неформально. Он дерзает. Вот, Серафим Саровский взял и в своей пустыньке холмы поназывал в честь мест земной жизни Спасителя. «Но ведь это так неканонично…» Это неканонично, но именно так проявляется дерзновение веры!

Когда человек устанавливает личные отношения с Богом, Бог начинает открывать Ему Себя. Иногда Он открывает Себя явно, а иногда побуждает сердце к дерзновению.

Вернемся к выздоровлению. «Еще молимся о здравии, спасении…» – какой смысл молиться о здравии, если у нас убеждение, что болезни – от Бога? Тогда здоровье (по законам формальной логики) – от дьявола. Но большинство из нас формально подали записки, выслушали ектении, чинно перекрестились и пошли. А ведь необходимо что? – Нужно дерзать, дерзать… Отец Иоанн Кронштадтский был очень требовательный не только к себе, но и к Богу.

Есть у свт. Феофана Затворника такие слова: «Докучай Богу, даже если Он не подает. Христос предлагает нам в качестве образца вдову, которая докучала судье. Он не хотел вмешиваться, но помог ей, чтоб только отстала. «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их?» (Лк. 18, 7). Бог на тебя смотрит, когда ты молишься: если тебе по-настоящему надо, то добьешься, достучишься. Христос учил: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7, 7).

Когда ребенок болен, мы стучимся во все ворота – надо достучаться. А частенько к Богу обращаются так: «Господи, помилуй и исцели… Ну, ладно, Ты наверное не хочешь ее исцелить… Прости меня, Господи, за мою дерзновенную молитву»... Постучались так тихонечко, очень скромненько… и ушли. А Христос вдохновляет нас стучаться, пока тебя не впустят в Божье Присутствие. Чтимые нами святые достучались. Святой – это тот, кто обрел личное отношение с Богом. Поэтому они и святые, а мы до сих пор грешники. Были мирскими грешниками, а стали церковными: бедными, больными, скорбными, обиженными и несчастными.

Одно из имён Бога – Целитель. «Я Господь, Целитель твой» (Исх. 15, 26). Знать Целителя лично важнее, чем просто получить разовое исцеление. Господь – источник исцелений, Он – Само Исцеление. Источник знания о Боге Целителе, источник дерзновения веры – Слово Божие. Господь Иисус Христос обещал: «если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 31-32). Беда многих православных людей в том, что в своих познаниях о Боге, вере, мироздании и здоровье они руководствуются чем угодно, кроме Божьего Слова. Встречаются целые мифологические нагромождения. Например, многие верующие воспринимают Бога не как Целителя, а как гневного, наказывающего, посылающего болезни небесного тирана. И тогда нужен тот, кто действительно контролирует ситуацию на Небе и успокоит Бога: «Ну, ничего, ничего, успокойся, они исправятся… вот может этого человека, наказанного Тобой, помилуешь и исцелишь?», в силу чьих молитв Божий гнев остановится. Получается, как следствие, что кто-то в этом мире милостивее Бога, что нужен тот, кто как бы защитил нас от справедливого Божьего наказания. Увы, такая космология ведет к соответствующей антропологии: болезни – от Бога, Который наказывает праведно, и поэтому нужен кто-то, кто помолится – и Господь подаст исцеление, кто умилостивит Бога, то есть тот, кто окажется милостивее Его. Но ведь только Христос является умилостивлением за наши грехи. «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши » (1 Ин. 4, 10)

Давайте разбираться. Кто нам Бог? Самый достоверный ответ содержится в любом Молитвослове, а прежде всего – в Евангелии. Он – «Отче наш». Отче – значит Отец, Отче – значит Папа. Бог – наш Отец. А если у меня есть Отец, и тем более Любящий Отец, то с Ним я смогу решить любой вопрос.

Одной из самых главных проблем сегодняшнего христианства заключается в том, что мы знаем Бога как Царя, но мы совсем не знаем Его как Отца.

Кто такой Царь? Слово «царь» прежде всего означает должность, определенный пост. Другими словами, это начальник высокого ранга. И мы делаем для Бога как для Царя какие-то дела, мы служим Ему, мы исполняем какие-то обязанности. Мы отдаем Царю налоги-пожертвования так же, как отдаем их в реальной жизни государству, в котором живем.

Между подчиненным и царем всегда существуют определенные взаимоотношения. Их можно назвать должностными, деловыми. Эти взаимоотношения не идут дальше выполнения каких-то конкретных дел и заданий. Это характерно и для наших взаимоотношений с Богом как Царем. Мы исправно ходим в храм, постимся, вычитываем молитвы, выполняем наш христианский долг.

Но Бог хочет, чтобы мы любили Его, и любили просто так, чтобы мы приходили к Нему просто так, не потому что нам что-нибудь нужно. Таких отношений с нами ищет Отец. Бог хочет, чтобы, прежде всего, мы были Его детьми.

Кто такой отец? Учитель в школе, к примеру, только учит детей. После школьных занятий, когда дети уходят из класса, он больше не имеет к ним никакого отношения. Учитель учит, и на этом его роль в жизни детей заканчивается. Когда дети оканчивают школу, институт, начинается их трудовая жизнь. В этой жизни впервые появляется начальник, который имеет власть командовать ими и руководить. Однако сфера общения с начальником и его влияния ограничивается присутствием на работе и прекращается с окончанием времени рабочего дня.

А влияние отца не имеет ограничений, потому что его отцовство не ограничено конкретным временем. Отец учит ребенка примером всей своей жизни, он постоянно готов прийти ему на помощь и оказать поддержку. Истинный отец всегда заботится о своем ребенке. Он ему и учитель, и защитник, и советник, и вдохновитель, и помощник.

То, что Христос пришел открыть нам Отца (« Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17, 3), свидетельствует только об одном: это огромная привилегия – иметь Отца. « Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали» (Ин. 16, 27).

Если ваш Отец – Бог, вы имеете абсолютно все, потому что Он – совершенный Отец. Вот почему каждому из нас необходимо познать Бога как Отца.

Многие из нас, возможно, никогда серьезно не задумывались над этим и потому никогда и не искали познания Бога Отца, даже не замечают, что Священное Писание акцентирует на этом наше внимание. Мы больше сосредоточены на познании Иисуса Христа. Но Христос не просто знал Отца, но был сосредоточен именно на этом. То, что было особенным во Христе, – это Его знание Бога Отца. Он не просто знал Отца, Он называл Его «Авва Отче». Так называют очень близкого человека, это словосочетание означает что-то близкое к слову «папулечка».

Вот такой у нас Бог – Бог-Папочка. То, что Он – Папа, о многом говорит. Это, прежде всего, говорит о близких взаимоотношениях. Да, Он – Царь, Он – Владыка, но Он же и Отец. Да, Он – Бог, но Он – Папа. Выше всех Его имен стоит самое лучшее имя – Отец, Папа.

У многих людей сегодня большая проблема с земными отцами. Так вот, если у тебя с отцом были проблемы, – есть Тот, Кто усыновит (или удочерит) тебя. Его имя – Отец Небесный.

И тогда ты понимаешь, что у тебя есть Папа – настоящий Папа, истинный и совершенный Отец, Который любит тебя, заботится и думает о тебе. Не просто Отец, а именно Папа – Авва Отче. Есть Папа – и это значит, что вы можете расслабиться и чувствовать себя так спокойно и уверенно, как чувствуют себя обычно дети в присутствии отца. На улице кто-то обидел – вы можете пожаловаться папе. Случилась неприятность – есть с кем посоветоваться. Тот, у которого есть папа, всегда чувствует себя в безопасности. Нам всегда есть о чем поговорить с папой, ведь он умеет выслушать и всегда нас поймет. Его наставления всегда нам на пользу. Даже наказание со стороны папы принимается безоговорочно, потому что оно справедливо. Отношения с папой всегда доверительны и приятны, потому что он всегда руководствуется любовью.

Как прекрасно, что у нас есть Отец, с Которым мы можем разговаривать, Которому можем рассказать абсолютно все! Как прекрасно, что мы можем иметь с ним близкие отношения, и никто не может сравниться с Ним. Его любовь к нам совершенна и безусловна. Он принимает нас такими, какие мы есть. Он мудро и целенаправленно учит нас, чтобы изменить в нас то, что мешает нам быть Его образом и подобием.

И если усыновивший меня земной отец — царь, значит, когда я иду к нему, то смело прохожу мимо министров, мимо секретарей и телохранителей… Сын может обратиться к отцу в любую минуту: «Папа, привет!» И если твой отец работает прокурором, а ты попадешь под следствие, он изыщет все возможности, чтобы вынести тебе оправдательный приговор, потому что он – твой отец, он любит…

Когда вы понимаете, что Бог – это Папа, ваши отношения с Ним становится более интимными. Чем более глубоким становится ваше понимание отцовства Бога, тем ближе становятся ваши личные отношения с Богом Отцом. Каким именем вы называете Бога, такие и будете иметь отношения с Ним. Если вы называете Его Царем, вы всегда будете относиться к Нему как к Начальнику. Если вы называете Его Отцом, Папочкой – вы действительно будете Его ребенком, вас будут переполнять чувства, которые всегда испытывают дети в присутствии любимого ими и любящего их отца.

Чувство настоящей любви к Отцу может возникнуть только у дочери или у сына. Любящему Отцу можно доверить все. Можно часами говорить Ему о своей любви. От Него ничего не нужно, нужен только Он Сам.

В том и состояла сила и дерзновение святых людей, понимающих, что Бог – наш Отец, и такой Отец, на Которого можно полностью рассчитывать. А по поводу суда Христос сказал: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь » (Ин. 5, 24). Эти слова читаются в чине погребения каждого православного христианина, но их суть ускользает от нашего сознания. Если ты действительно слушающий и верующий, значит, ты неподсуден. Но только если ты усыновлен, если у тебя есть Отец.

Наш Бог хочет, чтобы мы были не просто Его работниками, не просто Его слугами. Прежде всего, Он желает, чтобы мы были Его детьми. У нас есть Папа, Который хочет с нами личных отношений. Он хочет, чтобы мы Его любили «просто так».

Давайте еще одну притчу возьмем. Церковь нередко уподобляют врачебнице. Представьте, мы заболели… приходим в поликлинику, никого там не знаем. Боимся всего: в регистратуре зарегистрируйся, возьми талончик, займи очередь. А если мой отец – главврач? Я сразу – раз: «Пап, привет! Чего-то у меня тут живот заболел… посмотри»... А если мой Папа – Главврач Вселенной, Отче? Тогда у меня нет никаких проблем с болезнью. Потому первым делом я иду на прием к Главврачу Вселенной и потом нередко обычному врачу не успеваю озвучить свою болезнь – происходит чудо.

Но такое может случиться, если только человек живет в Божьей реальности. А если у кого-то – ограничивающее убеждение: болезни – от Бога, то здоровье, получается – от дьявола, что ли?

Из жития св. Иоанна Кронштадтского известно: когда до него за какого-нибудь безнадежно больного молились другие, страдалец не исцелялся. Но стоило помолиться св. Иоанну Кронштадтскому, этот человек полностью выздоравливал. Получается, что если бы в тот момент рядом не оказался святой, то больной бы не исцелился?

— Трудно говорить об истории в сослагательном наклонении, но иногда для нашего исцеления нужна совокупная вера людей, которые нас любят и могут за нас молиться молитвой любви. Хорошо очень отец Димитрий Смирнов сказал: «вот записки о здравии читаю, и трудно молиться за имена: Анну, Татьяну, Елену, Варвару… Но когда подходит человек и говорит: помолитесь, батюшка, пожалуйста, за Елену – женщина сегодня рожает, трудные роды, то как-то сразу раз… и молитва пошла легче, проще». Точно так же и здесь. «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего» (Иак. 5, 14-15). Заметьте: молитва веры! Не просто молитвословие исцелит болящего, не молитва чинопоследования исцелит болящего, а молитва веры исцелит болящего.

Поэтому или пресвитеры, или рядовые верующие должны помолиться вместе, но так, чтобы, выражаясь условным математическим языком, «коэффициент веры» был больше, чем «коэффициент болезни». Для исцеления по молитве необходим не столько текст молитвы из Требника, сколько «вера, действующая любовью». И в этом плане важно, чтобы верующие люди, молясь, осознавали нужность друг другу, ценность друг друга, чтобы мы были открыты сердцами друг ко другу. Потому что попросить: «помолись за мое здоровье», – означает открыться, открыть сердце ближнему.

Мы исследовали этимологию слова «гордость». Гордость – это отгороженность, человек нагородил стены между собой и окружающими его людьми. У некоторых людей существуют определенные трудности, проблемы в общении, но иногда человек отгорожен по надмению, по высокомерию своему: «я для собственной звезды собственное небо». Проще говоря, самоуверенность – жуткая гордыня, когда человек прет, как танк, игнорируя всех: «я прав!!!» Вот это глубинное чувство и есть гордыня. Человек не слушает других людей и не желает слышать, потому что им движет глубинное убеждение: «Я – прав!!!» В этом смысле болезнь может стать путем выхода из самоуверенной гордости. Заболев, гордец начинает мягчать, осознавать свою зависимость от других людей, вероятно, даже попросит помолиться о себе. Но иногда недуг может стать и причиной еще большего озлобления.

Еще раз вернемся к этим словам: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазавши его елеем во имя Господне, – и молитва веры исцелит болящего...» (Иак. 5, 14-15). Прав ли человек, сказавший, что исцеление произойдет только тогда, когда пресвитер сам верит в исцеление?

— Безусловно, но лишь отчасти. Средневековое римо-католическое мышление утверждало: та или иная молитва действенна исключительно в силу «благодатных полномочий священника, выданных ему Церковью». В этом принципиальное отличие средневекового католического мышления (сейчас оно у них уже несколько изменилось) от православного. Протестантизм же делает особый акцент на индивидуальной вере человека. Православная точка зрения, как мне кажется, наиболее полная. Она утверждает и необходимость индивидуальной веры, и её церковность, то есть молитвенное единство с другими членами Церкви.

Наибольшая опасность возникает от тенденции подменить живую веру, живые отношения с Богом магической «правильно произнесенной формулой» и «ритуалом» плюс «правильно рукоположенный священник», и всё это в сумме должно «гарантировать» результат. Юридизм в вопросах веры, увы, еще до революции проник и в наши духовные школы. То есть священник воспринимался как некий «автомат» для производства таинств.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: