Организация цирковых представлений

Любопытной особенностью цирковой арены была спина — широкая (в 6 метров) и невысокая (в 1,5 метра) каменная стена, которая, подобно хребту, разделяла арену на две половины. Тем самым спина препятствовала произвольному переходу состязавшихся лошадей с одной части арены на другую. Стену украшали памятники — обелиски, статуи и небольшие храмы римских богов. Здесь же находилось и остроумное приспособление, благодаря которому зрители всегда знали, сколько заездов совершили уже колесницы. Об этом приспособлении следует рассказать несколько подробнее.[3]

На поверхности спины, около каждого ее конца, было сооружено по четырехколонной постройке. На плоской крыше одной из них по­коилось семь металлических позолоченных яиц, а на другой — столько же позолоченных дельфинов. Всякий раз, как передняя колесница завершала очередной заезд (а их обычно полагалось семь), снималось по одному яйцу и по одному дельфину. Такие «счетные единицы» были связаны, по понятиям римлян, с божествами, покровительствовавшими цирку, — Нептуном и братьями Диоскурами.

Первому посвящались конные состязания вообще, так как полагали, что грозный бог морей владел самыми лучшими лошадьми, стремительно носившими его по водной глади; кроме того, прямое отношение к Нептуну имели дельфины, которых считали олицетворением самого божества. Что же касается Диоскуров, то, согласно легенде, оба они родились из лебединого яйца, причем один из братьев, Кастор, прославился впоследствии как смелый укротитель диких коней, а другой, Поллукс,— как отважный кулачный боец.

Оконечности спины представляли полукруглые поворотные стол­бы-меты. Именно здесь от каждого возницы требовалось более всего ловкости и выдержки: при приближении к метам надо было убавить скорость ровно настолько, чтобы не промчаться мимо столбов, не зацепиться за них и не опрокинуться при резком повороте, а в случае падения — не быть растоптанным лошадьми соперников (последнее случалось довольно часто). Разумеется, у каждой меты можно было описать и большую дугу, но безопасность эту, освистываемую зрителями, приходилось оплачивать потерей нескольких секунд, воспользовавшись которыми вперед вырывался более смелый и ловкий противник. Чтобы возницы уже издали имели в виду опасную цель, к которой они направлялись, каждую мету украшали три высокие позолоченные колонны конических форм.[4]

Постараемся представить себе (хотя бы в самых общих чертах) одно из состязаний в цирке.

Сразу же после помпы (торжественного шествия по цирку жрецов и устроителей игр) распорядитель бегов бросал на посы­панную песком арену белый платок: тем самым подавался знак к началу игр. Под громкие звуки труб и ободряющие вопли публики из карцеров (так назывались мраморные цирковые конюшни) вылетали стремглав четыре легкие двухколесные, колесницы, запряженные четверками лошадей. Один заезд... Третий... Седьмой. Победитель на взмыленных конях вихрем проносился через триумфальную арку, воздвигнутую в конце арены, а затем медленно направлялся к ложе устроителей игр, где и получал награды. Все это время зрители находились в полной власти своих эмоций: они неистово хлопали в ладоши, кричали изо всех сил, грозили, кривлялись, сквернословили (особенно в тех случаях, когда возницы опрокидывались на поворотах). И так в течение целого дня игр, от восхода и до захода солнца, когда число состязаний доходило иной раз до тридцати.

Такое «попечение» правительства о своих гражданах лучше все­го объясняют слова императора Аврелиана: «Предавайтесь забавам, занимайтесь зрелищами. Нас пусть занимают общественные нужды, вас пусть интересуют развлечения.» Публичные игры и сопровождавшие их угощения представляли собой своеобразную зрелищную политику, рассчитанную на приобретение народного благорасположения (которое было крайне важно в условиях жесточайшей эксплуатации рабов и частых гражданских войн).

Известный сатирик древности Ювенал метко назвал внутригосударственную политику римских властей политикой «хлеба и зрелищ». Олицетворением этой политики являлись цирки, а вместе с ними — возникшие на основе иных зрелищ амфитеатры и, прежде всего — Колизей.

Небезынтересно отметить, что в римском цирке удостаивались наград не только победители-возницы, но и победители-лошади. Люди получали деньги и дорогие одежды, а пальмовые ветви и венки (также являвшиеся наградами) получали и люди и кони. Возницам и лошадям, которые отличились много раз, воздвигались в городе статуи, а после смерти — великолепные надгробия с восхваляющими надписями и подробнейшим перечислением одержанных побед.[5]

Разумеется, цирковые кони были самых лучших пород. Не счи­таясь ни с какими затратами, лошадей доставляли в Рим из Испании и из Северной Африки, а в Сицилии почти все плодородные хлебные поля превратили в пастбища. Фактом, кажущимся просто невероятным, было то, что любимый конь императора Калигулы, Инцитат, ел и пил из золотой и серебряной посуды, а накануне состязаний, где он участвовал, солдаты наблюдали за тем, чтобы ни малейший шум в окрестности не потревожил покой лошади.

Проведение игр было сосредоточено в руках специальных обществ, состоявших из римских богачей. Отнюдь не без выгоды для себя они поставляли устроителям игр лошадей, колесницы, а также и возниц (так как последние являлись, как правило, бывшими рабами и были связаны со своими прежними хозяевами различными де­нежными отношениями). Конкуренция между этими обществами превратила их в обособившиеся четыре партии (по числу упряжек, одновременно участвовавших в каждом состязании), которые носили названия Белых, Красных, Зеленых и Голубых (по цвету одежды каждого из четырех возниц). Поскольку зрители в цирке постоянно дер­жали азартные пари о победах возниц и лошадей, а сами победите­ли составляли предмет усерднейших разговоров по всему Риму, все городское население было разделено на четыре враждующих между собой лагеря — приверженцев той или другой партии. Такое положение дел привело к тому, что цирковые партии стали со временем партиями политическими, которые активно вмешивались в государственные дела.

Устройство и проведение игр требовали громадных расходов. Шестьдесят четыре дня в году было отведено для состязаний на колесницах, и огромные массы людей, стекавшиеся на эти бега со всей Италии, надо было не только бесплатно развлекать, но и бес­платно кормить. Поэтому на аренах цирков в перерывах между состязаниями служители накрывали сотни столов, на которых красовались зажаренные целиком быки, свиньи, козы, а разные вина чередовались с апельсинами, гранатами, имбирем. Всеми этими яства­ми насыщалась в первую очередь знать, а затем подавался знак «галёрке», которая лавиной устремлялась вниз и в давке и драке расхватывала остатки...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: