ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
В обществе, порой и среди медицинских работников, распространено мнение, что в хосписах нуждаются только онкобольные.— К этому вопросу есть разные подходы. В России, например, хосписы организуются только для онкобольных. В Украине с самого начала принята другая концепция: хосписы — это помощь больным с разными диагнозами в конечной фазе их земного существования. Как я уже говорил, также страдающим от СПИДа, инсультов, хронических форм туберкулеза, тяжелых наследственных заболеваний, лицам в поздних стадиях сахарного диабета и т. д. Но общество всегда воспринимает онкологию с особой болезненностью, с определенным (пожалуй, оправданным) мистическим ужасом. Именно диагноз злокачественного новообразования является огромным психологическим стрессом для человека, приводит к тяжелой экзистенциальной депрессии. Кроме того, уже в наше время в Украине ежегодно уходят из жизни от онкологических заболеваний около 90 тыс. чел., и последующие прогнозы, к сожалению, крайне неблагоприятны. Именно поэтому мы понимаем, что в ближайшие время как наиболее востребованные будут создаваться преимущественно хосписы для онкобольных. Вы упомянули о необходимости хосписной помощи постинсультным пациентам. Боюсь показаться циничным, но не встанет ли здесь серьезная экономическая проблема: если, например, в киевском онкологическом хосписе пациент занимает койку в среднем три недели, то жертвы инсультов, несмотря на крайне тяжелое физическое состояние, могут жить довольно долго. — Именно поэтому необходимо организовывать разные типы хосписов как отдельные медицинские учреждения — это важно с юридической и организационной точки зрения. Действительно, в реальной системе функционирования стационарной медицинской помощи больной не может занимать койку (особенно «бюджетную») бесконечно долго. Врач должен провести определенный курс лечения и выписать пациента. Если это обычное терапевтическое или даже онкологическое отделение, врач вынужден выписать «на бумаге» человека, а на следующий день снова взять на койку. Конечно же, формально это грубое юридическое нарушение, но что делать? В хосписах такой проблемы не существует. Поэтому преклоняюсь перед теми руководителями здравоохранения, главврачами, которые сегодня открывают специализированные отделения паллиативной и хосписной помощи — несмотря на все организационные и финансовые сложности. Приведу пример — отделение паллиативной медицины при 2-й киевской клинической больнице, созданное благодаря энтузиазму главного врача, известного клинициста и опытного организатора здравоохранения Анатолия Воронина. Стоит, кстати, помнить, что хоспис — не всегда последнее пристанище. Иногда человек может получать там временную помощь, после которой его состояние улучшается, и он возвращается домой, в круг семьи. С другой стороны, есть прикованные к койке и требующие постоянного ухода больные, перенесшие инсульт, лица с тяжелыми нейродегенеративными заболеваниями (болезнь Альцгеймера и пр.), количество которых в последние десятилетия во всем мире (и у нас в стране) постоянно возрастает — вследствие старения населения. Эти пациенты на определенной стадии не требуют особого сложного лечения, для них нужны специальные заведения медико-социального типа, где главное — уход за пациентом, осуществляемый преимущественно квалифицированными медицинскими сестрами и т. н. сиделками, а также решение комплекса социальных вопросов (что особенно важно для одиноких людей). И такие учреждения существуют. Со времен СССР в ведении Министерства труда и социальной политики осталось много различных интернатов: для инвалидов, для престарелых лиц и т. д. Они отличаются от хосписов тем, что в них, повторюсь, менее важна медицинская составляющая, а в большей степени востребованы уход и социальная помощь. В настоящее время наш институт совместно с благотворительной организацией Ассоциация паллиативной и хосписной помощи разрабатывает на базе киевского Печерского районного территориального центра социального обслуживания (директор — Валентина Некрутова) новый пилотный проект по предоставлению паллиативной и хосписной помощи на дому. Эти вопросы мы обсуждали на совместной конференции с коллегами из Польши и Великобритании, состоявшейся 15—16 марта на базе Открытого международного университета развития человека «Украина». Но вот уже организовать совместные выездные бригады для обслуживания тяжелых пациентов на дому из врачей (системы Минздрава) и социальных работников (системы Минсоцполитики) нельзя, как и проводить на кафедре паллиативной и хосписной медицины НМАПО специальную профессиональную подготовку врачей, работающих в системе Минсоцполитики. Здесь мы сталкиваемся с ведомственной разобщенностью и жесткими ограничениями Бюджетного кодекса. Это же нонсенс: ведь и те, и другие специалисты работают в бюджетных учреждениях, выполняющих важные социальные функции. Горе — это убытки Думаю, занимаясь становлением системы паллиативной помощи, вам не раз приходилось слышать, что на нее у государства нет денег. Немногие понимают, что подобная система — это такой же экономически оправданный государственный механизм, как и «обычная» медицина. По оценкам ВОЗ, уход за умирающим человеком так или иначе затрагивает (не только психологически, но и экономически) в среднем 10—12 его близких и друзей. Проводились ли оценки экономической обоснованности и эффективности паллиативной помощи в стране? — Увы, нет. Базовые финансовые потребности были нами подготовлены. Но для включения в бюджетный процесс хотя бы на будущий год такие расчеты требуют специализированного подхода на уровне государственных экономических структур. Если бы Кабмин в свое время принял положительное решение по подготовке упомянутой Программы развития паллиативной помощи, подключились бы по крайней мере экономисты Минздрава. Сегодня же реальное финансирование организации новых хосписов и создания целостной системы паллиативной помощи от государства отсутствует. И что хуже всего — отсутствует понимание социальной значимости этой проблемы как в обществе, так и на государственном уровне. Хотя о чрезвычайной актуальности развития этого направления в странах Европы убедительно свидетельствует включение отдельного вопроса «Паллиативное лечение: модель инновационной политики в сфере здравоохранения и в обществе» в повестку дня Парламентской ассамблеи Совета Европы 26—30 сентября 2009 г. в Страсбурге — с участием, кстати, постоянной делегации Верховной Рады. К сожалению, для нас дальше дело не пошло. Более того, нас пытаются уверить, что развитие паллиативной и хосписной помощи — это дело частных структур, бизнеса, благотворительных организаций, меценатов и др. Конечно же, становлению современной отечественной системы паллиативной помощи мешает финансовая необеспеченность как на региональном, так и на государственном уровне, ведь настоящий современный хоспис — очень дорогостоящий проект: необходимы специальное оборудование, средства ухода, лекарственные препараты и т. д. Однако в Украине пока что отсутствует заинтересованность частных финансовых структур и т. н. меценатов в развитии паллиативной помощи. Год назад мы обращались в один серьезный фонд, о благотворительной деятельности которого нам каждый день рассказывают по телеканалам. Нам ответили, что проект совместной программы по развитию паллиативной помощи их не интересует. То есть частный бизнес пока не видит в этой сфере перспектив, что лично мне кажется странным. Если же говорить об экономических расчетах, проводимых на Западе, то еще в 1997 г. в США вышла книга Аpproaching death («В преддверии смерти», под редакцией Marilyn J. Field и Christine K. Cassel. — Авт.), где обосновывается необходимость квалифицированной помощи родственникам умирающего с точки зрения сохранения экономического и трудового потенциала страны. Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|