1 страница. Таинственная смерть одного из воителей Грозового племени перессо­рила соплеменников, хотя главный секрет так и остался нераскрытым.

Эрин Хантер

Восход солнца

Таинственная смерть одного из воителей Грозового племени перессо­рила соплеменников, хотя главный секрет так и остался нераскрытым.

Воробей намерен выяснить, кто его настоящие родители, но чтобы докопаться до истины, ему придется переворошить целую гору лжи и недомолвок.

Остролистая возмущена несоблюдением Воинского закона и обе­зумела настолько, что вычеркнула из своего сердца даже того, кем прежде восхищалась.

Львиносвет становится свидетелем события, которое разрушит все, во что он когда-либо верил.

В жестокую пору Голых Деревьев пробуждается новая опасность, и еще один Грозовой воитель может исчезнуть навсегда.

С благодарностью посвящается Минн и Стиву Уитманн

Особая благодарность Черит Болдри

Пролог

Прозрачный лунный свет заливал каменный овраг, но если на поляне было светло, как днем, то за кустами и под скалами притаились тени — длин­ные и грозные, как выпущенные кошачьи когти. Склонившись над неподвижным телом Уголь­ка, Листвичка в последний раз вылизывала его, и темно-серая шерсть мертвого кота постепенно становилась серебряной в бледном сиянии луны.

Воробей помогал наставнице, бережно погла­живая хвост Уголька против шерсти, чтобы тот по­скорее высох.

Листвичка подняла голову и обратила взор к ле­дяному сиянию предков-воителей.

— Пусть Звездное племя осветит твой путь, Уго­лек! — еле слышно обронила она, а затем холодная ночь услышала слова, которые целители издрев­ле произносят над телом погибших соплеменни­ков: — Да будет твоя охота легкой, бег быстрым, а укрытие надежным.

Но на этот раз традиционные слова, обещав­шие умершему долгую и счастливую жизнь в не­бесном кошачьем воинстве, не только не успоко­или Листвичку, но, напротив, острыми когтями впивались ей в шкуру. Целительница не могла отделаться от мысли об аккуратной смертель­ной ране на горле Уголька. Отметины зубов были малы для собаки, слишком чисты для лисы и че­ресчур остры для барсука. Их мог оставить толь­ко кот.

Но что это был за кот? Кто и за что мог так нена­видеть Уголька, чтобы решиться на хладнокровное убийство, без малейших следов борьбы? Что про­изошло на берегу холодного ручья? Была ли это честная пограничная схватка или столкновение по поводу украденной дичи?

«Кто это мог быть — воин Ветра, случайный бродяга? Молю тебя, Звездное племя, дай мне знать!»

Но более всего Листвичку страшила мысль, что убийцей мог оказаться кто-то из Грозовых воите­лей. Правду сказать, по характеру Уголек был не сахар, он был упрям и несдержан на язык, но это не мешало ему оставаться преданным и благород­ным воителем, пользовавшимся уважением всего племени. У кого из Грозовых котов мог быть повод для такого страшного преступления?

Склонившись над неподвижным телом, Ли­ствичка принялась счищать землю, приставшую к лапам Уголька. Внезапно что-то легкое и пуши­стое защекотало ей нос и, наклонившись, цели­тельница разглядела клочок шерсти, застрявший у мертвеца между когтей.

«Нет! Этого не может быть! — Склонившись ниже, Листвичка обнюхала находку. — Великое Звездное племя! Мне знаком этот запах!»

У Листвички потемнело в глазах. Она попыта­лась убедить себя в том, что клочок шерсти мог принадлежать кому-то из котов, доставших тело Уголька из ручья и относивших его в лагерь, но разве себя обманешь?

Во-первых, клочок шерсти слишком сильно пропитался запахом речной воды, а значит, он не мог быть вырван из шкуры сухого кота, а во-вторых, мертвые когти Уголька уже ничего не могли бы зацепить. Вялые и безжизненные, они потеряли всю хватку, и могли бы без вреда пройти сквозь шерсть любого кота.

Этот клок шерсти принадлежал убийце Уголька.

Дрожа всем телом, Листвичка аккуратно вы­тащила шерстинки и отнесла их в свою палатку. Здесь она трясущимися лапами завернула страш­ную находку в листок и спрятала в самую даль­нюю часть кладовой, за свертки с целебными тра­вами. Правда о смерти Уголька не должна выйти наружу!

Неужели душевная боль может быть такой страшной? И разве можно остаться в живых, когда твое сердце разорвано в клочья?

«Неужели это я во всем виновата?»

С грозным рычанием Щербатая накинулась на Синюю Звезду и прижала ее лапами к сочной тра­ве небесных охотничьих угодий.

— Это ты во всем виновата! — зарычала она. — Это все из-за тебя! Ничего не произошло бы, если бы ты позволила открыть Грозовому племени эту гнусную тайну!

Синяя Звезда в отчаянии замолотила лапами, но не смогла справиться с бывшей целительницей.

— Ты что, с ума сошла? — зашипела она гроз­но. — Ты забыла, что я твоя предводительница?

Но Щербатая, казалось, забыла о всяком ува­жении к бывшей предводительнице. Их общее прошлое рассыпалось в прах перед страшным бу­дущим, угрожавшим племени, которое она давно считала своим.

— Твоя тайна превратилась в червя, поселив­шегося в сочном яблоке! — рычала Щербатая, сверкая желтыми клыками над самым ухом Синей Звезды. — Грозовое племя гниет изнутри! Сколько еще крови должно пролиться, прежде чем правда выйдет наружу?

— Откуда ты знаешь, что будет кровь? — воз­мущенно воскликнула Синяя Звезда, изо всех сил пытаясь высвободиться.

— Да это слепому кролику ясно, не только мне! Правда все равно выйдет наружу. Вспомни, что Полночь рассказала Солу все. И мы обе знаем, что очень скоро Сол вернется в Грозовое племя.

Собрав силы настоящей воительницы, Синяя Звезда ударила Щербатую головой в грудь и с тру­дом вывернулась из-под ее лап. Щербатая отскочи­ла в сторону и отряхнула взъерошенную шерсть.

Поднявшись, Синяя Звезда несколько мгнове­ний стояла неподвижно, приходя в себя и восста­навливая дыхание.

— Какой смысл драться? — все еще слегка зады­хаясь, спросила она. — Зло уже свершилось, и что бы ты там ни говорила, я тут ни при чем!

Щербатая презрительно фыркнула.

— Это Полночь во всем виновата! — продол­жала Синяя Звезда. — Как она могла предать нас? Я верила, что она заботится о лесных воителях, а она...

— При чем тут Полночь? — заорала Щербатая, вновь воинственно распушая шерсть. — Преда­тельство началось гораздо раньше — с того давнего обмана и тайны, которую ты так упрямо оберега­ла все эти долгие месяцы! Благодаря тебе Грозовое племя погрязло во лжи. Если эти коты действительно настолько могущественны, насколько го­ворит пророчество, они сумеют справиться с прав­дой. Или ты думаешь, что мы ошиблись в них?

— Нет! — яростно вскричала Синяя Звезда. — Сама посуди, кем еще могут быть эти Трое? Пой­ми, я не хотела лгать, — с тоской добавила она и крикнула: — Но когда я могла открыть им правду? И как? Они были так счастливы. Белка и Ежевика были им хорошими родителями. Разве я могла раз­рушить их жизнь? Я просто не видела в этом смыс­ла! Что хорошего принесла бы им эта правда?

— Это мы скоро узнаем, — мрачно ответила Щербатая. — Никакие тайны не могут храниться вечно. — Хлестнув себя хвостом по бокам, старуха пошла прочь, но вдруг остановилась и взглянула на Синюю Звезду через плечо: — Но если у этих троих не хватит сил справиться с правдой — зна­чит, ты своими лапами погубила племя, которое гак любишь...

Глава I

Сухие папоротники шуршали под лапами Львиносвета, тихо шедшего по лесу. Темное пустое небо висело над верхушками голых деревьев. Холодное дыхание ужаса поднимало шерсть на его загривке, и Львиносвет никак не мог совладать с дрожью.

«Этот лес никогда не видел света Звездного пле­мени».

Он шагал, огибая кусты и заросли папоротни­ков, но ни разу не учуял ни звука, ни запаха других котов.

«С меня довольно! — Львиносвет с досадой дер­нул хвостом, отцепляя его от стелющейся по земле ежевичной плети. Охваченный паникой, он ли­хорадочно завертел головой, вглядываясь в тьму между стволами. — Что если я никогда отсюда не выберусь?»

— Меня ищешь, котеночек?

Львиносвет подскочил от неожиданности и рез­ко обернулся.

— Звездоцап!

У зарослей ежевики стоял огромный воин. Его полосатая шерсть светилась странным сиянием, напомнившим Львиносвету свечение гнилушек.

— Соскучился по тренировкам? — хмыкнул Звездоцап, медленно подходя к молодому Грозовому воину. — Ты много пропустил, малыш. Давно нужно было прийти ко мне!

— Нет, не нужно! — выпалил Львиносвет. — Я вообще не должен был приходить сюда, а ты должен меня учить. Ежевика мне не отец! Выхо­дит, я не твой родственник!

Звездоцап моргнул, однако не выразил изумле­ния, даже ушами не повел. Его янтарные глаза сощурились, превратившись в узкие пылающие щелки, и выжидающе впились в Львиносвета.

— Ты... ты знал? — ахнул Львиносвет. Призрач­ный лес покачнулся и закружился у него перед глазами.

«Выходит, меня обманывала не только Белка!»

— Разве я мог не знать? — хмыкнул Звездоцап. — Но это все неважно. Ты ведь все равно хотел у меня учиться, верно?

— Но...

— Кровь — это еще не все, — прорычал Звездо­цап и раздвинул губы, обнажая крепкие белые клыки. — Не веришь? Спроси Огнезвезда!

Слепая ярость заволокла взор Львиносвета, шерсть на его загривке встала дыбом.

— Огнезвезд лучший воитель на свете!

— Да ты что? — прошипел Звездоцап и недобро усмехнулся. — Какая жалость, что он теперь тоже не твой родственник! Может, не стоит тратить силы на защиту постороннего кота?

Львиносвет молча уставился на призрачно све­тящегося воина.

«Интересно, ему известно, кто мой настоящий отец?»

— Ты с самого начала знал, что во мне нет крови Огнезвезда! — прорычал Грозовой воин. — Но по­зволил мне верить в эту ложь. Ты не открыл мне правду!

— И что из этого? — хмыкнул Звездоцап.

Львиносвета охватили ярость и отчаяние.

Высоко подскочив, он бросился на Звездоцапа, врезался в него головой и плечами, и с неистовым визгом принялся рвать когтями полосатую шерсть своего врага. Но знакомый красный туман бешен­ства, пленивший сознание Львиносвета, на этот раз сыграл с ним дурную шутку. Он то и дело про­махивался, так что его грозные когти едва задевали Звездоцапу шкуру.

Зато Звездоцап, как всегда, был собран и по­лон сил. Расслабив мышцы, он повалился на бок и ловко подсек Львиносвета под лапу. Застигнутый врасплох молодой воин с размаху рухнул на землю и на миг потерял сознание. Этого оказалось доста­точно, чтобы Звездоцап встал всеми лапами ему на грудь и прижал Львиносвета к земле.

— Ты стал забывать мои уроки, котеночек! — на­смешливо оскалился призрачный воитель. — Сам видишь, тебе не достает практики.

Львиносвет набрал в легкие побольше воздуха и рывком вскочил. Звездоцап легко отпрыгнул в сторону и принял стойку, воинственно посверки­вая янтарными глазами.

— Сейчас я тебе покажу, кому тут недостает практики! — запальчиво пропыхтел Львиносвет.

Подавив гнев, он сосредоточился — и в тот же миг к нему вернулись все боевые навыки. Когда Звездоцап прыгнул, Львиносвет был уже готов и, сорвавшись с места, юркнул под незащищенный живот врага. Не успел Звездоцап коснуться лапа­ми земли, как Львиносвет развернулся, несколько раз с силой ударил его задними лапами по животу, и отскочил в сторону.

Звездоцап с довольным урчанием обернулся.

— Вот так-то оно лучше! — все с той же насмеш­кой пробасил он. — Все-таки я умею делать из ко­тят воинов!

И, прежде чем Львиносвет нашелся с ответом, Звездоцап забежал от него сбоку и с ходу как сле­дует прочесал его когтями по спине.

Львиносвет сморщился от боли, и на его золо­тистую шерсть брызнули алые струйки крови. Его охватил смертельный ужас.

«Что будет, если он убьет меня? Тогда я умру по- настоящему или только во сне?»

Когда сознание Львиносвета прояснилось, Звездоцап был уже совсем близко. Молодой кот успел отскочить и занес лапу для удара, но когти его скользнули по шкуре призрачного воина, не причинив тому никакого вреда.

— Слишком медленно, — взревел Звездоцап. — Тебе нужно больше тренироваться, особенно те­перь, когда ты знаешь, что это глупое пророчество не имеет к тебе никакого отношения. Ты ведь у нас больше не «кровь от крови» Огнезвезда, верно?

Львиносвет понимал, что огромный воин на­рочно пытается разозлить его.

«Я не стану его слушать. Я должен победить, а для этого нужно сохранять хладнокровие».

Снова оторвавшись от земли, он легко пере­кувырнулся в воздухе, как когда-то научил его Звездоцап, и аккуратно приземлился на широкую спину противника. Крепко вцепившись когтями в густую полосатую шерсть, Львиносвет впился зу­бами в шею врага.

Звездоцап попробовал расслабиться и упасть, придавив противника, но на этот раз Львиносвет оказался к этому готов. Он вывернулся из-под об­мякшего тела врага и как следует ударил Звездоцапа задними лапами в живот.

— Уж не думаешь ли ты дважды поймать меня на один трюк? — прошипел он.

Звездоцап попробовал встать, но кровь ручьем хлестала из глубокой раны на его животе. Пошат­нувшись, он тяжело повалился набок и задергал лапами. Львиносвет поставил одну лапу на грудь поверженного врага, а вторую, с выпущенными когтями, поднес к его горлу.

Полосатый воин поднял глаза, и на миг в них мелькнул страх.

— Неужели ты думаешь, что сможешь меня убить? — прорычал он. — Тебе это не удастся!

— Нет, — ответил Львиносвет, убирая когти и делая шаг в сторону. — Разве можно убить того, кто уже давно стал падалью?

С этими словами он повернулся и побрел прочь. Шерсть его стояла дыбом, а мышцы были напря­жены до предела, ожидая нового нападения Звездоцапа. Но за спиной у Львиносвета все оставалось тихо, и он в полном молчании уходил в темный лес все дальше и дальше.

Голова у него шла кругом, мысли путались. Он победил самого Звездоцапа!

«Может быть, у меня все-таки есть особые силы? Но разве это возможно, если я не один из Трех?»

Львиносвет замер, глядя на переплетающиеся корни, заросли кустов и тесные ряды голых ство­лов.

«Хочу ли я узнать, кто мои настоящие родители? Может, лучше оставить все, как есть?»

Пусть соплеменники и дальше принимают его за того, кем он сам считал себя все это время, пусть все идет по-старому... Он останется верным вои­ном Грозового племени, и будет продолжать со­вершенствовать свои боевые навыки.

«Ведь я уже сейчас лучший воин племени! И я знаю, что могу быть великим — самым сильным воином во всем лесу».

— Уголек мертв, — вслух произнес Львиносвет, и зловешее эхо отнесло его слова в чащу темного леса.

«Белка никогда не откроет свою тайну другим. Она знает, что Грозовые воители не простят ей такого долгого обмана. Но раз так, почему бы не оставить все, как есть?»

Львиносвета разбудило солнце. Этим утром он разоспался допоздна: почти все воины уже давно вышли из палатки, и лишь в дальнем углу темне­ла серая шерстка Мышеуса, отсыпавшегося после ночного патрулирования.

Широко зевнув, Львиносвет потянулся и про­бормотал:

— Слава Звездному племени, что меня не по­слали в рассветное патрулирование!

Когда он попытался встать, каждый мускул его тела протестующее взвыл: казалось, все оно — от макушки до кончика хвоста — превратилось в одну сплошную боль. На одном боку золотистая шерсть спеклась от крови.

«Хоть бы никто не заметил!»

Львиносвет наклонил голову и принялся торо­пливо зализывать больное место.

Значит, схватка со Звездоцапом ему не приснилась — иначе как объяснить все эти царапины, но­ющие мышцы и безумную усталость в теле? И еще эта рана, такая глубокая и кровавая, что нельзя и вообразить, будто ее оставили когти призрака. Нет, лучше об этом не думать.

«Какая разница, призрак он или нет, если я больше никогда не вернусь в тот лес? Со Звездоцапом покончено!»

Вылизавшись, Львиносвет почувствовал себя намного лучше. Он старательно распушил шер­стку и, как мог, прикрыл рану на боку. И тут до него донеслись возбужденные голоса котов, но бе­седовавшие были так далеко, что он не смог разо­брать ни слова.

Сгорая от любопытства, Львиносвет выбрался из палатки и вышел на поляну.

В нескольких шагах от него стояли Терновник и Долголап, а взбудораженный Белохвост взволно­ванно расхаживал перед ними взад-вперед, пома­хивая хвостом.

Яролика, подруга Белохвоста, сидя рядом с Тростинкой, Бурым и Медуницей, обеспокоено поглядывала на котов. Медобока и Ягодник тоже были здесь и внимательно смотрели на Тернов­ника.

— А я вам говорю, что Уголька убили воины Ветра! — прорычал золотисто-рыжий кот. — Кто еще это мог быть?

Несколько котов согласно закивали, но дру­гие с сомнением переглянулись и покачали голо­вами.

— Огнезвезд сказал, что это мог быть кто-то из нас, — прошептала Медобока, отчаянно смущаясь под взглядом старшего воина.

— Порой и предводители могут ошибиться, — покачал головой Белохвост. — Огнезвезд тоже не всегда прав!

— Я уверена, что никто из нас не мог этого сделать! — мягко согласилась Тростинка. — Зачем? У Уголька не было врагов.

«Много ты знаешь!» — фыркнул про себя Льви­носвет, до сих пор не забывший ту страшную ночь, когда Уголек, одержимый ненавистью к Белке, едва не убил его, Остролистую и Воробья. Вот тогда-то, спасая их троих, Белка и призналась и том, что она им не мать. Уголек собирался объя­вить об этом на Совете перед всеми племенами, и шшь смерть помешала ему привести свою угрозу и исполнение...

— Львиносвет! Ты что, оглох?

Вздрогнув, Львиносвет потряс головой и уста­вился на Долголапа, сердито махавшего ему хвос­том.

— Ты был последним учеником Уголька, — вос­кликнул молодой воин, когда Львиносвет нехотя приблизился к собравшимся. — Случайно не зна­ешь, он ссорился с кем-нибудь в последние дни?

— С кем-нибудь из племени Ветра? — уточнил Терновник, воинственно распушая усы.

Львиносвет помотал головой.

— Нет... Кажется, нет, — с трудом выдавил он.

Он бы очень хотел сказать, что Уголек враждо­вал с каким-нибудь котом из племени Ветра, но не мог солгать соплеменникам. Кроме того, эта ложь могла бы привести к войне между Грозовым пле­менем и котами племени Ветра. Кому это нужно?

— После того как я стал воином, мы с Угольком не были особо близки, — осторожно добавил он. — Я редко его видел.

К счастью, его объяснение не вызвало вопро­сов.

— Если бы Уголек повздорил с кем-нибудь из Грозовых котов, мы бы непременно об этом узнали! — горячо закивал Бурый. — Такое нельзя скрыть от племени! У нас же каждый на виду!

«Ага, как же! И еще у нас над оврагом ежи лета­ют!»

— Бурый прав, — воскликнула Медуница, дотра­гиваясь носом до носа друга. — И все-таки мы не можем утверждать, что кто-то из воинов Ветра...

— Уголек погиб на границе с племенем Ветра, — перебил ее Долголап. — Чего еще нужно?

Медуница повернулась к нему и вздыбила загривок.

— Лично мне нужны еще какие-то доказатель­ства, кроме места, где обнаружено тело! — крик­нула она.

Медобока и Бурый одобрительно закивали, но Львиносвет заметил, что большинство Грозовых котов скорее склонны согласиться с Долголапом.

Львиносвет искренне не хотел осложнений между своим племенем и воинами Ветра, однако не мог справиться с предательским чувством об­легчения, когда понял, что Грозовые коты склон­ны искать убийцу за пределами своего лагеря.

— Неужели мы им спустим такое злодеяние? — завопил Терновник, впиваясь когтями в землю.

— Нет! — истошно завизжал Ягодник, бросаясь к нему. — Нужно отбить у этих трусов охоту связы­ваться с Грозовым племенем!

У Львиносвета похолодело в животе, когда он увидел, сколько воинов с готовностью сгрудились вокруг Ягодника. Они вели себя так, будто видели в Ягоднике своего предводителя, который немед­ленно поведет их на бой с соседями.

— Лучше напасть на них ночью, — надрывал­ся Терновник. — Ночи сейчас лунные, так что все будет отлично видно, и мы застигнем их врасплох! Наверняка они не ждут беды.

— Не ждут, но дождутся! — хлестнул хвостом Лол гол ап.

— Мы нападем на них прямо в лагере, — про­должал Терновник. — Лучше всего разделиться на два отряда: одни нападут вот отсюда...

— Что? — послышалось низкое рычание за спиной у Львиносвета.

Вздрогнув, он обернулся и увидел Ежевику.

— Мы собираемся напасть на племя Ветра! — возбужденно крикнул Долголап, поигрывая мыш­цами, словно собираясь прямо сейчас сорваться с места и броситься к границе. — Они убили Уголь­ка, и мы...

— Никакого нападения на племя Ветра не бу­дет, — перебил его Ежевика, и его янтарные глазa полыхнули гневом. — По крайней мере, до тех пор, пока у нас не будет доказательств причастно­сти воинов Ветра к смерти Уголька!

Львиносвет молча смотрел на кота, которого с детства считал своим отцом. «Неужели он до сих пор не знает правды?»

Львиносвет вспомнил, как Ежевика играл с ними, когда они с Воробьем и Остролистой были котятами, сколько раз приходил им на помощь пли давал в нужное время дельные советы. Белка сказала Угольку, что Ежевика не знает правды, но с какой стати Львиносвет должен ей верить? Раз она могла солгать в одном, значит, может и в осталь­ном!

«Но если Ежевика все знает, то он очень хоро­ший притворщик! Такой же, как сама Белка».

Не дожидаясь ответа, Ежевика вышел из толпы п направился к груде осыпавшихся камней, веду­щей на Каменный карниз, где находилась палатка предводителя. На полпути он остановился и, обер­нувшись, поманил к себе Львиносвета.

— Ты в порядке? — ласково спросил глашатай, когда молодой воин подбежал к нему. — Я пони­маю, каково тебе сейчас. Как-никак Уголек был твоим наставником.

«Но мы с ним никогда не были друзьями!»

Львиносвет не стал говорить Ежевике, что от­ношения между ним и Угольком никогда не похо­дили на крепкую дружбу, традиционно связываю­щую наставника и оруженосца.

«Неужели Уголек с самого начала ненавидел меня так же сильно, как Белку? Бедный слепец! Он даже не подозревал, что я не ее сын!»

— Нет, я в порядке, — промямлил он.

Ежевика погладил Львиносвета хвостом по плечу.

— Я же вижу, что нет, — мягко проурчал он. — Может быть, ты хочешь мне что-то рассказать? Знай, что ты всегда можешь прийти ко мне и по­говорить обо всем, что тебя тревожит.

Львиносвет замер.

«Неужели он подозревает меня в убийстве Уголька?»

— Я понимаю, как тяжело терять близкого дру­га, — продолжал Ежевика. — Но я обещаю тебе, что смерть Уголька не останется неотомщенной.

При этих словах глашатай выпустил свои длин­ные изогнутые когти и глубоко впился в раскис­шую от дождей землю поляны. Львиносвет не­вольно поморщился, представив, как эти ужасные когти вопьются в глотку преступника...

— Если я узнаю, кто это сделал, — прорычал Ежевика, — я заставлю виновного горько пожа­леть о том, что он забрал жизнь нашего воина и соплеменника!

Он повернулся и начал взбираться по каменной осыпи, но не успел добраться до середины подъема, как на Каменном карнизе показался Огнезвезд.

Рыжая шерсть предводителя вспыхнула пламе­нем в бледных лучах осеннего солнца. Постояв не­много, Огнезвезд легко сбежал по камням и оста­новился рядом с Ежевикой и Львиносветом.

— Что там происходит? — спросил он, кивая на возбужденно гудящих котов.

— Часть воинов рвется атаковать племя Вет­ра, — угрюмо ответил Ежевика. — Я и не знал, что у нас в племени столько мышеголовых!

Огнезвезд ветревоженно повел ушами.

— Трудно смириться со смертью товарища, — вздохнул он. — Но сейчас о войне не может быть и речи. Я решил сам возглавить патруль на террито­рию племени Ветра и расспросить Однозвезда, не знает ли он что-нибудь об этом происшествии.

— Еще бы ему не знать! — заорал Долголап, агрессивно распушая загривок.

— Не разговаривать с ними надо, а нападать! — поддержал его Терновник. — И немедленно, чтобы застать врасплох!

Огнезвезд покачал головой.

— Зачем попусту искать неприятности на свой хвост? — спокойно спросил он.

— Попусту? — взвился Терновник и, бросив­шись вперед, остановился нос к носу перед пред­водителем. — Наш воин убит — и ты называешь это пустяком?

Остальные коты одобрительно завыли и завиз­жали.

— Мы должны отомстить за Уголька!

— Он был прекрасным воителем!

— Все племя его уважало! Ни один Грозовой кот не поднял бы на него лапу!

Львиносвет не смог заставить себя присоединиться к орущим: ему было слишком тяжело скры­вать от них свою горечь и беспокойство.

Грозовые коты запомнили Уголька храбрым и преданным воителем, они не знали, что тот был готов уничтожить свое племя, лишь бы отомстить Белке за свою давнюю любовь, давным-давно пре­вратившуюся в ненависть!

Огнезвезд поднял лапу, призывая соплеменни­ков к тишине, но они продолжали орать, и лишь появление охотничьего патруля заставило Грозо­вых воителей заткнуть глотки.

Песчаная Буря, Дым, Белка и Остролистая вбе­жали в лагерь и, побросав дичь в кучу, присоеди­нились к собравшимся.

— О чем шум? — шепнула Остролистая на ухо Львиносвету.

Львиносвет перевел взгляд на Белку и увидел, с какой болью она слушает своих соплеменников, на все лады расхваливавших Уголька.

«Наверное, тоже вспоминает о темной стороне души воина, скрытой от товарищей. Лучше скажи, что тебе известно о его смерти!» — хотелось крик­нуть Львиносвету, но он не желал встречаться даже взглядом с кошкой, которую раньше считал своей матерью.

- Что тут происходит, Львиносвет? — нетерпе­ливо повторила Остролистая, с силой пихнув бра­та лапой в бок.

Львиносвет посмотрел на нее. В зеленых глазах сестры появилось какое-то непривычное затрав­ленное выражение, и вся она выглядела какой-то надломленной, словно не спала несколько но­чей.

«Она выглядит так, как я себя чувствую».

— Терновник и другие коты хотят напасть на племя Ветра, чтобы отомстить за Уголька, — ко­ротко ответил он.

Остролистая охнула и вытаращила глаза.

— Неужели они считают, что это воины Ветра сю убили? — с нескрываемым изумлением спро­сила она.

— Некоторые в этом не сомневаются. Но Ог­незвезд...

Львиносвет не успел закончить, потому что предводитель вернулся на каменную осыпь и вско­чил на большой валун.

— Пусть все коты, способные охотиться само­стоятельно, соберутся под Каменным карнизом на общее собрание! — прокричал он.

Столпившиеся на поляне Грозовые воители дружно последовали за предводителем и рассе­лись под камнем. При этом они продолжали воз­бужденно переговариваться, для приличия слегка понизив голоса.

Лисенок и Ледышка выскочили из палатки ста­рейшин, катя перед собой огромный ком мха. Ки­сточка и Долгохвост вышли следом и уселись на пятачке, освещенном чахлым осенним солнцем. Мышеус, зевая во всю пасть, выбрался из воин­ской палатки и поплелся к товарищам. Крутобок и Милли выбежали из детской в сопровождении ра­достно пищащих малышей, а за ними показались Березовик с Белолапой — белоснежная кошка со дня на день ждала появления котят, и Березовик ни на шаг не отходил от нее.

Последней из детской вышла Ромашка. Она уселась на пороге, тщательно вылизала грудку и строго посмотрела на катающихся в пыли Прыгушу и Шиповничек.

Листвичка и Воробей вышли из палатки целителей и уселись перед ежевичным пологом, в сто­роне от всего племени.

Львиносвет хотел привлечь внимание брата, но Воробей упрямо не смотрел в его сторону.

— Я знаю, что вы все потрясены смертью Уголь­ка, — начал предводитель Грозового племени. — Обещаю вам, что кот, совершивший это убийство, понесет заслуженную кару. Но пока у нас нет ника­ких доказательств причастности к этому преступ­лению племени Ветра.

— Как по мне, так доказательств больше, чем нужно! — проворчал Долголап.

Но Огнезвезд пропустил этот выкрик мимо ушей.

— Я поведу патруль на территорию племени Ве­тра и лично поговорю с Однозвездом. Но я отправ­люсь туда не для того, чтобы обвинить соседей в убийстве нашего воина. Уголек погиб на границе, а значит, кто-нибудь из племени Ветра мог видеть, что там произошло.

Недовольный шепоток облетел толпу собрав­шихся; Терновник выпустил когти, но ничего не сказал.

— Ежевика, ты пойдешь со мной, — продолжал Огнезвезд. — С нами пойдут также Бурый, Меду­ница и Львиносвет. Мы отправляемся прямо сей­час.

Услышав свое имя, Львиносвет вздрогнул. В первый миг ему захотелось отказаться — с ка­кой стати он должен иметь отношение к рассле­дованию смерти Уголька? — однако он не риск­нул привлечь к себе внимание племени. Как он мог возразить, если все Грозовые коты считали, что он страшно скорбит о смерти Уголька и жаж­дет отомстить за подлое убийство своего настав­ника?

— Отлично! — шепнула ему на ухо Остроли­стая. — Потом расскажешь мне, как все прошло.

— Угу, — буркнул Львиносвет. — Честно говоря, я бы с удовольствием поменялся с тобой местами.

Спрыгнув с камня, Огнезвезд в сопровождении Ежевики двинулся к выходу из лагеря. Бурый и Медуница последовали за ними.

«Огнезвезд взял с собой всех тех, кто не хочет войны с племенем Ветра. Что ж, это мудрое реше­ние. По крайней мере, можно не опасаться непри­ятных неожиданностей!»

Возле выхода Огнезвезд остановился и поманил к себе Крутобока.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: