4 страница. Львиносвет посмотрел сквозь пелену снегопада

Львиносвет посмотрел сквозь пелену снегопада. Прямо впереди, сбившись в небольшие группки, стояли огромные животные с черно-белыми шку­рами. Вот одно из них подняло огромную голову и издало низкий печальный звук.

— Коровы! — воскликнула Остролистая, под­ходя к брату. — Неужели забыл, Львиносвет? Мы видели их по дороге в горы.

— Ну конечно — коровы! — с облегчением вздохнул Львиносвет. Воспоминание о коровах напомнило ему о старом одиночке по имени Пурди. Этот старик показал им коров, когда они про­ходили мимо фермы, а мама — то есть, Белка!— сказала, что эти животные не опасны, если только не лезть им под копыта.

— Коровы не причинят нам вреда, — успокоил Орешницу вылезший из-под изгороди Ежевика. — Они ни на кого не нападают.

Орешница недоверчиво посмотрела на глашатая, но ничего не сказала, а когда Бурый повел от­ряд через поле, Львиносвету невольно передалось сомнение молодой воительницы.

Коровы были совсем рядом, они смотрели на котов своими выпуклыми блестящими глазами. Как ни старался Львиносвет обходить их сторо­ной, страшные копыта все равно были слиш­ком близко, но еще страшнее казались ужасные изогнутые когти, торчащие над коровьими гало­пами.

Что и говорить, против таких зверей никакие боевые приемы не помогут! Время от времени ко­ровы наклоняли тяжелые морды и обнюхивали проходивших котов, обдавая их своим горячим влажным дыханием; Львиносвет задыхался от их неприятного запаха, его оглушали протяжные скорбные звуки, которые издавали эти непонят­ные звери.

Бурый невозмутимо вел их сквозь лес высо­ченных коровьих ног, когда одна из коров вдруг со вздохом взмахнула своим длинным хвостом, хлестнув Остролистую прямо по морде. Взвыв от боли и неожиданности, Остролистая отшатнулась, врезавшись в Львиносвета.

- Лисий помет! — выругалась она.

Львиносвет поддержал сестру, чтобы она не упала.

— Что-то это путешествие перестало мне нра­виться, — прошипела Остролистая и посмотрела на Орешницу, которая с готовностью закивала.— Поход в горы был гораздо проще, несмотря на стычку с собаками.

«Кроме того, в путешествии в горы был хоть какой-то смысл. А сейчас мы идем искать кота, который не имел никакого отношения к смер­ти Уголька. Я знаю, что Сол не убийца — знаю, и все».

Миновав коров, коты побрели по снегу к даль­нему краю поля. Львиносвет повел носом, ища за­пах Сола, но в воздухе пахло лишь снегом, землей и коровами.

«Воняют на все поле! Тут и собственных соплеменников-то не учуешь, не то что Сола!»

К счастью, вскоре из снежной пелены показа­лась очередная изгородь. Патрульные со всех лап бросились к ней и забрались под колючие ветки.

— Нам через эти колючки не пролезть! — вос­кликнул Березовик, с ужасом глядя на изгородь. — Да тут в два счета без шкуры останешься.

— Не останешься, — заверил его Ежевика. — Пойдем вдоль изгороди и поищем место, где мож­но пролезть.

С этими словами он решительно зашагал под ветками, а патрульные поплелись за ним следом.

Уставший Львиносвет совсем сник.

«Только бы не пришлось возвращаться об­ратно!»

Сердце у него провалилось в лапы, когда откуда- то из-за изгороди вновь послышался рев Гремящей тропы.

— Нет, только не это! — вслух простонал он.

Наконец, Ежевика остановился.

- Вот тут можно попробовать, — сказал он, кивая на узкий просвет между двумя изогнутыми немками. — Львиносвет, не откажешься попытать счастья первым?

Что ему оставалось делать? Кивнув, Львино­свет подошел ближе и обнюхал отверстие. Потом распластался на земле и пополз. Острые колючки больно оцарапали спину, вцепились в шерсть и потянули ее, но Львиносвет, стиснув зубы, выбрался с другой стороны.

— Все в порядке!

Пока остальные коты, друг за дружкой, перела­зили сквозь изгородь, Львиносвет оглядел засне­женный простор. Земля впереди плавно сбегала к очередной Гремящей тропе, которая оказалась гораздо шире и оживленнее прежней: чудища так и сновали по ней в обе стороны! Ослепительные огни Двуногих сверкали на длинных каменных стволах по обеим сторонам от дороги.

«Нам никогда не перебраться через эту тропу!»

Отчаянный кошачий визг заставил его вздрог­нуть и отвернуться от дороги. В следующий миг Орешница с воем выкатилась из-под изгороди и принялась отчаянно тереть лапами морду.

— Колючка! У меня колючка в носу! — в ужасе вопила она.

— Дай-ка, я посмотрю, — бросилась к ней Остролистая. — Стой спокойно и перестань цара­пать морду когтями!

Вся дрожа, Орешница уселась в снег и с мукой посмотрела на Остролистую. Дело оказалось се­рьезное — здоровенная колючка прочно впилась в розовый нос несчастной воительницы. Капельки крови уже начали набухать вокруг ранки.

Но Остролистая не зря когда-то собиралась стать целительницей и училась у Листвички. Умело вы­лизав кожу вокруг ранки, она ухватилась зубами за колючку, дернула — и выплюнула занозу на землю. В тот же миг кровь брызнула из носа Орешницы, запятнав свежевыпавший снег.

— Ой-ой! — завыла несчастная кошка.

— Нужно раздобыть воду, чтобы смыть кровь и очистить рану, — озабоченно пробормотала Остро­листая.

Львиносвет огляделся по сторонам, но кругом не было и следа воды.

— Значит, сунь нос в снег, — решила Остроли­стая, подталкивая Орешницу. — Он тоже остано­вит кровотечение.

Недоверчиво моргая, Орешница наклонила го­лову и зарылась носом в чистый белый снег.

— Ой, холодный! — сдавленно пискнула она.

— Постой так подольше, — велела Остроли­стая. — Все будет хорошо, вот увидишь.

Львиносвет скептически посмотрел на сестру.

«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и не заста­вишь Орешницу попусту отморозить себе нос!»

Несколько мгновений Орешница стояла непод­вижно, а потом нерешительно подняла голову. Все ее морда была в снегу, отчего она вдруг стала по­хожа на Белохвоста.

— Уже н-не т-ак болит, — клацая зубами, про­бормотала воительница.

Осторожно стряхнув снег с ее побелевшего от холода носа, Остролистая тщательно осмотрела ранку. От следа занозы осталась лишь крошечная, уже затянувшаяся, точка.

— Похоже, все нормально, — вздохнула Остро­листая.

— Ты молодец! — раздался за ее спиной рокочу­щий голос Ежевики. Львиносвет увидел, что гла­шатай смотрит на его сестру с той же отцовской гордостью, с какой совсем недавно Дымок любо­вался успехами своей Орешницы.

Но Остролистая резко отвернулась.

Львиносвет кожей чувствовал, как ей хочется порадоваться, но она не могла. Еще совсем недавно одобрение Ежевики было для них дороже всего на свете, но теперь все было кончено.

«Какими бы хорошими мы ни были, Ежевика тут совершенно ни при чем».

Тем временем снегопад прекратился, но тяжелые тучи по-прежнему низко висели над землей, пряча солнце.

«Наверное, скоро уже вечер...» — Львиносвет поежился. Прямо перед ним лежала Гремящая трoпa, а за ней тянулась бесконечная гладкая рав­нина с темнеющей рощицей. За рощей, чуть в сто­роне, виднелась сверкающая россыпь мерцающих огней.

— Что это? — спросил он, указывая хвостом. — Кажется, будто звезды упали с неба.

— Это такое место, где Двуногие живут целыми стаями. Они строят свои гнезда друг рядом с дру­гом, и зажигают в них свет.

— Наверное, там Двуногих больше, чем во всем мире! — благоговейно ахнула Орешница.

— Надеюсь, нам не придется к ним приближать­ся, — пробормотал Березовик.

Орешница согласно закивала, а Львиносвет процедил:

— Что нам делать возле Двуногих? Мы же не до­машние коты!

Не успел он договорить это, как поежился и вздохнул. Похоже, он пытается уверить в этом са­мого себя!

Ежевика и Бурый подвели отряд к Гремящей гропе и уселись на краю дороги, по обеим сторо­нам от выстроившихся в цепочку молодых воите­лей. Чудища с рычанием проносились мимо, их горящие глаза бросали яркие отсветы на влажную черную дорогу.

— На этот раз переходить будем все вместе, как только дождемся большого промежутка между чу­дищами, — предупредил Ежевика. — По моей ко­манде прыгайте на дорогу и бегите изо всех сил, как будто за вами гонится целая стая барсуков!

Борясь со страхом, Львиносвет ждал сигнала глашатая. Эта Гремящая тропа была гораздо страш­нее предыдущей. Казалось, что бесконечной реке чудищ никогда не будет конца!

Сидевшая рядом с ним Орешница даже не пы­талась скрыть дрожь. Распушившийся Березовик напряжено смотрел на бесконечную вереницу чу­довищ, а Остролистая яростно когтила землю, не сводя глаз с Ежевики.

Внезапно Львиносвет почувствовал себя сла­бым и жалким.

«Почему я должен все время быть храбрым? Пророчество больше не имеет к нам никакого от­ношения, а значит, я могу позволить себе быть самым обычным! В конце концов, мы вполне мо­жем оказаться домашними, а откуда им быть храб­рыми?»

Эта мысль была настолько чудовищна, что Львиносвет едва не задохнулся от ужаса и стыда. Он так глубоко ушел в свое отчаяние, что вздрог­нул от неожиданности, услышав пронзительный крик Ежевики:

— Вперед!

Глава VI

Остролистая рванулась вперед. Они были уже на середине Гремящей тропы, когда послышался быстро приближаю­щийся рев очередного чудовища, и Остролистая на миг замерла, ослепленная пылающими глаза­ми невесть откуда выпрыгнувшего зверя. Сбросив оцепенение, она помчалась еще быстрее; лапы ее выбивали мелкую дробь по твердой земле, а спа­сительный край дороги был уже совсем близко...

Дикий визг прорезал воздух. Кубарем скатив­шись на траву у обочины дороги, Остролистая обернулась — и похолодела от ужаса. Оцепенев­шая от страха Орешница съежилась прямо посреди Гремящей тропы, на пути чудовищ.

— Нет! — завопила Остролистая. — Беги, Орешница, беги же!

Но ее подруга была парализована страхом. Дальше все произошло так быстро, что Остролистая даже опомниться не успела. С грозным ры­чанием Ежевика бросился на Гремящую тропу и в самый последний миг успел схватить Орешницу за шкирку, выдернув ее из-под лап приближающего­ся чудища.

— Чудовище убьет их обоих! — завопил Березо­вик.

Огнеглазое чудище с воем промчалось мимо ко­тов, и тогда Ежевика поволок Орешницу к краю дороги.

Сначала лапы перепуганной воительницы без­жизненно волочились по земле, но потом Ореш­ница вдруг пришла в себя и с истошным визгом понеслась вперед. Ежевика бросился за ней, и как раз вовремя — очередное чудище едва не отдавило ему хвост! На одно ужасное мгновение Остроли­стой показалось, будто чудовище сейчас сомнет Ежевику своими страшными крутящимися лапа­ми, но когда грохот, свет и вой пронеслись мимо, она увидела целого и невредимого глашатая.

Миг спустя Орешница обессилено рухнула на траву, а Ежевика, пыхтя, остановился рядом.

Он с нескрываемым отвращением посмотрел на дрожащую воительницу и пробурчал:

— Хороший пример того, как не надо перехо­дить Гремящую тропу!

— Прости меня, мне так стыдно! — пролепета­ла Орешница. — Я сама не поняла, как так случи­лось.

Все еще дрожа от пережитого страха, коты об­ступили их. Даже Львиносвет выглядел взъеро­шенным и подавленным.

«Выходит, Сол храбрее, чем мы думаем. Как-никак, он проделал этот путь в одиночку».

Бурый наклонился и ласково лизнул дрожав­шую Орешницу.

— Ну, будет, — проурчал он. — Со всяким может случиться.

— Но Ежевика мог из-за меня погибнуть! — прорыдала воительница, в ужасе тараща глаза. — Спасибо тебе, Ежевика. Ты спас мне жизнь.

Гнев исчез из глаз глашатая, и он смущенно кпннул.

— Пустяки. Но я тебя очень прошу — не застав­ляй меня делать это еще раз.

— Ни за что! Клянусь тебе, я больше не буду!

Когда все немного отдохнули и пришли в себя,

Ежевика вновь скомандовал подъем.

— Здесь оставаться опасно. Нам нужно дойти до рощи, там и спрятаться можно, и поохотиться, если повезет.

Следом за своим глашатаем коты засеменили по колючей траве.

Снегопад прекратился, но земля была укутана снегом, так что они проваливались в нем по брю­хо. Вскоре Остролистая так замерзла, что у нее зуб на зуб не попадал.

«Еще немножко, и я превращусь в ледяную кошку!»

Режущий ветер дул котам прямо в морды, швы­рял снегом в глаза и грозил сбить с лап.

— Мышиный помет, снег кусается! — прошипе­ла Остролистая, поднимая лапу, чтобы стряхнуть сосульки.

Когда они подошли к роще, Остролистая заме­тила, что деревья тут не только намного ниже, чем на территории Грозового племени, но еще и скрю­чены в разные стороны. Больше всего они напо­минали кусты, росшие на территории племени Истра. Принюхавшись, она впервые после ухода из лагеря почувствовала в воздухе знакомый запах. Вонь Гремящей тропы исчезла, и в заснеженной роще уютно пахло мокрой корой, палыми листья­ми и дичью!

Остролистая сглотнула голодную слюну, учуяв запах мышей, белок и кроликов.

— Вот тут мы остановимся и поохотимся, — объявил Ежевика, когда коты вошли в рощу. — Лучшего места нам все равно не найти.

Березовик мгновенно насторожил уши, а Остро­листая радостно переглянулась с Львиносветом. Какое счастье, что им больше не придется брести по снегу!

— Но солнце еще не зашло, — возразил Бурый, вопросительно глядя в затянутое тяжелыми туча­ми небо.

— Нет, но мы все замерзли и устали, — ответил Ежевика. — А когда совсем стемнеет, мы можем легко сбиться с пути. Так что давайте передохнем, а завтра с рассветом отправимся к Месту-Где-Тонет- Солнце.

Бурый кивнул, и коты углубились в лес. Подде­ревьями снега оказалось гораздо меньше, чем на открытой равнине, и лапы Остролистой постепен­но начали отогреваться. Земля здесь была бугри­стой, а под высоким берегом протекал маленький ручеек.

— Поймайте себе что-нибудь на ужин и ложи­тесь спать, — приказал Ежевика, и Остролистой послышалось какое-то напряжение во всегда спо­койном голосе глашатая. Может быть, он почему- то не хочет выполнять поручение Огнезвезда? Или знает о какой-то опасности, поджидающей их впе­реди?

Бурый первым скрылся в зарослях, а Львино­свет и Березовик юркнули в кусты вместе.

— Давай поохотимся вместе? — предложила Орешнице Остролистая. Она видела, что подруга до сих пор не может оправиться от пережитого страха.

— С удовольствием! — повела ушами Орешница. – Куда пойдем?

— Какая разница?

Они дружно принюхались. Остролистая уловила сильный запах белки, и почти сразу же заметила суетливого зверька, роющегося у корней скрюченного дерева. Она молча повела ушами, показывая Ореш­нице на белку, и подруга восторженно кивнула.

Оставив Орешницу на месте, Остролистая при­пала к земле и стала огибать дерево, подбираясь кдичи с подветренной стороны. Бесшумно переставляя лапы, она ползла все ближе и ближе, а потом с диким визгом прыгнула вперед. Белка в ужасе рванулась прочь — и угодила прямо в лапы Орешнице, которая прикончила перепуганную дичь быстрым укусом в горло.

— Славная охота! — похвалила Остролистая.

— Это ты ее загнала, — честно признала Орешница. Тем не менее, она заметно повеселела и, по­хоже, стала приходить в себя.

Из кустов с шумом выбрался Львиносвет и по­хвастался:

— Мы с Березовиком поймали здоровенного кролика!

В подтверждении его слов из кустов появился Березовик, с трудом волочивший толстого кроли­ка. Бросив дичь на землю, молодой охотник устало уселся под орешником. В тот же миг целая груда снега, соскользнув с ветки, шлепнулась ему на голову, и Березовик с диким шипением вскочил, от­ряхиваясь.

Остролистая не смогла удержаться от смеха.

— Смотри, куда садишься, а то будешь ты у нас не Березовик, а Снеговик!

Вскоре все четверо уютно устроились в неглубо­кой ложбинке, усыпанной палыми листьями. За­тем к ним присоединился Бурый, волочивший еще одну белку, и Ежевика, несший в зубах несколько мышей. За едой коты согрелись. В ложбинке было сухо и тесно, ветки кустов надежно прикрывали их сверху. Остролистая даже подумала, что это место немного похоже на воинскую палатку.

Сытая и довольная, она облизалась и сонно промурлыкала:

— Спать хочется! Я бы, наверное, могла бы про­спать до самых Юных Листьев!

— Хорошая мысль, — вздохнул Ежевика. — Но все-таки нам придется по очереди дежурить.

— Я могу караулить первым, — вызвался Льви­носвет.

— Отлично, — кивнул Ежевика, широко зе­вая. — Разбуди меня, когда устанешь, я тебя сменю.

Остролистая свернулась на сухих листьях клу­бочком и устало прикрыла глаза. Последним, что она увидела, прежде чем провалиться в сон, была золотая шерсть брата, настороженно всматривав­шегося в темноту между деревьями.

Ее разбудило осторожное прикосновение чьей-то лапы. Открыв глаза, Остролистая в первый миг подумала, будто лежит в воинской палатке.

«А куда подевался мох и папоротники? И откуда тут журчание ручья?»

Потом она вспомнила их путешествие к Месту- Где-Тонет-Солнце. Лагерь Грозового племени остался далеко позади, кругом были совершенно незнакомые земли.

Поморгав, Остролистая поймала усталый взгляд Орешницы.

— Твоя очередь дежурить, — шепнула подруга. - Ты последняя.

Остролистая встала и потянулась, низко прогнув спину. Львиносвет, Березовик и Бурый мирно спали вокруг нее.

— А где Ежевика? — зевнув, поинтересовалась она.

— Он проснулся, когда я дежурила, — пояснила Орешница. — Сказал, что сходит на разведку. — Она уютно свернулась на листьях и накрыла хвостом нос. — Посплю еще немножко, пока время есть.

Остролистая вылизала шерстку, очистив ее от приставших соринок и кусочков сухой листвы. Мотом отошла к ручью, но прежде чем накло­нить голову к воде, внимательно огляделась по с тронам. Ветви деревьев уже начали темнеть на фоне сереющего неба, и в воздухе чувствовался предрассветный холодок. Кругом все было спо­койно.

С наслаждением напившись ледяной воды, Остролистая едва успела стряхнуть капли с усов, как вдруг услышала тревожный птичий крик и увидела взлетевшего в небо дрозда. В следующее мгновение из-под деревьев вышел Ежевика с за­жатым в зубах кроликом.

— Славная тут охота! — пропыхтел он, бросая кролика к лапам Остролистой.

Аппетитный запах свежего мяса защекотал ее поздри, и Остролистая облизнулась.

— Можно я тоже пойду поохочусь? — спросила она. — Одного кролика на шестерых все равно не хватит.

— Прекрасная мысль, — обрадовался Ежеви­ка. — Только не выходи из рощи и не задерживай­ся — мы скоро выходим.

Пройдя вдоль ручья, Остролистая вскарабка­лась на берег возле небольшого водопада, и почти сразу же прихлопнула лапой не успевшую скрыть­ся в норке полевку.

Забросав неподвижное тельце землей, она по­вела носом, настороженно прислушиваясь к зву­кам просыпающегося леса. Вскоре она заметила мышку, грызущую семена под кустом. Легко и бесшумно, как облачко, Остролистая подкралась поближе и быстрым ударом лапы сломала хребет дичи. Потом подобрала полевку и вернулась к сво­им товарищам.

Раньше она была бы страшно горда своими охотничьими успехами, и ей было бы особенно приятно, что Ежевика видел, как быстро она су­мела поймать сразу двух мышей. Но сейчас Остро­листая даже не посмела поднять глаз на расхвали­вавшего ее глашатая. Какое значение могла иметь его похвала? Все ее навыки, все умения и знания не имели никакой ценности, ведь она больше не была полноправной воительницей Грозового племени!

Все коты уже проснулись. Быстро поев, они сле­дом за Ежевикой двинулись к краю рощи. У по­следних деревьев глашатай остановился и сказал:

— Мы уже недалеко от места, где живет Пол­ночь. Будьте осторожны и держитесь поближе ко мне.

Дальше опять потянулась ровная голая земля, однообразие которой нарушали лишь возвышав­шиеся на горизонте гнезда Двуногих. Небо было ясное, лишь несколько рваных туч напоминали о вчерашней непогоде, а за спинами котов разгора­лось молочное сияние рассвета.

Стоило Остролистой выйти из-под деревьев, как на нее обрушился ветер. Даже ветер в этом краю был необычный — очень резкий, холодный и пахнущий чем-то незнакомым, похожим на за­пах замерзшей крови.

— Как бы с меня шкуру не сдуло! — взвизгнул Березовик.

Ветер выжимал слезы из глаз и поднимал дыбом шерсть. Зажмурившись, Остролистая низко накло­нила голову и, пристроившись за Львиносветом, осеменила по колючей траве. Она не помнила, еколько прошло времени, прежде чем сквозь свист не гра стал доноситься низкий рокот, не похожий ни на что, слышанное ею прежде.

Львиносвет резко остановился, и Остролистая, не успев замедлить шаг, врезалась в него и тут же раздраженно зашипела, потому что Орешница обрушилась на нее сзади. Подняв голову, Остролистая увидела, что Ежевика и Бурый стоят чуть впереди и смотрят куда-то вдаль. Остролистая по­прела к ним.

«Великое Звездное племя! Мы дошли до края земли!»

Прямо под лапами котов земля превращалась и груду камней и круто обрывалась вниз. А впе­реди, до самого горизонта, расстилалось бескрай­нее пространство ревущей и вздымающейся серой воды.

—Добро пожаловать в Место- Где-Тонет-Солнце, — объявил Ежевика.

Глава VII

После ухода патрульных Воробей не­много постоял на поляне, ловя в рас­светном ветре запах близкого снега. Он слышал, как просыпающиеся коты шуршат ветками воинской палатки, и чувствовал стран­ное напряжение, со вчерашнего вечера появив­шееся между его соплеменниками.

— Рассветный патруль! — раздался неподалеку слегка взволнованный голос Крутобока. — Песча­ная Буря, ты возглавишь его, ладно? Возьми с со­бой Лисенка и Белку. И как следует обойдите гра­ницу с племенем Ветра!

— А мне обязательно идти с ними? — послы­шался приглушенный голос Лисенка. — Я... я про­сто не люблю племя Ветра.

— Да что ты? — изумленно ахнула Тростин­ка. — Ты отлично знаешь, что нам больше нечего бояться.

Воробей поморщился. Похоже, его соплемен­ники поспешили уверить себя в том, что убийца — Сол, а значит, все страхи позади.

«Как бы не так! Вы все глубоко заблуждаетесь».

— Лисенок, ты не забыл, что ты мой оружено­сец? — с ноткой раздражения напомнила Белка. — Разумеется, тебе обязательно идти вместе со мной. Впрочем, можешь остаться и искать блох у старей­шин.

— Ой... нет. Пожалуй, я лучше пойду в патрули­рование.

— Все будет хорошо, — заверил оруженосца подошедший Огнезвезд. Воробей так задумался, что не услышал, как он спустился с Каменного карниза. — Крутобок, кто у нас идет на охоту?

— Я сам поведу патруль, — ответил серый воитель. — Возьму с собой Медуницу и Мышеуса... — Он понизил голос и смущенно добавил: — Я подумал, что если ты или я сами отправимся в пограничное патрулирование, племя может поду­мать, будто дело серьезное и всем угрожает какая-то опасность.

— Здравая мысль, — кивнул Огнезвезд.

— Дым, ты возглавишь второй отряд охотни­ков, — фомко объявил Крутобок. — С тобой пойдут Белохвост и Яролика. Идите к границе с племенем Геней, но помните, что сказал Ежевика: ни в коем случае не переходите на соседскую территорию!

— Спасибо, Крутобок, но я тоже не вчера ро­дился, — проворчал Дым. Раздражение, словно грозовая туча, висело над ним.

— Можно мы возьмем Ледышку? — спросила Яролика. — Теперь, когда Белолапа переселилась в детскую, бедняжка почти не выходит из лагеря.

— Конечно! — обрадовался Крутобок. — Ле­дышка! Хватит кору царапать, иди-ка сюда!

Послышался торопливый топот лап, и малень­кая ученица подбежала к собравшимся.

— Ты отправляешься на охоту вместе с Дымом, Белохвостом и Яроликой, — объявил Крутобок. — Мы все рассчитываем, что вы принесете полные пасти добычи.

— Мы нисколько в тебе не сомневаемся, — улыбнулся Ледышке Огнезвезд. — Ты у нас одна из лучших охотниц.

Воробей почувствовал, как малышка распуши­лась от гордости и на негнущихся лапах отошла к старшим воинам.

— Кажется, очень скоро мне предстоит прове­сти еще одну церемонию посвящения в воины, — негромко заметил Огнезвезд Крутобоку.

Слова были веселыми, но Воробей ясно слышал скрытую за ними тревогу. Он знал, что мысли пред­водителя сейчас далеко от лагеря, и что Огнезвезд неотступно думает о патрульных, которых послал на поиски Сола.

«Правда ли, что Уголька убил Сол? Правильно ли я сделал, послав стольких воинов на поиски этого кота? Не ослабил ли я свое племя, лишив его сильных воителей?»

Воробей слышал мысли предводителя так же ясно, как если бы Огнезвезд произнес их вслух. Но больше всего его встревожило то, что Огнезвезд, оказывается, до сих пор не до конца выздоровел от Зеленого Кашля, отнявшего у него еще одну жизнь. Забравшись поглубже в мысли предводите­ля, Воробей увидел в них страх перед возможным возвращением болезни.

«Возможно, он прав...» — Воробей услышал, как Долголап громко чихает возле яслей.

— Вот и славно! — донесся до него счастливый голос Ромашки. — Вот и отец пришел, теперь вам будет на ком отработать боевые приемы. Долголап, ты можешь быть страшным-страшным барсуком?

— Барсуки... не... апчхи! — чихнул Долголап и выдавил, с трудом справляясь с одышкой: —...не болеют Зеленым Кашлем.

Вылизывавшая своих котят Милли тоже то и дело заходилась в кашле.

— Сколько я тебе говорил — не выходи из палатки, когда холодно, — встревоженно повернулся к ней Крутобок. — А вы, мелюзга, не бросайтесь на маму! Вы уже вон какие большие, поэтому играйте с ней осторожно, не делайте больно.

— Мы не будем! — пропищала Цветочек.

— Так, патрульные! — закричал Крутобок, вновь оборачиваясь к племени. — Пора выходить. Смотрите в оба и доложите обо всем, что покажется нам странным.

После ухода патрульных в каменном овраге во­царилась тишина. Оставшиеся воины вернулись досыпать в палатку, а Ромашка с Милли занялись детьми.

— Давайте-ка немного потренируемся, — про­мяукала Ромашка. — Замерзли? Обегите кругом лагеря, это вас быстро согреет. Ну-ка, кто первый добежит до колючей стены, отломает веточку и принесет маме?

— Я! — хором завопили котята, срываясь с ме­ста. Воробей едва успел отскочить, чтобы его не сшибли с лап, и недовольно вернулся в свою палатку.

Не успел он переступить порог, как его обдало облаком пыли и трухи сухих папоротников.

— Что происходит? — вскрикнул он, стараясь не расчихаться.

— Я меняю подстилки, — пояснила Листвич­ка. — Будь добр, скатай этот мох.

Воробей сделал несколько шагов и наступил сразу на несколько кучек грязного мха и папорот­ника.

— По-моему, скоро снег пойдет, — недовольно напомнил он. — Все свежие подстилки будут мо­крые.

— А мы выдавим воду! — воскликнула Ли­ствичка. — Просто смотреть не могу на старые подстилки! Разве можно класть больных на такую грязь?

«Лично я предпочел бы поспать на грязной под­стилке, чем тащиться по такому холоду в лес за мо­крыми папоротниками!»

Воробей начал сгребать разбросанные кучи мха и сухих папоротников, и так увлекся, что не сразу услышал шаги какого-то кота, подошедшего сна­ружи к ежевичному пологу. Прелый запах старых подстилок мешал ему понять, кто стоит за поро­гом.

— Как дела, Листвичка? — спросил Огнезвезд.

— Спасибо, все хорошо, — с неожиданной хо­лодностью ответила Листвичка, не отрываясь от перетряхивания подстилок.

— Я хотел спросить тебя кое о чем, — голос Ог­незвезда оборвался, и Воробей почувствовал ис­ходящие от предводителя волны тревоги. Стараясь не чихнуть, он замер среди папоротников, надеясь, что Огнезвезд не собирается поделиться чем-то, не предназначенным для посторонних ушей.

— Да? — спросила Листвичка.

— Дело в том, что... — начал было Огнезвезд и снова замолчал.

«Да говори же ты!» — чуть не крикнул Воробей.

— Я знаю, что не мое дело учить целительницу разговаривать с предками, — с запинкой сказал Огнезвезд. — Но... я хотел бы узнать... Возможно, ты могла бы найти Уголька в Звездном племени и спросить его о том, кто его убил?

— Что?!» — Воробей едва не поперхнулся кусоч­ком мха.

Листвичка долго молчала, а когда заговорила, голос ее был холоден, как снег в лютую стужу

— У меня нет власти выбирать, с кем из Звезд­ного племени мне предстоит встретиться. Не я ищу наших предков, они сами приходят ко мне. Если Уголек захочет посетить меня и открыть свою тай­ну, я его выслушаю.

Однако Воробей чувствовал, что вопрос Ог­незвезда вызвал у целительницы не только гнев и изумление. Нет, тут было что-то еще. И это что-то было... страх?

— Прости меня, — поспешно извинился Огнезвезд. — Я не думал...

— Я сделаю все, что смогу, обещаю, — чуть мяг­че сказала Листвичка. — Я не меньше тебя хочу знать, кто убил Уголька.

Воробей недоверчиво покачал головой.

«Правда? Тогда почему я тебе ни капельки не верю?»

Выбросив старые подстилки, Воробей разнес пижму котам, до сих пор не оправившимся от по­следствий Зеленого Кашля, и устало побрел к куче с добычей, чтобы перекусить полевкой. После утреннего снегопада поляна была укутана толстым слоем снега, но вновь выглянувшее солнце слабо припекало его спину.

Он был поглощен едой, когда услышал, как Листвичка вышла из своей палатки в сопровождении Кисточки и Долгохвоста.

— Воробей! — позвала целительница. — Когда поешь, сходи прогуляться с Кисточкой и Долго­хвостом. Только недалеко, ладно? Они у нас заси­делись в лагере, с самого начала Зеленого Кашля никуда не выходили!

— Ладно, — буркнул Зоробей, проглотив по­следний кусочек полевки.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: