Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Глава VI. Обязательства, вытекающие из квазиконтрактов, деликтов и квазиделиктов




 

1. Обязательства из квазиконтрактов

Квазиконтракты (quasi ex contractu) являются такими правовыми актами, которые устанавливают обязательство, хотя не основываются на соглашении. [126] Официально понятие квазиконтракта было введено только в Институциях Юстиниана (I-3,27), тем не менее, еще в классическую эпоху римские юристы выделяли отличающиеся от контракта неделиктные источники обязательства, такие как уплата недолжного (solutio indebiti, - Gai, 3,91). Наиболее важными квазиконтрактами, о которых Гай говорил в позднем сочинении “ Res cotidianae ” (Дигесты. Кн.44. Тит. VII. § 1.4-5), являлись negotiorum gestio, т.е. ведение чужих дел без поручения; tutela, т.е. опека и уже упомянутое обязательство solutio indebiti, т.е. уплата недолжного долга.

Рассмотрим более детально отдельные квазиконтрактные обязательства.

Negotiorum gestio имеет место, если одно лицо (т.е. negotiorum gestor) выполняет некоторую услугу для другого лица (т.е. dominus negotii) без соглашения между сторонами. Такие отношения, которые не происходят из соглашения, но в равной степени и не считались созданными неправильным образом действий, являлись аналогией mandatum.

Услуги, выполняемые таким образом, были различны. К ним относились: всякое фактическое действие или правовое, единичный акт или общее управление делами. Услуги должны быть достаточно определенными, дозволенными и не безнравственными.

Gestor должен иметь намерение действовать за другого и с результатом для другого (animus aliena negotia gerenda). Действия (negotia) должны быть начаты в интересах dominium negotii, т.е. хозяина (negotium utiliter coeptum) независимо от того, окажутся ли они впоследствии удачными (negotium utiliter gestum) или нет. При этом важно, что считает полезным dominos negotii, который может одобрить и объективно невыгодные действия.

Negotiorum gestio является двусторонним квазиконтрактом, который сложился в области преторского права (ius honorarium) и соответственно основывался на bona fides.

Обязательства гестора заключаются в следующем. Гестор должен передавать dominus negotii любые полученные доходы. Далее, даже хотя гестор действовал добровольно, он был ответственным за dolus и culpa levis in abstracto, что означает, что он должен выполнить обязательство подобно bonus paterfamilias (ср. mandatum). Обязательства гестора являются правами хозяина. Он мог усилить свои личные права в соответствии с личным иском (actio negotiorum gestorum directa). Гестор имеет встречный иск, а именно, если он понес расходы и (или) потерпел финансовые потери при выполнении обязательства. В этом случае он мог предъявить actio negotiorum contraria против dominus negotii.

Как уже отмечалось, Институции Гая упоминают следующие квазиконтракты: tutela - взаимоотношения между опекуном и опекаемым; communion - отношения между объединенными собственниками; legatum - отношения между наследодателем, наследником и отказополучателем; solutio indebiti - исполнивший по ошибке недолжное. Однако было бы неточно ограничивать число квазиконтрактов, потому что каждая ситуация, которая создает обязательство, не квалифицируемое как контракт, является квазиконтрактом.

В этой связи уместно охарактеризовать квазиконтрактные условия. Среди них, прежде всего, необходимо назвать соответствующие квазиконтрактные иски, в частности contractio. Это абстрактно-понимаемый личный иск (actio in personem), вытекающий из строгого права (strictum iuris), посредством которого истец требовал от ответчика передачи ему права собственности на определенную вещь или определенное количество других заменяемых вещей, но не денег. Таким образом, этот иск давался из строго определенных контрактов, таких как stipulatio, т.е. обещание, mutum - т.е. займ и expensilatio - т.е. запись фиксированного долгового требования (как бы займа в кассовую книгу кредитора с согласия должника). В этих случаях упомянутый иск вытекал из квазиконтрата и был основан на принципиально важном правиле Римского права, согласно которому считалось несправедливым, чтобы одно лицо обогащалось в ущерб другому.

Наиболее важными квазиконтрактными исками были следующие:

Condictio indebiti - иск об уплате недолжного уплаченного по ошибке. В этом случае лицо ошибочно полагало, что являлось обязанным в пользу другой стороны и соответственно исполняло это воображаемое обязательство и получало право вернуть недолжное, уплаченное по ошибке посредством condictio indebiti. Истец в этом случае должен находиться в заблуждении и должен выполнять свое обязательство по ошибке (per errorum). Если он исполнил не предназначенное ему обстоятельство сознательно, его действие рассматривается как дарение. Другая сторона - ответчик, которая приняла деньги или собственность должна быть bona fides, т.е. должна верить, что исполнение было предназначено ей. Злой умысел (mala fides) ответственного лица (recipient) считался furtum, т.е. кража. Собственность должна быть передана одним из производных способов ее приобретения. Наконец, не должно быть долга. В этих случаях лицо, которое выполнило не предназначенное ему обязательство, могло установить condictio indebiti против получателя. Оно требовало возврата той же самой вещи или определенного множества других заменяемых вещей такого же количества и того же рода.

Condictio causa data causa non secuta - это риск о возврате исполненного кем-либо в ожидание какого-либо результата, который впоследствии не осуществлялся.

Condictio ob turpem vel iniustam causam, т.е. иск против того, кто принял исполнение, бесчестящее его (например, чтобы он не совершил правонарушения или против того, кто принял исполнение вопреки законному запрету).

Condictio sine causa иск против неосновательного обогащения, например, если кто-либо уплатил за освобождение из рабства уже свободного лица или против того, кто стал неправомерно владеть вещью, хотя бы и в результате действия непреодолимой силы.

Condictio sine causa давалась в том случае, если представление, осуществленное посредством абстрактной сделки или delegatio [127], произошло без iusta causa или если правомерное основание впоследствии отпало (Дигесты. Кн.12. Тит. VII,

4). Например, при datio ob datem - отчуждение с целью установления приданого - отчуждатель будет управомочен на conditio sine causa в случае, если ожидавшийся брак не последует. Сходная ситуация наблюдается, когда в ожидании смерти совершается дарение (donatio mortis causa), а смерть дарителя не наступает, или когда datio произведено в надежде на встречное представление (do ut facias), которого не последовало.

Если представление производится в обход запрета, установленного посредством lex imperfecta [128] или lex minus quam perfecta [129], на стороне принимающего также возникает обязанность восстановить полученное, которая преследуется по condictio sine causa или по condictio ob iniustam causam. [130]

2. Обязательства из деликтов и квазиделиктов [131]

Деликт и квазиделикт - это правонарушение, которое создает обязательство между жертвой и обидчиком. Жертва (т.е. кредитор) имела личный иск против обидчика (т.е. должника). Посредством этого иска он требовал либо poena, т.е. денежного штрафа, либо денежную сумму, в которой его наследственная потеря также как штраф были учтены. Причинами первого типа иска - actio poenales были actio furti и actio iniuriarum. Если, однако, жертва понесла финансовые потери, как, например, в случае furtum, было возможно установить actio poenales. Actio rei persecutoriae предназначен восстановить пострадавшую сторону, потерпевшую ущерб из-за невыполнения договора или из-за деликта, и направлены на выдачу вещи или на денежную компенсацию.

Второй тип иска, т. н. actio mixta, т.е. слияние actio poenales и actio rei persecutoriae. Это означает, что в таком случае пострадавшая сторона имела только один иск против обидчика. Наиболее важным примером actio mixta был actio legis Aquiliae, согласно которому пострадавшая сторона требовала восстановления наследственной потери также как и взыскания с обидчика штрафа.

Все эти иски были установлены по инициативе потерпевшей стороны и нашли отражение в гражданском судопроизводстве. В этом отношении Римское право, касающееся деликта, также функционирует и в современном уголовном праве. В Риме границы уголовного права были сведены к crimina publica, т.е. преступление против государства или общества, например, убийство, государственная измена, святотатство. Лицо, совершившее преступление этого рода, подвергалось уголовному преследованию в соответствии с уголовным правом и наказывалось смертной казнью, изгнанием, заключением в тюрьму, телесным наказанием или штрафом.

Delicta privata [132] были правонарушениями против лица, его семьи или его собственности. Первоначальным возмещением было talio, т.е. возмездие: око за око, зуб за зуб. Постепенно талионное право было аннулировано соглашением уплатить компенсацию и усилившимся вмешательством государства. Таким образом, лицо, пострадавшее от правонарушения, должно было установить свой личный иск (poenales or mixta) в гражданском судебном процессе, для того, чтобы добиться денежного штрафа в качестве компенсации (посредством actio poenales) или установленной денежной суммы для возмещения наследственных убытков, понесенных пострадавшим лицом, а также, чтобы наказать обидчика. Эта особая функция деликтного иска свидетельствует о том, что деликтное обязательство было совокупным. Таким образом, если несколько человек участвовали в деликте, каждый был обязан полностью, и возмещение, сделанное одним, не освобождало от неисполнения обязательства других.

Кроме того, деликтные иски не переходили по наследству. Так, обязательство из деликта прекращалось со смертью совершившего деликт.

Рассмотрим элементы деликтного обязательства. Как уже отмечалось, деликт (и квазиделикт) были неправомерными актами, которые создавали обязательство между жертвой и преступником. Это, однако, не предполагает, что всякое преступное деяние, посредством которого лицо причинило вред собственности или личности, создает обязательство. Только ограниченное число личных или частных деликтов вызывает обязательство, т.е. actio personam. Римские delicta privata развивались казуистически и римские законодатели не задумывались об абстрактной концепции деликта. Тем не менее, элементы деликтного обязательства своими корнями уходили в Римское право:

Действие. Первоначально деяния, которые устанавливали деликтную обязанность, рассматривались как прямо причинявшие вред собственности или лицу. Однако, согласно Аквилиеву закону (ок.286 г. до Р. Х), наказывали денежным штрафом того, кто умышленно и противоправно причинял вред собственности. Позднее в Юстиниановом праве в исключительных случаях даже оплошность могла вызвать иск, происходящий из lex Aquilia.

Противозаконность. Действие должно быть противозаконным (iniuria: quod non iure factum est, hoc est contra ius - что совершено не в соответствие с правом - это есть противоправное действие).

Ущерб - это вред, причиненный противоправным действием ответчика в отношении собственности или лица.

Причинение вреда. Между действием обидчика и причинением ущерба жертве должна быть причинная связь, т.е. нанесение вреда или причинение несправедливости должны быть прямым результатом действия ответчика. Римские законодатели не формулировали доктрин, но достигали законодательного результата с точки зрения общего смысла деликтного обязательства.

Mens rea, т.е. субъективный элемент деликта, указывающий на осознанную преднамеренность правонарушителя. Первоначально mens rea в древнеримском праве не являлось строго необходимой чертой деликтного обязательства. Так как деликты, которые вели к обязательству, характеризовались преднамеренностью действия. Кто-либо, причиняющий ущерб собственности или личности другого человека, был подвержен этому, потому что опыт учит, что люди, которые совершают определенные деяния, как правило, намереваются причинить вред.

Постепенно, однако, намерение стало неотъемлемой особенностью всякого деликтного обязательства.

Преступная небрежность вызывала обязательство только по закону Аквилия. Однако принцип, заключающийся в том, что не может быть обязательства без преступной небрежности, происходит из Римского права.

Кража (furtum) [133]

Furtum обычно переводится как "кража", но римское понятие furtum было много шире, чем "кража"; так залогодержатель или депозитарий, который использовал заложенную или депонированную вещь, совершает furtum и даже собственник, который забрал заложенную вещь у залогодержателя, не заплатив долг, в обеспечение уплаты которого вещь была отдана в качестве залога, совершает кражу. Поэтому furtum было широким и неопределенным по своему содержанию понятием.

Весьма примечательно и то, что Гай не пытался точно определить значение furtum, но предупреждал, что содержание furtum не ограничивается похищением вещи, принадлежащей другому, но включает вообще те случаи, где кто-либо пользуется вещью вопреки желанию собственника (generaliter cum quis rem alienam invito domino concrectat).

Определение furtum дано в Дигестах: Furtum est concrectatio rei fraudulosa lucri faciendi gratia vel etiam usus eius possessioisve, т.е. кража - это мошенническое завладение вещью или использование владения ею тайно в корыстолюбивых целях.

Элементы кражи. Первым условием, характеризующим кражу, являются отчуждение вещи, т.е. использование ее вопреки желанию собственника или лица, заинтересованного в вещи. Примерами являются перемещения собственности физически (вещь уносится), укрывательство краденного, взятие вероломно недолжновыполненного по ошибке, укрывательство беглого раба, продажа заложенной вещи без получения на то права залогового кредитора (pactum distrahendi) и т.д.

Во-вторых, возникает субъективный элемент furtum. Так как обязательным условием furtum является преднамеренность действия, ясно, что намеренеие было обусловлено изначально. Использованные выражения такие как animus furandi или adfectus furandi, fraudulosa, lucri faciendi gratia указывают на это условие. [134]

Наконец, краденая вещь должна быть движимой и осязаемой. Первоначально сомнение существовало в отношении этого факта, но на раннем этапе развития Римского права стало вполне признанным, что в этом случае не могло быть воровства недвижимостей. В большинстве случаев furtum совершалась против чьей-либо собственности, тем не менее, кража собственности, принадлежащей самому себе была возможна.

Различные темы кражи. Наиболее важным различием, отмеченным законами XII таблиц, было различие между furtum manifestum (воровство явное) и furtum nec manifestum (воровство, установленное с помощью судебного доказательства).

Furtum manifestum, явное воровство, т.е. когда вор схвачен на месте преступления. Первоначально существовало различие взглядов по этому вопросу. Вор должен быть схвачен на месте преступления или было достаточно, если вор был обнаружен в помещении, где совершена кража, или необходимо было, чтобы вор был арестован с ворованной собственностью прежде, чем он вынес ее с намерением спрятать в укромном месте. Во время Юстинианова права все три вышеупомянутые случая были признаны как furtum manifestum.

Согласно законам XII таблиц, fur manifestus, т.е. вор, пойманный с поличным, который осуществлял правонарушение с помощью оружия, или который воровал ночью, мог быть убит. Во всех других случаях он доставлялся к магистрату, его пороли и передавали лицу, которому он навредил. Наказания, предписанные на основе законов XII таблиц, вышли из употребления, как только praetor ввел actio furti manifesti. Этот иск был направлен против каждого, кто совершал кражу, или участвовал в ней; этот иск мог предъявить любой потерпевший, а также его наследник; иск этот прекращался со смертью правонарушителя, согласно преторскому эдикту, взыскивалась четверная стоимость похищенной вещи.

Во всех случаях, которые не квалифицировались как furtum manifestum, принято было считать, что вор уличен, но не пойман с поличным и наказание, установленное для него на основе actio nec manifesti, предусматривало его ответственность в размере двойной стоимости украденной вещи.

Было установлено также следующее различие. Поскольку воровство предусматривает, что преступник (fur) обращается с вещью материально (contrectatio rei), то римские юристы различали furtum rei vel usus possessionisve. Furtum rei означает намеренное противозаконное присвоение движимой собственности, принадлежащей другому лицу. Furtum usus означает, что лицо, принявшее вещь на хранение (депозитарий) и противоправно пользующиеся ею, признается вором и несет соответствующее наказание. Furtum possessionis или furtum rei suae обозначает, что лицо в качестве залогового должника завладевает чужой или собственной вещью, отданной в залог.

Если все элементы furtum были в наличии, возникало обязательство между вором его жертвой, т.е. кредитором, который имел личное право против вора, т.е. должника, обусловленное личным иском actio furti. Кто же мог установить этот иск?

Первоначально actio furti мог быть установлен только собственником украденного объекта. Однако в позднем праве иск стал доступен любому лицу, которое было заинтересовано в том, чтобы вещь не исчезла. В классическом праве этот иск относился, во-первых, ко всякому ответственному за custodia (обязанность соблюдать наивысшую заботливость), но были и другие заинтересованные стороны, против которых воровство могло быть совершено, например, залогодержатель, узуфруктуарий, bona fides possessor и т.д. В случае, когда actio furti устанавливался лицом, проявляющим интерес к вещи, иск собственника в принципе аннулировался.

Важно также отметить против кого мог быть установлен actio furti. Прежде всего, это был вор и его сообщники, т.е. лицо или лица, которые совершили contrectatio rei. Обязанность этих лиц была совокупной, т.е. кредитор мог требовать уплаты полной суммы с каждого должника в соответствии с actio furti manifesti (уплата стоимости украденного в четырехкратном размере) или actio furti nec manifesti (уплата в двукратном размере), причем каждый правонарушитель должен платить в полном размере. Сообщники, т.е. те, кто помогали вору делом и советом (ope et consilio) отвечали в соответствии с actio furti nec manifesti. Actio furti был карательным иском, предусматривавшим наказание правонарушителя и предоставление компенсации потерпевшей стороне.

Более того, жертва воровства обычно лишалась своей собственности и несла денежные убытки. Поэтому потерпевшая сторона могла установить actio reipersecutoria для того, чтобы вернуть вещь или компенсировать свои убытки, кроме actio furti, необходимого для взыскания штрафа.

Наиболее очевидным иском в этом контексте был rei vindicatio actio in rem, посредством которого собственник требовал возврата владения своей собственностью от всякого, кто мог удерживать ее противоправно, независимо от того, было ли это лицо bona fides или mala fides.

Если, однако, rei vindicatio не мог быть установлен из-за того, что украденный объект не мог быть найден или он потреблен или разрушен, собственник мог установить condictio furtiva вместо rei vindicatio. Это был личный иск, посредством которого собственник требует справедливого возмещения стоимости вещи от вора или его наследников. Таким образом, собственник имел либо rei vindicatio или condictio furtiva. В исключительных случаях применялись другие иски, например, actiones rei persecutoriae, actio depositi (этот иск развился из договора хранения и предусматривал штрафную санкцию).

Грабеж (rapina) [135]

Грабеж - это воровство с применением насилия. Таким образом, элементы rapina были по существу теми же, что и элементы furtum только дополненные элементом силы. Первоначально rapina не имел специального иска и тот же иск, что применялся в случае furtum, был характерен и для rapina. Так как грабитель, как правило, не бывает схвачен на месте преступления, наказанием для него была в этом случае уплата стоимости вещи в двойном размере. К концу республики грабежи участились и претор Марк Теренций Лукулл в 76 г. до Р.Х. и дал специальный эдикт actio vi bonorum raptorum, т.е. иск о возмещении стоимости похищенной вещи в четырехкратном размере. Этот иск предназначался лицу, которое было ограблено, т.е. лицу, в распоряжении которого находилась вещь в момент ограбления.

Иск actio vi bonorum raptorum предназначался против грабителя и его сообщников. Обязанность их была совокупной, т.е. каждый грабитель должен платить полный штраф. Иск этот должен быть установлен в течение года, после этого иск предусматривал оплату стоимости в однократном размере.

В классическом праве actio vi bonorum raptorum был карательный иск (actio poenales), предусматривавший наказание правонарушителя и обеспечение возмещения убытков жертве. Таким образом, потерпевшая сторона могла установить actio rei persecutoriae (обычно rei vindicatio) или conductio furlativa, кроме карательного иска. В Юстиниановом праве actio vi bonorum raptorem стал actio mixta, т.е. иск, предусматривавший не только наказание правонарушителя, но и возмещение денежных убытков пострадавшей стороне. Практически это сокращало наказание в виде уплаты денежной суммы до трехкратного размера стоимости похищенной вещи, а rei vindicatio или conductio furtive были, таким образом, исключены.

Противоправные повреждения чужого имущества (damnum iniuria datum) [136].

Damnum iniuria datum, т.е. противоправное повреждение собственности - это деликт, который был и является наиболее важным. Обязательство damnum iniuria datum, переведенное как "ущерб, причиненный противоправно" является неточным, так как Римское право не имело общего иска за убытки, причиненные противоправным действием, но устанавливало иски для конкретных ситуаций.

Первоначально Законы XII таблиц и другие законы установили иски для нескольких случаев противоправного повреждения собственности. Однако все эти специфические деликты были заменены lex Aquilia, который ввел единый деликт damnum iniuria datum.

Lex Aquilia был разделен на три главы:

Глава I предусматривала, что всякий, кто противоправно убил чужого раба или животное, принадлежащее другому лицу, должен быть присужден уплатить собственнику штраф, сумма которого определялась высшей стоимостью вещи в предыдущем году.

Глава II имела дело с лицом, которое в качестве дополнительного кредитора (adstipulator) освобождало должника от обязательства в ущерб основному кредитору. Глава II вышла из употребления, как только отношения между этими двумя лицами стали рассматриваться как mandatum.

Глава III предусматривала, что если кто-либо сжег, сломал или испортил вещи (исключая убийство рабов или животных), принадлежащие другому лицу, правонарушитель должен быть наказан уплатой собственнику штрафа, сумма которого равна стоимости вещи в последние 30 дней. Возможно Глава III, содержавшая более или менее общее положение о повреждении чужой движимости, была добавлена позже. Штраф в пользу потерпевшего был не возмещением ущерба, а последствием запрещенного действия.

На основании выражений, употребляемых в 2-х соответствующих главах можно сделать вывод о том, что первоначальный акт был скорее примитивным, для которого была ограниченная область применения.

Глава I использует глагол occidere - убить, и поэтому убийство, совершенное другим способом, в принципе, выпадало из поля зрения этого акта. Подобно этому также и слово pecus ограничивало возможность действия акта только для четвероногих животных, пасущихся в стаде, т.к животные, либо не четвероногие, или не пасущиеся, или не пасущиеся в стаде, из этого акта были исключены.

Противоправное умышленное ранение раба или животного не подлежало рассмотрению с точки зрения этого акта.

Глава III ограничивала повреждения чужой собственности только поджогом, ломкой и порчей. Все другие формы принесения вреда собственности были, таким образом, исключены.

Actio legis Aquiliae был actio mixta по своим целям, так как он предусматривал не только возмещение убытка пострадавшего, но также наказание правонарушителя.

Lex Aquilia нацелен был на достижение этого посредством присуждения правонарушителя к уплате высшей стоимости собственности, претерпевшей ущерб, определяемой соответственно цене прошлого года или последних 30 дней. Хотя это означало наказать правонарушителя, заставляя его заплатить более высокую цену, чем та, в которую обходились истинные убытки пострадавшего, равно как и установить более суровое наказание в случаях, отмеченных в I главе, практический результат был вопреки ожидаемому.

Действия, вызывающие обязательство по lex Aquilia были прямыми определенными действиями, т.е. occidere (убивать), urere (жечь), rumpere (повреждать), frangere (ломать). Таким образом, повреждение должно быть осуществлено непосредственно правонарушителем, с помощью определенного действия. Римские законодатели выразили это необходимое условие как corpore datum, т.е. прямое телесное воздействие на вещь. Ущерб, причиненный косвенно и в результате оплошности, не попадает под действие этого закона.

Более того, только материальная вещь может быть повреждена, так как только res quae tangi possunt могут быть убиты, сожжены, поломаны, испорчены. Это условие римские законодатели выразили как damnum corpori. Таким образом, лицо, понесшее убытки без повреждения материальной вещи, не могло рассчитывать на защиту с помощью lex Aquilia.

Lex Aquilia предусматривал только противоправный ущерб и не принимал во внимание mens rea (намерение). Поэтому первоначально Аквилиево обязательство могло возникнуть без учета намерения или небрежности. Наконец, Аквилиев иск был действительным только для собственника, в то время как другая заинтересованная сторона не имела средства защиты. Из этого должно быть ясно, что первоначально lex Aquilia имел ограниченную сферу действия и оставались многие случаи причинения противоправного ущерба собственности без законного возмещения убытков.

Соответственно претор, законодатели и Юстиниан расширили применение положений закона, чтобы адаптировать его условия к развитому обществу. Что касается occidere, использованного в Главе I, претор расширил сферу действия акта посредством гарантии actio legis Aquilia in factum для causam mortis praestare, т.е. для противоправных действий, вызвавших смерть. Наименование pecus стало интерпретироваться более широко, включая в это наименование свиней, слонов и верблюдов.

Неправомерное ранение чужого раба или pecus, также как убийство или ранение чужого животного, не включенного в разряд pecus, посредством интерпретации включалось в сферу рассмотрения Главы III.

Наиболее важным и смелым проявлением interpretatio было расширение границы возможностей Главы III. Так, ruptum enim intellegitur quoque modo corruptum, другими словами rumpere интерпретировалось как corrumpere. В действительности rumpere обозначает ломать, corrumpere - портить, но законодатели так интерпретировали rumpere, чтобы включить corrumpere в рамки содержания Главы III. Таким образом, всякая форма ущерба, непосредственно осуществленного конкретным действием соответственно оказывалась в поле зрения 3-й главы. Например, резание, порча, контузия, выливание, разрушение, смешивание и т.д.

Тем не менее, все еще предусматривалось, что ущерб должен был быть причинен непосредственно с помощью конкретного действия corpore datum. Претор, однако, допускал преторские иски (actioes in factum or utiles legis Aquiliae), где ущерб признавался даже, если он осуществлен косвенным действием. Личная оплошность не давала возможности установить иск из деликта в классическом праве.

Юстиниан разрешил actio in factum или utilis legis Aquiliae в случаях оплошности, но только тогда, когда ответчик уже принимал конкретные действия и не смог довести их до конца.

В постклассическом праве actio utilis legis Aquiliae был разрешен за ущерб, возникший от ранения свободного лица. Это было важное исключения из правила damnum corpori, т.е. что материальная вещь должна быть повреждена. Человеческое тело не является вещью, тем не менее, paterfamilias или сама обиженная сторона могла требовать иск за ущерб, понесенный ею от ранения. Юстиниан разрешил actio in factum legis Aquiliae, когда убытки были причинены без физического повреждения собственности. [137]

Это было второе наиболее важное исключение из правила damnum corpori.

Таким образом, рамки lex Aquilia были расширены за пределы области физического повреждения материальной собственности и основание было положено для иска, дававшегося повреждения во всех случаях несения убытков.

Вина (culpa)

Dolus или culpa, т.е. намерение или небрежность, стали условием для обязательства на основании Аквилиева закона. Хотя само действие только устанавливало необходимое условие, заключавшееся в том, что причиненный ущерб должен был быть осуществлен противозаконно (iniuria), законодатели начали интерпретировать iuria в широком смысле, т.е. под категорию iniuria попадали действия противоправные. Это стало необходимым, когда расширена была связь между прямым косвенным причинением вреда. Соответственно mens rea развилось отдельно, и было свободно интерполировано в течение постклассического периода. Выражение culpa levissima было использовано в этом контексте и означало степень крайней заботы.

Оценка убытков

Согласно первой главе Аквилиева закона, правонарушитель должен был заплатить сумму денег, равную высшей ценности вещи в ценах прошлого года, собственнику, а согласно третьей главе он должен заплатить сумму, равную высшей стоимости в ценах последних 30 дней.

Законодатели определили сумму, приняв в расчет lucrum cessans, т.е. упущенную выгоду, которую можно было с уверенностью ожидать на основании опыта, и damnum emergens, т.е. фактически причиненные убытки. Таким образом, действительные убытки, понесенные пострадавшей стороной, стали восполнимы. Affectiones, т.е. субъективная оценка не принималась во внимание.

Истец, оценивая свои убытки, предъявлял иск и если ответчик признал свою ответственность, но выражал сомнение в оценке убытков, судебное разбирательство следовало для того, чтобы решить вопрос об убытках.

Если ответчик не признавал себя виновным и защищался с помощью иска, следовало судебное разбирательство и, если решение принималось против него, он должен был оплатить двойную сумму иска (Lis infitiando crescit duplum). Это иллюстрирует карательную природу actio legis Aquiliae. Там, где более чем одно лицо совершило damnum iniuria datum ответственность была совокупной, т.е. каждый правонарушитель должен был уплатить полную сумму.

Lex Aquilia устанавливал иск только собственнику. Поэтому на основании преторского постановления actiones in factum или utilis legis Aquiliae давались и другим заинтересованным сторонам, которые понесли финансовые убытки, например, добросовестному владельцу, залогодержателю, узуфруктуарию, узуарию и арендатору.

Правонарушения, связанные с оскорблением личности (iniuria) [138]

Iniuria - правонарушение по отношению к личности, приносящее вред телу, чести или репутации свободного лица. Законы XII таблиц предусматривали для различных деликтов, касающихся правонарушения по отношению к лицу, и устанавливали постоянные денежные штрафы.

Так, за членовредительство (membrum ruptum), если не было достигнуто соглашение между сторонами, мщение по принципу "око за око, зуб за зуб (talio)" за сломанную кость (os factum) 300 ассов, а за прочие виды оскорбления действием (например, пощечина) 25 ассов штрафа. В ходе дальнейшего развития римского общества, когда эти штрафы стали до смешного низкими, претор ввел actio aestimatoria iniuriarum. Это был карающий иск (actio poenales), предусматривавший наказание правонарушителю и обеспечивающий возмещение пострадавшему. Потерпевшая сторона определяла сумму штрафа и давала наказ судье решить вопрос о сумме возмещения убытков ex aequo et bono, т.е. в соответствии с тем как ему кажется, чтобы было справедливо и объективно.

Actio iniuriarum могло установить пострадавшее лицо. Возможно, было правонарушение против лица как прямое, так и косвенное. В последнем случае правонарушение было против лица in potestate, т.е. якобы против жены, детей, рабов; в действительности же имелись в виду либо paterfamilias или dominus.

Actio inuiriarum устанавливался против правонарушителя, его сообщников и помощников. В соответствии с actio poenales их ответственность была совокупной, т.е. каждое лицо должно было уплатить полную сумму штрафа. Иск должен был быть предъявлен в течение года.

Элементы iniuria.

Первое условие было - это оскорбление (contumelia) в любой форме; т.е. физическое нанесение оскорбления или словесное:

Inuria artox -тяжкое оскорбление, главным образом серьёзное телесное повреждение, оскорбление в общенственном месте, оскорбление магистрата.

Inuria iudicis - несправедливое судебное решение, как освобождающее, так и осуждающее

Следующий элемент предусматривает, что оскорбление является намеренным animus iniuriandi, т.е. преднамеренное стремление причинить лицу телесный или нравственный ущерб.

Наконец, оскорбление должно быть противозаконным в том смысле, что защита не была признана.

Примеры iniuria были следующими: создание препятствий кому-либо ловить рыбу в море; создание помех кому-либо использовать общественное место для мытья или стирки белья или для занятия места в театре; угроза кому-либо; направленное сообщение о том, что кто-либо обязан уплатить вам долг; причинение неудобства вследствие дыма (курение); выбрасывание мусора на ваше соседнее хозяйство; словесное оскорбление и оскорбление действием; клевета, нарушение владения; попытка порабощения без предъявления права; публичное оскорбление другого лица; посягательство на целомудрие; любая форма оскорбления, которую может придумать человеческая изобретательность.

Квазиделикты

Квазиделикт есть противоправный акт, который создает обязательство между жертвой обиды и правонарушителем.

Юстиниан упоминает следующие квазиделикты:

Index qui litem suam fecit

Судья, который принимает неправильное решение умышленно или небрежно мог быть обвинен пострадавшей стороной на основании преторского иска об убытках.

Res deiectae vel effusae.

Владелец здания, из которого вещи выброшены или был высыпан мусор на общественную дорогу, мог быть обвинен прохожим, который мог от этого либо пострадать лично, либо понести убыток из-за порчи собственности, мог предъявить обвинение в соответствии с преторским иском о двойном возмещении убытков.

Вещи, подвешенные или поставленные (res suspensae vel positae)

Владелец помещения отвечал, если что-либо вывешено или поставлено таким образом, что могло быть опасным для прохожего. В качестве наказания был предусмотрен штраф в размере 10000 сестерциев.

Иск против владельца корабля, или трактирщика или содержателя постоялого двора (actio adversus exercitores navis aut cauponae aut stabuli)

Хозяин корабля, трактирщик или содержатель был ответственен за кражу, ущерб собственности их клиентов, совершенный их работниками. Преторский иск устанавливал штраф в двойном размере за убытки и ущерб.

Преторские деликты

Хотя претор часто вмешивался и давал иски в связи с furtum, rapina, damnum, inuiria datum и inuiria, эти деликты считались деликтами ius civile, так как они возникали на основе гражданского права, и преторское вмешательство было только нацелено на увеличение и (или) усовершенствование возмещения.

Однако претор шел далее и вводил новые, оригинальные иски в том, что касается некоторых проступков, в отношении которых гражданское право не предусматривало никаких мер. Случаи судебной практики, для которых такие иски были введены, соответственно были названы преторскими деликтами. Были многочисленные преторские деликты, но наиболее важными среди них были metus (вымогательство) и dolus (злой умысел).

Вымогательство (metus)

Metus ( высогательство) состояло в использовании силы или угрозы силы, в результате которой возникала опасность лицу, собственности или семье. В древнем гражданском праве не принято было, чтобы лицо, вынужденное в результате вымогательства, вступало в правовые отношения, т.е. регулировании спора было вполне уместно. На раннем этапе претор вмешивался, обеспечивая exceptio nectus causa, если ответчик был вынужден заключать контракт, вытекающий из гражданского права под действием вымогательства.

Когда сделка была заключена, и лицо потерпело убытки, претор осуществлял restitutio in integrum, т.е. восстановление первоначального состояния, полезного для жертвы вымогательства.

Это средство было заменено actio quod metus causa, т.е. иск против вымогательства любого рода и против любого обогатившегося этим противозаконным путем. Это смешанный иск (actio mixta) и в первоначальном смысле он преследовал как metus - принуждение, так и vis - насилие, грабеж. Этот иск был введен в практику Октавием ок.80 до н.э. Таким образом, metus стало деликтом.

Actio metus causa применялся в тех случаях, когда кто-либо нес финансовые убытки в результате вымогательства, и виновник этого наказывался штрафом в четырехкратном размере. Иск должен быть установлен в течение года. Иск содержал clausula arbitrario, т.е. оговорку, призывающую ответчика in rem к натуральному исполнению тем, что при неисполнении этого требования он будет присужден к уплате суммы, назначенной по усмотрению судьи: обычно это уплата стоимости вещи в четырехкратном размере.

Actio quod metus causa устанавливала сторона, которая в результате вымогательства вступила в правовую сделку, в результате которой понесла финансовые убытки.

Этот иск устанавливался против лица, которое оказало давление на истца, также как против всякого третьего лица, которое получило выгоду от сделки, даже если это лицо было bona fides.

Злой умысел (dolus)

Dolus (тайный, злой умысел), воля, намерение совершить противоправное деяние. Выделяется несколько видов dolus.

Всякое деяние, противоречащее гражданской порядочности и честности (bona fides). В спорах этого рода судья должен был непосредственно обращать внимание на возможный dolus. Так dolus и при заключении договора создавал прямую обязанность возмещений вреда.

Всякое коварное действие с целью обмануть другого или повредить ему, особенно при заключении какого-либо обязательства. По определению Лабеона, хитрость, обман, уловка используются для того, чтобы обойти, обмануть "уловить" другого. [139]

Помимо обмана, под dolus понималась и недобросовестность. Эдикт в защиту стороны, потерпевшей ущерб от обмана, был издан претором в I в. до Р. Х.; соответствующий иск предоставлялся в течение года. Удовлетворение иска влекло за собой либо возмещение ущерба, либо восстановления первоначального положения. Помимо того, ученый подвергался бесчестию.

Умышленная провинность при вещном или обязательственном исполнении в отличие от неумышленной провинности.

Сознательное умышленное совершение преступного деяния, высшая степень виновности, предлагающая знание всех аспектов преступного деяния и его неблагоприятных последствий для пострадавшего.

В конце республиканского периода praetor устанавливал exceptio doli, где ответчик был приведен к заключению контракта на основе ius civile. Если сделка была осуществлена и убытки уде были обнаружены, претор предоставляет actio doli и таким бразом dolus становится деликтом. Actio doli применялся всякий раз, когда кто-нибудь терпел убытки в результате обмана и таким образом возмещались фактические убытки пострадавшего.

Это значит, что actio doli был actio rei persecutoriae, т.е. иск, дающийся тому, кто потерпел ущерб из-за невыполнения договора или из-за деликта (как в данном случае) и направлен на выдачу вещи или на денежную компенсацию. Иск должен быть установлен в течение года и должен содержать clausula arbitraria. Более того, actio doli мог быть использован, только если никакой другой иск не был применен и таким образом редко использовался как дополнительный иск.

Actio doli могла установить сторона, которая в результате обмана вступала в правовую сделку и в соответствие с этой сделкой несла убытки. Actio doli мог быть установлен против фактического мошенника. Condemnatio (обвинительный приговор) влек за собой infamia (умаление чести).

Ноксальные иски (Actioes noxales от noxa - вред) - это иски из деликтов и квазиделиктов подвластных, которые потерпевший предъявляет обладателю власти. Paterfamilias был ответственен за деликты, совершенные лицами alieni iuris, находящимися под его властью; собственник, если раб был ответственным за деликты, совершенные его рабом и при определенных обстоятельствах владелец животного мог быть ответственным за ущерб, причиненный его животным.

Пострадавшая сторона могла устанавливать иск, который возникал из деликта, совершенного членом семьи или рабом, против paterfamilias или собственника, в форме actio noxales, например, actio furti noxales устанавливался, если его раб совершил кражу.

Noxa caput sequitur предусматривает индивидуальную ответственность и поэтому actio noxales должен быть установлен против лица, которое было отцом или собственником правонарушителя во время litis constestatio, т.е. установления спора, даже если другое лицо было отцом или собственником правонарушителя во время деликта. Если раб был освобожденным или лицо alieni iuris было эмансипировано перед litis constestatio, они сами были ответственными за совершенное правонарушение.

Когда actio noxales был установлен, отец или собственник имел две альтернативы: во-первых, он мог передать нарушителя, потерпевшей стороне (noxae deditio). Это был след прежнего примитивного периода самопомощи, когда правонарушитель передавался в порядке мщения. Однако noxae dedictio был сохранен в позднем праве, чтобы ограничить обязательство рабовладельцев ценностью раба; выдача потерпевшему членов семьи исчезла относительно рано.

Вторая альтернатива, открытая для отца семейства или собственника, заключалась в том, чтобы поддержать иск и в соответствии с судебным решением заплатить штраф и/или компенсировать ущерб.

Особым видом actio noxales был actio de panperie, иск, который при определенных обстоятельствах устанавливался против собственника животного. Когда четвероногое животное поступало вопреки своей природе и причиняло вред при обстоятельствах, когда собственник был виновным, пострадавшая сторона могла предъявить actio de pauperie за убытки против собственника. Собственник имел право выбора либо заплатить штраф за ущерб, понесенный пострадавшей стороной, либо отдать животное пострадавшей стороне. Ноксальная ответственность была основана на том факте, что ответчик был paterfamilias лица (alieni iuris), совершившего деликт, или собственником раба или животного.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных