Классическая школа в криминологии. Ч. Беккариа и его основные идеи.

Классический период криминологии непосредственно вытекает из эпохи просвещения перехода от феодализма к капитализму (XVII—XVIII вв.). Он предшествует и сопутствует государственным, общественным и духовным преобразованиям, происходившим в Европе после буржуазно-демократических революций. В это время наука отходит от господствующей прежде теологической трактовки преступления как «духовного падения», рассматривавшегося исключительно в качестве результата действия сверхъестественных сил. Предпринимаются попытки рационального, сугубо теоретического объяснения того, почему человек совершает преступление. Разрабатываются более гуманные меры уголовного наказания.

Ш. Монтескье (1689—1755) в своих работах «Персидские письма» (1721) и «О духе законов» (1748) исходил из социальной обусловленности нравов и поведения. По его мнению, человек подвержен заблуждениям и страстям, а значит, способен нарушить законы природы и общества. Но справедливый законодатель может противодействовать социальным отклонениям.

В широком контексте рассматривал причины преступности и возможности борьбы с ней Ж.-Ж. Руссо (1712—1778). Он утверждал, например, в работе «Рассуждение о начале и основаниях неравенства» (1755), что причиной любых социальных отклонений, в том числе преступных злодеяний, является возникновение частнособственнического общества. Разорение бедных, политическое неравенство, скученность в городах, вредные для здоровья работы, роскошь и злоупотребления власть имущих — все это неизбежно вызывает рост преступности.

В этой ситуации ответственность за преступления, подчеркивал Ж.-Ж. Руссо, несет общество. Эффективное противодействие преступности невозможно без преобразования общественных отношений, гуманизации государства и права; в основе воспитания — дух подлинной нравственности. Превентивная сила законов, по мнению Руссо, связана с выражением в них общей воли, с их справедливостью и полезностью, в которой надо убеждать людей, а вовсе не с суровостью.

Для французских просветителей-энциклопедистов Вольтера (1694-1778), Д. Дидро (1713-1784), К. Гельвеция (1715-1771), П. Гольбаха (1723—1789) основной причиной социального зла, включая преступность, было невежество людей. Они признавали решающую роль среды в формировании личности и поведения. Поэтому сводили механизм воздействия на нее к просветительным мероприятиям, в том числе среди бедных слоев общества.

Правда, определенное внимание обращалось (особенно Гольбахом) и на влияние имущественного неравенства. Но этот аспект социальной обусловленности поведения оставался у просветителей XVIII в. все-таки на втором плане по сравнению с состоянием общественных нравов.

Известный деятель Великой французской революции Ж.-П. Марат также отдавал предпочтение в анализе причин преступности влиянию процессов в нравственной сфере общества. Но и в работе «План уголовного законодательства» (1790), подготовленной на конкурс Экономического общества в Берне, он показал связь преступности с условиями жизни общества, состоящего из «презренных рабов и повелевающих господ», с угнетением, жестокостями со стороны господствующих слоев.

Именно отсутствие у бедняков средств к существованию и утрата веры в справедливость являются, по мнению Марата, основными причинами преступности. Поэтому закон должен предупреждать слишком большое неравенство, устанавливая какой-то разумный предел. Общество обязано помогать своим гражданам, лишенным самого необходимого. Индивидуальные и коллективные деяния для захвата того, в чем общество отказало беднякам, Марат считает «мнимыми преступлениями».

При упоминании классической школы криминологии имеется в виду система идей о преступлениях и борьбы с ними, сформировавшаяся в рамках так называемой классической школы уголовного права.

Основываясь на идеях Монтескье и других великих просветителей XVII—XVIII вв., Беккариа создал принципиально новую для своего времени теорию» Огромное значение имел его знаменитый труд «О преступлениях и наказаниях» (1764), в котором автор всесторонне излагает идею предупредительного воздействия наказания. Это способно выработать внутренние побуждения, удерживающие от проявления «страстей», мотивирующих преступления. Беккариа разделял популярные тогда позиции «общественного договора».

Он считал, что «существуют три источника нравственных и политических начал, управляющих людьми: божественное откровение, естественные законы и добровольные общественные отношения». Беккариа усматривает источник преступлений во «всеобщей борьбе человеческих страстей», в столкновении частных интересов. По его мнению, «с расширением границ государства растет и его неустройство, в такой же степени ослабляется национальное чувство, побуждения к преступлениям увеличиваются соразмерно выгодам, которые каждый извлекает для себя из общественного неустройства».

По мнению Беккариа, преступная активность человека напрямую связана с двумя основными движущими началами — наслаждением и страданием. Именно эти чувства побуждают людей как к вредным, так и полезным действиям. Таким образом, в классическом труде Беккариа имеется не только диалектическое осмысление воспроизводства преступности под воздействием общественных противоречий, но и психологическая трактовка механизма индивидуального преступного поведения.

Для криминологии имеет значение также прогностический взгляд Беккариа на перспективы противодействия государства преступности. Этот вывод весьма реалистичен: «Невозможно предупредить все зло». Далее автор делает существенное замечание о том, что число преступлений увеличивается соразмерно росту населения и возрастающим отсюда столкновениям частных интересов.

Особую ценность у Беккариа имеют идеи о методах реагирования государства на преступления. Эти идеи оказали и продолжают оказывать огромное влияние на теорию уголовного права и практику карательного законодательства. Со временем не без их влияния в различных странах с неодинаковыми социальными системами возникла социальная профилактика преступлений как одно из направлений государственной деятельности.

Беккариа разработал классификацию преступлений, исходя из объекта посягательства, степени общественного вреда, предумышленности или ситуативности, мотивации. В частности, выделены такие мотивы, как чувство безнадежности, нищета (причем мотив подлинной нищеты тонко отделяется от ощущения нищеты при сравнении с уровнем жизни богатых людей), тунеядство.

Существенный вклад в развитие концепции социальной обусловленности преступности внесли социалисты-утописты XVIII— XIX вв. Морелли в «Кодексе природы» (1755) отмечал, что человек становится преступником в несправедливо организованном обществе. Пороки, лежащие в основе социальных отклонений, Морелли рассматривал прежде всего как проявления жадности. Их устранение он связывал е обеспечением права и всеобщей обязанности трудиться и отменой частной собственности.

А. Сен-Симон (1760—1825), Ш. Фурье (1772—1837) и их последователи пришли к выводу, что хотя природа людей одинакова, обстановка насилия и угнетения в обществе создает условия, в которых люди становятся преступниками. Особо подчеркивалось, что при порочном устройстве общества никакие репрессии не способны сдерживать развитие преступности. Однако, предлагая далеко идущие мероприятия по оздоровлению социальной обстановки (уничтожение правового неравенства, формирование отношения к труду как к потребности, научное планирование хозяйства, распределение по способностям и т. д.), они в то же время полагали, что в обществе будущего сохранится частная собственность.

Человеческое поведение, обусловленное статусом, личными свойствами и страстями, будет направляться от беспорядочности к порядку благодаря социальному кодексу, воспитанию, религии, хозяйственной и бытовой взаимопомощью.

Автор книги «Состояние тюрем» (1777) Дж. Говард открыл для общественности внутренний фактор самовоспроизводства преступности. Речь идет о причинах рецидива, связанных с условиями отбывания наказания и отсутствием социальной помощи (призрения) для отбывших наказание и для их близких. Говард констатировал, что «мир осужденных» в местах лишения свободы и после освобождения является источником нравственной заразы, к тому же распространяемой на средства государства.

Автор предложил серьезные реформы в обращений с осужденными и освобожденными (внедрение гигиенических требований, организации труда, патроната и т. д.). Не будучи такими «громкими», как идеи Беккариа, предложения Говарда также оказали существенное влияние на профилактическую борьбу с преступностью.

Новые подходы в исследование механизма преступного поведения внесла классическая школа немецкой философии: И. Кант (1724-4804), И. Фихте (1762-1814), Г. Гегель (1770-1821). Преступления против личности и собственности, по Канту, — это принесение Целей других в жертву собственным целям, в то время как свобода воли разрешает поступать как мне угодно, лишь поскольку я не нарушаю свободу воли других. Гегель, в свою очередь, отделял подлинную свободу воли от кажущейся, т. е. от произвола (случайного выбора между различными влияниями и влечениями). Он подчеркивал общественную опасность преступлений как «отрицательной жизненности». Гегель полагал, что наказание преступника в первую очередь должно сводиться к воздействию на его нечистую совесть, а не к принуждению. Классическая школа придавала особую значимость правовому регулированию для предупреждения преступлений. В основе этого вывода — концепция свободы воли как осознанной необходимости. Гегель, в частности, говорит о преимуществах кодифицированного и доведенного до сведения граждан закона перед прецедентным правом. По мнению Фихте, необходимо закрепление в законе требований равенства, права на труд, права на достаточные средства к существованию, государственное регулирование социальных отношений. Это позволит сформировать внутреннюю контрмотивацию человека против «греховных» поступков, а также предупредительное воздействие общественного мнения.

Надо отметить резкие возражения А. Шопенгауэра (1788—1860) против концепции свободы воли как механизма человеческого поведения. Он считал, что воля и характер не формируются средой, а изначально заложены в человеке. Меняется лишь соотношение таких качеств, как эгоизм, злоба, злорадство, жестокость. Человек совершает поступки так же, как мы зачитываем заранее напечатанный текст. Ответственность наступает, по существу, за проявление в деянии характера, хотя человек не может его изменить. Эта фаталистическая концепция снимала саму проблему предупреждения преступности.

Ф. Ницше (1844—1900) также скептически относился к возможностям рационального исследования проблем преступности и наказания, так как эти понятия — игрушки для тех, кто взывает к добродетели, а верит только в полицию. Мотивация деяний имеет, по его Мнению, сугубо индивидуальный характер, порождаемый «самостью» человека. Вместе с тем он независимо от Фрейда высказал догадку о несовпадении тех мотивов преступления, которые выдвигали сами виновные, и действительных глубинных причин, связанных с неосознанным разладом в человеческой душе.

В трудах основоположников теории исторического материализма значительное внимание уделяется проблемам преступности, ее причинам и способам устранения причин массовых эксцессов. При всех качественных изменениях социальных процессов этот методологический подход сохраняет силу и по сей день. И не случаен интерес к нему со стороны современных западных исследователей.

Взгляды К. Маркса (1818—1883) и Ф. Энгельса (1820—1895) на преступность и борьбу с ней идут от их общей концепции естественноисторического процесса как развития и смены общественно- экономических формаций. В основе этих взглядов — анализ закономерностей социального развития, обусловливающих общественное сознание и социальное поведение. Марксизм в его классической форме системно развивает выводы предшествующих философских школ, в том числе гуманистические идеи предупреждения преступности.

Уже в ранних работах Маркс разрабатывает идею социального предупреждения преступности, используя формулировки Беккариа и Монтескье, но идет гораздо дальше в предлагаемых мероприятиях в интересах «социально обездоленной массы». Он говорил о необходимости исследования самих социальных побуждений (мотивации) преступлений, а не только их антисоциальной формы. И подчеркивал, что за конкретными деяниями нужно видеть не просто добрую или злую волю, а влияние объективных общественных отношений.

С этой точки зрения рассматриваются и возможности наказания как средства предупреждения преступлений и исправления виновных. В таких работах Маркса, как «Смертная казнь», «Население, преступность и пауперизм», «Святое семейство», «Капитал» и др., показаны источники преступности современного ему общества. Эти источники находятся в прямой зависимости от остроты антагонистических противоречий в обществе и от процессов, порождающих преступность.

На большом фактическом материале основана и работа Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», в значительной своей части посвященная анализу социальных причин преступности, их зависимости от «войны всех против всех». Говоря о социальных корнях деморализации и криминогенности деклассированных элементов, вышедших из среды трудящихся, Энгельс показал вместе с тем деградацию и представителей господствующих классов, на которых приходится значительная часть совершаемых преступлений.

В целом для классической школы был характерен идеалистический рационализм. Ее слабым местом являлось недостаточное внимание к личности преступника, к объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, переоценка возможностей уголовного наказания, предупреждение преступности лишь при помощи воспитания и просвещения. Вместе с тем идеи классической школы, безусловно, прогрессивны для своего времени и содержат перспективные, объективные рационально-гуманистические начала.

Они оказали заметное влияние на развитие криминологии в последующем. Так, во многом созвучным классическому направлению (хотя и не без примеси социологических и даже антропологических воззрений) стал неоклассицизм, сформировавшийся в конце XIX в. Наиболее яркий его представитель — австрийский ученый Ф. Лист (1851 — 1919). Он сформулировал цельную концепцию уголовной политики, общего и специального предупреждения преступности на основе устрашения, исправления и обезвреживания преступников. При этом главным средством исправления Лист считал воспитательные меры, дифференцированно применяемые к различным категориям преступников.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: