ФОЛЬКЛОР НАРОДОВ МИРА

Детский фольклор народов зарубежных стран — высокохудо­жественная классика, такая же, какой является детский фольклор русского и других народов СССР. Можно не сомневаться в том, что с течением времени все больше произведений этого жанра войдет в круг литературы для дошкольников.

СКАЗКИ

Переводные сказки народов зарубежных стран знакомят ре­бенка с миром, не похожим на тот, который привычно воспроиз­водят русские сказки с их тридевятым царством, тридесятым го­сударством, с Бабой-Ягой, Кащеем Бессмертным, Лисой, Колобком, Курочкой-рябой. Вместе с тем, подобно нашим сказкам, фантазия в основе своей опирается в них на реальность.

В монгольской сказке «Непослушный козленок» действие проис­ходит на пастбище в степи. Козел и козленок всюду ходили вместе, и старый козел выбирал для козленка места «с нежной весенней травкой баранье ушко, которая белела первыми цветами и каза­лась пятнами снега на желтой еще степи». В индийской сказке а двух девушках — сестрах Мотхо и Мунго за доброту и трудолю­бие старый отец подарил одной из дочерей «буйвола, постель, вере­тено, несколько медных горшков и другие вещи, которые крестьяне всегда дают девушкам в приданое». Во вьетнамской сказке о вол­шебной горе все богатство бедняка — далекое от деревни «малень­кое маисовое поле». В каждой сказке со многими подробностями рассказывается о национальном быте, условиях труда, обычаях, природе страны. Все это, безусловно, важно в познавательном отно­шении, но основная ценность сказок состоит прежде всего в том, что в них отчетливо выражена трудовая этика, социальные симпатии и антипатии народов, порицание неправедно нажитого богатства, осу­ждение лени, безделья, глупости, сочувствие людям честным и трудолюбивым.

Индийская сказка «Мотхо и Мунго» построена по типу двух­частных сказок с точно повторяющимися эпизодами. Такая же ком­позиция и аналогичная концовка у русской сказки «Морозко» и подобных ей. Но во всем прочем индийская сказка отличается от русской. Отличие касается прежде всего фантастического вымысла. В индийской сказке он восходит к древнейшим мифам и культу почитания деревьев, огня и воды, хотя и изменен в соответствии с художественной природой сказки.

Особую ценность в воспитательном отношении представляют сказки, в которых конфликт разрешается в пользу трудящегося человека. Во вьетнамской сказке «Гора смешливая, справедливая» рассказывается о двух братьях. Старший брат после смерти отца захватил все имущество, а младшему ничего не дал. Справедли­вость восторжествовала благодаря вмешательству чудесных сил — помогла добрая гора. Когда младший брат решился вспахать свое маленькое поле, пришлось запрячь в плуг собаку и кошку. Гляде­ла-глядела гора на странную упряжку и расхохоталась. Широко раскрылся каменный рот горы. И младший брат увидел в глубине пещеры груды золота и серебра. Он взял горсть драгоценностей и вышел наружу. С той поры хорошо зажил младший брат, а стар­ший, завистливый и злой, узнав, как досталось младшему богатство, задумал еще больше обогатиться. Он отнял у младшего брата ко­та и собаку, запряг их, чтобы пахать,— и снова рассмеялась гора. Открылся ее рот, старший брат с женой кинулись в пещеру и стали насыпать золото и серебро мешок за мешком. Рассердилась гора, гневно нахмурилась, сверкнула глазами и плотно сжала каменные губы. Жадный брат с женой навсегда остались внутри горы. «Млад­ший должен чтить старшего — это истина. Но и старший должен быть справедлив к младшему — это тоже истина. Горе тому, кто ее забывает» — такова мораль сказки,

Выше уже говорилось, что в сказках воплощены нравствен­ные и этические принципы народа, форма же выражения идей всякий раз несет на себе отпечаток национального своеобразия. Мексиканская сказка о вежливом Кролике полна юмора, тонкой иронии. Скромный и вежливый Кролик испугался лисицы: «Бежать, но куда?» Он бросился к пещере, не подозревая о том, что в ней жила Змея. «Кролик был хорошо воспитан и знал, что без разре­шения в чужой дом входить не полагается. «Нужно поздоровать­ся,— подумал он,— но с кем? С пещерой, конечно!» И Кролик веж­ливо сказал: «Здравствуйте, добрая пещера! Разрешите мне, пожа­луйста, войти!» Вместо пещеры ответила Змея, очень любившая кроличье мясо: «Входите, входите!» Но Кролик по голосу понял, с кем придется иметь дело. «Простите, что я побеспокоил вас,— сказал он.— Я совсем забыл, что меня ждет крольчиха! До сви­дания!» — и он бросился бежать». Весь смысл сказки сосредоточен в словах Кролика, сказанных после всего случившегося: «Вежли­вость никогда еще никому не повредила», и Змеи, которая про­ворчала: «Лучше бы я ему не отвечала! Ох, уж эти мне вежливые кролики! Нужно же было ему просить разрешения войти!» Смешны и вежливость Кролика, и досада Змеи. Не то чтобы сказка ставит под сомнение необходимость вежливости. Просто, значение вежливости преувеличивается: будто бы одних она спасает в трудных положениях, а другим мешает творить черные дела.

В японской сказке о неумном крестьянине высмеиваются действия человека, решившего помочь старой лошади. Он купил в городе двенадцать кадушек сои и, жалея лошадь, навьючил на нее только шесть, а остальные шесть взвалил на свою спину, но с этим грузом сел на лошадь. Лошадь не смогла идти. «Неблагодарное животное! — закричал крестьянин.— Другие навьючивают на лошадей по восьми кадушек, а я жалею тебя — шесть кадушек на себе везу.Что же ты упираешься?» Юмор этой нарочито нелепой сценки восходит к давним традициям фольклора.

В шведской сказке о гвозде из родного дома прославляются трудолюбие, рачительность как основа житейского благополучия. Мальчик Свен овладел многими ремеслами и, вернувшись домой, сказал родителям: «Теперь я и кузнец, и портной, и сапожник и заработаю вам кучу денег!» Гвоздь в сказке не творит чудес: он пригодился, когда Свен заткнул его в колесо телеги вместо чеки; вбитыйв дверной косяк, он послужил портному, который повесил; на него пиджак и смог хорошо почистить его. Потом к гвоздю при­вязали бельевую веревку и т. п. Гвоздь всюду служит людям, и; Свен, его владелец, всем любезен — его принимают и учат ремес­лам. Старание мальчика и его готовность помочь вознаграждают­ся по заслугам. В сущности чудеса творит сам Свен. Гвоздь из род­ного дома — своего рода символ готовности учиться делу, символ надежности. С этими качествами мальчик превзошел двух старших братьев, которые не были удачливы: и тот, и другой не только ничего не приобрели, но были вынуждены продать и то, что взяли с собой из дома — отцовскую куртку и кастрюлю матери.

В сказках народов зарубежных стран нередко свободно соче­таются традиции сказок о животных, волшебных и бытовых. Вен­герская сказка о двух жадных медвежатах начинается словами: «По ту сторону стеклянных гор, за шелковым лугом, стоял нехоже­ный, невиданный густой лес. В этом нехоженом, невиданном густом лесу, в самой его чаще, жила старая медведица». Такое начало напоминает русские волшебные сказки о молочных реках и кисель­ных берегах. Но дальше речь идет о лисе и двух медвежатах, ею обманутых, т. е. это сказка о животных. Словацкая сказка «У солышка в гостях» имеет сюжет, типичный для сказок о животных и| птицах: улитка, сорока, заяц, утка и еж присоединяются к цып­лятам, чтобы вместе с ними идти на поиски солнышка, узнать, отчего оно три дня прячется в тучах. Звери и птицы поднимаются на вы­сокую гору, достигают облака, которое зацепилось за вершину, усаживаются на него и летят прямо к месяцу. Месяц светит им навстречу своим «серебряным рожком». Прилетают герои сказки к солныш­ку: оказалось, оно заснуло. Наносили животные и птицы воды — солнцу умываться. Еж своей колючей щетинкой начистил его, а цыплята соринки смахнули. Только после этого засветилось солнышко — «чистое, ясное да золотое». Всюду стало светло и тепло. Вышла погреться на солнышко курица. Закудахтала — цыплят к себе позвала. Подбежали к ней цыплята. И теперь бегают. Для пущей достоверности сказочник прибавляет: «Кто не верит, пусть посмот­рит — бегают по двору цыплята или нет?» Такие концовки вполне в духе волшебных сказок, но в целом это сказка о животных.

Сказки народов зарубежных стран отличаются от русских ху­дожественной формой. Болгарская сказка о мальчике и злой медве­дице начинается не словами «Жили-были» или «В некотором царстве, в некотором государстве», а так: «За девятью горами на десятой жила злая и жадная медведица». Другая болгарская сказка — о хитром Петре и змее — начинается словами: «Было время, когда по земле бродили великаны-чудовища». Стилевое своеобразие спо­собствует активному восприятию сказок, так как уводит от при­вычных шаблонов. В свежести необычных впечатлений — причи­на глубокого воздействия зарубежных сказок на поэтическое соз­нание ребенка.

Дети дошкольного возраста хорошо знакомы со сказками раз­ных народов мира. Это и сказки славянских народов (чешская «Златовласка», польская «Чудесная яблонька», болгарские «Пепелюшка», «Мальчик и злая медведица», сербская «Почему у ме­сяца нет платья» и др.); сказки других европейских народов (вен­герская «Два жадных медвежонка», французская «Козочка и волк», английская «Сказка про трех поросят», итальянская «Котята» и др.); сказки народов Азии (корейская «Ласточка», японская «Во­робей», индийская «Тигр, крестьянин и лиса» и др.) Сказки наро­дов разных континентов существенно дополнили круг детского чте­ния. Они вошли в золотой фонд литературы для дошкольников.

Взятый в совокупности, во всем национальном многообразии, фольклор разных народов, по словам А. Н. Толстого, образовал то, что можно назвать «изустной литературой», которая являлась «до­стоинством и умом народа: она становила и укрепляла его нравствен­ный облик, была его исторической памятью, праздничными одеж­дами его души». Социальная и художественная ценность объясняют и педагогическую ценность фольклора — его значение в воспита­тельной работе с дошкольниками.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: