ЧТО ТАКОЕ ПРОГРЕСС? 9 страница

Инертная и пассивная роль, какую играла Индия в истории с самых древних времен, всецело обусловливается неблагоприятным географическим положением Индии, эти условия вызывали лишь угнетение и деспотизм. В противоположность Индии Запад никогда уже не выпускал из своих рук влияние, которое он сумел захватить на Востоке при посредстве финикийцев, с большим искусством пользовавшихся выгодным географическим положением их стран. Позднее от финикийцев узнали морскую дорогу в опасные воды Индийского океана и Тонкинского [Южно-Китайского] моря и греки. Изучение описания одной морской экспедиции приблизительно в I веке христианской эры дало полковнику Юлю^xii основание определить приблизительное направление путей, по которым в эпоху римских цезарей греческие мореплаватели ходили из Эритрейского [Красного] моря до морей Теин (омывающих китайские берега). Столетие спустя Клавдий Птолемей уже ясно различает страну Теину, или Sinae, т.е. Китай, достигнуть которого можно по морю, от страны Серее, т.е. от континентального Китая, посылавшего шелк и шелковые ткани в Рим сухопутным путем через Бактрию.

В то время как проникновение Запада в отсталый Восток, развиваясь все шире, продолжается и в наше время, Индия и Китай в течение долгого периода времени оставались совершенно изолированными друг от друга и, как нам кажется, даже были в полном неведении о существовании друг друга. Все, что нам известно о легендарных путешествиях великого китайского идеалиста Лао-цзы, не имеет никакой исторической ценности, но если бы эти путешествия и были в действительности, то все-таки они представляют слишком беглый и случайный эпизод, не могущий послужить для обоснования серьезной гипотезы о сношениях Китая с Западом. Китайский народ вступает вообще в область более или менее достоверной истории лишь с конца III столетия до Р.Х., когда китайская империя была поглощена царством Теина, но и в эту эпоху китайская цивилизация двигалась все-таки не к Индии, а к Согдиане и к стране Та-Ван (Бактрия), причем китайцы воспользовались долиной реки Тарим и обогнули Памир — «крышу мира» — с северо-восточной стороны. Индия, таким образом, осталась совершенно непричастной этому первому соприкосновению Востока с Западом.

Начиная с завоевательных походов У-ти (186—140 гг. до Р.Х.) и военной экспедиции Чанг-Киена, торговля Китая со страной Та-Ван принимает довольно значительные размеры^xiii. Между обеими странами по реке Тарим и вплоть до берегов Сырдарьи^xiv стали ходить караваны, иногда насчитывавшие в своем составе несколько сотен путешественников. Доктор Бреттшнейдер считает, что потомки Хама (китайцы) обязаны этим торговым сношениям с Малой Азией познанием многих полезных растений, играющих весьма важную роль в их народной экономии. И действительно, китайские легенды сообщают нам, что шелковица и шелковичные черви перенесены к ним из Туркестана.

К северу от горного барьера, отделяющего территорию первых исторических цивилизаций от остальной части материка Старого Света, лежит обширная область, обладающая чрезвычайно характерными чертами, не встречающимися ни в какой другой стране земного шара. Защищенная огромным массивом Гиндукуша и Памира, втиснутая между Гималаями и Небесными горами, Тянь-Шанем, Алатау, Тарбагатаем, Алтаем и т.д., эта возвышенная, по большей части равнинная местность простирается с запада на восток на сорок географических градусов, вплоть до горного хребта Хинган, который отделяет эту область от лесистых холмов Маньчжурии. Вдоль по этой стране, в направлении с юго-запада на северо-восток, проходят значительные отроги гор, ответвляющиеся от основных хребтов Гиндукуша или гигантского горного узла Кара-Корум (Черная стена). Эти отроги делят все обширное плоскогорье на две совершенно отдельные области, из которых северная — Тибет — значительно выше южной половины. В географии эти горные отроги известны под наименованием Кунь-Лунь со своим продолжением Алтын-Даг, Нань-Шань, Бай-ян-Кара; наконец, здесь же находятся горы Ордос, пре-мыкающие к хребту Хинган через посредство длинной горной цепи, по которой, между прочим, к западу от Пекина проходит Великая Китайская стена. Эта обширная внутренняя равнина подразделяется обыкновенно на Китайский Туркестан, Монголию и Джунгарию и образует Центральную Азию в истинном смысле слова^xv.

Высокое плоскогорье Центральной Азии далеко не бесплодно и не представляет собою пустыню, лишенную всякой растительности. Наоборот,

бесплодные песчаные солончаки расположены здесь с большими интервалами и образуют своего рода плешины среди общей густо поросшей травой местности, испокон веков доставляющей обильную пищу бесчисленным стадам различных кочевников: племенам туранцев, монголов и других турко-татарских народностей разных наименований. На западе, в Туркестане, островки пустыни разбросаны редко и отличаются незначительными размерами; характерным образцом их могут служить такламаканские пески, залегающие между рекой Тарим и цепью Алтын-Дата; на востоке, в пустыне Гоби, песчаные и бесплодные островки учащаются и образуют настоящие ша-мо, т.е. моря песка. Китайцы называют эти ша-мо хан-хай, что означает «высохшие моря». Действительно, по всей вероятности, в древности эти территории были водными бассейнами.

Окруженное и сплошь изборожденное крутыми высокими горами и снежными вершинами и ледниками плоскогорье Центральной Азии значительно богаче водою, чем африканская пустыня Сахара. Здесь мы встречаем многочисленные озера, среди которых Балхаш, Куку-Hop, или Голубое озеро, Тэнгри-Нор, или Небесное озеро, Коссогель, Иссык-Куль имеют довольно значительные размеры; большинство же среднеазиатских озер представляют собою болотные лагуны без стока воды, с неопределенными очертаниями и с изменяющейся величиной. Всюду, где только это допускает уклон и непроницаемость почвы, здесь по плодородным долинам протекают реки значительной величины, несущие, однако, свои воды не в море. Таков, например, Тарим, имеющий 2000 километров длины.

Этот огромный речной бассейн, не имеющий выхода в море, простирается далеко за пределы собственно центрально-азиатского плоскогорья как географического целого. Потоки, сбегающие с северных и северовосточных склонов Гиндукуша, Памира и Тянь-Шаня, соединяясь вместе, образуют две большие и знаменитые в истории человечества реки: Оке (Амударья) и Яксарт (Сырдарья), протекающие в значительной части своего протяжения уже по низменности. Выйдя из пределов горной страны и утратив характер горных потоков, обе эти реки вступают в область, которая в третичную эпоху была покрыта громадным внутренним морем, отделявшим Европу от Азии и в настоящее время высохшим. Благодаря чрезвычайно слабому наклону почвы воды Сырдарьи и Амударьи текут крайне лениво, мало-помалу теряются в песках пустыни и часто даже меняют свое направление. Некогда они впадали в Каспийское море, но в настоящее время они доходят лишь до Аральского моря.

Входит ли высокое плоскогорье Центральной Азии вместе с долинами Окса и Яксарта в территории речных цивилизаций? Ответить на этот вопрос крайне трудно. В очень многих отношениях эта область более всего заслуживала бы наименования «страны первобытных варварских обществ». В самом деле, даже расширив северные границы древних великих цивилизаций, даже включив в область Центральной Азии Согдиану и Бактрию, все же нельзя не признать, что и центральное азиатское плоскогорье, и прилегающая к нему на юго-западе низменность до сих пор служили лишь областью пастушеской и кочевой жизни. Обитавшие здесь монгольские и тюркские кочевники, правда, неоднократно пытались принимать активное участие в исторической жизни человечества, но все эти попытки, как, например, внезапные появления их в истории вместе с Аттилой,

Чингисханом, Тамерланом в темные века первых переселений, равно как и в века европейской истории, неизменно носили характер варварских грабежей, сопровождаемых массовыми убийствами.

Однако тем не менее существует основание предполагать, что в известный исторический период, предшествовавший возникновению арийской цивилизации в Пенджабе, страна между горами Гиндукуш и теперешним Каспийским морем имела свой очаг цивилизации, который возник независимо от названных нами выше четырех великих цивилизаций древности. Первобытный период истории Бактрии происходил в такой полной изолированности, что о нем не сохранилось никаких следов. Известно, однако, что именно там получили начатки культурного воспитания западные арийцы и что там родилась возвышенная религия Зороастра (Заратустры), которая задолго до стоиков и христианства впервые провозгласила равенство людей на Земле, их братство в труде и одинаковые права на блага мира и цивилизации.

Оке и Яксарт должны были бы, следовательно, занять место среди культурно-исторических рек, но, в силу того что они не имели выхода к настоящему внутреннему морю, соединяющемуся с океаном, их цивилизация смогла влиться в общую сокровищницу человечества только косвенным путем, отдав свои силы и завоевания более мощной цивилизации Месопотамской долины. Области Окса и Яксарта оставались неизвестными в истории вплоть до VII столетия до Р.Х., когда первые полчища переселенцев из Бактрии в качестве авангарда будущих многочисленных армий эмигрантов напали на Персию под предводительством Урахатара (Киаксара, по Геродоту), основателя Экбатаны и мидийского государства. Мидийцы, приведенные Урахатаром, вскоре сделались повелителями ассиро-вавилонского мира. Но если их нашествие и положило начало новой исторической эпохе на Западе^xvi, то оно, во всяком случае, не присоединило новых стран к территории речных цивилизаций. Действительно, в географическом отношении Иран представляет собою не что иное, как проход между Бактрией и Месопотамией, между Передней Азией и Индией; необходимо отметить, что мидяне и персы задерживались в области Ирана лишь «мимоходом», направляясь в плодородную «страну рек».

Иран, в полном смысле слова континентальная страна, представлял в древности своего рода сухое «внутреннее море», но самое неудобное и неблагоприятное для развития международных сношений. Мы уже говорили, что по этому трудному пути китайцы пробовали установить связи с Западом. Китай, прилегая к берегам Великого океана, где прибрежные воды отличаются своей бурностью, и будучи отделен от Индии целым рядом высоких недоступных гор, был бы осужден на полную изолированность и на уединение, если бы он не имел возможности воспользоваться хотя и крайне неудобными сухопутными путями через Тибет и Монголию. И если историческое развитие Китая шло крайне медленным темпом, то причину этого следует искать в том, что нормальное развитие Китая, процесс нарастания цивилизации здесь как бы раздваивался: часть народных сил направлялась к восточным морям, а другая часть тратилась на бесплодные стремления отыскать выход на Запад через пустынные области Си-Ю (Центральной Азии). Китайцы сами, по-видимому, понимали положение

Центральной Азии и часто давали этой стране наименование «дороги к северу и к югу от Небесных гор»^xvii.

Определив границы той обособленной части материка Старого Света, которая послужила местом пробуждения человечества к исторической жизни, мы вынуждены здесь задать вопрос: какая особенность географического положения послужила главной причиной этого пробуждения и явилась как бы колыбелью человеческого рода?

Наш земной шар представляет в очень многих своих областях много благоприятных физико-географических условий, способных пробудить в первобытном человеке, мысль и зародить у него стремление к лучшему. Доисторическая археология, эта наука, родившаяся едва только на свет, во всех исследованных странах мира находит следы искусства и промышленности таких групп человечества, которые никогда не фигурировали в истории. Уже в неолитическую эпоху во многих местах Старого и Нового Света люди умели делать и совершенствовать более или менее остроумно домашнюю утварь, устраивали мастерские для производства каменных орудий «фабрично-заводским» образом, обменивались материалами и продуктами своего труда.

Очень часто обширные племена, сумевшие худо ли, хорошо ли приспособиться к окружающим физико-географическим условиям, после долгого периода сравнительного процветания под влиянием каких-либо вновь возникших условий медленно вымирают и затем исчезают окончательно, не оставляя после себя никаких других следов, кроме разбитой примитивной утвари, охотничьих и рыболовных орудий, каменных топоров и ножей, свайных построек и т.д.

Для того чтобы вписать свое имя в летопись коллективной истории человечества, необходимо создать нечто полезное и вместе с тем способное возбудить интерес у последующих поколений. Но человечество не всегда работает для потомства. Скромные строители египетских пирамид, работавшие под бичом надсмотрщиков, конечно, работали не из чести фигурировать некогда в книгах по всемирной истории!

В то время как ученые и философы задаются еще вопросом, есть ли цивилизация зло или благо, истинные творцы этой цивилизации, безымянные народные массы, как кажется, всегда видели в цивилизации зло, ибо их заставляли силой и при помощи принуждения возводить здание мировой культуры. Всюду с самого начала истории мы встречаем страшное угнетение народных масс и неограниченный абсолютизм правителей всякого рода. Всюду, где была только для этого возможность, народные массы насильственным образом запрягались в ярмо истории.

Какая же таинственная причина проявилась в тех областях, где зародилась первичная цивилизация, которая смогла создать те могущественные деспотии, соединившие в гигантские нации дикие, разрозненные племена, принадлежавшие к самым разнообразным расам, — арийцев и семитов, ливийцев, кушитов, туранцев, китайцев, дравидов и т.д.?

Нельзя видеть основную причину зарождения цивилизаций в климатических условиях, так как эти условия крайне разнообразны в различных частях той области, где впервые зародились древние цивилизации. Небо Месопотамии совершенно непохоже на небо Египта, а между ведийской Индией и областью

китайских рек разница в климате доходит в среднем до 15°. Прилегающий к Средиземному морю берег Африки на всем своем протяжении от Киренаики до берегов Атлантического океана заключен между изотермами +25° и +20°, т.е. имеет почти такой же климат, как и главные очаги древних цивилизаций, т.е. Египет, Месопотамия и Индия, но тем не менее не стал местом возникновения цивилизации. Цепь невысоких Ливийских гор, лежащих на запад от долины Нила приблизительно на 25 градусе восточной долготы (по Парижскому меридиану), является крайней западной границей территории древних цивилизаций. Средняя в климатическом отношении Европа, включающая в себя Англию и южную половину Ирландии, принадлежит к зоне, ограниченной изотермами +20° и +10°, и, хотя при той же температуре развивались цивилизации Бактрии и Китая, нашу современную блестящую европейскую цивилизацию все же приходится считать не самостоятельным продуктом европейской среды, а продуктом ассиро-египетских влияний.

Бокль думал, что он нашел исчерпывающее объяснение причины различий между современной цивилизацией и цивилизацией восточных деспотий в том, что, как он признавал, Европа обязана расцветом своей цивилизации климату, тогда как Африка и Азия — плодородию своей почвы.

С нашей точки зрения, разница между европейской цивилизацией и цивилизациями Древнего Востока объясняется гораздо проще: европейская цивилизация принадлежит ко вторичному, средиземноморскому, фазису развития, тогда как восточные деспотии возникли в первом фазисе цивилизации. Конечно, плодородие почвы, на которой выросли древние речные цивилизации, играло большую роль и явилось одним из самых необходимых условий развития первобытной цивилизации. Но чрезмерное плодородие почвы тем не менее не является единственным фактом преимущества бассейнов великих исторических рек; Мавритания, например, на которую я уже указывал, имеет также плодородную почву, но она тем не менее не стоит в рядах первобытных очагов цивилизации.

Существуют еще более красноречивые примеры. Так, в некоторых частях бассейна реки Конго, классической реки варварства, благодаря изумительному плодородию почвы образовалось столь же густое население, как и в наиболее культурных странах, и тем не менее там процветает еще и теперь людоедство.

С нашей точки зрения, основной причиной зарождения и развития цивилизации являются реки. Река во всякой стране является как бы выражением живого синтеза, всей совокупности физико-географических условий: и климата, и почвы, и рельефа земной поверхности, и геологического строения данной области. Быстрота или медленность ее течения, обилие воды в реке обусловливаются дождями, таянием снегов, сменой времен года и бесчисленными климатическими изменениями; рельеф земной поверхности, степень удаленности реки от моря определяют длину реки и извилистость русла; геологическое строение, обилие или недостаток наносов, присутствие или отсутствие органических остатков и различных минеральных веществ в русле обусловливают прозрачность или мутность вод; те же условия сообщают речной воде специальные свойства, окраску, запах, увеличивают или уменьшают ее пластическую или разрушительную мощь.

Беглый обзор поверхности земного шара вполне достаточен для того, чтобы понять, что историческое значение рек отнюдь не пропорционально длине их течения или массе приносимой ими воды. Скорее даже можно было бы утверждать, что наиболее мощные реки до сих пор почти не играли заметной исторической роли. Правда, река Нил находится в числе гигантов речного мира, но лишь по своей длине, а не по количеству воды. По длине Нил следует тотчас же за Миссисипи— Миссури, не имеющей почти никакого значения в истории, но собственно исторический Нил начинается только около Сиены [Асуана] (за вторым порогом вниз по реке) и, следовательно, имеет всего несколько сот километров^xviii.

Река Евфрат, если даже считать ее вместе с ее притоком Мурад-чаем [Мурат], все же является пигмеем в сравнении с Амазонкой, а из двух исторических рек Китая именно меньшую по справедливости следует считать творцом китайской цивилизации. Более длинная, чем Хуанхэ, Янцзы не достигает, однако, величины многих сибирских рек, которые, невзирая на это, играют весьма скромную роль в истории цивилизации. Впрочем, эти реки всегда приводятся как доказательство того положения, что социальная и экономическая ценность этих рек сводится почти к нулю благодаря тому, что они впадают в Северный Ледовитый океан, покрытый плавучими льдами и почти непригодный для плавания. Это утверждение, для меня лично весьма спорное, может иметь географическое значение в занимающем нас вопросе. Бесспорно, зачатки цивилизации, возникшие на берегах великих рек, оканчивающихся в ледяных пустынях арктической области, не могли нормальным путем развиться в следующую, вторую, морскую стадию, но сущность дела заключается в том, что в бассейнах этих рек никакой цивилизации не было, а связать причинной связью арктическое положение рек и отсутствие в их бассейнах какой-либо культуры представляется безосновательным. В древности великие исторические реки, на берегах которых зародилась цивилизация, были, пожалуй, еще в более неблагоприятных условиях, чем сибирские реки. Их устья были почти недоступны и засыпаны песками. Современная нильская дельта и Шатт-эль-Араб сами являются скорее продуктами цивилизации, нежели природы. Нижний Инд изливается в пустынное море рукавами, не поддающимися утилизации. Ганг заканчивается лабиринтом постоянно гниющих болот и лагун, миазмы которых послужили причиной того, чтобы посвятить богине смерти и разрушения Кали значительную часть Бенгальской области. Точно в таком же положении находится и Хуанхэ: миновав город Кайфын, Хуанхэ как река почти совершенно исчезает, расчленяясь на бесчисленное множество рукавов, каналов и протоков.

Великая сибирская река Амур, впадающая в Тихий океан, лишена многих неудобств больших северных сибирских рек, но тем не менее Амур не сделался очагом цивилизации, хотя в некоторых местах его течения плодородие почвы почти баснословно и его вековые леса с приречной долиной могли бы стать раем для охотников, рыболовов и даже для земледельцев. Енисей в верхнем своем течении представляет нам, точно так же как и его громадный приток Ангара, любопытный образец географической среды, в некоторых отношениях, быть может, слишком благоприятствующей человеку и вследствие этого непригодной для развития и прогресса цивилизации. Дело в том, что слишком благоприятные и удобные условия позволяют обитателям данной географической среды

задерживаться на низших ступенях развития и оставаться целые века в состоянии бродячих земледельцев, довольствующихся только новой, неистощенной землей. Вознаграждая слишком щедро отдельных, живущих изолированной жизнью людей, такие благоприятные условия не имеют в себе стимула к координированию отдельных условий в нечто сложное, обобществленное, не заставляют человека переходить к высшим формам солидарности, составляющим необходимое условие исторического развития.

Исторические реки, эти великие воспитатели человечества, как мы уже сказали выше, не выдаются среди прочих рек мощностью объема своих вод. Нил, например, приносит в море воды в три раза меньше, чем Дунай. Но все эти реки обладают зато одной замечательной характерной чертой, способной объяснить секрет их выдающейся исторической роли: все они обращают орошаемые ими области то в плодородные житницы, питающие миллионы людей за труд нескольких дней, то в заразные болота, усеянные трупами бесчисленных жертв. Специфическая географическая среда этих рек могла быть обращена на пользу человека лишь коллективным, сурово дисциплинированным трудом больших народных масс, хотя бы состоявших из самых разнообразных этнических элементов. Каналы Цзинаня и плотины Хуанхэ являются, вероятно, результатами мудро объединенной коллективной работы многих поколений, вероятно, гораздо более многочисленных, чем те поколения, какие строили египетские храмы и пирамиды. Малейшая оплошность при прорытии какого-нибудь канала, простая леность, эгоизм одного человека или небольшой группы при общей работе над созданием коллективного богатства — оберегания драгоценной влаги и рационального пользования ею — могли быть причиной бедствия и голодовки всего народа. Под страхом неминуемой смерти река-кормилица заставляла население соединять свои усилия на общей работе, учила солидарности, хотя бы в действительности отдельные группы населения ненавидели друг друга. Река налагала на каждого отдельного члена общества некоторую часть общественной работы, полезность которой познавалась впоследствии, а вначале бывала непонятна большинству. Очень часто это большинство было не в состоянии дать себе отчет о плане исполнения общей работы. Вот где истинный источник того боязливого благоговения и чувства уважения, проявленных народами по отношению к рекам, этим божествам, по верованию древних народов, дающим пищу людям, умертвляющим и оживотворяющим, открывающим свои тайны только немногим избранным, которым они и поручают управление народом наподобие того, как управляет судьба. Типичная великая историческая река Нил ежегодно создавала своими благодетельными разливами не только новый слой плодородной почвы, но вместе с тем создавала и новые социальные связи, содействовала укреплению и развитию сложно организованного общества.

Египетское общество, прозаическое вначале, в котором преобладали чисто материальные интересы, было как бы чуждо всякой солидарности; в жизни древнего египтянина нельзя было заметить видимой или осязательной солидарной связи, и каждый человек, казалось, был всецело поглощен эгоистическими заботами о самосохранении. И однако, каждый из жителей Египта исполнял свою часть общей коллективной работы; когда наступал момент общественных работ, все должны были исполнять их и, как свидетельствуют историки Древнего Египта,

«исполняли их со страстным рвением верующего, которое так легко отличить от привычного возбуждения при исполнении повседневной работы»^xix.

Приступая теперь к описанию четырех древних речных цивилизаций, мы прежде всего будем говорить о цивилизации в долине Нила, которая, по выражению древнего египетского папируса, «иссушает слезы со всех глаз и повсюду распространяет изобилие своих благ»^xx.

ⁱ Древнегреческие историки рассматривали Египет как составную часть Азии, но они не соединяли с понятием о Египте ни тех размеров, ни тех границ, какие устанавливают для Египта современные географы

ⁱⁱ Разница в градусах долготы Парижского меридиана и меридиана Гринвича составляет 2° 20' 15". Таким образом, 25° в.д. от Парижского меридиана — это 27° 20' 15" по Гринвичу ⁱⁱⁱ R. Rес1 s. Цит. соч. Т. XI ^iv W. Reade. The Martyrdom of Men. London, 1875

^v Бамиан — местность в Афганистане восточнее Кабула, некогда главный центр культа Будды с многочисленными развалинами и изваяниями Гиксы (гиксосы) — кочевые азиатские племена, которые около 1700 г. до н.э. пришли из Передней Азии в Египет и завоевали его. Поселившись в Дельте, они основали там свою столицу Аварис. В начале XVI в. до н.э. были изгнаны египтянами^vi

^vii Fr. Hommel. Die Vorsemitischen Kulturen in Aegypten und Vorderasien. Leipzig, 1883.

^viii Архаический храм, открытый Мариеттом; сфинкс в Гизе

^ix Очевидно, Мечников либо цитирует Библию по памяти, либо пользуется каким-то другим переводом. Согласно каноническому изданию, приводимые им фразы относятся к Третьей Книге Царств, гл. 9 (26—28) и гл. 10 (11, 12, 26). ^x А. Меr. Memoire sur le Penple d'Hannon, Paris, 188S

^xi Одна из первых документально подтвержденных экспедиций была организована в 1493—1492 гг. до н.э. (по другим данным, в 1517 г. до н.э.) царицей Древнего Египта Хатшепсут. Она отправила корабли в страну Благовоний — Пунт. Как теперь считается, Пунтом египтяне называли восточную оконечность Африки (п-ов Сомали) или, возможно, юго-западную часть Аравийского полуострова. Экспедиция доставила в Египет три десятка мирровых деревьев, высаженных на террасах храма-усыпальницы отца царицы Хатшепсут Тутмоса I, и многое другое ^xii H. Yu1e. Proceedings of the Royal Geographical Society, 1882 ^xiii В современной транскрипции У-ти — это ханьский император У Ди, Чанг-Киена — один из известнейших китайских путешественников древности Чжан Цзянь, Та-Ван — довольно развитая земледельческая страна Давань ^xiv См. статью Васильева, цитированную выше ^xv F. von Riсhthоfen. China. T. I. Berlin, 1877—1883

^xvi Момент нашествия мидян и персов составляет важную хронологическую дату, так как со времени Кира арийцы приобретают преобладающее значение в западном мире, хотя верховенство у них еще в течение нескольких веков оспаривалось семитами

^xviiТянь-Шань-Пе лу и Тянь-Шанъ-Нан-лу. Наши синологи слово mao, означающее
путь, метод, иногда переводят словом дорога, но mao имеет более широкий смысл,
чем слово лу, которое выражает понятие ходить, и поэтому это слово в названиях
местностей можно перевести терминами «дорога» или «проход».
^xviii По данным последней работы Тилло, длина восьми важнейших рек земного
шара выражается в следующих цифрах (справа современные данные. — Ред.)-
Миссисипи—Миссури..... 6600 км 6420 км.

Нил............................. 5920 6671

Амазонка—Укаяли........ 5500 более 7000

Янцзы.......................... 5080 около 5800

Енисей—Селенга............ 4750 4511

Амур............................ 4700 4440

Конго........................... 4640 4320

Маккензи..................... 46154250

Из всех великих исторических рек, не приведенных в этой таблице, одна только

Желтая река (Хуанхэ) превышает 4000 км, но, по уверению Пржевальского,

изображение этой реки на картах неверно, а глубокая излучина Хуанхэ в Ордосе

сильно преувеличена. Длина Инда только 3000 км, а длина Евфрата не превышает

2800 км

^xix Fr. Lenormant. Histoire ancienne de l'Orient jusqu'aux guerres mediques. Vol. 1—3.

Paris, 1881

^xx Papyrus Sellier, II, pl. XI. 1, 6

Глава восьмая

Нил

Истоки Нила. — Конго-Нильская ось. — Нил как историческая река и Конго как река варварская. — Седды, т.е. огромные скопления плавучей растительности. — Общественный режим, обусловленный разливами Нила. — Деспотизм фараонов. —Прогресс в Египте.

В самом сердце Африки проливные экваториальные дожди, падая в изобилии на почти непроницаемую для влаги каменистую почву, определяют собою крайне замечательную географическую область, изучение которой началось лет сорок тому назад. То, что известно об этой области в наши дни, доказывает, что географы XVI столетия имели о ней более правильные сведения, чем это можно было бы предположить. В самом деле, по словам географов того времени, две величайшие реки Африканского материка — знаменитый Нил и безвестное Конго — получают свое начало из одного и того же внутреннего моря (Atche Lunda), которое занимало, по их мнению, всю ту площадь, на которой находятся большие водные бассейны озер Ньяса, Бангуэло [Бангвеулу], Мверу, Танганьика, Виктория-Ньянза (это последнее имеет некоторое право называться морем, так как по своим размерам оно превосходит так называемое Аральское море).

Промежуточные пространства между этими большими озерами, которые окружены как бы сеткой притоков и вытекающих из них рек, во многих местах состоят из лагун, болот и топей. Благодаря этому обстоятельству вся эта обширная область целиком может произвести на путешественника впечатление моря. Сведения об этом море португальцы получили от караванных проводников, негров, которые ежегодно отправлялись из Бигэ на границе Бангуэло в область Великих озер и нижнего течения Замбезиⁱ. Еще не так давно такого же мнения придерживались все арабы и занзибарцы, с незапамятных времен ведущие торговлю с внутренними областями Африки по дороге, конечные пункты которой находятся на восточном берегу Танганьики и на верхнем Конго.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: