Функциональная психология.

Американский психолог У. Джеймс, подводя итоги исследований сознания, отметил тот факт, что метод традиционной психологии подобен анатомическому. Большая часть психологов, как пишет он, поступает следующим образом: сначала целое расчленяется на более-менее устойчивые части, а затем реконструируется, исходя при этом из предположения о существовании простейших идей и следуя декартовскому принципу восхождения от простого к сложному. В результате «слагается» искусственное структурное сооружение, несоответствующее реальному положению дел.

Исходя из результатов исследования собственного внутреннего опыта, Джеймс пришел к заключению, что в самонаблюдении мы имеем дело с процессом непрерывных изменений состояний сознания, к которому применимо гераклитовская метафора «реки» или «потока». Но именно эта непрерывность или «сплошность», как пишет он, образует единое, динамическое целое, придающее человеку чувство тождественности с самим собой.

Дальнейший анализ сознания позволил Джеймсу выделить в нем два вида состояний: «устойчивые» и «изменчивые». Первые имеют наглядную чувственную основу, оречевляются в форме существительных и являются основным предметом исследований в традиционной психологии. Вторые – изменчивые не имеют ни наглядно-образного содержания, ни определенных наименований и с большим трудом поддаются словесному выражению. По мнению Джеймса, трудности словесного описания «изменчивых» состояний привели сенсуалистов к полному отрицанию их реальности, а рационалистов к постулированию «чистых мыслей».

С точки зрения Джеймса, и те, и другие не правы. Эти состояния выполняют важную роль в «потоке» сознания: они подготавливают переход от одного «устойчивого» состояния к другому. Более того, выражение этих состояний в речи вполне возможно». Нет союза, предлога, наречия приставочной формы или перемены интонации человеческой речи, которые не выражали бы того или другого оттенка или перемены отношения, ощущаемой нами действительности в данный момент.…Как мы говорим об ощущении синевы или холода, так точно мы имеем право говорить об ощущении «и», «если», ощущении «через» [11, с.67-68]

Джеймс считал, что трудности словесного выражения состояний сознания связаны с укоренившейся привычкой «субстантивировать» только те части речи, которые обозначают предмет.

Согласно Джеймсу, состояния сознания – не безличные феномены самонаблюдения. Они принадлежат конкретному действующему лицу, познающему свой внутренний опыт. Понятию «чистая мысль» он противопоставляет «моя мысль» или «мысль другого человека». Даже априорные идеи, в существовании которых он не был вполне уверен, с его точки зрения, «присваиваются» тем, кто ими обладает.

Мышление в трактовке Джеймса – процесс непрерывный и продуктивный. Непрерывность в его понимании означает принадлежность определенному субъекту, соотнесенную с аутентичностью: пока человек аутентичен, его мышление непрерывно; нарушение отношений аутентичности приводит к соответствующим нарушениям мышления.

Продуктивность является отличительной особенностью мышления по сравнению с другими познавательными процессами. Каждая отдельная мысль, по Джеймсу, «уникальна». Мысль, сама по себе, как таковая, менее всего поддается самонаблюдению. Она подобна «летящей стреле», в одно мгновение преодолевающая расстояние от одного объекта к другому и все попытки «захватить» её в полете заканчиваются тем, что она тут же видоизменяется. Тем не менее, мышление не бессвязный процесс. Между отдельными мыслями существуют вполне определенные отношения, которые Джеймс называет функциональными.

Мышление, как пишет Джеймс, «выручает нас» в неопределенных стечениях обстоятельств, когда чувственный опыт оказывается бессильным. Оно помогает в выборе полезных для нас фактов, «подталкивает» нас к выводу и «придает» ему такую «очевидность», которую мы не могли бы извлечь из непосредственно воспринимаемого. Благодаря мышлению возможно расширение наших знаний о реальной действительности без обращения к чувственным предпосылкам непосредственного опыта. Пытаясь выделить мышление из сферы ассоциативных умственных процессов, Джеймс определяет его как «способность ориентироваться в новых для нас данных опыта».

Мышление в трактовке Джеймса – процесс опосредованный, включающий анализ, «отвлечение», сопоставление и обобщение. Оно предполагает наличие знаний, умений и «проницательность». Избирательность мышления, по Джеймсу, проявляется в том, что человек осуществляет отбор только тех фактов, которые имеют для него нравственную или эстетическую ценность, практическое значение или личный интерес.

Основной вопрос психологии заключается не том, что такое сознание или мышление, а в том, для чего они существуют, развиваются и каковы их функции в жизни конкретного человека. Ответ на этот вопрос Джеймс находит в работах известного английского психолога – эволюциониста Г. Спенсера, согласно которому сознание выполняет функцию приспособления к среде. Джеймс принял эту точку зрения и свою задачу, как психолога, усматривая в исследовании причинных связей между условиями жизни, состояниями сознания и действиями субъекта.

Человек в концепции Джеймса – не пассивный созерцатель происходящего, а субъект деятельности и познания, обладающий психическими способностями и использующий свои способности в личных интересах.

Исследования Джеймса сместили акценты американской психологии с сознания, замкнутого в самом себе, на связь между сознанием и поведением; они подготовили переход от структурного анализа к функциональному, от психологии сознания к психологии адаптивного поведения. После Джеймса американские психологи стали рассматривать мышление как «инструмент приспособления», который можно развивать и совершенствовать посредством обучения. Функциональные отношения приобрели конкретную форму выражения в корреляционных связях, где независимая переменная определялась в соответствии с точкой зрения исследователя. Предмет исследований стал смещаться в область действий, направленных на решение практических задач и удовлетворения потребностей. Роль сознательных процессов стала сводиться к оценки успешности действий. Функциональная психология как самостоятельное направление, основоположником которой по праву считается У. Джеймс, существовала недолго, но функциональный принцип объяснения отношений между психологическими феноменами, с одной стороны, и физическими, физиологическими или социальными, с другой, - не утратил актуальности и в наши дни. Фактически, все те, кто приоритет отдает действию, разделяет этот принцип.

2.6. Бихевиоризм как наука о поведении.

Американский психолог Д. Уотсон окончательно отмежевался от теорий, построенных на субъективных предпосылках, и взял курс на построение психологии как науки о поведении. Смена предмета исследований повлекла за собой необходимость проработки нового категориального аппарата психологии. Поведение в концепции Уотсона – это универсальное понятие, равнозначное «приспособлению» и объединяющее все формы реагирования, свойственные биологическому организму.

Для описания простейших приспособительных актов, Уотсон использовал физиологические понятия. Стимул, по Уотсону, это элементарный фактор, вызывающий ответную реакцию «целостного организма», а реакция – закономерное движение в ответ на действующий раздражитель. Для описания более сложных актов приспособления Уотсон счел «удобным» использовать термин «ситуация», означающий совокупность стимулов, побуждающих индивида к «действиям», «поступкам», «деятельности».

Уотсон был убежден в том, что любая сложная ситуация «в конечном анализе» может быть расчленена на совокупность стимулов, а поступок на «группу реакций». Каждая реакция, каждый акт поведения, согласно Уотсону, может быть отнесен к одному из четырех классов: наследственные, приобретенные, видимые и скрытые.

Задача психологии, по Уотсону, состоит в том, чтобы по наблюдаемой реакции определить ситуацию, в которой она возникла, а по известной ситуации определить вероятную реакцию. Знание принципов и закономерностей образования стимул-реактивных связей позволит, как полагал Уотсон, объяснить и предсказывать действия и поступки с математической точностью. В перспективе, как пишет он, психология получит ответ на вопрос о том, почему Джордж Смит покинул свою жену, а Генри до живет бедно; какие возможности заложены в репертуаре каждого художника; может ли он стать художником, певцом или администратором, можно ли сделать из него превосходного игрока в гольф, какие конкретные шаги следует предпринять для этого и как это выполнить технически.

Согласно Уотсону, психология – это отдел естествознания, который исследует все те проявления моторной активности, которые доступны лабораторному испытанию. При этом полагалось, что открытые предпосылки действий или деятельности рано или поздно будут объективированы.

Всякая научная психология, по Уотсону, должна быть экспериментальной, «генетичной» и «прикладной». Успехи психологии определяются её способностью контролировать действия и управлять поведением [34, с.5-13].

Трактовка поведения, предложенная Уотсоном, раздвинула границы предметной области психологических исследований. Сфера интересов психологии распространялась на двигательную активность не только взрослого человека, но и детей, а так же животных, и в значительной степени пересекалась с интересами биологии, физиологии и других смежных с психологией дисциплин. Метод «систематических проб» и оценок поведения в экспериментальных условиях, заимствованный из естественных наук, не имел ограничений в подборе испытуемых. Научность исследований обеспечивалась строгим учетом времени, затраченного на выполнение экспериментальных тестов, и количества успешных и ошибочных действий испытуемых и последующей математической обработкой данных.

Основная масса исследований Уотсона была сосредоточена вокруг проблемы приобретения, сохранения и использования таких навыков, как хватание, забивание гвоздей, печатание на машинке, игра в гольф, стрельба из английского лука. Особое место среди них занимают исследования речевых навыков у детей. Подводя итоги этих исследований, Уотсон пришел к выводу, что тактика поведения детей и взрослых в экспериментальной ситуации фактически не отличается от таковой у животных и строится по методу «проб и ошибок», т.е. путем отбора и закрепления удачных движений. Исследование речевых навыков у детей, в которых он принимал непосредственное участие не изменили позиции автора.

Речевая деятельность, по Уотсону, относится к классу приобретенного поведения, открытого (для детей и взрослых) или скрытого (только у взрослых). Наряду с этим различается вербальное и невербальное поведение. В вербальном поведении различаются словесные реакции и речевые. Первые можно наблюдать у тех животных, которые способны имитировать звуки человеческой речи. Вторые формируются за счет ассоциативных связей между моторными навыками «гортани» и других частей тела (рук, ног, пальцев, головы и т.д.). Сначала эта связь, по Уотсону, имеет внешнюю форму, затем, в силу редукции обеих сторон этой связи – внутреннюю.

Структура речевого акта представляет собой связь трех компонентов: стимула, телесной реакции и словесной реакции. Стимул в этой структуре является эквивалентом чувственно воспринимаемого объекта, на который реагирует биологический организм. Словесная или «голосовая» реакция – совокупность движений речевого аппарата, порождающего звукоряд слова, ассоциативно связанного с объектом. Телесная реакция рассматривается как эквивалент значения объекта для индивида.

Значение, как пишет он, - это то, что индивид имеет в виду, но бихевиорист не спрашивает его об этом, как это делали интроспекционисты, а исследует, какого рода телесные реакции вызывает то, что индивид имеет в виду. Для того, чтобы определить значение слова «церковь» для индивида или группы людей, нужно принять это слово за стимул и исследовать все реактивные ответы, связанные с ним. Согласно Уотсону, значение объекта или слова, связанного с ним можно исследовать объективными методами [34, с. 302].

Слово, как голосовой навык, формируется путем опробования и закрепления удачных гортанных приспособлений и входит в репертуар поведения не только человека, но и животных, способных имитировать звуки человеческой речи. Однако собственно речевых навыков у этих животных нет, потому что между голосовыми и телесными навыками не образуется прочных связей.

Отличительной особенностью человека по сравнению с животными заключается в способности к образованию связей и взаимозамещений между голосовыми и телесными навыками, соотнесенными с одной и той же стимульной ситуацией.

Навык в бихевиоризме рассматривается как «индивидуально приобретенное или заученное действие» [34, с. 249]. Успешность и прочность навыков оценивается по количеству удачных проб или ошибочных действий в единицу времени и с точки зрения завершающих приспособлений, т.е. удовлетворения потребностей индивида. Приспособление завершается, когда группировка действий или открытая фаза деятельности лишает побуждающий стимул эффективности. В результате стимулирующий фактор, как причина действия теряет силу [34, с. 303].

Психологическая функция в концепции Уотсона – это реакция на стимул или ситуацию, акт, фаза деятельности. Процесс приобретения и использования психологических функций приравнивается к процессу формирования и применения навыков. Упорядочение и усовершенствование навыков равнозначно образованию функциональных систем, в которые входят эксплицитные и имплицитные формы речевого и неречевого поведения. Процесс приобретения, сохранения и использования навыков рассматривается как единый цикл приспособления, ведущий к усовершенствованию поведенческого опыта.

Каждый приспособительный акт включает внутренний стимул (органическую или социальную потребность), побуждающий к действию, внешний стимул (ситуацию), предопределяющий отбор наиболее удачных, с точки зрения удовлетворения потребности, действий и сами действия, направленные на устранение побуждающих причин (потребностей).

Генез – это один из аспектов единого приспособительного акта, который развивается в направлении от хаотичных движений частей тела к упорядоченной системе наследственных и приобретенных, открытых и скрытых реакций, действий и навыков, адекватных внутренней и внешней стимуляции. Это процесс приобретения и совершенствования поведенческого репертуара или образования функциональных систем.

С точки зрения Уотсона, между генетическими и функциональными исследованиями нет принципиальных различий, поскольку предмет исследований один и тот же – приспособительный акт или адаптивное поведение. Поэтому генетическая психология отличается от функциональной психологии только по объекту исследований. В первом случае – это дети, а во втором – взрослые. Различия между этими двумя видами исследований или двумя отраслями психологии – чисто условные.

Мышление человека в концепции Уотсона раскрывается как скрытая, беззвучная речь, т.е. внутренняя форма вербального поведения. В этом процессе выделяется два вида: репродуктивное и продуктивное поведение (тоже, что мышление). Под репродуктивным подразумевается воспроизведение заученных фраз, текстов и решение известных задач в новых условиях. Под продуктивным – решение новых задач [34, с. 296]. Операционально, по способу поведения, оба вида представлены как процесс проб и ошибок. Полный актив поведения, согласно Уотсону, состоит из наследственных и приобретенных стимул-реактивных функций, организованных в систему навыков, всегда готовых к реализации при определенных условиях [34, с. 313].

Разворот научных интересов из сферы сознания в сферу поведения открывал новые возможности и в плане исследований и, что самое главное, в плане их практического применения - в целях формирования навыков и умений. Один из способов формирования, практикуемого Уотсоном, строился по следующей схеме. Стимул (чувственно воспринимаемое воздействие), закономерно связанный с определенной реакцией, сопровождался предъявлением другого, нейтрального для субъекта, стимула, т.е. не вызывающего у него никакой реакции. Сочетание двух стимулов – значимого и нейтрального – продолжалось до тех пор, пока между ними ни образовывалась ассоциативная связь, т.е. пока субъект ни начнет реагировать на нейтральный стимул так же, как он реагировал на значимый.

Таким образом у субъекта формировался способ однозначного реагирования на два разных стимула. Другими словами, привычный способ реагирования переносился на новый, ранее нейтральный для субъекта стимул. Для закрепления реакции на новый стимул использовалось прежнее или аналогичное ему подкрепление. В результате формировалась новая – условная стимул-реактивная связь.

Этот способ формирования, известный бихевиористам по работам И.П. Павлова, был обозначен как «респондентное обусловливание», т.е. подкрепление при условии реагирования на заданный извне и первоначально индифферентный для субъекта стимул. Другими словами, нейтральный стимул приобретает значение и становится непосредственной детерминантой реакции (поведения). Подкрепление в данном случае является обусловленным чувственно воспринимаемым, но изначально индифферентным воздействием.

Соотечественник Уотсона Б.Скиннер считал, что поведение нельзя объяснить в терминах респондентного обусловливания. Предшествующий поведению стимул – не единственная его детерминанта. Поведение детерминировано ещё и подкреплением, т.е. стимулируется стимулом, следующим за поведением.

Возьмем пример: человек читает книгу. Какой стимул подкрепляет его поведение? С точки зрения Скиннера – это непосредственные чувственные впечатления, которые он получает от чтения и те, которые возникают вслед за чтением, обусловливая этот процесс. Отметим принципиальный момент в этом процессе. Если книга не вызывает личного интереса у читателя, то респондентное обусловливание будет единственным стимулятором этого действия (чтения), а если книга интересная или становится таковой в ходе чтения, то респондентное обусловливание не требуется. В последнем случае, это будет оперантное обусловливание (поведение) в чистом виде.

Отдельные реакции и поведение в целом, если рассматривать их как процесс, разворачивающийся во времени, - детерминированы с двух сторон – до и после («с головы» и «с хвоста»). Те стимулы, которые возникают вслед за поведением, подкрепляя его «с хвоста», Скиннер назвал оперантными стимулами или просто оперантным подкреплением, а поведение – оперантным поведением.

Респондентное обусловливание поведения обеспечивает расширение сферы чувственно воспринимаемого за счет включения в нее индифферентных раздражителей (вещей, предметов). Оперантное подкрепление обеспечивает расширение сферы процессуальных, операторных, поведенческих возможностей человека. В реальном поведении эти два типа обусловливания взаимосвязаны или совмещены таким образом, что иногда трудно определить, что именно подкрепляется – чувственно воспринимаемое или реакция на чувственно воспринимаемое как, например, в случае, когда человек читает книгу.

Возьмем другой пример: прослушивание музыкальных произведений. С одной стороны, звуки привлекают внимание и человек, можно сказать, «бескорыстно» реагирует на них; с другой, - сам процесс слушания влечет за собой ряд новых впечатлений, побуждающих человека продолжать это занятие, т.е. стимулирующих этот процесс, так сказать, изнутри. Аналогично – слово, речь, - как совокупность стимулов, вызывающих непосредственную реакцию, - это респондентное поведение. Реагируя на внешнюю стимуляцию, человек принимает сообщение, получает информацию, впечатления, подкрепляющие аудиальное поведение, - это уже оперантное поведение.

Все формы психической активности – от ощущений до мышления, - строятся, развиваются на основе обоих видов обусловливания – и респондентного и оперантного. Исследование видов поведения по способу их формирования имеет прямое отношение к воспитанию человека и приобретает принципиальное значение в практике обучения.

Основной вопрос педагогики заключается в следующем: кто виноват, если ученик во время урока смотрит в окно или думает о чем-то другом, что, собственно, одно и то же. С позиции гуманистически ориентированного образования, - тот, кто задает этот вопрос, т.е. тот, у которого, в связи с этой проблемой болит голова. Проблема, если она есть, не в том, чтобы найти виновного и предпринять меры, т.е. провести мероприятие, а в том, что она связана с выбором, который определяет судьбу. Свободный выбор предполагает ответственность за него.

Если последствия поведения личностно значимы и благоприятны для субъекта, то вероятность его повторения будет увеличиваться; если последствия поведения не благоприятны и/или личностно не значимы, то вероятность повторения этого поведения будет…, -на этом остановлюсь, потому что человек – не машина и однозначного ответа не может быть. По этому поводу у одного из известных отечественных педагогов – В.А. Сухомлинского, - есть такие слова: «Педагогика – это наука, мастерство и искусство»[32].

Бихевиоризм, как наука о поведении, открывал большие перспективы в плане осознанного формирования способов поведения у человека, который этого даже не замечает; осознанного формирования поведения у человека, который сознательно выбрал этот путь; методического осознанного формирования собственного поведения. Автором теории оперантного поведения была разработана система (метод) программированного обучения, которая заняла достойное место в образовательных учреждениях. Однако практика показывала, что однозначных и универсальных стратегий обучения нет. Это означает, что связь: «стимул-реакция», - не является такой жесткой, как полагал Уотсон. Критика разработанной Уотсоном доктрины шла в двух направлениях – экспериментальном и теоретическом.

Исследования ряда психологов показали, что способы поведения животных в экспериментальной ситуации определяются индивидуальными свойствами центральной нервной системы, качественными особенностями внутренних побуждений (потребностей, мотивации) и формой организации опыта (знаний), которую Э.Толмен назвал «когнитивные карты поведения».

Сведение предмета психологии к адаптивному поведению, а процесс приобретения и использования навыков к методу проб и ошибок, ориентация на количественный анализ поведения привели в конечном итоге к стиранию качественных различий между детьми и взрослыми, людьми и животными, способом поведения испытуемых и экспериментаторов.

Рассматривая все психические функции как телесные процессы, Уотсон не нашел аргументов в пользу очевидных качественных различий между психологией животных и психологией человека, мышлением и поведением, речью и мышлением. В итоге, умственная деятельность и внутренний диалог, свойственные человеку были сведены к мышечным сокращениям. Стало ясно, что радикальная форма бихевиоризма нуждается в поправках, коррекции. Этому способствовала заманчивая перспектива контроля и управления поведением.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: