Логика и метафизика садханы

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Логика и метафизика садханы

Мудрость безумия и безумие высшей мудрости

Абсурд и Хаотическая Сила

Яростный накал

Мистический экстремизм и путь Трикасамарасья Каулы

Основные требования к кандидатам в Каула тантру

Нонконформизм — необходимое качество каула-тантрика

Живое учение

Черная эстетика и черный юмор как методы и как

проявления высшего состояния

Пылающие символы

Сила Бога и садханы

Ад и польза от его посещения. Некоторые особенности

работы с гневом и страданиями

Основной инстинкт

Одержимость учением

Искусство, игра и дары Черной Йамалы

ПРИЛОЖЕНИЕ:

Творчество как проявление внутренней

жизни бхайравайтов, как средство передачи учения и опора

учения в повседневной жизни

Праздничная кремационная

Стяг вечного царства

Путь

Боги-титаны

Я движусь устало

Ветви и звезды

Священные джунгли

Свободный человек

Ветер времени

Топор

Возрождение

Гимн священного племени

Славное море

Кхатванга

Завещание

Мать-Ночь

ГЛОССАРИЙ

Посвящаю эту книгу моей матери,

моей жене и всем женщинам,

встретившимся мне в моей жизни,

учившим меня и передавшим

Шактипат Махабхайрави!

Не всякий из тех, кто посыпает тело свое

пеплом сожженных трупов,

является каулавадхутой.

Только тот, кто посыпал свое тело

пеплом понимания бесплодности сансары, является каулавадхутой.

Не всякий из тех, чьи глаза отражают пламя шмашанов, является каулавадхутой.

Только тот, в чьих глазах сияет пламя Самарасъи,

пылающее на шмашане сердца,

является каулавадхутой.

Не всякий из тех, кто узнал доктрины и методы Каула марги, является каулавадхутой.

Только тот, кто живет неотделенными друг от друга

доктринами и методами Каула марги,

является каулавадхутой.

Он, достойный, благословлен шактипатом Черной Йамалы,

что наделяет детей Купы сокровищами Панчаратны и Экаратны.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Огромные массы людей живут на нашей планете, совершен­но не задумываясь о глубоких вещах, имеющих отношение к путям быстрого обожествления. Таким людям кажется, что глав­ной мудростью жизни является постижение того, как провор­нее достичь материального процветания. У очень многих орга­ны, отвечающие за подлинно духовную жизнь, просто не разви­ты вообще. Таким бесполезно проповедовать скептическое от­ношение к материальному успеху и главенство ценностей ду­ховных. Ведь духовное мироздание для этих существ — ничто, совершенный ноль, а отказ от погони за материальными блага­ми, по их понятиям, — есть отказ от жизни вообще. Такие су­щества трудно назвать человеческими в подлинном смысле это­го слова, так как по сути, а не по форме их ничто не отличает от животных, разве что большая агрессивность, присущая этим

Другие, и их тоже много, склонны к благоговению перед высшим и стремятся наладить с этим высшим хорошие отноше­ния. Они ходят в храмы, читают священные тексты и по мере сил стараются следовать предписаниям своей религии или ин­террелигиозным ценностям. Однако данный аспект жизни у таких людей не является доминирующим. Если перед ними вста­нет выбор — пожертвовать ли мирским ради духовного, пойти на материальный дискомфорт ради грядущей духовной гармо­нии или не пойти на это, — мирское побеждает.

Есть и другая категория людей — религиозные фанатики. Эти вроде бы так и горят светом своей религии, соблюдая сот­ни религиозных предписаний и даже идя ради религии на жер­твы. Казалось бы, вот он — духовный человек в чистом виде. Однако почему-то такая религиозность приводит к весьма стран­ным «духовным плодам» — ненависть к инакомыслящим, нетер­пимость, агрессия, приводящие к войнам, резне, крестовым по­ходам и всякого рода джихадам, — вот терпкие и горькие фанатизма. Является ли это подлинностью? Много ли мы знаем святых мудрецов, проповедующих божественную мудрость мечом или бомбой? Вовсе нет. Возни­кает вопрос: так тем ли занимаются их агрессивные последова­тели и являются ли эти люди подлинными последователями свя­тых своей религии?

Все эти три категории людей, составляющие большинство жителей нашей планеты, необычайно далеки от недвойствен­ных тантрических учений. Кажется, что если тантрики вели бы активную проповедь, то некоторых из таких людей можно было бы агитацией «завербовать» на путь. Однако это не было бы подлинным вступлением на путь и привело бы к подмене глубо­кой тантрической жизни в лучшем варианте жизнью религиоз­но-набожной, а в худшем случае — к слепому фанатизму и его адским, извращенческим и кровавым плодам.

Правильный тантрик не должен презирать людей, относя­щихся к описываемым мной трем категориям. Следует отно­ситься ко всему как к божественным проявлениям, дабы не по­ощрять в себе двойственного мировосприятия. Однако это не значит, что тантрик обязан считать путь таких людей правиль­ным и ведущим к счастью или испытывать любовь по отноше­нию к этим трем мирским путям. Мы должны воспринимать все так, как оно есть, как минимум стремиться к такому вос­приятию. В то же время практика показывает, что общаться с мирскими людьми скучно, а по сути, и не о чем — твоей жизни они не поймут, а следование их путям тебя не интересует. По­этому мы в основном общаемся с ними по необходимости, в то же время стараясь обнаружить, что хочет нам сказать Бог, де­монстрируя нам мирских людей с их идеями и стилем жизни.

Итак, для большинства все в этом мире «ясно и понятно». Их эстетические идеалы представлены стандартами, навязыва­емыми иллюстрированными журналами и телевидением, а их мировоззрение вполне умещается в рамки проповеди приходс­кого священника или в рамки научно-популярной брошюры или телепередачи. Порой даже мистически одаренный человек мо­жет почувствовать на себе вредоносное воздействие мощной магии «массовой эстетики» и «массовой духовности», которое я охарактеризовал бы как оболванивающее, извращающее и ограничивающее. Тем не менее настоящий мистик всегда най­дет в себе силы противостоять этой омертвляющей магии, в то время как мирской обыватель не в силах вырваться из ее плена и жить без нее. Поэтому — каждому свое. Мистики живут сво­им братством, а массы «мирских» — своим социумом. Конечно,

вызывает некоторое разочарование подавляющее численное пре­восходство тех, кто активно или пассивно ведет планету к оче­редной войне и грядущей экологической катастрофе. Однако мы, тантрики, обязаны быть сильными духом, и тогда физичес­кие массы не раздавят нашего чудесного мира. Когда нам при­ходится трудно, нас поддерживает наше мистическое братство — его круг помогает выстоять в нелегкое время, а костер его божественной любви согревает и вдохновляет наши сердца. Я написал эту небольшую работу с намерением поддержать, по мере возможности, своих собратьев по мистической расе. Эта книга является продолжением моей предыдущей работы «Три-касамарасья Каула — стратегия и тактика тропы Узора Вели­кой Бездны». Она, как и первая книга, посвящена раскрытию перед читателем мира Бхайравы и Бхайрави, а заодно в некото­рой степени мира родственных с нашей школой духовных на­правлений. В центре внимания этой работы стоит образ адепта Трикасамарасья Каулы. Как на Западе, так и на Востоке большинство людей имеют превратное впечатление как о радикальных мистических шко­лах в целом, так и о тантриках в частности. Профаны именуют нас «экстремистами», «леворучниками», «черными колдунами». Одни именуют нас «вамачарскими развратниками», другие, наоборот, — «дакшиначарскими изуверами». Между тем все подобные воззрения не имеют ничего общего с истинным пони­манием пути быстрой самореализации и основаны на невеже­стве и суевериях.

Глупцу, трусу, фанатику и лицемеру объяснять суть нашего пути бесполезно, зачастую даже опасно. Они ничего не поймут и вывернут все твои объяснения наизнанку, увидев лишь гнус­ный смысл там, где сияет всеми цветами радуги изначальная, чистая Истина Бога. Эта книга рассчитана на ярких, умных и отважных мистиков, дерзких и сильных духом, на тех, кто не хочет ждать многие перерождения, прежде чем реализует свою божественную природу. Если те, кто стремится к Абсолютному Совершенству, найдут для себя в этой книге что-либо практи­чески полезное — моя авторская миссия может считаться вы­полненной.

Бхайравананда

Логика и метафизика садханы

Из века в век философы разных стран стремились обнару­жить абсолютную Метину и адекватно описать ее в своих трак­татах. Так возникли различные философские системы. После­дователи каждой из них вступали в философские диспуты с представителями других учений, и порой эти диспуты перехо­дили в настоящие баталия. Прошли века, и многие из филосо­фов поняли, что абсолютная Истина так многомерна, что адек­ватно описать ее в рамках любой системы невозможно. Реаль­ность невозможно заключить в рамки слов, терминов и поня­тий, в конструкцию любой логической и метафизической сис­темы. Какой бы тщательно разработанной и совершенной сис­тема ни казалась на первый взгляд, более пристальное рассмот­рение способно выявить в ней слабые и уязвимые места. Мно­гие великие мыслители Востока понимали это и стремились не просто к созданию неких идеальных философских учений, спо­собных описать саму Реальность. Мистические гении старались построить свои системы таким образом, чтобы максимально эффективно и быстро натолкнуть духовного путника на ту выс­шую Истину, что стоит за паутиной слов и понятий. Каждый из них предлагал свой вариант, и мистики выбирали то, что им больше всего подходит, что ощущается родственным.

Различные школы мысли вели полемику между собой, и по­лемика эта шла на разных уровнях. Адепты, обладающие по­средственным умом, спорили до драки о том, чье учение абсо­лютно истинно, а чье — ошибочно и ложно. Более развитые адепты спорили с оппонентами о том, язык описания какой школы наиболее эффективно помогает обнаружить скрываю­щуюся за узорами слов Реальность, Истину. И, наконец, были те, кто провоцировал спор для того, чтобы, влияя на ум и карму практикующего, быстро и эффективно привести человека к по­ниманию Парамартхи, Реальности.

Прошедшие века подарили миру такие замечательные мисти­ческие инструменты, как учения Адвайта Веданты и Мадхьями-ки, славящиеся своей логикой. Две другие блестящие системы — Трика и Виджнянавада сделали свой акцент не просто на попытке достичь метафизического и логического совершенства, а на том, чтобы философия и метафизика смогли послужить надежным подспорьем тантрической садхане. Мыслящему мис­тику стоит пристально изучить эти учения, пропустить их сквозь свое сознание. Это в достаточной степени удовлетворит потреб­ность интеллекта к познанию, скорректирует мировоззрение и упорядочит течение персональных энергетических потоков. Такое преобразование хорошо подготовит адепта к серьезной и интенсивной садхане.

Надо заметить, что разные школы подходили к сочетанию теории и практики по-разному. Такие направления, как Адвай­та Веданта, декларировали, что постижение теории и есть прак­тика. Иные школы, находящиеся на противоположном идеоло­гическом полюсе, вообще отвергали пользу теории, заявляя о том, что философия и метафизика лишь вводят мистика в заб­луждение, подменяя словами невыразимую ими Истину. Тре­тьи опирались на доктрину сбалансированного подхода, заклю­чающегося в гармоничном сочетании теории и практики. По­добное сочетание можно осуществлять по-разному. Так, даже в рамках одной только школы Трика существует три разных под­хода: намака, сиддха и малини. Воззрение намака говорит, что прежде чем приступить к серьезной медитативной садхане, надо потратить долгое время, чтобы основательно изучить теорию. Тогда медитация пойдет легко, без массы препятствий и ос­ложнений, а ее результаты будут верно истолкованы. Подход сиддха заключается в том, что вначале учитель передает учени­ку медитативную практику, а по достижению садхаком опреде­ленных результатов ему объясняют теорию. Как понимать то, что ты испытал, какое место данные плоды садханы имеют в общей картине тантрического мистицизма? В сиддха считает­ся, что практический опыт должен быть фундаментом и клю­чом для понимания теории. И, наконец, воззрение малини гово­рит о том, что последовательность и пропорции сочетания тео­рии и практики индивидуальны от садхаки к садхаке, от случая к случаю, и потому малини не фиксируется на неком одинако­вом, универсальном порядке сочетания того и другого. Сам я стою в этом вопросе на позиции малини, он очень хорошо соот­ветствует учению Каула тантры.

Продвинутый практик Каулы хорошо разбирается в метафи­зике и философии родной школы, более того, адептам Каулы рекомендуется понять и учения других направлений, дабы при сравнивании всех их обнаружить универсальную Истину, о ко­торой разные школы говорят различными способами. Оттого-то про каула-тантриков и говорят: «Внутри — шакта, снару-жи — шайва, сидит и медитирует средь собрания вайшнавов».

Постигнув суть того, о чем говорится во всех монистических учениях, каула-тантрик обретает универсальную Истину. Он больше не нуждается в философии и метафизике так сильно, как нуждался раньше, и они перестают играть в жизни каулы большую роль, уступая место живому переживанию Реальнос­ти. А Реальность эта, будучи совершенной и чистой Гармонией, внешне выглядит весьма парадоксально и противоречиво. Она — вне логики, вне схоластических схем и таблиц. Она жива и пластична, хотя и неизменна в своей сути. Эта природа реаль­ности отражается в жизни Трикасамарасья Каулы. Она мани­фестируется в мантрах, иконах, мурти, янтрах и символах, в ритуалах, обычаях и внешнем виде адептов этого учения.

Мудрость безумия и безумие Высшей мудрости

Поскольку Реальность не вместить в рамки самой изощрен­ной философии или метафизики, мистические школы имеют острую необходимость во внелогическом способе указания на Истину, в языке, не порабощенном жесткими конструкциями. На Западе достаточно хорошо знают парадоксальный язык дзе-новских коанов, а вот знания о том, что заменяло коаны в ин­дийском каулическом мистицизме, пока еще не распростране­ны так широко.

Одним из основных мифов о Бхайраве является история о том, как Бхайрава отрезал голову богу-творцу, Брахме. Суще­ствует несколько версий этой легенды. Я расскажу ее так, как об этом говорит наше учение.

Однажды Брахма — бог-творец и Вишну — бог равновесия затеяли между собой спор, чтобы выяснить, кто из них главнее.

«Я — главный Бог, — сказал Брахма. — Я сотворил всю все­ленную и являюсь патриархом и прародителем всех живых су­ществ!» «Ошибаешься, Брахма, главный Бог — это я, — возра­зил Вишну. — Все держится на мне. Если бы не моя сила, ни ты, ни твои творения не смогли бы просуществовать и секунды».

Для решения этого спора эти два божества обратились к раз­личным авторитетам: «Пусть, мол, третья сторона нас рассу­дит». Однако все авторитеты один за одним сказали: «Главным Богом является Шива». Брахма и Вишну были очень раздоса­дованы. Они не поверили авторитетам и призвали в качестве судьи божество, являющееся персонификацией всех священных писаний. Но и это божество ответило: «Подлинным Богом яв­ляется Шива».

«Как же так,— вконец разозлился Брахма.— Не может этого быть. Взгляните на Шиву, на весь его неопрятный облик и со­мнительный образ жизни. В то время как я живу на небесах, в своем драгоценном дворце, Шива скитается по разным мирам, ночуя, где придется. Как неприкаянный бродит он по заледеневшим горам, дремучим лесам, полным диких зверей, скитается по бесплодным пустыням. Я благообразен, одет как царь, моя аура сияет ярче солнца. Шива нестрижен, небрит, ездит в голом виде на своем быке, и вся его одежда — пепел сожженных тру­пов, коим Шива посыпает свое тело. Я занимаюсь тем, что тво­рю и устанавливаю законы мироздания, Шива же то предается аскетизму и медитациям, будто он чего-то не достиг, то пляшет и пирует на шмашанах и кладбищах с шайкой каннибалов, духов и демонов. Я вкушаю божественную амброзию, Шива жрет все, что попало, как чистое, так и нечистое, употребляет грибы, дур­ман и постоянно курит гашиш. Нет, такое существо никак не может быть истинным Богом».

И вдруг при этих словах в воздухе возникло сияние, превра­тившееся в крохотного младенца. Младенец заплакал, и Брахма сказал: «Вот доказательство того, что я истинный и главный Бог. Я разгневался, и гнев мой породил еще одно существо. Я назову этого младенца Бхайравой, так как тот так истошно орет». И вдруг, увеличиваясь в размерах, младенец превратил­ся в ужасного монстра. Тело его стало черным, в пасти блесте­ли страшные клыки, три глаза Бхайравы горели красным адс­ким огнем, а сияющая аура превратилась в пламя вселенской кремации. Чудовище подскочило к Брахме и когтем мизинца своей левой руки отрезало Брахме одну из его пяти голов, ту самую, что ругала Шиву.

«Я — Бхайрава, гнев Шивы,— сказал ужасный бог. — Я при­шел покарать тебя за то, что ты осмелился поносить Верховно­го Владыку Мироздания. Твоя пятая голова гордо возвышалась над телом, но я укоротил твою гордыню». Брахма в ужасе упал на колени. Тут небеса разверзлись, и боги увидели Шиву, пред­ставшего в своем облике Махешвары — Великого Махараджи и Господа всех миров.

«О, Бхайрава, — сказал Махешвара, — с одной стороны, ты, конечно, поступил правильно, ибо показал Брахме подлинное положение вещей. Однако с другой стороны, ты нарушил -свя­щенный закон и совершил грех. Брахма — прародитель всех живых существ, их патриарх и первосвященник. Закон племен гласит: молодой не должен поднимать руку на старейшину рода, отрезать голову священнику-брахману — это вообще ужасное преступление. Поэтому ты не можешь не понести наказание. Ты непобедим и способен без труда уничтожить всех и вся, тебя же никто не в силах уничтожить. Однако я сотворю вол­шебную деву Брахмахатью, она будет способна уничтожить тебя.

если хочешь уцелеть — беги от нее без оглядки и бегай так до тех пор, пока не окажешься в особом священном месте и тем самым не искупишь свой грех».

«Как я узнаю, где это место? Как я распознаю его, когда туда попаду?» — спросил Бхайрава.

«Голова Брахмы на века прилипла к твоей руке. Я не скажу тебе, где находится священное место, однако когда до него до­берешься, прилипшая к твоей руке голова отвалится от нее и упадет на землю», — так ответил Шива.

В тот же миг из пространства манифестировалась дева Брах-махатья, вооруженная огромными ножницами. Увидев Бхайра-ву, она ринулась к нему. Бхайрава бросился бежать. Так они бегали, он от нее, а она за ним, по всей вселенной. Проходили века, а может, тысячелетия, трудно сказать, но погоня не пре­кращалась ни на секунду. Однажды Брахмахатья и Бхайрава пробегали мимо дворца Вишну. Богиня удачи и процветания Лакшми, жена Вишну, узрела происходящее из окон волшебно­го дворца и, очень удивившись, пришла в полное недоумение.

«Скажи, о дорогой, — обратилась она к Вишну, — как пони­мать происходящее? Шива ругал Шиву, и за это явился Шива и отрезал Шиве голову. После этого явился Шива и наказал Шиву, сотворив Шиву. И вот теперь Шива бежит за Шивой по Шиве, в Шиве и во время Шивы, и вот Шива убегает, чтобы Шива его не догнал. Это все выглядит очень странно, я бы ска­зала, абсурдно. Как же это все понимать? В чем же смысл про­исходящего?»

«О, любимая, — ответил Вишну, — в том, что ты видишь, как и во многом другом, нет ни малейшего смысла. Недаром гово­рят, что Шива придумал этот мир на пьяную голову. Ведь он постоянно находится в экстазе наркотического опьянения, вызываемого сексом со своей возлюбленной Шакти — своей неисчерпаемой, безграничной, светоносной силой. Сознание Шивы не детерминировано кармическим законом причины и следствия, логикой, пространством и временем. Потому-то ми­роздание так причудливо и парадоксально, что отражает в себе облик самого творца, здесь тьма становится светом, а свет — тьмой, добро переходит в зло, а — зло в добро. Чистота стано­вится нечистотой, а нечистота — чистотой. Высочайшая красо­та переходит в уродство, а апогей уродства становится красо­той. Мудрость переходит в безумие, а безумие в мудрость. Так все течет, меняется и переходит одно в другое. Эта пульсация, переливы — есть экстатическая любовь Шивы и Шакти, активность, жизнь святой Реальности. Помимо этого, о любимая Лак-шми, Шиве совершенно все равно, чем заниматься, ему все еди­но».

Далее история рассказывает, что спустя какое-то время Бхай-рава оказался в окрестностях священного города Варанаси (Бе­нарес), расположенного на берегу Ганги. Голова Брахмы отпа­ла от руки Бхайравы, и тот понял, что его проблема решена. Место, где Бхайрава расстался с головой Брахмы, люди назы­вают Капал Мочан. Оно до сих пор почитается индусами.

Эта легенда имеет много уровней понимания и содержит в себе глубочайший смысл. Во-первых, она описывает воззрение сиддхов на причину и природу мироздания. Во-вторых, она объясняет суть процесса садханы, символизируемой бегством Бхайравы. В-третьих, она описывает устройство мироздания и показывает, на каком плане бытия мы подчинены кармическим законам и обязаны соблюдать определенные правила, а на ка­ком уровне не существует ни законов, ни детерминирующих правил. Легенда не апеллирует к логике, она предназначена для тех, кто уже имел переживание парадоксальной природы Бога, и для тех, кто в состоянии, постигая смысл мифа, интуитивно почувствовать то, о чем говорит вся эта история. Часто после­дователи некоторых школ задают тантрикам «каверзные» воп­росы. Так, мадхьямики спрашивают: «Если нет на самом деле ни путника, ни пути, ни процесса прохождения пути, в чем смысл тантрической садханы?». Адвайта ведантины ехидно любопыт­ствуют: «Бог есть Абсолют, Трансцендентное. Феноменальный мир есть иллюзия, сансара. Как можно достигнуть Абсолютно­го с помощью сансарной иллюзии, к которой относятся тантри­ческие практики? Ведь все ваши медитации тоже сансаричес-кие феномены, находящиеся в пространстве и времени!».

Легенда четко показывает, что волшебной силой ты оказался порабощен и волшебной же силой ты освободишься. Да, соглас­но логике некоторых учений, все это выглядит странно и ка­жется несведущему сомнительным. Однако, на удивление, тан­трическая садхана работает очень хорошо, во многих случаях гораздо лучше, чем просто умствования на абсолютистские темы и отказ от деяний. Не стоит пытаться подгонять мироздание под ограниченные возможности человеческого ума. Наоборот, стоит раскрыть свое сознание и выйти на сверхчеловеческий уровень.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: