Глава 4 Конфуцианство 4 страница

Демократизм конфуцианства

Если народ в достатке, как может не доставать правителю?

Если же людям не хватает, то как может хватать правителю?

Конфуций

Представления о небесном мандате возникли еще до Конфуция, в начале I тысячелетия до н. э. В соответствии с ним право на владение Поднебесной Небо отбирало у порочного правителя и вручало его обладателю высшей на данный момент благодати или добродетели. Таким образом, господствовала мысль, что в праве на власть главное – не генетическая связь живущего правителя с его предками, а божественная близость Неба к земному правителю как к своему сыну. Правитель должен иметь благодать – Дэ, которая не дана «сверху», не наследуется, а накапливается добродетельными поступками правителя, соблюдением им этических норм. Основанием потери мандата выступает неподобающее поведение правителя, притесняющего свой народ. Если человек накопил много благодати, это может быть оценено Небом, и тогда ему вручался небесный мандат. Поскольку Небо не имеет родства, поэтому помогает лишь тем, кто обладает Дэ. Тем самым обладание политической властью было отделено от положения человека в системе кровнородственных отношений и обусловлено персональными качествами. Это утвердило принцип достижения положения собственными усилиями.

Одно из наиболее оригинальных положений конфуцианства – освящение права народа на революцию, на восстание против недобродетельного правителя. Это право опиралось на принцип небесного мандата, в соответствии с которым считалось допустимым свергать, изгонять и даже убивать закоснелых в своих пороках правителей. Предполагалось, что посредством восстания с подобной целью осуществляется предначертанная Небом смена мандата. Известный ученик Конфуция Мэн-цзы писал: «Небо наблюдает за положением дел на Земле, побуждая граждан восставать против злых правителей, чтобы освобождаться от зла и устанавливать добро». Конечно, это не призыв к революции в ее современном понимании, это не восстание против существующих социальных принципов. Напротив, это реализация защиты извечно священных установлений, кем-то попранных. Целью становится не разрушение старого, а восстановление разрушенного.

Однако сам факт обращения к массам в столь важном вопросе оказал существенное влияние на правителей, постоянно напоминая им, что, несмотря на их полубожественный статус, они – слуги народа. (Глас народа – глас Божий.) Известно, что история Китая богата народными восстаниями, которые нередко заканчивались победой крестьян. Тогда они возводили на императорский престол представителя своей среды, а последователи Конфуция освящали законные права нового императора. Помогали правителю отчетливо осознавать свой нравственный долг его советники из ученых. Такой ученый руководил его поступками, выступал как голос совести и наблюдал за соблюдением традиций. По представлениям Конфуция, ученые воплощали в себе духовную, а не экономическую или политическую элиту.

Большим шагом вперед явилось представление о социальной ответственности. Например, если в индуизме традиция высшей касты брахманов была обусловлена сакральными привилегиями, без всякой ответственности за социальное благополучие общины, то в конфуцианской традиции привилегии никогда не отделялись от социальной ответственности. Духовная власть была спаяна с руководством китайским обществом. Общественное мнение гораздо действеннее в Китае, чем в других странах, и повлиять на него гораздо легче. В Китае – это громадная нравственная сила. Например, одному китайцу за кражу в третий раз вместо телесного наказания присудили отправку на родину, где он должен был стоять по часу в течение трех дней, имея на спине надпись о своем преступлении. Он взмолился о телесном наказании или заключении в тюрьму, только бы его не опозорили навсегда перед родней и знакомыми. Больше всего он боялся общественного осуждения.

Конфуций провозгласил необходимость удерживать баланс между производителями и потреблением знати. Он требовал, чтобы ряды тех, кто производят богатства страны, были многочисленнее, а тех, кто только потребляет их – возможно малочисленнее. Пусть те, которые заставляют трудиться других для возрастания своих доходов, сами больше работают, а расходуют доходы возможно умереннее. Он считал, что если люди будут соблюдать указанное соотношение, доходов им всегда будет хватать (48, с. 153).

Посильность налогов. Конфуций считал, что в неурожайный год не следует увеличивать взимание налогов с народа. Налоги должны быть умеренными и точно фиксированными. С его точки зрения, правитель и народ – сердце и тело. Любая рана в сердце заставляет страдать тело и, напротив, когда сердцу спокойно, тело отдыхает. Отсюда – огромная ответственность правителя за все его дела и намерения. Поэтому особо бережное отношение требовалось проявлять к землепользованию. В связи с этим не разрешалось использовать для захоронений плодородные земли и садовые участки. Эти земли не должны были служить и местами гуляний, и потому их не следовало обсаживать деревьями или обносить стенами.

При преобладании в обществе отношений подчинения Конфуций и в них внес элементы демократизма. Среди выделяемых им пяти главных отношений только одно – между друзьями – предполагало равенство лиц, тогда как остальные вменяли в обязанность одного подчинение другому (подданного государю, сына отцу, младшего брата старшему и жены мужу). Однако требовалось выполнять правило, согласно которому нельзя делать по отношению к нижестоящим то, что вы не одобряете в поступках стоящих выше вас людей. Человек считался благородным не в силу естественного происхождения, а благодаря воспитанию. Как уже отмечалось, все события при жизни Конфуция разворачивались на фоне жесткой коллективной ответственности. Поэтому всякое сокращение сферы клановой зависимости было одновременно частичным освобождением личности. И принцип гуманности «жэнь», и концепция совершенного человека до некоторой степени способствовали подобному освобождению.

Провозглашение права каждого на обучение было новым для той эпохи. Его доступность разрушала представления об избранности. Теперь основным критерием разделения общества на верхи и низы должно было выступать не знатное происхождение, а образовательный ценз. Отсюда следовало, что место наверху заслуживает человек моральный, гуманный, стремящийся познать истину, знающий чувство долга. Человек любого происхождения мог обучиться и занять официальный пост. Не отрицая значимость родословной вообще, Конфуций поставил ее в зависимость от нравственного уровня и способностей человека.

Основной пафос его учения направлен на осуждение пороков современного ему общества, бедствий простого народа, продажности и алчности чиновников, распрей аристократов, их отказа от древних устоев. Такие моральные нормы, как добродетель, гуманность, справедливость, импонировали народу. Находил отклик и протест против лицемерия, алчности и жестокости, а также настоятельные призывы к активному вмешательству в ход событий. Принцип «жэнь» как основа гуманизма направлен против деспотизма и произвола, в защиту власти, опирающейся на просвещение и добродетель. При этом завоевывать доверие народа следовало, во-первых, неустанной заботой о людях, во-вторых, твердым следованием нормам и ритуалам. Сам Конфуций придерживался провозглашенных им правил поведения и, когда отбирал работников для несения трудовых повинностей, каждому давал посильное задание, а слабых вообще освобождал от работ.

...

Конфуция спросили: В чем состоит управление государством?

Учитель ответил: Это когда достаточно еды, оружия и доверия народа.

А что из названного можно исключить в случае необходимости? – Можно исключить оружие.

А что из остающегося можно первым исключить в случае необходимости? – Можно исключить еду. Смерти издревле никто не может избежать. Когда же народ не верит – не устоять.

Изр. 12; 7

Сравнение с другими религиями

Учитель сказал: «Кто утром услышит о Пути, тот может вечером умереть спокойно».

Конфуций

Мнения исследователей относительно того, является ли конфуцианство религией, амбивалентны. Предметом спора обычно служит наличие или отсутствие в учении трансцендентного начала. Некоторые исследователи настаивают на том, что это учение – форма просвещенного атеизма, а представления о Небе и верховном владыке и их куль т – лишь дань уважения предкам. Представления Конфуция о невыразимости Дао соотносили с тем, что он не говорил о духах; подчеркивали тот факт, что проблема первоначала и единства бытия не была основой его собственного философского мировоззрения. Тем не менее было очевидно, что отмеченная позиция Конфуция определила развитие культуры Китая, где во всех сферах жизни иррациональное было отодвинуто (но не исчезло) на второй план, а на первый вышла реальная практика – прежде всего ее социальные и этические аспекты.

Действительно, Конфуций не был пророком, провозглашавшим откровения. Несмотря на это большинство ученых пришли к заключению, что его можно рассматривать как основателя одной из религий мира, поскольку он трансформировал архаичную религию Древнего Китая в религиозную философию и нравственный закон, который до сих пор управляет китайским сознанием. Как религия мира, конфуцианство представляет собой синтез учения Лао-цзы и учения Конфуция. Относительно понимания строения мира и бессмертия души Конфуций принял взгляды Лао-цзы. (По представлениям последнего, когда настает время смерти, тело погибает, умирает, но его дух никогда не уничтожится.) Собственные открытия Конфуция касались способов создания идеального общества. Это общество возникало в результате работы человека над собой, то есть перевоспитания с опорой на правила долга и обуздания страстей согласно принципам порядка и середины. При этом трансцендентное, космическое начало и элементы сверхъестественного в конфуцианстве выражены в безличных, почти метафизических терминах. (Это отличает конфуцианство от индуизма и зороастризма, где законам приписывается божественное происхождение.)

1. Мировосприятие. Вечная первооснова мира – Дао, отражающее идею его единства. Мир – не столько множество вещей и предметов, сколько совокупность процессов. С этой позиции превращения и изменчивость – более значимые характеристики реальности, чем стабильность. Субстанция Дао выступает как закономерность, которой подчиняются процессы («что» будет происходить?), а категория Ци, энергия, показывает «за счет каких сил» это будет происходить. В этой системе субстанция и энергия переливаются друг в друга в процессе возникновения мира. (Тем не менее сходство с законами риты и аша в индуизме и зороастризме просматривается.) Как представляется развитие мира?

В самом начале Дао породило пределы в пустоте, а они породили время и пространство. (Если пределов нет, то как измерять пространство и время?) Время и пространство породили изначальный эфир, который затем разделился на два мировых начала – инь и ян. Такая раздвоенность противоположных начал нужна для движения, так как Вселенная построена на действии и противодействии, на единстве противоположностей. В рамках подобного понимания развитие мира не нуждается во внешнем воздействии, в первотолчке, ибо имеет внутренний источник движения. (Только взаимодействие противоположностей обуславливает развитие, как в зороастризме.) Однако здесь имеется существенное различие – взаимодействие инь-ян предполагает вечное сосуществование в гармоничном цикличном взаимодействии противоположностей.

Женское и мужское начала (инь и ян) нерасторжимо соединены в своем истоке, когда разделения еще нет. Оно произойдет, когда будет названо предвечное имя и начнется отсчет времени эволюции мира. Тогда эти начала породят Небо, землю и человека, а уже эта триада породит все сущее, всю тьму вещей, существ и явлений. Дальнейшие этапы представляют собой процесс, в ходе которого вещи и явления, чьи незримые семена уже заложены в информационном поле Дао, постепенно материализуются, вычленяются из хаоса, обретают свои формы, место и функцию в космосе. Таким образом, осуществляется мировой круговорот Ци: оно то находится в состоянии единого, то под воздействием Дао раздваивается и, раздвоившись, вновь порождает все формы. Исчерпав формы, в индивидуальном пути развития Ци возвращается в изначальное состояние мирового пространства, и все снова повторяется. Космогенез представлен как процесс периодический. Дао – гигантская космическая бездна, все порождающая и все поглощающая, куда, как в гигантский плавильный котел, погружается все то, что закончило свой земной путь и откуда возникает после переплавки, в иных образах и обличьях. Вселенная пульсирует. (Такой взгляд на динамику Вселенной сходен с представлениями индуизма, буддизма и зороастризма.)

Деятельность человека отражается на состоянии космоса за счет того, что тепло, как внутри тела, так и в окружающем мире, имеет один источник – энергию Ци. Тем самым человек оказывается не обособленной, замкнутой монадой, а включенным в динамическую систему, то есть у него есть многочисленные связи с окружающим миром. Циркуляция Ци в мире имеет непосредственное отношение к человеку, поскольку человек–мир – единый континуум. Тогда, улучшая себя, человек гармонизирует мир. (Здесь просматривается сходство с зороастризмом.)

2. Общество. При создании принципов идеального общества Конфуций исходил из представления, что во Вселенной принцип Дао воплощается силой, которая помогает людям придерживаться определенных правил во взаимоотношениях. Если люди смогут регулировать эту силу правильными отношениями друг с другом, не будет ссор, распрей и войн – воцарится гармония. Соблюдение этических норм – это регуляция космических сил, таких которые выступают как необходимое условие и единственный способ выживания. Можно сказать, что конфуцианство – это религия приспособления к миру (в отличие от индуизма и буддизма, которые формируют стремление к окончательному исходу из этого мира).

Расцвет индивидуальности не составляет главной темы у Конфуция; главное – это рост в обществе гуманности за счет ритуальных действий людей. Ведь человеческие взаимоотношения – не врожденное свойство человека, они не определены физиологически, это не инстинкт и не рефлекс. Социальные отношения представляют собой ритуал. Обрести культуру – значит принять отношения, символические по своей сути, которые носят не биологический или инстинктивный характер, а определяются традицией и уважением к другим в их общественных обязанностях. Конфуций понял, что подлинные свойственные человеку способности имеют магический характер, а все правила, в соответствии с которыми приличный человек должен вести себя в обществе, более чем условны. Акцентируя значимость этого обстоятельства, он проложил новый путь – через священную церемонию – ритуал, который укореняет «все скоротечное во вневременном».

Ритуалы обеспечивают осуществление должных действий без усилий, подчиняясь лишь непроизвольно начатому и соответствующему обстановке символическому жесту. Однако совершенное исполнение ритуала требует, чтобы личное участие было доведено до автоматизма, «погружено» (интериоризовано). Только тогда оно становится частью личности. Подчеркнем, что этот путь ведет от ритуального, автоматического, внешне правильного поведения внутрь – к возникновению правильного мышления на базе такого поведения. Цель ритуала – двойственная. Это и изменение личности, и становление социального взаимодействия. Первая задача решается пониманием роли правильного исполнения ритуала. Автоматическое исполнение ритуала помогает человеку расслабиться, стать самим собой за счет того, что нравственное самоограничение постепенно перерастает во внутреннюю необходимость. Решение второй задачи облегчается, когда становится очевидным, что только с помощью ритуалов в обществе появляется согласованность социальных действий.

Возможно ли психическое развитие без ритуалов? Да, поскольку душевное самосовершенствование может направляться и исключительно внутренними потребностями. Однако дар этот встречается не столь часто, чтобы на него можно было положиться. Поэтому Конфуций на его место ставит строгие правила, которые сможет применять каждый. Обязательное многократное и в положенное время их исполнение обеспечивает поворот к нужным действиям и в конечном счете (за счет интериоризации) направляет и облегчает процесс осуществления самих душевных движений. С позиции этого учения все поведение человека определяет этикетность. Это оказывается лишь иным обозначением способности проникновения в психику через ритуал для выработки категорий долга и справедливости. Конфуций понимал ритуал широко, поэтому культивировал и его религиозную схему, считая главными в ритуале (помимо этикетности) понятия долга и справедливости, то есть жертвы и чувства благоговения.

Умение выполнять ритуалы – не врожденное качество, оно зависит от обучения. Поэтому ритуал может рассматриваться как выразительная и утонченная форма ежедневного культурного общения. Человеку предоставляется право на индивидуальное добровольное исполнение традиции, в рамках которой открывается возможность для относительной независимости. (Исполняй все, что положено и как положено, а думать можешь, как хочешь; если сможешь в рамках этих автоматизированных ритуалов думать неправильно!) Ритуал направляет не только формирование гармонии социальных форм взаимодействия. Его следствие – и некоторый демократизм человеческого общения, так как, исполняя ритуал, человек обходится с другими людьми как с равными, свободными соучастниками ритуала. По мысли Конфуция, совершенная община людей благодаря ритуалам должна стать объектом божественного почитания. Да и вся человеческая жизнь в своей целостности выступала как великий произвольный и священный ритуал, как высшая цель, превосходящая жизнь отдельного человека.

3. При построении идеального общества Конфуций опирался на авторитет прошлого. Это отличает его учение от других религий мира, акцентировавших отношение к будущему. В конфуцианстве нет понятия прогресса, эволюции. Если для буддизма будущее это иллюзии сознания, то для конфуцианства – это более или менее удачное повторение прошлого, это высокая древность, так как она – недосягаемый идеал. Постоянное возрождение старого было представлено как путь познания нового. Это не обуславливает, как полагают многие, ограниченность идеала. С позиции Конфуция, уважение и почитание идеала и воплощавшего его ритуала должно корениться в подлинной любви и уважении к своему прошлому. Такой идеал понятен и легок в усвоении, так как соответствует человеческой природе. Конфуций эффективно использовал повествование о мифическом прошлом для утверждения нового идеала, основанного на ином понимании природы и способностей человека. Он учил находить вдохновение в традициях собственного народа и, отталкиваясь от них, способствовать приобщению народа к гуманности и гармонии, последовательно проводя в жизнь эти принципы.

4. Конфуций рассматривал фанатизм и мистику как проявления максимализма и отвергал их, предпочитая срединный путь. Середина выступала как условие идеального состояния общества, достигаемого умеренностью во всем, обдуманностью поступков, неторопливостью и педантичным исполнением ритуалов. (Отношение Конфуция к высшим сущностям было сродни молчанию Будды.) Неудивительно, что его последователи мало склонны к мистицизму, отвлеченной метафизике и аскетизму. (С зороастризмом конфуцианство роднит чуждость всякому религиозному фанатизму, аскетизму, умерщвлению плоти и исступлению в любых формах, однако, в отличие от него, – красота тела, физическая сила и секс всегда считались чем-то низменным.) Совершенство человека достигалось в сфере этического и духовного развития.

Конфуций хорошо понимал, насколько уязвимым делают человека желания и страсти. Нередко он задавал риторический вопрос: «К то может быть несгибаемым, если он так много желает?» (Изр. 5; 11:144, с. 75). Им предложен путь преодоления страстей через упорядочивание и регламентацию, которые придают чувствам надлежащую форму и не дают уклоняться к крайностям. (В отличие от индуизма и буддизма, такой путь исключал оттенок фатализма, связанный с неумолимым законом кармы, по которому только смерть и перерождение могут улучшить место человека в системе каст земной жизни.)

В отличие от подчеркивания чувственности, конфуцианство акцентировало рациональность и в частной жизни. Например, удовлетворение любовной страсти полезно для здоровья, получения жизнеспособного потомства, укрепления семьи, а также достижения душевного равновесия. Поэтому конфуцианство выработало детальные правила даже для половых сношений, чтобы регулировать внешние наслаждения человека и тем самым умерять его внутренние страсти. В этих правилах утверждалось, что тот, кто управляет своими сексуальными наслаждениями, будет жить в мире и достигнет старости, а кто, пренебрегая правилами, отдастся во власть этих наслаждений, заболеет и повредит собственному организму.

Он не упускал из виду изначально разные способности людей и признавал несколько путей, ведущих к знанию (или самосовершенствованию): путь размышления – это путь самый благородный, подражания – это путь самый легкий, и опыта – это путь самый горький. (В этом тоже можно усмотреть сходство с индуизмом и буддизмом.)

5. В конфуцианстве первичны мораль и этика. Если вопрос веры всегда был делом совести каждого и зависел от его выбора, то малейшее нарушение морали всегда сурово осуждалось и преследовалось как общественным мнением, так и властями. В отличие от других религий мира, где бесспорен примат религиозного начала, тогда как мораль и вся система этики – нечто производное, черпающее свой авторитет именно в божественном откровении, в конфуцианстве картина совершенно иная. Божественные откровения были в значительной мере замещены авторитетом древних легендарных мудрецов. В Китае всегда считалось, что образ жизни личности и устройство государства определяют друг друга. Если в стране происходят беспорядки, то образцовая личность возвращается в пределы собственного дома и общины, чтобы начать восстанавливать нарушенный порядок. Личность не рассматривалась как средоточие передовых интересов, независимых от общественных потребностей. Поэтому традиционная модель самореализации не требует высокой степени личной автономии и даже противостоит ей. Конфуцианец не может даже представить себе личность в отрыве от других, поскольку вся гамма взаимоотношений человека и его мира – социально опосредована. Наиболее универсальной формой мышления было устойчивое представление о соответствии между человеческим и космическим, микрокосмом и макрокосмом.

6. Конфуцианство отличается отсутствием жречества и сводится к строгому соблюдению обрядов. Оно в большей мере, чем индуизм и буддизм, ориентировано на социальную деятельность. В центре его интересов – учет нужд большинства (экстравертность), в то время как индуизм и буддизм скорее асоциальны и аполитичны, а также интровертны. Подразумевается, что личность выигрывает от членства и сама бывает полезной благодаря членству в мире взаимных привязанностей и обязательств, которые побуждают и стимулируют личность, определяя ее собственную значимость. Поскольку самоосуществление – дело социальное, постольку от «эгоистических» поступков следует отказаться как от препятствия на пути к собственному росту и самореализации. Здесь «Я» является осознанием собственных социальных ролей при взаимных отношениях с другими.

Самосовершенствование виделось в способности жертвовать личными интересами ради сохранения группы. Этим определялась социальная позиция человека, не акцентированная на личности. Как известно, буддизм, напротив, отдает предпочтение индивидуалистическому взгляду на человека. Именно сознание индивидуума, его внутренняя жизнь и сущность играют в нем центральную роль.

Такая идея индивидуализма диаметрально противоположна духу корпоративности китайской семьи и несовместима с традиционной лояльностью к ней. Так, буддийский институт монашества противоречил заветам конфуцианства, предписывающего детям постоянно ухаживать за родителями и беречь свое тело, в котором продлевается жизнь родителей.

Гуманность – одно из основных положений нравственности конфуцианства. В этом оно обнаруживает сходство с иными религиями мира. «Не делайте другим того, чего себе не желаете. Так вы не сотворите зла ни государству, ни семье». Вместе с тем гуманность в конфуцианстве не связана с всепрощением, это скорее соответствие правилам, регулирующим поведение. На вопрос, следует ли воздать добром за зло, Конфуций возразил: «А чем же тогда платить за добро? Платите добром за добро, а за обиду воздавайте по справедливости». Здесь нравственность – это искусство жить в обществе. В центре конфуцианства всегда стояло устройство правильной и упорядоченной жизни человека на этом свете – сегодня, сейчас. Молитве и религиозному экстазу предпочтен строгий ритуал и церемониал, мифу и легенде – торжественные оды и гимны. (При сопоставлении конфуцианства с буддизмом обнаруживается, что последний более интровертен, поскольку для стремящегося к мокше главное – существование в будущем, в последующем рождении, а для конфуцианства эта жизнь – главное, что стоит ценить.)

В отличие от даосизма, в основу которого заложена идея пассивной бездеятельности, когда всем существам надо давать идти своим путем и воздерживаться от искушения навязать им свою волю, конфуцианство утверждает, что человек обязательно должен действовать. Только работая над собой, он может достичь нравственного совершенства. Поэтому Конфуций уважал любой труд, но особенно труд профессионалов – учителей и чиновников. От них он требовал не только непрерывного повышения квалификации в течение всей жизни, но и периодического прохождения экзаменов.

7. Конфуцианство в Китае было больше чем религией, поскольку религия организует и контролирует лишь духовную жизнь людей, регулируя нравы и обычаи. При этом наряду с религией в большинстве стран всегда существовала и светская власть, которая не только отделяла себя от духовной, но нередко и противопоставляла себя ей. В отличие от подобного двоевластия, конфуцианство совмещало в себе и религию, и государственную власть, контролируя всю жизнь страны. Оно всегда было лояльно к роли государства, считая власть, данную правителю императору, дарованной Небом, поскольку он состоял в непосредственной связи с Небом, приносил ему жертвы и возносил к нему молитвы. Оно призывало властителя к власти и узаконивало эту власть. Поэтому император имел право управлять и природой, и людьми.

8. Жизнеспособность. Основной причиной гибкости и приспособляемости конфуцианства считается его рационализм. Он предопределил определенную терпимость к инакомыслящим. Фундаментальное значение придавалось преобразованию человека в процессе обучения правильным и своевременным действиям – ритуалам, а не развитию догмы. Здесь просматривается некоторое сходство с индуизмом, поскольку долг и конфуцианца, и индуиста не в том, чтобы правильно думать, а в том, чтобы правильно поступать. Обычно в понятие рационализма конфуцианство включает и логику, поскольку, с позиции европейской культуры, она парадоксальна – противоположна аристотелевой. В ней «А» и «не-А» не исключают друг друга. В ней мыслительные задачи решаются не путем постепенного приближения к цели через построение все более совершенных высказываний, то есть не путем «линейного» мышления, а путем «охватывания» его различных ракурсов – «концентрического мышления». Установка парадоксальной логики такова, что важна не столько мысль, сколько действие. Если правильная мысль не есть наивысшая истина, то незачем бороться против тех, кто в своем мышлении пришел к другим формулировкам, – отсюда терпимость.

Глава 5 Иудаизм

Если голоден враг твой, накорми его хлебом; если он жаждет, напои его водою.

Притч. 25, 21

Основатель

Слушайте Мои слова! Если бывает пророк у вас от Яхве, в видении ему Я открываюсь, во сне Я говорю с ним.

Не так Мой раб Моисей: во всем Моем доме самый верный он. У ста к устам Я говорю с ним явно, а не загадками, и облик Яхве он видит!

Числ. 12, 6–8

Основателем этой религии считается Моисей. Легенда о рождении и детстве Моисея содержится в первой главе книги Исход. Когда родился Моисей, положение израильтян в Египте ухудшилось, и, желая их извести, фараон призвал повивальных бабок, пользовавших еврейских женщин, и приказал им умерщвлять младенцев мужского пола. Смиренно выслушав его, они приказа не выполнили, объясняя это тем, что не поспевают к роженицам и они разрешаются от бремени еще до их прихода. Тогда фараон повелел стражникам уничтожать младенцев – топить их в Ниле (Исх. 1; 16–22).

Мать Моисея Иохаведа и его отец Амрам к моменту его рождения уже имели двоих детей: девятилетнюю дочь Мариам и трехлетнего Аарона. Рождение Моисея пришлось на то время, когда «повелел фараон своему народу: всякого новорожденного у евреев сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых». Три месяца после рождения ребенка мать прятала его, а когда прятать уже не могла, она изготовила корзину из тростника, осмолила ее, положила туда младенца и оставила в тростнике у берега Нила. Дочь фараона подошла к реке мыться, нашла в тростнике корзинку и спасла ребенка. Сестра Моисея наблюдала за этим. Она увидела, что дочь фараона забирает ребенка, и предложила свою помощь, чтобы найти ребенку кормилицу. Получив согласие, она привела в кормилицы свою мать, так что та получила своего ребенка с наказом вскормить его за плату. Когда ребенок подрос, мать отвела его к дочери фараона, которая усыновила его. Мальчика нарекли египетским именем Моисей, означающим «вытащенный из воды», «спасенный». Моисея поселили у дочери фараона в качестве усыновленного, и он воспитывался во дворце и обучался в храмах. Поэтому Моисей был посвящен во «всю мудрость египетскую» (Деян. 7, 22, 34). Там он усвоил механику государственного устройства, структуру суда и армии, то есть получил фундаментальную подготовку для своего будущего служения. Клемент Александрийский признавал, что Моисей был сведущ в священной науке Египта. Многие исследователи считают, что если бы Моисей рос в рабстве, вместе со своими соплеменниками, у него никогда не развились бы гордость, мудрость и смелость, необходимые для того, чтобы возглавить восстание народа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: