Конституционно-правовые нормы как разновидность юридических норм

Кроме названных особенностей, отличающих различные виды неправовых социальных норм от правовых, существуют и иные проблемы, рассмотрение которых необходимо для глубокого понимания темы. Остановимся на некоторых из них.

В юридической науке до сего дня нет единства в использовании базовых правовых понятий, в том числе в отношении правовой нормы. Например, российский автор Я.В. Гайворонская полагает, что разграничение правовой и юридической норм во многом снимает проблемы, связанные с недостаточностью нормативного правопонимания: «Система правовых норм как мер и форм свободы охватывает сущностно - содержательные моменты права. Из такого правопонимания должен исходить законодатель, в то время как система юридических норм образует позитивное право со всеми его формальными и государственно-правовыми моментами, столь значимыми для правоприменительной деятельности и учебных целей» [63, с.45]. Как нам представляется, такое разграничение, предопределённое извечной проблемой соотношения права и закона, чревато рассогласованностью стройной системы категориального аппарата и «размыванием» многих научных конструкций, разрабатывавшихся на основе формально-логической методологии. «Раздвоение» устойчивых юридических терминов, связанное с попытками привнесения в строгие рамки формально-логической концепции социологических и философских установок, способно дезориентировать изучающих право. Прекрасно осознавая, что в литературе наряду с термином «норма права» используются такие термины, как «юридическая норма» и «правовая норма», мы их будем понимать как синонимы, то есть – как равнозначные понятия.

Куда более важной проблемой является неоднозначное понимание нормы права через характеристику её существенных признаков. Для конституционного права это имеет особое значение, о чём будет сказано ниже.

Как известно, все основные понятия и теоретические конструкции в юриспруденции прямо или косвенно связаны с нормой права, через неё определяется само понятие права и большинство других юридических терминов.

Принято считать, что во всех странах романо-германской правовой семьи правовую норму понимают, оценивают и анализируют одинаково. Французский компаративист Р.Давид отмечает, что «в этой семье, где наука традиционно занимается упорядочением и систематизацией решений, выносимых по конкретным делам, правовая норма перестала выступать лишь как средство решения конкретного случая. Благодаря усилиям науки норма права поднята на высший уровень; её понимают как правило поведения, обладающее всеобщностью… (курсив наш. - А.П.)» [70,с. 69]. Правовая мысль стран «общего права» до настоящего времени не сформировала концепцию правовой нормы. И. Ю. Богдановская указывает [22,с.72], что в системе общего права так и не выработано понятие нормативного правового акта, окончательно не проводится различие между нормативными и индивидуальными правовыми актами и т.п. Вообще, в правовой литературе европейских стран (даже в рамках одной правовой семьи) не существует единого термина, обозначающего правовую норму. Используются термины «норма» (NORM), «приказ» (ORDER), «команда» ( COMMAND), «правило» ( RULE). Очевидно, что за многообразием применяемых терминов стоит поиск определения объёма данного понятия.

В законодательстве Республики Беларусь не даётся определения правовой нормы. Более того, в ст.1 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» нормативный правовой акт определяется без использования термина «правовая норма». Однако такой подход не является исключением из правил. Наоборот, лишь в немногих странах государственные органы дают официальную трактовку правовой нормы. Например, в Законе Республики Казахстан «О нормативных правовых актах» сказано: «Норма права (правовая норма) – общеобязательное правило поведения, сформулированное в нормативном правовом акте, рассчитанное на многократное применение и распространяющееся на всех лиц в рамках нормативно регламентированной ситуации», а в немецком официальном «Справочнике по нормотворческой технике», содержащем рекомендации Федерального министерства юстиции Германии по единообразному оформлению законов и нормативных постановлений, сказано о том, что «правовые нормы в абстрактной и универсальной форме устанавливают для неопределённого числа случаев, какие правовые последствия наступят при тех или иных, всегда абстрактно описываемых фактических обстоятельствах» [259, с.9]. Наряду с понятием «норма» в германском законодательстве употребляется и термин «предписание».

Советская и дореволюционная юридическая традиция в основном исходили из того, что любая правовая норма представляет собой словесно сформулированное правило, принявшее вид логического суждения и грамматического предложения. Белорусский автор Е.В.Семашко справедливо отмечает, что «в формально-юридических определениях нормы права чаще всего используются традиционные правила дефиниции через род и видовое отличие. В качестве родового понятия в современной литературе употребляются такие термины, как «правило», «правило поведения», «веление»… Большинство авторов для определения правовой нормы использует понятие «правило поведения», но данный термин не совсем удачен, так как существенно сужает объём понятия «норма права» [248, с.11-12].

В трудах П.Г. Виноградова находим вывод о том, «что юридические нормы содержат в себе указание относительно правильного и неправильного поведения» [284, с.517], а В.М. Хвостов считает за право «те нормы поведения, которые взяты под защиту государственной властью» [272, с. 124]. М. Капустин полагает, что «право в объективном смысле состоит из юридических положений (норм), с которыми лицо должно согласовывать свою деятельность» [89, с. 65]. С точки зрения Е.Н. Трубецкого, «дозволение и повеление есть основные функции всех юридических норм» [272,с. 95], а по Ф.В. Тарановскому «юридические нормы представляют собой правила поведения индивидов в обществе» [272,с. 160]. В советский период о праве, как о совокупности правил поведения, писало большинство учёных, среди которых А.Я.Вышинский, П.Е.Недбайло, С.С.Алексеев, А.И.Денисов, Ю.Г.Ткаченко, А.С.Пиголкин, Л.И.Спиридонов и другие.

Действительно, большинство норм права представляют собой именно правила поведения, но «многие из юридических правил имеют характер системообразующих положений, содержащих только общие принципы организации общественных отношений, временные или пространственные пределы действия юридических норм. Их даже с большой натяжкой нельзя отнести к поведенческим. […] Содержание многих правовых норм не связано напрямую с человеческим поведением, а, следовательно, норма права не обязательно представляет собой правило поведения» [248, с. 12].

В науке конституционного права некоторые авторитетные учёные в связи с этим утверждают, что не все конституционные положения обладают качеством нормативности, поскольку в них не установлены точно определённые права и обязанности участников регулируемых отношений.

Например, российский правовед Н.С. Малеин указывает, что «нормативность выражается в точном, ясном определении в букве закона прав, обязанностей, ответственности субъектов правоотношения, которым адресована норма. Однако не все правовые принципы обладают качеством нормативности. Не имеют нормативного характера … некоторые принципы, хотя и нашедшие отражение в законодательстве, но не представляющие собой чёткие правила, не формулирующие конкретные правила поведения» [120, с. 13]. В другой своей работе Н.С.Малеин пишет: «Не все статьи Конституции Российской Федерации имеют нормативный характер. Например, в ч.1 ст38 – материнство и детство, семья находятся под защитой государства; в ст.58 – каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам и др.» [119, с.49 ]. Б.И. Пугинский не всем «предложениям нормативного акта» приписывает характер правовой нормы: «Ключевым признаком для выделения нормы права является возможность самостоятельного применения правового установления, выраженного в предложении, его отдельной части или группе предложений нормативного акта, для регулирования действий субъекта» [242,с.32]. Следуя логике этих авторов, если целый ряд конституционных положений вообще нельзя относить к нормам права (принципы, дефиниции, задачи и пр.), то ненормативными придётся считать Конституцию и многие другие акты конституционного законодательства. С таким подходом нельзя согласиться.

В условиях современного конституционализма происходит изменение содержания нормативности, и в структуре конституционного права возрастает число обобщающих положений, которые лишены многих атрибутов нормы в традиционном их понимании (например, отсутствие классических структурных элементов нормы – гипотезы, диспозиции, санкции).

Не следует забывать, что Конституция в силу своей интегрирующей функции предельно обобщает и абстрагирует оценки поведения применительно к отдельным видам субъектов, во многом создавая лишь руководящие начала правового развития. Такова специфика Основного Закона, что он аккумулирует наиболее важные общественные и государственные явления и процессы. Общие положения и программные установки, содержащиеся в Конституции, следует рассматривать как важнейшие руководящие принципы для всех субъектов правотворчества и правоприменения, задающие единый масштаб поведения в предельно обобщённой форме. Несомненно, что любые положения Конституции имеют юридическое нормативное значение, однако в правовом регулировании отдельным из них уготована особая роль (об этом пойдёт речь при характеристике конституционно-правовых норм).

Важно помнить о том, что конституционное право является лишь составляющей системы права в целом, будучи её ядром, а это предполагает, что конституционные нормы закрепляют принципы организации и деятельности, основные полномочия, задачи и направления деятельности, тогда как более конкретное и детальное регулирование осуществляется на уровне иных отраслей. Принципы, задачи, декларации нацеливают на согласование конституционных норм со всей совокупностью норм, регулирующих взаимосвязанные отношения.

В конституционном праве, как никаком другом, действительно много правовых предписаний и установлений, не содержащих в себе конкретных правил поведения для соответствующих субъектов, но их нормативность выражается особым образом в силу специфики конституционного регулирования. Использование в юридической литературе термина «правило поведения» как эквивалента «правовой нормы» следует считать своеобразной данью юридической традиции, признавая реальное несовпадение объёмов данных понятий. Однако таких условностей в современном праве предостаточно, и с этим надо считаться, иначе «разнобой» в общепринятой терминологии приведёт к ошибочным допущениям, одним из которых и является непризнание за отдельными конституционными положениями свойств правовой нормы.

Среди формально-юридических признаков конституционно-правовых норм следует видеть все те черты, которые свойственны любым юридическим нормам: связь с государством; формальная определённость; многократность применения; общеобязательность; общий характер; государственное принуждение. Другое дело, когда юридическую норму исследуют в философско-правовом аспекте, изучая её сущностные характеристики, и делается это для того, чтобы «отличить нормы права от предписаний, носящих так называемый аномальный характер, выходящий за пределы правового регулирования и превращающих юридические нормы в произвол законодателя» [248, с.11]. Философско-правовой подход потому называется сущностным, что в его рамках исследуется проблема генезиса правовой нормы, определяются первоосновы и первопричины происхождения правовой нормы.

В отличие от, например, финансового, процессуального, экологического и других отраслей, для конституционного права такое направление исследования должно обязательно учитываться, ведь через его плоскость решаются важнейшие проблемы демократии, прав человека, народовластия. Не случайно философско-правовые, а не формально-юридические аспекты права были акцентированы в трудах выдающихся мыслителей прошлого: Д. Юма, И. Канта, Г. Гегеля, Б. Рассела и др. В основе философского подхода пристальное внимание уделялось вопросам должного и сущего в теории познания, справедливости в праве, применению идеи свободы к человеческим отношениям, осознания идеи разума, соотношения равенства и братства и т.п.

Такой подход к характеристике юридической нормы во многом объясняется и тем, что сам термин «право» многозначен. Помимо того, что с помощью этого термина обозначается система норм, издаваемых государством (т.н. «позитивное право»), под ним понимается и «определённая система идей, представлений о том, каким должно быть позитивное право (естественное право). […] Наконец, с помощью этого термина обозначаются явления нравственного, морального характера»[285,с.171]. Замечание А.Ф. Черданцева ценно тем, что позволяет изначально оговорить формат рассмотрения проблемы, избежать рассогласования в терминологии. В нашей работе, если иное специально не оговаривается, речь идёт об изучении конституционного права с позиций формально-юридического подхода, хотя, безусловно, при трактовке соответствующих явлений авторы, имеющие определённое мировоззрение, руководствуются вполне конкретными философско-ориентационными установками.

Относительно формально-юридического и философско-правового определения юридической нормы приведём развёрнутое обоснование необходимости такого подхода белорусского автора Е.В.Семашко: «Эти подходы выполняют разные функции при исследовании юридической природы нормативных правовых актов. Формально-юридическое определение позволяет установить, является ли тот или иной акт нормативным. Философские критерии определения юридической нормы позволяют судить о том, является ли нормативный акт правовым по своей сущностной характеристике, не превращается ли он в произвол законодателя, облечённый в формально-правовую оболочку. Формально-юридическое определение выполняет при этом прикладную функцию, а философско-правовое – познавательную»[248, с.31].

Занимая своё место в системе права, конституционные нормы, обладая основными свойствами и признаками юридических норм, имеют свою специфику.

1. Конституционным нормам присуща высшая юридическая сила. Речь прежде всего идёт об Основном Законе, в котором сказано: «Конституция обладает высшей юридической силой» (статья 137).

2. Своим предметом конституционные нормы имеют особую сферу правового реулирования.

3. В конституционном праве больше, чем в других отраслях, содержится общерегулятивных норм (принципы, задачи, дефиниции и т.п.). Нормы других отраслей чаще всего развивают и конкретизируют их.

4. Для конституционных норм характерно то, что они имеют своеобразную структуру (об этом отдельно будет сказано в следующих вопросах).

5. Субъектами правоотношений, на регулирование которых направлены конституционные нормы, являются очень своеобразные участники, такие,например, как крупные социальные общности: народ, нация, коллективы, классы и пр.

6. Как особо отмечают Е.И.Козлова и О. Е. Кутафин [96,с.9],

конституционно-правовые нормы отличаются учредительным характером содержащихся в них предписаний, т.к. именно они первично устанавливают обязательный для создания всех правовых норм других отраслей порядок: определяют формы правовых актов, порядок их принятия и опубликования, компетенцию государственных органов в сфере правотворчества, наименование принимаемых ими правовых актов. К тому же они определяют и саму систему органов государственной власти.

7. Конституционные нормы имеют особые связи с государством, поскольку как установление, так и обеспечение их реализации в конечном счёте невозможны вне его (что, впрочем, характерно и для других отраслей публичной сферы права).

8. По мнению В.О.Лучина, «конституционные нормы характеризуют фактическое положение вещей: не только то, что должно быть, но и то, что уже есть, не только должное, но и сущее»[118, с.15]. Действительно, эти нормы отражают в первую очередь так называемые юридические состояния, т.е. состоявшиеся явления и факты жизни социума.

9. Нормы данной отрасли имеют особый механизм реализации, что во многом предопределено существованием не только конкретных, но и общих конституционных правоотношений, имеющих в своей основе различные правовые состояния. Важно отметить и тот факт, что санкции не играют ведущей роли в конституционном праве,а принуждение не является доминирующим методом воздействия в системе конституционно-правовых отношений. Поэтому реализация конституционных норм происходит главным образом через беспрепятственное осуществление субъективных прав, исполнение обязанностей и соблюдение запретов.

Таким образом, несмотря на очевидную специфику, конституционные нормы обладают всеми признаками юридических норм. В. О.Лучин и П.Ф. Мартыненко справедливо отмечают, что «под конституционной нормой следует понимать любую меру поведения общего характера, выраженную в форме конституционного предписания, охватывающего всякий приём или способ для определения общественного поведения: установление принципа или правила, определение цели, задачи или направления деятельности, закрепление названия, определения либо функции и т.д.» [118, с.15]. О.Е. Кутафин, характеризуя особенности норм конституционного права, считает необходимым обратить внимание на следующие признаки: «Конституционно-правовая норма, как и любая другая норма права, является государственным повелением, имеющим категорический характер. Она устанавливается или санкционируется властным органом, олицетворяет государственную волю, выступает как общеобязательное предписание, охраняемое от нарушений предусмотренными государством мерами принудительного воздействия» [109. с.71]. Можно сказать, что нормам конституционного права, как составной части белорусского права, присущи основные черты, общие для всех правовых норм. В то же время они имеют очевидную специфику, обусловленную предметом правового регулирования.

3. Виды норм конституционного права как результат их классификации

Несмотря на то, что конституционно-правовые нормы имеют общий предмет правового регулирования, они в то же время различаются по признакам, соответствующим их особым чертам и свойствам, обеспечивающим выполнение этими нормами специфических задач в механизме правового регулирования. Это означает, что конституционные нормы могут быть разделены на отдельные группы по определенным основаниям (критериям), как того требует научная классификация.

В юридической литературе никогда не существовало единых подходов относительно выделения тех или иных критериев для классификации правовых норм вообще и конституционно-правовых норм в частности. «Разноречивость в вопросе об основаниях классификации конституционно-правовых норм объясняется тем, – пишет О.Е. Кутафин, – что авторы по-разному определяют цели классификации, хотя при этом в большинстве работ не приводятся аргументы за или против тех или иных оснований классификации. Между тем необходимость научной классификации диктуется задачей более глубокого изучения норм конституционного права и обусловлена неоднородностью их конкретного содержания, рассредоточенного по разным правовым актам» [109, с.84]. Несомненно, что классификация норм любой отрасли права необходима для практических нужд (правильного принятия, использования, систематизации и др.). Сочетание общего и особенного в юридических характеристиках конституционных норм делает возможным объединение конституционных норм по группам, хотя исчерпывающего деления норм на виды предусмотреть, видимо, не представляется возможным.

Данная проблема имеет давнее происхождение. Как указывают В.В. Лазарев и С.В. Липень [272, с.146], классификация правовых норм, выяснение места и значения каждой их разновидности в регулировании общественных отношений – специальная юридическая проблема, которая разрабатывалась древними авторами (Цицерон, римский юрист III в. Модестин), многими зарубежными учеными XVIII-XX вв. (Бентам, Савиньи, Цительман, Бирлинг, Кельзен), дореволюционными (Н. Коркунов, Л. Петражицкий, П. Сорокин) и современными учеными (Л.Д. Воеводин полагает, что классификация принадлежит к числу наиболее результативных средств обработки правовых норм [59, с. 25]).

Классификацию следует рассматривать как научный подход исследования, однако следует помнить и том, что самая подробная и полная классификация конституционно-правовых норм не в состоянии дать системного и цельного знания о них, поскольку она не идет далее всего лишь некоего сопоставления по признаку различия и сходства. По мнению Н.В. Сильченко [161, с.16], классификация основана в принципе на двух возможных способах:

1) Деление объема понятия на два класса по определенному основанию, который у одной группы явлений, охватываемой объемом и содержанием данного понятия, наличествует, а у другой отсутствует. В логике этот способ носит наименование дихотомического деления;

2) Содержание и объем делимого понятия разбиваются на группы в связи с видоизменением какого-либо признака, взятого в качестве основания деления (в логико – философской литературе основанием классификации принято считать тот или иной признак или свойство делимого множества–объема понятия, после изменения которого объем понятия разбивается на определенное число подмножеств – членов деления) в каждой группе предметов.

Познавательная роль такого общего метода, как классификация, признана всеми известными учеными. Она находит широкое применение не только в общей теории права, но и в других отраслях правоведения, и в конституционном праве это особенно заметно. Как отмечает В.М. Сырых, классификация может проводиться по самым различным признакам, как внешним, так и содержательным, сущностным. В зависимости от того, какой берется признак, классификации подразделяются на два вида – искусственные и научные (естественные). В искусственных классификациях основанием берется какой-либо внешний и, может быть, случайный для исследуемых явлений признак. Основанием научных классификаций берется сущностный, главный признак, свойство исследуемых явлений и процессов» [265, с.416]. Необходимо отметить, что в юридической литературе по конституционному праву нам не удалось обнаружить хотя бы два источника, в которых выделялись бы одинаковые классификационные основания (критерии). Поэтому и предложенная ниже классификация не претендует на всеохватность и носит сугубо авторский характер.

1.По функциональному назначению конституционно- правовые нормы подразделяются на:

- регулятивные

- охранительные

-специализированные

Регулятивные нормы рассчитаны на упорядочение нормальных, желательных, допускаемых в данном обществе отношений, составляющих большинство во всей системе правоотношений. Они регулируют правомерные действия, устанавливают позитивные права и обязанности, вытекающие из характера самих отношений («Каждый, кто находится на территории Республики Беларусь, обязан соблюдать ее Конституцию, законы и уважать национальные традиции» - статья 52 Конституции Республики Беларусь).

Охранительные нормы рассчитаны на отклоняющиеся от нормы поведения неправомерные действия. Они определяют и защищают от правонарушений существующие в обществе ценности и нормальный жизненный уклад, то есть охраняют и сами регулятивные нормы. В них содержатся меры реагирования на нарушения субъективных прав и обязанностей, устанавливаются меры принуждения и юридической ответственности за правонарушения («В случае систематического или грубого нарушения местным Советом депутатов требований законодательства он может быть распущен Советом Республики» – статья 123 Конституции Республики Беларусь).

Специализированные нормы, или нормы специального действия, – это, с точки зрения А.Ф.Черданцева, «нормы о нормах. Они регулируют не психофизическое поведение субъектов, а отношение к другим нормам. Они предписывают, как следует понимать другие нормы, и какие нормы следует применять в тех или иных случаях» [285, с.211]. Н.В. Сильченко такие нормы называет исходными, отправными, а специфику их видит в том, что они «не содержат в себе конкретных указаний на права и обязанности, а формулируют определенные нормативные (общеобязательные) положения, определения юридических понятий, цели и задачи правового регулирования общественных отношений» [5, с.57]. К числу таких «нетипичных» правовых норм следует отнести нормы-принципы, нормы-задачи, нормы-дефиниции, оперативные и коллизионные нормы.

Нормы-принципы закрепляют учредительные по своей сути положения об основах конституционного правопорядка. В них содержатся исходные и руководящие правовые идеи («В Республике Беларусь устанавливается принцип верховенства права» – статья 7 Конституции Республики Беларусь). По мнению Е.В.Семашко, «даже письменно изложенные, они не содержат указаний на условия своего применения и возможные последствия несоблюдения (нет трехэлементного состава – гипотезы, диспозиции, санкции). Следовательно, с помощью принципов нельзя детально урегулировать конкретные отношения между физическими и юридическими лицами, общественными объединениями, государством» [248, с.36]. Но вовсе лишать поведенческого характера эти нормы будет неверно. Как пишет В.О. Лучин, «способы установления и формы выражения, механизм воздействия таких норм на поведение социальных субъектов весьма различны. Одни из них определяют его достаточно конкретно, другие менее конкретно, третьи ориентируют, а есть нормы, которые оказывают лишь косвенное влияние на поведение. Поведенческий характер этих конституционных норм скрыт, завуалирован, но это не означает, что они не устанавливают правил поведения» [118, с.13]. В.М. Сырых [267, с.127] особо подчеркивает, что эти нормы надлежит непременно учитывать при определении логической структуры и содержания конкретной нормы.

Нормы-задачи очень характерны для конституционного права. В большинстве конституций и других актах конституционного права встречаются такие положения, которые определяют экономические, социальные и политические цели и задачи общества, государства («Республика Беларусь ставит целью сделать свою территорию безъядерной зоной, а государство – нейтральным» – часть 2 статьи 18 Конституции Республики Беларусь). Такие нормы акцентируют внимание на ориентиры в развитии общества и государства.

Нормы-дефиниции содержат легальные определения юридических терминов, встречающихся в других нормах. Они существуют для того, чтобы все субъекты правильно и единообразно понимали соответствующие термины. Как правило они составляют отдельную статью. Например, в статье 65 Конституции Республики Беларусь дается определение свободных выборов: «Выборы являются свободными: избиратель лично решает, участвовать ли ему в выборах и за кого голосовать», а в статье 26 Конституции Республики Беларусь раскрывается понятие принципа «презумпции невиновности».

Оперативные нормы нужны для того, чтобы «ввести в систему действующих норм права новые нормы либо вывести из состава действующих определенные нормы права, признать их утратившими юридическую силу» [5, с.60]. В.М. Сырых дает следующее определение: «Оперативные предписания устанавливают способы и дату вступления нормативного акта в силу или же содержат предписания о внесении изменений, дополнений в ранее принятые нормативно-правовые акты либо о признании актов полностью или частично утратившими силу»[267, с. 127]. Такая норма содержится в статье 141 Конституции Республики Беларусь, согласно которой «Конституция Республики Беларусь 1994 года с изменениями и дополнениями, принятыми на республиканском референдуме (настоящая Конституция), вступает в силу со дня ее опубликования, за исключением ее отдельных положений, вступающих в силу в сроки, установленные настоящей Конституцией».

Коллизионные нормы рассчитаны на те случаи, когда одно и то же общественное отношение регулируется двумя или более нормами, причем все они имеют легальный характер. Определение юридической коллизии дается в статье 1 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь»: «Коллизия нормативных правовых актов - противоречие (несоответствие) норм действующих нормативных правовых актов, регулирующих одни и те же общественные отношения». Природа юридической коллизии описывается Ю.А. Тихомировым: «Как известно, стадия выбора соответствующей правовой нормы в процессе правоприменения сводится к правовой квалификации факта, явления. Выяснение связи фактов с нормой права должно сопровождаться анализом их связи с правовым институтом, с подотраслью и отраслью законодательства. При этом нередко возникает конкуренция норм, когда две или более нормы касаются определенного круга случаев, причем их взаимоотношения представляют собой отношения общего и частного» [273, с.49].

Как отмечает А.Ф. Черданцев, «Коллизионные нормы – это своеобразный механизм «саморегулирования» в системе права, призванный тем самым способствовать единству и согласованности права […]. Коллизионные нормы предписывают, какая из норм должна быть применена в тех или иных случаях» [285, с. 211]. Примером такой нормы может служить предписание статьи 137 Конституции Республики Беларусь о том, что «в случае расхождения закона, декрета или указа с Конституцией действует Конституция». Следует сказать, что при функционировании норм конституционного права могут возникать коллизии самого разного характера – содержательные, иерархические, темпоральные, пространственные и другие.

Иногда среди «нетипичных» правовых норм указывают рекомендательные нормы, что неверно, поскольку речь идет об обычных управомачивающих нормах, но выраженных в форме рекомендаций. Здесь действует обычный разрешительный тип регулирования.

2.Конституционно-правовые нормы могут различаться по кругу регулируемых общественных отношений, или, как пишет О.Е. Кутафин [109, с. 85], по объекту правового регулирования. Таким образом, нормы белорусского конституционного права можно разделить на несколько групп. К первой относятся нормы, определяющие основы конституционного строя Беларуси. Вторую группу образуют конституционно-правовые нормы, содержащие правовые установления, связанные с принадлежностью к государству и регулированием отношений по поводу гражданства. Третью группу образуют конституционно-правовые нормы, объект регулирования которых составляют общие принципы статуса личности (равноправие, неотъемлемость, гарантированность и др.). В четвертую группу входят конституционно-правовые нормы, закрепляющие административно-территориальное устройство нашего государства. Пятую группу образуют конституционно-правовые нормы, закрепляющие основные принципы системы органов государственной власти. Шестую группу составляют нормы, закрепляющие основные начала и принципы организации местного управления и самоуправления в Республике Беларусь. Наконец, седьмую группу составляют нормы, где особым объектом выступает сама Конституция (конституционные поправки и пересмотр Конституции; заключительные и переходные положения). Как представляется, в границах указанных групп происходит первичная, наиболее общая классификация конституционных норм.

3.По времени действия нормы конституционного права делятся на временные и постоянные. Временными принято считать те нормы права, срок действия которых определен изначально. Примером таких норм являются положения, содержащиеся, например, в Законе «О бюджете Республики Беларусь на 2008 год». Постоянными, таким образом, являются все остальные нормы, хотя не факт, что они будут долговечными.

4.По действию в пространстве (по территории) нормы конституционного права могут быть двух видов. Одни действуют на территории всего государства (нормы Конституции Республики Беларусь), а другие лишь на определенной ее части (нормы, содержащиеся в решениях местных органов управления и самоуправления). Вторую группу норм принято называть локальными.

5.По кругу лиц, на которых распространяют действие конституционно-правовые нормы, можно выделить три группы таких норм. Во-первых, это нормы, которые касаются всех без исключения субъектов конституционного права («Каждый, кто находится на территории Республики Беларусь, обязан соблюдать ее Конституцию, законы и уважать национальные традиции»– статья 52 Конституции Республики Беларусь). Во-вторых, часть конституционных норм распространяет свое действие лишь на некоторую часть субъектов конституционного права. Например, статья 57 Конституции Республики Беларусь говорит о том, что «защита Республики Беларусь – обязанность и священный долг гражданина Республики Беларус». Но эта норма не имеет отношения к такой категории физических лиц, как иностранные граждане и лица без гражданства. Впрочем, не касается она и физических лиц женского пола. В-третьих, в конституционном праве есть нормы, имеющие отношение лишь к одному субъекту (но не к конкретной персоне!). Речь идет о субъектах, которые представлены в Республике Беларусь в единственном числе (Президент, Председатель Конституционного Суда, Генеральный прокурор, Совет Республики и др.).

6.По способу воздействия на поведение субъектов нормы конституционного права различают в качестве управомачивающих, обязывающих, запрещающих.

Управомачивающие нормы закрепляют право субъектов осуществлять предусмотренные в них действия, определяют рамки их полномочий («Президент может в любое время подать в отставку» – статья 87 Конституции Республики Беларусь).

Обязывающие нормы строго предписывает субъектам соотносить свое поведение, свои действия с установками данных норм, избирать именно тот вариант поведения, который соответствует их требованиям («Выборы нового состава палат Парламента назначаются не позднее четырех месяцев и проводятся не позднее 30 дней до окончания полномочий палат действующего созыва» – часть 3 статьи 91 Конституции Республики Беларусь). Как видим, в таких нормах могут и отсутствовать слова «обязан», «должен», а обязывающий акцент делается через саму «тональность» предписания.

Запрещающие нормы указывают, какие действия субъектам нельзя совершать. В тексте нормативного правового акта используются такие слова и словосочетания, как «не может», «запрещено», «не имеет права» и др. («Монополизация средств массовой информации государством, общественными объединениями или отдельными гражданами, а также цензура не допускаются» – часть 3 статьи 33 Конституции Республики Беларусь).

7. По степени определенности содержащихся в конституционно-правовых нормах предписаний различают императивные, диспозитивные и альтернативные нормы.

Императивным нормам присуща строгая категоричность, исключающая какие-либо отступления от сформулированного в них правила, не допускается замена предписаний этих норм по усмотрению участвующих в их применении лиц иными условиями их поведения.Через них реализуются властные указания государства однозначного характера («В референдумах участвуют граждане Республики Беларусь, обладающие избирательным правом» – часть 2 статьи 76 Конституции Республики Беларусь). Но не следует «смешивать» императивные и управомачивающие нормы, что зачастую имеет место. Дело в том, что большинство управомачивающих норм являются императивными предписаниями («Лицо, заключенное под стражу, имеет право на судебную проверку законности его задержания или ареста» – часть 2 статьи 25 Конституции Республики Беларусь).

В отличие от императивных диспозитивные нормы допускают регулирование отношений между субъектами в той степени, как это позволяет закон. Здесь устанавливается правило лишь на случай отсутствия соглашения, когда участники отношений не выработали иного условия по вопросу, разрешенному в данной норме. Но и во властных отношениях может присутствовать элемент диспозитивности, когда субъекту предоставляется возможность в определенных границах урегулировать отношения по своему усмотрению («Руководители местных исполнительных и распорядительных органов назначаются на должность и освобождаются от должности Президентом Республики Беларусь или в установленном им порядке и утверждаются в должности соответствующими местными Советами депутатов» – статья 119 Конституции Республики Беларусь).

Альтернативные нормы характеризуются тем, что допускают различные варианты поведения участников отношений в зависимости от конкретных условий. («В силу особой необходимости Президент по своей инициативе либо по предложению Правительства может издавать временные декреты, имеющие силу закона» – часть 3 статьи 101 Конституции Республики Беларусь).

8. Поскольку общественные отношения, регулируемые конституционными нормами, неодинаковы по своему объему, нормы можно классифицировать на общие, специальные и исключительные.

Действие общих норм распространяется не на один, а на несколько видов общественных отношений, охватывающих разнообразные сферы, в которых субъекты Республики Беларусь осуществляют свои функции. Регламентация в таких случаях нередко происходит через нормы-принципы: «Государство гарантирует права и свободы гражданам Беларуси, закрепленные в Конституции, законах и предусмотренные международными обязательствами государства» (часть 3 статьи 21 Конституции Республики Беларусь).

Характерной чертой специальных норм является то, что они регулируют лишь определенный вид отношений данного рода либо имеют особое назначение («Палаты собираются на две очередные сессии в год» – часть 1 статьи 95 Конституции Республики Беларусь).

Особенность исключительных конституционно-правовых норм состоит в том, что они определяют некоторые изъятия из правил, содержащихся в общих или специальных нормах («Внеочередные сессии созываются указами Президента» – часть 6 статьи 95 Конституции Республики Беларусь).

9. По назначению в механизме правового регулирования принято различать материальные и процессуальные нормы. Первые предусматривают содержание действий по правовому регулированию общественных отношений, а вторые – определяют формы реализации материальных норм. Как пишет О.Е. Кутафин, «если материальные нормы указывают на то, что нужно делать для их осуществления, то процессуальные нормы определяют, как, каким образом, в каком порядке их следует реализовывать» [109, с.94].

Такое разделение достаточно четко прослеживается еще с периода античного права, хотя там процессуальные нормы рассматривались как дополнение к соответствующим материальным нормам, как производные от них. Наличие процессуальных норм в конституционном (государственном) праве обосновывалось и некоторыми представителями советской науки, такими как Г.И. Петров, П.Е. Недбайло, А.И. Ким, В.С. Основин и др. В настоящее время все большее число ученых настаивают на необходимости развития именно процессуальной стороны реализации прав и обязанности граждан (Вспомним, что известную «Сталинскую» Конституцию 1936 г. называли самой демократической на тот момент в мире, но ее материальные нормы невозможно было реализовать из-за отсутствия соответствующих процессуальных механизмов).

На важное обстоятельство обращает внимание В.А. Рыжов [98, с.9], когда выражает несогласие с теми специалистами по судебному процессуальному праву, которые полагают, что о конституционно-правовых процессуальных нормах можно говорить применительно лишь к тем, которые регулируют производство в конституционных или приравненных к ним судам (производство в других государственных органах регулируется, по их мнению, процедурными нормами). Ученый же полагает, что не следует проводить такого различия между процессуальными и процедурными нормами, полагая, что любая юридическая процедура есть юридический процесс.

Следует признать, что именно процессуальные нормы призваны обеспечить претворение в жизнь материально-правовых предписаний, гарантировать доступность пользования гражданами конституционными правами и свободами. В своей работе В.О. Лучин [118, с.51] подчеркивает, что преобладание в Конституции материальных норм никаким образом не умаляет значения содержащихся в ней процессуальных норм, посредством которых достигается не только оптимальный вариант реализации материальных норм, но порой и сама возможность осуществления, включения их в общественную практику, а в отсутствие такой процессуальной обеспеченности невозможен либо крайне затруднен перевод многих материальных конституционных норм из статического состояния в динамическое.

Также и Н.В. Витрук отмечает, например, что «судебно-конституционный процесс (конституционное судопроизводство) – это обязательное условие, без которого судебно-конституционное материальное право не будет жить, действовать, эффективное средство упорядочения, организации общественных отношений» [58, с.27]. Существенные разработки в сфере конституционного процессуального права принадлежат таким российским ученым, как Н.С. Бондарь [24], Ж.И.Овсепян [151], Б.С.Эбзеев [298].

Как положительный факт следует отметить появление в Республике Беларусь курса «Правотворческий процесс», читаемого в обязательном порядке с 2006 г. на юридических факультетах, а также включение в учебный процесс учебного курса (спецкурса) «Конституционное правосудие» некоторых ВУЗов нашей страны (БГУ, ПГУ). Реалии сегодняшнего дня говорят о том, что современное высшее юридическое образование не может быть полноценным и качественным без изучения студентами всех форм обучения учебной дисциплины, раскрывающей содержание, особенности, процедуру конституционного судопроизводства.

В связи с насыщением конституционного права процессуальными (процедурными) нормами, востребованностью и возрастанием их роли в механизме правового регулирования, можно с большой долей уверенности утверждать о формировании в Республике Беларусь такого явления, как конституционно-правовой процесс. Правда, понимание данной категории воспринимается неоднозначно белорусскими учеными (см. А.Е. Вашкевича [43], А.А. Соколову [257], М.Ф. Чудакова [290]).

10. Нормы конституционного права различаются по юридической силе. От уровня юридической силы нормы зависит та правовая база, на основе которой формируется ее содержание. Этот же фактор определяет и порядок отмены нормы, связи ее с другими нормами, их соотношение и иерархию.

Согласно Конституции Республики Беларусь и Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» следует различать, как минимум, три вида норм. Во-первых, это нормы Основного Закона Беларуси, имеющего высшую юридическую силу (статья 137 Конституции Республики Беларусь). Во-вторых, это нормы конституционных законодательных актов, к которым относятся законы, декреты и указы. В-третьих, это нормы актов конституционного законодательства (все иные, помимо законодательных, нормативные правовые акты, регулирующие конституционные правоотношения). Ввиду того, что в 1996 г. в Республике Беларусь был отменен конституционный принцип верховенства закона (его заменили в статье 7 Конституции Республики Беларусь принципом верховенства права), стало неуместно использовать такой, казалось бы, устоявшийся термин, как «подзаконный акт» (см. более подробно [191]).

Конституционные нормы могут иметь и другие особенности, по которым возможна их дифференциация, то есть указанные выше критерии классификации не являются исчерпывающими.

Мы допускаем, что могут использоваться и иные критерии, позволяющие еще глубже и всестороннее познать сущность и специфику конституционно-правовых норм, их соотношение с иными юридическими нормами. Ограничиваясь приведенной классификацией, мы считаем ее достаточно глубокой и последовательной при изучении норм конституционного права, хотя не считаем возможным абсолютизировать какую-либо из известных классификаций.

В любом случае, научно обоснованная классификация конституционно-правовых норм способствует выявлению и практическому использованию их богатейших, разносторонних возможностей в осуществлении и совершенствовании конституционно-правового регулирования, неуклонно возрастающей роли конституционного права в развитии общества и государства. С ее помощью решаются следующие важнейшие задачи:

1) Четко определяется место конституционно-правовых норм в действующей системе права;

2) Уясняются функции конституционно-правовых норм и их роль в механизме правового регулирования;

3) Точнее определяются границы и возможности регулирующего воздействия конституционного права на общественные отношения;

4) Совершенствуется вся нормотворческая и правоприменительная деятельность уполномоченных субъектов в государстве.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: