Субъективные признаки состава преступления

В российской науке уголовного права преобладающей точкой зрения по поводу субъективной стороны преступления является положение о том, что под таковой следует понимать «внутреннюю психологическую характеристику преступного поведения, заключающуюся в психическом отношении преступника к совершаемому преступлению в целом и его отдельным юридически значимым элементам объективного характера».[28] Специфическая особенность субъективной стороны преступления состоит в том, что она не только предшествует исполнению преступления, формируясь в виде мотива, цели, плана преступного поведения, но и сопровождает его от начала до конца преступных действий, представляя собой своеобразный самоконтроль за совершаемыми действиями. И действительно, в содержание вины входит психический процесс, который, протекая в сознании преступника, имеет место при совершении всякого преступления.

Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ) предполагает неосторожную вину. Как вид преступного поведения это деяние характеризуется определенным комплексом психических процессов, его опосредующих. Эти процессы отличаются целостностью, охватывающей всю преступную деятельность, протекающими в конкретной форме. Субъективный аспект нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств является внутренним психическим отношением, что и предполагает в качестве начального пункта анализа психики психических процессов. С точки зрения права, анализ психического процесса предполагает рассмотрение познавательного, волевого и эмоционального аспектов.

Данное преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК РФ). Как видно, при определении легкомыслия законодатель не касается психического отношения лица к совершаемому общественно опасному действию или бездействию, а ограничивается характеристикой отношения только к последствиям.

Так, суд установил, что в условиях темного времени суток и дождя, максимально снизив скорость своего автомобиля, вплоть до полной его остановки, после ослепления дальним светом фар встречного автомобиля, осужденный имел техническую возможность избежать наезда на потерпевшего, который в момент столкновения находился практически на разделительной полосе автодороги. Следовательно, по мнению суда, нарушение самим потерпевшим Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от 23.10.1993 № 1090 (ПДД), связанное с нахождением на проезжей части автодороги, не влияло на обоснованность выводов суда о виновности осужденного и не влекло его освобождение от уголовной ответственности, поскольку по смыслу закона такая ответственность, безусловно, наступает при условии возникновения последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, если они находятся в причинной связи с допущенными лицом нарушениями ПДД.[29]

Поэтому отношение к действию или бездействию не имеет здесь принципиального значения, как при умысле, когда ответственность может наступить только за действия без наступления общественно опасных последствий, указанных в статьях особенной части (за преступления с формальным составом). Кроме того, последствия – это именно тот объективный признак, который придает неосторожному преступлению качество общественной опасности. Поэтому отношение к последствию это по сути и есть отношение к общественной опасности деяния. Соответственно, при совершении преступления по легкомыслию субъект всегда сознает отрицательное значение возможных последствий, а значит, по общему правилу он осознает общественную опасность совершаемого действия или бездействия, которое, поскольку оно чревато социально вредными последствиями, содержит потенциальную угрозу общественной опасности.

Стало быть, одним из важных интеллектуальных элементов неосторожной формы вины при нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств является осознание виновным общественной опасности своих действий. И хотя этот признак прямо не вытекает из буквы уголовного закона, тем не менее, на наш взгляд, он характерен для состава преступления в виде нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.

Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств может быть совершено также по преступной небрежности, когда лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК РФ). При этой форме неосторожности лицо, имея реальную (именно реальную – это принципиальный момент) возможность предвидеть наступление общественно опасных последствий своего деяния, не проявляет концентрации своего интеллектуально-волевого потенциала для того, чтобы совершить необходимые действия для предотвращения преступных последствий, то есть не трансформирует возможность в действительность.

Здесь имеет место своеобразная форма психического отношения виновного к общественно опасным последствиям своего деяния, при которой волевой элемент характеризуется волевым характером совершаемого действия и отсутствием волевых актов, направленных на предотвращение общественно опасных последствий. Такое состояние отражает отсутствие осознания общественной опасности совершаемого действия или бездействия, а также отсутствие предвидения преступных последствий. Соответственно, небрежность представляет собой единственную разновидность вины, при которой виновный не предвидит последствий ни в форме неизбежности (прямой умысел), ни в форме реальной возможности (косвенный умысел) или абстрактной возможности (неосторожность в виде легкомыслия) их наступления, то есть здесь вообще отсутствует позитивная психологическая связь между субъектом преступления и причиненными им преступными последствиями, что, однако, не освобождает от уголовной ответственности, поскольку деятель, как отмечалось, в силу ситуации и своего положения должен был такую связь генерировать. Содержание объективного критерия небрежности (должен проявить необходимую внимательность и осмотрительность и предвидеть наступление общественно опасных последствий) раскрывается в юридической литературе неоднозначно. Так, в одном из учебников указывается, что, пользуясь объективным критерием, суд исходит из требований предусмотрительности, которые должны соблюдать лица той профессии, специальности или деятельности, к которой принадлежит или которой занимается виновный, чтобы предотвратить наступление преступного результата, либо из той меры должной предусмотрительности, которая предъявляется к любому члену общества на основании действующих в этом обществе социальных норм.

Так, суд отклонил ссылку осужденного на допущенные потерпевшим нарушения Правил дорожного движения Российской Федерации (утв. Постановлением Совета Министров – Правительства РФ от 23.10.1993 № 1090), разъяснив, что указанные нарушения не являлись основанием для освобождения его от уголовной ответственности, поскольку по смыслу закона такая ответственность безусловно наступает при возникновении последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, если они находятся в причинной связи с допущенными лицом нарушениями упомянутых Правил дорожного движения.[30]

В реальной жизни эти компоненты тесно связаны между собой, взаимообуславливают друг друга, являются различными сторонами единого психологического отношения.

В диспозиции уголовных норм Особенной части Уголовного Кодекса всегда есть указание на вину, ее форму и только в исключительных случаях, как квалифицирующие признаки, выделяются мотивы и цели преступления. В целом же, квалифицирующее значение имеет только вина, ее форма. Поэтому в данной работе рассматриваются вина, мотив, цель как отдельные, самостоятельные элементы субъективной стороны.

Вина как психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию составляет ядро субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержания. Вина – обязательный признак любого преступления. Но она не дает ответа на вопросы, почему и для чего виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают мотив и цель, которые являются не обязательными, а факультативными признаками субъективной стороны преступления.

Иногда в содержание субъективной стороны преступления включают эмоции, т.е. переживания лица в связи с совершаемым преступлением. Однако необходимо иметь в виду следующее. Эмоции, выражающие отношение к уже совершенному преступлению (удовлетворение или, наоборот, раскаяние, страх перед наказанием и т.д.), вообще не могут служить признаком субъективной стороны. Эмоции же, сопровождающие подготовку преступления и процесс его совершения, могут играть роль мотивообразующего фактора и в некоторых случаях, предусмотренных законом, им придается определенное юридическое значение. Но и в этих случаях эмоции характеризуют не психическую деятельность виновного, а его психическое состояние, т.е. характеризуют не столько субъективную сторону, сколько субъекта преступления, следовательно, они не имеют значения самостоятельного признака субъективной стороны.[31]

К преступной небрежности в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 264 УК РФ, относится совершение дорожно-транспортного происшествия, когда лицо в результате невнимательности на дороге не увидело дорожного знака. В соответствии с п. 1.3 Правил дорожного движения каждый участник дорожного движения (в том числе и водитель) обязан проявлять необходимую внимательность и соблюдать дорожные знаки. В соответствии с ч. 3 ст. 26 УК РФ волевой момент небрежности включает в себя обязанность предвидеть последствие деяния, а в описанной нами ситуации обязанность направлена на соблюдение дорожных знаков. Однако не соответствие признаков приведенного нами общественно опасного деяния признакам преступной небрежности только кажущееся.

Если лицо по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть, то деяние следует признать совершенным невиновно. Так, по делу Ф. было установлено, что он нарушил Правила дорожного движения, что повлекло опрокидывание комбайна и причинение по неосторожности смерти гр-ну Ж., который вспрыгнул на подножку комбайна. Действия виновного были квалифицированы по ч. 2. ст. 264 УК РФ. Между тем по делу было установлено, что конструкция комбайна с затемненными стеклами его кабины такова, что Ф. не располагал возможностью увидеть из кабины запрыгнувшего на подножку комбайна Ж. Поэтому он не мог осознавать, что в результате допущенных им нарушений Правил дорожного движения может пострадать Ж., и в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 264 УК РФ.

В связи с неправильным применением уголовного закона приговор был отменен, а дело прекращено за отсутствием в действиях Ф. состава преступления.[32]

Мотив совершения преступления не имеет значения для решения вопроса о наличии состава преступления.

В тех случаях, когда лицо, управлявшее транспортным средством, умышленно использовало его в целях причинения вреда здоровью потерпевшего, содеянное влечет уголовную ответственность по статьям Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации о преступлениях против личности.

Субъект преступления специальный. Субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, является достигшее 16-летнего возраста лицо, управлявшее автомобилем, трамваем или другим механическим транспортным средством, предназначенным для перевозки по дорогам людей, грузов или оборудования, установленного на нем (п. 1.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, далее – Правила). Им признается не только водитель, сдавший экзамены на право управления указанным видом транспортного средства и получивший соответствующее удостоверение, но и любое другое лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе лицо, у которого указанный документ был изъят в установленном законом порядке за ранее допущенное нарушение пунктов Правил, лицо, не имевшее либо лишенное права управления соответствующим видом транспортного средства, а также лицо, обучающее вождению на учебном транспортном средстве с двойным управлением.

В последнем случае за нарушение соответствующих правил обучающимся ответственность несет инструктор. Исключение составляют случаи нарушения обучаемым указаний инструктора, за что обучаемый несет ответственность самостоятельно.

Как следует из текста закона субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, может быть только лицо, управляющее транспортным средством. Если лицо таким средством не управляет, в случае причинения вреда его действия следует квалифицировать по иным статьям УК РФ.

Ф. был осужден за то, что, управляя автомобилем КамАЗ, превысил скорость движения и допустил столкновение с автомобилем ВАЗ, повлекшее тяжкие последствия. Ф. следовал по шоссе со скоростью 74,5 км/ч вместо 70 км/ч, установленных для данного участка дороги. В это время перед его автомобилем впереди справа с второстепенной дороги выехал на шоссе и стал его пересекать автомобиль ВАЗ под управлением К., находившегося в нетрезвом состоянии. Увидев ВАЗ, Ф. пытался объехать его, для чего свернул влево, но в 1,5 м от левой обочины шоссе столкнулся с автомобилем. Признавая Ф. виновным, суд сослался в приговоре на заключение автотехнической экспертизы о том, что Ф. превысил скорость на 4,5 км/ч и несвоевременно принял меры для предотвращения столкновения, поскольку поздно начал тормозить и вследствие этого не смог предотвратить аварию.

Между тем из материалов дела усматривается, что это нарушение не находилось в причинной связи с наступившими последствиями, так как непосредственной причиной столкновения транспортных средств явились неправильные действия водителя автомобиля ВАЗ, который выехал со второстепенной на главную дорогу и стал делать левый поворот, не пропустив двигавшийся по главной дороге КамАЗ, чем создал аварийную обстановку. То, что Ф. не сумел уклониться от столкновения, не может быть вменено ему в вину, поскольку он не предвидел, не мог и не должен был предвидеть, что автомобиль ВАЗ не остановится перед выездом на главную дорогу и не пропустит управляемый Ф. КамАЗ. Действия Ф., выразившиеся в применении торможения и попытке предотвратить столкновение путем маневрирования, были продиктованы аварийной обстановкой, сложившейся не по его вине. Что касается превышения Ф. скорости на 4,5 км/ч, то, как видно из заключения экспертизы, оно не повлияло на механизм столкновения (такие же последствия наступили бы в данном случае и при соблюдении Ф. установленной скорости).

С учетом этих обстоятельств Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала на отсутствие причинной связи между превышением Ф. скорости и наступившими последствиями, приговор в отношении Ф. отменила и дело прекратила за отсутствием в его действиях состава преступления.[33]

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: