Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки

Частями 2, 3, 4, 6 статьи 264 УК РФ установлена повышенная уголовная ответственность за совершение рассматриваемого преступления. Состояние опьянения не влияет на субъективную сторону состава преступления, но оно обуславливает возможность искаженного восприятия дорожно-транспортной обстановки, снижение скорости реакции водителя, возникновению чувства самоуверенности, а также иных факторов повышающих вероятность совершения преступного деяния.

Квалифицированным видом преступления является нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспорта, повлекшее причинение:

– по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 264 УК РФ);

– по неосторожности смерти двух или более лиц (ч. 3 ст. 264 УК РФ).

Если нарушение правил дорожного движения водителями транспортного средства повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью одного человека и смерть другого, то содеянное необходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 264 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 1 указанной статьи не требуется.[34]

Осенью 2012 года всю страну потрясла целая серия дорожно-транспортных происшествий, повлекшая гибель нескольких лиц. Эти события широко освещались в СМИ. Наиболее резонансным из них было ДТП, совершенное А. Максимовым на ул. Минской г. Москвы, в результате которого погибло 7 человек, пятеро из которых были несовершеннолетними. Можно привести и ДТП, совершенное Е. Зауэр, в результате которого погибло пять человек. Эти сведения автору данной статьи, как и многим другим, стали известны из телевизионных передач. Приведенные ДТП были совершены указанными лицами, находящимися в нетрезвом состоянии, с грубым нарушением и иных правил дорожного движения. По традиционно сложившейся судебной практике они, вероятнее всего, будут осуждены по ч. 6 ст. 264 УК в пределах предусмотренных ею санкции. Это, в принципе, могут быть и два месяца принудительных работ либо два месяца лишения свободы. Таковы минимальные размеры наказания по данной статье.[35]

В связи с этими ДТП в СМИ предлагались самые различные предложения по изменению в УК, направленные на ужесточение наказания по рассматриваемой статье. Спектр предложений по данным изменениям был очень многообразен. В рамках данной статьи нет возможности его проанализировать. Далеко не все из этих предложений представляются разумными, обоснованными и реально выполнимыми. Время покажет, какие решения примет законодатель. По УК РСФСР 1960 г. за подобное преступление (ч. 3 ст. 211) было предусмотрено лишение свободы от 3 до 15. То есть максимальный предел данной санкции давал возможность назначить такой же срок лишения свободы, как и за убийство при отягчающих обстоятельствах, предусмотренное тем же Кодексом в ст. 102. По ст. 103 УК РСФСР за простое умышленное убийство могло быть назначено до 10 лет лишения свободы, то есть на 5 лет меньше, чем по ч. 3 ст. 211 того же Кодекса. Приведенное сравнение позволяет сделать вывод о том, что для государства ценность жизни его граждан в настоящее время значительно снизилась по сравнению с прежними временами.

В настоящее время, вина в преступлениях, связанных с управлением транспортным средством, изначально презюмируется как неосторожная. Это устоявшаяся судебная практика. В судебно-следственных документах обычно используют стандартные выражения типа «находясь в нетрезвом состоянии, грубо нарушил правила дорожного движения, не справился с управлением автомобилем и т.п.». Как результат всего этого указываются самые разнообразные последствия – от причинения тяжкого вреда здоровью до гибели двух или более лиц. Неосторожная вина и ее вид, как правило, специально не анализируется и не доказывается.

Исходя из примечания 2 к ст. 264 УК, которое распространяет свое действие и на ст. 264.1, субъект преступления является специальным, обладающим как общими, так и специальными признаками.

Согласно требованиям ст. 19 УК общими условиями уголовной ответственности за указанное преступление являются вменяемость физического лица и достижение им шестнадцатилетнего возраста. Водителем по этой категории дел признается не только водитель, сдавший экзамены на право управления указанным видом транспортного средства и получивший соответствующее удостоверение, но и любое другое лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе лицо, у которого указанный документ был изъят в установленном законом порядке за ранее допущенное нарушение, лицо, не имевшее либо лишенное права управления соответствующим видом транспортного средства, а также лицо, обучающее вождению на учебном транспортном средстве с двойным управлением.[36]

К специальным признакам субъекта относятся: во-первых, нахождение водителя в состоянии опьянения, при этом не обязательно алкогольного; во-вторых, наличие действующего административного наказания за управление транспортным средством в состоянии опьянения или за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения либо наличие судимости за совершение преступления, предусмотренного ч. ч. 2, 4 или 6 ст. 264 либо ст. 264.1 УК.

Соответственно, совокупность указанных общих и специальных признаков определяет возможность привлечения лица к уголовной ответственности по ст. 264.1 УК.

В настоящей статье хотелось бы обратить внимание на некоторые моменты, характеризующие специальные признаки субъекта этого преступления.

Первый момент касается уголовно-правовой характеристики состояния опьянения. Согласно п. 2.7 Правил дорожного движения водителю запрещается управлять транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения. Другими словами, опьянение водителя может быть следствием приема алкогольных напитков и (или) наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов.

В настоящее время на территории РФ действует закон, позволяющий водителю иметь минимально разрешенную концентрацию этилового спирта в крови. Это отражено в примечании к ст. 12.8 КоАП РФ, в соответствии с которым административная ответственность наступает в случае установленного факта употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ, который определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, а именно 0,16 миллиграмма на один литр выдыхаемого воздуха, или в случае наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека. Иными словами, 0,16 мг чистого спирта в 1 л воздуха, выдыхаемого человеком, – это именно те самые 0,16 промилле. К слову, по медицинским данным, этот показатель будет почти вдвое выше, если взять у водителя клинический анализ крови (он может достигать 0,3 промилле).[37]

Минимальное значение промилле установлено в целях предотвращения погрешности алкотестера, а также из-за показателей, которые могут дать обычные напитки (кефир, квас) или определенное заболевание (например, сахарный диабет). Поэтому законодатель, установив в административном законодательстве минимальное содержание алкоголя в крови в конкретном цифровом выражении, предусмотрел аналогичную ситуацию и в случае уголовного преследования за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения (примечание 2 к ст. 264 УК). Таким образом, эту минимальную суммарную погрешность измерений следует учитывать при квалификации по ст. 264.1 УК.

По поводу иных видов опьянения позиция законодателя однозначна – уже сам факт наличия в организме водителя наркотических или психотропных веществ влечет за собой административную или уголовную ответственность.

Второй момент связан с тем, что законодатель не видит разницы в характере и степени общественной опасности между фактами нахождения водителя в состоянии опьянения и его отказом от медицинского освидетельствования на состояние опьянения, в связи с чем уравнивает их статус (примечание 2 к ст. 264 УК). Такое решение, полагаем, обусловлено тонкой гранью между необходимостью соблюдения правоохранительными органами конституционного права граждан на неприкосновенность личности и практическими сложностями принудительной процедуры получения анализов. Практика показывает, что на предложение задержанному трезвому водителю добровольно пройти процедуру медицинского освидетельствования на состояние опьянения фактически всегда следует положительный ответ, в то время как на аналогичное предложение пьяному водителю в большинстве случаев – отрицательный. Поэтому в целях исключения правовых споров о законности принудительного медицинского освидетельствования на состояние опьянения законодатель обоснованно приравнял статус лица, отказавшегося от освидетельствования, к статусу лица, находящегося в состоянии опьянения.[38]

Третий момент определяет юридический статус лица, привлекаемого к уголовной ответственности, в виде наличия действующего административного взыскания за управление транспортным средством в состоянии опьянения или за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения или судимости по ч. ч. 2, 4 или 6 ст. 264 или ст. 264.1 УК.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также их неправомерным завладением без цели хищения» о вине в рассматриваемых преступлениях и ее специальном доказывании также ничего не говорится. Лишь в п. 15 говорится о том, что «в тех случаях, когда лицо, управлявшее транспортным средством, умышленно использовало его в целях причинения вреда здоровью потерпевшего, содеянное влечет уголовную ответственность по статьям Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации о преступлениях против личности».[39] Представляется, что этот пункт в существующей редакции ценности не представляет. Его смысл заключается в том, что преступление против личности с прямым умыслом может быть совершено с использованием и транспортного средстваКроме этого, в нем говорится о цели причинения вреда только здоровью. Однако транспортное средство может быть использовано и с целью лишения жизни потерпевшего. В этом случае речь должна идти об умышленном убийстве с прямым умыслом с использованием транспортного средства как орудии его совершения. В упомянутом пункте Постановления Пленума об этом ничего не говорится. Применительно к неосторожной вине именно в транспортных преступлениях, ее установлении и доказывании в этом пункте мы ничего не находим.

Федеральным законом от 13 февраля 2009 г. № 20-ФЗ «О внесении изменения в статью 264 Уголовного кодекса Российской Федерации» данная статья дополнена новым квалифицирующим признаком – «совершение деяния лицом, находящимся в состоянии опьянения». До этого в УК 1996 г. состоянию опьянения не придавалось значения признака, дифференцирующего (отягчающего или смягчающего) уголовную ответственность. Действовало общее положение, закрепленное в ст. 23 УК, согласно которому лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности на общих основаниях. Такой нейтральный характер оценки состояния опьянения виновного лица в принципе оправдан для большинства преступлений. Однако Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» обратил внимание судов на то, что при назначении наказания лицу, совершившему предусмотренное ст. 264 УК преступление в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, в силу ч. 3 ст. 60 УК следует учитывать указанное обстоятельство как отрицательно характеризующее личность этого лица, умышленно допустившего нарушение пункта 2.7 Правил, повышающее степень общественной опасности им содеянного».

Так, суд, разъясняя порядок применения нормы ч. 2 ст. 264 УК РФ, отметил, что по смыслу закона отсутствие у осужденного водительских прав не исключает назначение ему наказания в виде лишения права управления транспортным средством на определенный срок.[40]

Так, по мнению суда, исходя из диспозиции ч. 4 ст. 264 УК РФ, совершение преступления лицом, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, является квалифицирующим признаком объективной стороны состава преступления, следовательно, отрицание осужденным указанного признака свидетельствует лишь о частичном признании вины в совершенном преступлении.[41]

Предыдущая редакция ст. 264 УК дифференцировала уголовную ответственность только в зависимости от последствий деяния. Но, как правильно отмечает А.В. Козун, «последствия неосторожных деяний могут быть неадекватны нарушениям установленных правил безопасности. Грубейшая неосторожность может не повлечь опасных для общества последствий, в то время как даже легкая неосмотрительность, простая забывчивость при определенных условиях причиняют огромный ущерб, приводят к человеческим жертвам. Поэтому преступные последствия не могут полностью характеризовать социальный облик правонарушителя».[42] В связи с этим думается, что новая редакция ст. 264 УК позволяет точнее учитывать как последствия деяния, так и характер поведения виновного.

Эффективность анализируемого уголовно-правового запрета зависит и от правильной квалификации нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, совершенного лицом, находящимся в состоянии опьянения. Такая квалификация невозможна без определения понятия опьянения, тем более что в самом уголовном законе оно не раскрывается. В литературе было высказано мнение, что «под опьянением в уголовном праве понимается состояние, при котором вменяемое лицо не в полной мере осознает фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководит ими в результате осознанно-волевого употребления алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ».[43] Однако в ст. 264 УК говорится не просто об опьянении, а о нахождении в состоянии опьянения лица, управляющего транспортным средством и нарушающего правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств. Такой подход с учетом бланкетного характера диспозиции ст. 264 УК требует, чтобы понятие опьянения использовалось в качестве квалифицирующего признака в том же смысле, что и в Правилах дорожного движения.

Так, в приговоре были учтены наступившие по вине подсудимого последствия. Между тем, как разъяснил суд вышестоящей инстанции, последствия содеянного уже учтены законодателем в санкции ст. 264 ч. 5 УК РФ, а потому не подлежат дополнительному учету при назначении виновному лицу наказания.[44]

Неправильное представление субъекта относительно наличия или отсутствия у него состояния опьянения следует расценивать как разновидность фактической ошибки относительно общественной опасности совершаемого деяния. Так, если лицо ошибочно считает, что находится в состоянии опьянения, но, согласно данным освидетельствования, такое состояние не установлено, то преступление следует квалифицировать по соответствующим частям ст. 264 УК без учета анализируемого квалифицирующего признака. Более сложной является ситуация, когда лицо ошибочно считает себя трезвым (например, полагая, что прошло достаточно времени после употребления алкоголя).

Видимо, здесь следует согласиться с А.И. Рарогом, по мнению которого «незнание общественной опасности не исключает ответственности за неосторожное преступление, если лицо должно было и могло осознавать общественно опасный характер совершаемого деяния и предвидеть его общественно опасные последствия».[45] Но возможна и извинительная фактическая ошибка, если лицо помимо своей воли, вследствие обмана или случайно (например, в пище или напитках), употребило определенное наркотическое средство, психотропное или одурманивающее вещество, приведшее к опьянению. С учетом характерных свойств алкоголя (выраженный вкус, запах) обманное или случайное его употребление практически исключается.

Использованная в ч. ч. 2, 4 и 6 ст. 264 УК формулировка «деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения», а также особенности влияния состояния опьянения на способность лица управлять транспортным средством позволяют сделать вывод, что для вменения указанного квалифицирующего признака необходимо установление не только факта управления транспортным средством в состоянии опьянения, но и еще хотя бы одного нарушения правил дорожного движения.

И действительно, хотя управление транспортным средством в состоянии опьянения само по себе является нарушением п. 2.7 Правил дорожного движения, оно, взятое в отдельности, не может вызвать общественно опасные последствия.

Состояние опьянения снижает уровень контроля водителя за движением транспортного средства, что влечет другое нарушение (например, превышение скорости, выезд на полосу встречного движения, проезд перекрестка на запрещающий сигнал светофора) или существенно затрудняет своевременное принятие мер по корректировке движения (например, непринятие мер к снижению скорости при возникновении опасности).

Так, по мнению суда, разъяснившего порядок применения ч. 4 ст. 264 УК РФ, тот факт, что в рассматриваемом случае виновный не принес извинения, и доводы о том, что виновный предлагал потерпевшим определенную сумму денег в обмен на прекращение уголовного дела за примирением сторон, относились к этической стороне вопроса и не влекли ужесточение наказания.[46]

Вследствие состояния опьянения увеличивается время реакции, теряется концентрация внимания, происходят другие психофизиологические нарушения, что в большинстве случаев приводит к нарушению требования п. 10.1 Правил дорожного движения, в соответствии с которым скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства. Как справедливо отмечает А.И. Коробеев, состояние опьянения проявляется «через нарушение правил безопасности движения».[47] Таким образом, для вменения анализируемого квалифицирующего признака должна быть установлена причинная связь с общественно опасными последствиями не только состояния опьянения, но и еще хотя бы одного нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств.

Так, по мнению суда, уголовная ответственность безусловно наступает при возникновении последствий, указанных в ч. 4 ст. 264 УК РФ, если они находятся в причинной связи с допущенными лицом нарушениями Правил дорожного движения Российской Федерации (утв. Постановлением Совмина – Правительства РФ от 23.10.1993 № 1090).[48]

На наш взгляд, следует поддержать А.И. Коробеева в том, что «сам факт опьянения лица во время управления транспортным средством должен быть в каждом конкретном случае установлен путем освидетельствования и документально оформлен».[49] Причем установление неалкогольного опьянения должно быть проведено только путем медицинского обследования. Вместе с тем даже подтвержденный освидетельствованием факт опьянения лица еще не означает, что управлявший транспортным средством субъект в момент совершения деяния находился в состоянии опьянения.

Такое лицо могло в нарушение п. 2.7 Правил дорожного движения употребить алкогольные напитки, наркотические средства, психотропные или одурманивающие вещества после дорожно-транспортного происшествия, что будет квалифицировано по ч. 3 ст. 12.27 КоАП, но позволит лицу избежать привлечения к уголовной ответственности за квалифицированный состав преступления, предусмотренный соответствующими частями ст. 264 УК.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: