СТРУКТУРНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВОЗРАСТНОЙ ДИНАМИКИ ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ

Сочетание статистических методов, направленных на выяс­нение функциональных связей, и экспериментального комплекса в изучении различных функций, процессов и свойств позволило выявить чрезвычайную сложность, динамичность и многообразие корреляционных взаимозависимостей в различные периоды жиз­ни человека.

По характеру онтогенетических преобразований Б.Г.Ананьев разделял корреляционные структуры на несколько типов. Обра­зование новых связей представляет собой конструктивный тип, а процесс изменения корреляционных отношений относится К реконструктивному типу. Временная утрата функциональных связей, а затем их восстановление были названы соответственно Деструктивным и реститутивным типами. И, наконец, распад "Функциональных связей без их последующего восстановления Ч преобразования относится к инволюционному типу. Много­образие типов корреляций характеризует возрастную динамику Различных психических функций, демонстрируя то, что ослабле­ние корреляционных отношений еще не означает инволюцию ^йх структур. Б. Г. Ананьев не раз подчеркивал, что разрушение Прежних связей служит базой для последующего построения ^ао функциональных отношений. В силу этого на протяжении

всего индивидуального развития в функциональных структурах имеет место сосуществование преобразований как прогрессив­ного, так и регрессивного характера.

На существенную роль процессов дизассоциации впервые обратил внимание И. М. Сеченов [63], который считал, что з основе развития ощущений, представлений, в образования абстрактов и самосознания лежат процессы не только ассоциа­ции, но и дизассоциации различных элементов сознания.

Описание возрастной динамики корреляционных отношений как внутри психической функции, между отдельными характе­ристиками, так и между различными функциями и свойствами личности, индивида и субъекта деятельности осуществляется с помощью комплекса структурно-статистических показателей. Имеется в виду определение количества функциональных свя­зей, их тесноты и степени устойчивости по мере повышения уровня значимости, а также степени однородности.

Топологический анализ процессов структурирования психо­физиологических функций позволил выделить четыре типа кор­реляционных связей — линейный, лучевой, кольцевой и сетевой. Тип связей, так же как и их число, интенсивность характери­зуют функциональную структуру в отношении ее интегральных свойств. В наибольшей степени интеграция отдельных компо­нентов в единой функциональной системе выражена в сетевой структуре, в наименьшей — при линейной организации функций. Корреляционные связи кольцевого и особенно сетевого типа яв­ляются более эффективными за счет того, что наряду с прямыми отношениями каждый элемент здесь косвенно взаимосвязан со всеми другими компонентами системы, и изменение ее одного звена может явиться результатом множественных влияний и взаимодействий со стороны других звеньев.

Содержательный подход к психическим структурам на основе статистического и топологического анализов направлен на ра­скрытие психологического состава и роли каждого элемента в структуре, на выявление ее центральных и периферических звеньев.

На сенсорно-перцептивном уровне были изучены корреля­ционные отношения между различными характеристиками одной и той же и разной модальности. По зрительно-пространствен­ным функциям были выявлены структуры и динамика их пре­образования в различные периоды жизни. На первом этапе (5—10 лет) наблюдается жесткая взаимосвязь основных эле­ментов структуры монокулярного поля зрения. На последую­щем этапе жизни (12—69 лет) корреляционные отношения между координатными осями зрительного сенсорного поля или совсем не обнаруживаются, или носят избирательный характер. Значительно ослабляются и функциональные связи между гра­ницами поля зрения по отдельным направлениям.

Что касается перцептивного поля зрения, то вначале (5—

8 лет) имеет место переход от однородного состояния к появле­нию расчлененности его на отдельные направления. Затем на­ступает период (10—59 лет) максимальной расчлененности пер­цептивного поля, которая имеет, однако, относительный харак­тер и проявляется в разной степени в зависимости от количест­венного фактора. И, наконец, в более поздние годы (60—69 лет) наступает ослабление структуры перцептивного пространства-Процессы структурирования зрительно-пространственных, функций протекают неодинаково, в зависимости от характера функционирования зрительного анализатора. В развитии сен­сорного поля зрения факт структурирования обеспечивает нор­мальный процесс созревания функции, и по мере достижение зрелости функциональные связи между отдельными элементами, структуры значительно ослабевают. В перцептивном зрительном: поле, напротив, периоды усиления структурности совпадают-с моментами общего значительного улучшения пространственно-различительной деятельности. Следовательно, проявление струк­турированности в этом случае имеет важное значение для до­стижения зрелости и сохранения на оптимальном уровне дан­ной зрительно-пространственной функции.

Экспериментально-генетическое исследование зрительно-про­странственных функций [58] выявило разные типы психических структур. На сенсорном уровне в становлении поля зрения про­является естественный тип психической структуры, отличаю­щийся тем, что характерные особенности функции формируются здесь на основе действия корреляционного механизма. В пе­риод зрелости функциональные связи, напротив, ослабляются,, становятся незначительными, что свидетельствует о потере веду­щего значения видовых особенностей корреляционного меха­низма в дальнейшем развитии зрительного поля за счет про­цесса индивидуализации его структуры.

i Существование психических структур в зрительно-простран­ственных функциях демонстрирует их существенную роль в процессе отражательной деятельности. Наличие определенной структуры монокулярного поля зрения обеспечивает его ста­бильность (см. табл. 2).

• Горизонталь и вертикаль полей зрения обеих монокулярных систем также оказываются тесно связанными между собой. Это означает, что стабильность структурных отношений полч зрения отдельно левого и правого глаза является продуктом совместной интегральной деятельности обоих полушарий голов­ного мозга, «горизонтальной» системы регулирования. Опреде­ляемый структурными отношениями стабильный характер поля зрения лежит в основе отражения основных пространственных свойств объективного мира. При индивидуальных колебаниях границ поля зрения в определенных пределах нормы не про­исходит каких-либо серьезных нарушений в восприятии объек­тивного мира. В то же время при значительном искусственном

I 95

* Источник: Рыбалко Е. Ф. Возрастные особенности объема и «структуры зрительного поля. Л., 1969. С. 19.

сужении поля зрения формирование образа незнакомых фигур становится либо затрудненным, либо попросту невозможным. С этим также связаны трудности операции поиска и пересчета объектов; искажается восприятие трехмерных объектов, нару­шается константность предметного отражения [25; 27].

Структурно-генетический -подход к исследованию з-рительного поля на перцептивном уровне выявил иной, приобретенный в лроцессе деятельности тип структурирования психической функ­ции [58].

Возникновение асимметричности феноменального простран­ства связано с внутренне противоречивым характером процесса лознания и деятельности человека. С одной стороны, дифферен­циация воспринимаемого пространства диктуется ограничен­ными перцептивными возможностями человека, с другой — •сложные условия деятельности человека, решение им задач раз­ной степени трудности требуют оптимизации самого процесса отражения. Путем образования перцептивной пространственной структуры разрешаются противоречия, возникающие в процессе культурного, социального развития человека.

.Своеобразие феноменального пространства как прижизнен­ного образования проявляется в том, что его структурные свой­ства зависят от различного рода условий. К числу последних относится действие количественного и пространственного фак­торов. При изменении численного состава экспозиции происхо­дит усиление или, наоборот, ослабление степени дифференциро-ванности воспринимаемого пространства. При усложнении и изменении пространственной структуры информационного поля также им,еют место качественные преобразования перцептив­ного пространства.

Весь смысл приобретенных психических структурных обра­зований заключается в том, чтобы, оказывая определенное ре­гулирующее действие на характер пространственной ориенти­ровки, повысить эффективность процесса отражения, особенно в сложных для человека условиях деятельности. «Лишь благо-

даря предметно развернутому богатству человеческого суще­ства,— писал К. Маркс, — развивается, а частью и впервые по­рождается, богатство субъективной человеческой чувствен­ности...» [2, с. 122].

Сенсорно-перцептивные структуры пространственного зрения характеризуются сложной возрастной динамикой, при которой ■выделяются наиболее благоприятные для развития зрительных функций человека и для разного рода воздействий на них пе­риоды. Глобальный, или фронтальный, тип изменений проявля­ется при наличии интеркорреляционных связей между всеми составляющими структуры. При этом изменения любого звена отражаются на структуре в целом. При локальном типе изме­нения функциональной структуры улучшение или ухудшение отдельных элементов не приводят к существенному преобразо­ванию структуры в целом. Глобальный тип лежит в основе сен-зитивных периодов развития функции.

Наиболее продуктивным для педагогического влияния перио­дом развития сенсорного зрительного поля является детский и младший школьный возраст. Довольно жесткая корреляционная конструкция поля зрения в этом периоде позволяет ускорять или замедлять развитие данной функции в целом. В то же время для формирования перцептивного зрительного поля по этой же причине важное значение имеет младший школьный и особен­но подростковый возраст.

Возникая в процессе как фило-, так и онтогенеза, психиче­ские структуры на сенсорно-перцептивном уровне выступают как одно из необходимых условий оптимизации процесса познания в целом, поскольку зрительно-пространственные функции явля­ются общей основой различных форм отражения человеком ма­териального мира.

I Комплексные исследования в возрастном плане других пси­хических функций, выполненные под руководством Б. Г. Ананье-йа в 1965—1972 гг., показали, что они не являются простыми, изолированными актами, а структурированы в функциональные системы. Отдельные характеристики этих функций находятся между собой в определенных корреляционных отношениях. В мнемической функции соотносятся между собой такие ее виды и свойства, как объем кратковременного запечатления по раз­ным модальностям, вербальное и образное кратковременное запечатление, скорость заучивания вербального материала, а также различные характеристики долговременной памяти. Свойства избирательности, объема, концентрации, переключае-^ости образуют функциональную структуру внимания. Подоб­ного рода структурные образования обнаружены и при изуче­нии других перцептивных, психомоторных, мыслительных функ-Ций и нейродинамических характеристик, включенных в экспе­риментальный комплекс.

Таким образом, в период роста, а также у взрослых были

7 Заказ № 55 97

обнаружены сложные по своей структуре корреляционные си, стемы, которые являются внутренними условиями развития J функционирования основных форм умственной деятельности (цЯ мяти, внимания, мышления, психомоторики, перцепции). Наряду со сложностью и разнородностью своего состава психические функции отличаются в высшей степени выраженной динамич.1 ностью. В различные микро- и макропериоды внутри отдельный функций происходят изменения в корреляционных отношениях! их различных сторон.

Изучение корреляционных связей в онтогенезе не только! внутри психических функций, но и между ними выявило неоди„| наковую степень их выраженности на разных психических уров! нях. Так, для зрительно-пространственных функций — поля зрения, глазомер, острота зрения — в диапазоне 7—49 лет ха-1 рактерно отсутствие корреляционных связей. Лишь в крайних! возрастных группах по отдельным функциям были получены! значимые величины коэффициента корреляции (5 и 50—59 лет) I Появление значимых корреляционных связей лишь в отдель-1 ные возрастные периоды свидетельствует о том, что зрительно-! пространственные функции характеризуются относительной не-1 зависимостью друг от друга в процессе онтогенетического раз-1 вития. Относительный характер автономности зрительно-про! странственных функций заключается и в том, что ее проявление зависит не только от возраста, но и от определенных простран-J ственных условий. В наибольшей степени она выражена в поля зрения и остроте зрения, в наименьшей — в глазомере и перцеп-1 тивном поле. Сенсорное зрительное поле, являясь основой для других психических образований, в то же время само не зави! сит от их состояния и уровня развития. Острота зрения'также] отличается независимостью по отношению к другим зрительно-] пространственным функциям. Точность глазомера, напротив, из­меняется под влиянием как внешних, так и внутренних фактов ров. Измерительная деятельность в определенные моменты жиз­ни зависит от сенсорного поля зрения, остроты зрения и пер­цептивного зрительного поля. В свою очередь глазомер в силу большой сохранности и устойчивости играет положительную! роль в развитии других функций, например перцептивного зри* тельного поля. Взаимовлияние функций приводит к тому, чтя создаются более благоприятные условия"развития одной функ­ции за счет другой или, наоборот, состояние одной из функций и ее уровень лимитируется другими психическими образо-| ваниями.

Автономность зрительно-пространственных функций по от­ношению друг к другу в процессе онтогенетического развития! сочетается с их корреляционными отношениями с другими фор'] мами умственной деятельности. Так, в исследовании В. Н. Пан­ферова и Л. Н. Гольбиной [22] у взрослых испытуемых были! обнаружены значительные корреляционные связи между полей

ения _и одним из уровней перцептивной деятельности — диф--ЬеР^еНЦИР^{ованньш} У^{знаванием}> ^т- ^с- отнесением воспринимаемых: предметов к определенной категории объектов. Установление тесных корреляционных отношений означает существование не­посредственных связей зрительно-пространственных функций и определенных видов перцепции. Этот вид прямых связей на­блюдается там, где пространственное соотношение элементов я их геометрические свойства выполняют сигнальную функцию _в определении предметного значения объектов. При этом виде связей зрительно-пространственные функции выступают в каче­стве одного из внутренних факторов психической деятельности. Об этом же свидетельствуют и данные Л. Н. Гольбиной [21] _т которая получила положительную значимую корреляцию поля зрения с показателями невербального интеллекта.

В проведенном Л. Н. Гольбиной и В. Н. Панферовым иссле­довании зрительно-пространственные функции не коррелиро­вали с целым рядом более сложных перцептивных свойств — с наблюдательностью, опознанием объектов и константностью. Эти случаи могут быть отнесены к другому виду отношений зрительно-пространственных функций с другими психическими функциями, где они выступают в качестве необходимого усло­вия, перцептивной деятельности ч отличаются избыточностью,, создавая широкие возможности для формирования разнога рода перцептивных процессов. Относительная самостоятельности дискретность зрительно-пространственной функциональной орга­низации свидетельствует о ее существенной роли в умствен­ной деятельности и в то же время о значительных возможно­стях ее изменения в онтогенезе под влиянием разного рода внешних воздействий. Автономный характер зрительно-простран­ственных функций приводит к тому, что они должны принимать активное участие в управлении психическими процессами, вы­ступать в качестве существенных механизмов регуляции пове­дения.

В философском плане автономность рассматривается как проявление всеобщего свойства материи, ее расчлененности, ко­торая существует на всех уровнях материального мира и носит противоречивый характер. Каждый объект сочетает в своем бы­тии как относительную независимость, так и относительную обус­ловленность. Ни один из объектов или процессов в природе не является абсолютно изолированным.

Специальное рассмотрение автономности как общего свой­ства целостных объектов содержится в работах В. К. Прохо-Ренко. Суть автономности, по мнению автора, состоит в проти­воречии независимости и обусловленности. «Автономность есть °граниченная или относительная независимость (дополненная, следовательно, в ряде пунктов зависимостью, обусловлен­ностью), т. е. неразрывное единство независимости и обуслов­ленности. Противоречие автономности отражает одну из важ-

7* 99

нейших сторон структуры, ибо в иных терминах автономность I сочетает полярности выделенности объекта из окружающей I среды и его взаимосвязи с другими телами, а фактор выделен­ности объекта выступает как предпосылка его внешней целост­ности, с одной стороны, и как результат расчлененности более I сложной системы, с другой стороны; фактор же взаимосвязи I объектов является предпосылкой внутренней целостности той I системы, в состав которой эти объекты входят» [52, с. 29—30]. Важным для конкретного научного исследования является так- I же положение В. К. Прохоренко о том, что автономность наибо- I лее ярко выражена в системах управления. «Столь же трудно I представить себе, — пишет он, — такую сложную систему управ- I ления, как организм человека, в которой управляемая и управ­ляющая системы были бы нерасчлененными... В крупном I плане расчленение управляющей (нервной) системы человека начинается с расчлененности нервной системы на центральную, управляющую в основном поведением организма по отношению I к внешней среде, и вегетативную, регулирующую функциониро­вание внутренних органов. Обе эти системы автономны, т. е. относительно независимы в своей управляющей деятельности, но I ее оторваны одна от другой, а относительно взаимно связаны. Автономен каждый орган, каждая ткань и каждая клетка. Авто­номен и организм в целом. Уместно, по-видимому, говорить, что I противоречие автономности в каждом конкретном случае имеет I специфическую форму...» [52, с. 30].

•Интересуясь происхождением адаптации, английский ученый I У. Росс Эшби [71] считал, что она требует не только интегра- | ции связанных между собой действий, но и независимости дей­ствий, не имеющих отношения друг к другу. По его мнению, но­вые формы ультрастабильной системы возникают благодаря известной разобщенности ее частей. Адаптация в этих случаях будет достигнута благодаря тому, что целое станет комплексом подсистем, внутри которых связи сильно развиты, но между ко­торыми они более слабы.

Учитывая значение сенсорных систем в общей структуре отражательной деятельности, можно предположить, что они ха­рактеризуются, как и зрительно-пространственные функции, максимально выраженной автономностью. В исследовании I Ф. Р. Гильмановой [18] в результате корреляционных расчетоз на примере двух возрастных групп (17—18 и 20—25 лет) не I было получено ни одного статистически значимого коэффициента между разными видами обонятельной чувствительности (запахи уксуса, мяты, пиридина) и абсолютными порогами ощущений сладкого, соленого, кислого, горького. Пороги слуховых и зрительных ощущений также не дали значительных корреля­ций ни между собой, ни с порогами обоих видов хеморецепции. Полученные Ф. Р. Гильмановой результаты согласуются с дан­ными В. Д. Небылицына [47] и других исследователей, дока-

завших отсутствие статистически значимых линейных связей между показателями абсолютной чувствительности разных ана­лизаторов (зрительного; слухового, кинестетического). В резуль­тате был сделан вывод о парциальности свойства чувствитель­ности нервной системы в зависимости от сенсорной модальности. В отличие от сенсорной сферы, которая характеризуется автономностью ее функциональных систем, психомоторика, напротив, является высокоинтегрированной структурой. При об­следовании взрослых 19—27 лет Л. А. Головей выявила це­лостную психомоторную организацию, охватывающую различные двигательные системы разного уровня регулирования, от непро­извольных до графических и рабочих движений. В результате своего исследования она пришла к выводу, согласно которому «показатели силы, тремора, координации и точности движений, а также показатели быстроты и скорости, оказываются не слу­чайным набором характеристик, а находятся в определенной взаимосвязи, определяемой как общебиологическими особен­ностями человека как индивида (с его возрастно-половыми осо­бенностями), так и особенностями профессиональной деятель­ности, характеризующими человека как субъекта деятельности. Большое количество межфункциональных связей психомоторики подчеркивает тот факт, что двигательный анализатор, с одной стороны, существует не изолированно, а неразрывно с процес­сами метаболизма и общей жизнедеятельностью, с другой сто­роны, входит в основную структуру субъекта и личности» [20, с. 21].

Факт возрастной динамичности психомоторной структуры и корреляционных связей моторики с другими функциями был спе­циально исследован Н. А. Розе [об] в группах взрослых 18—21 и 25—28 лет. Отмечая исключительную широту, сложность и динамичность функциональных связей психомоторики, психолог показывает, что с возрастом меняется количество и соотношение интра- и межфункциональных связей и, креме того, меняется содержание их центрального звена.

Еще более сложным составом и возрастной динамикой об­ладают межфункциональные связи, которые лежат в основе фор­мирования целостной структуры интеллекта. Е. И. Степанова и Л. Н. Грановская обобщили результаты комплексного иссле­дования интеллектуальных функций в 18—35 лет. Благодаря корреляционному и факторному анализу удалось выявить слож-новетвящиеся цепи корреляций между мнемическими, вербаль-Но-логическими и аттенционными функциями. Основные тенден­ции возрастной изменчивости структуры взаимосвязей интеллек­туальных функций, отмечаемые Е. И. Степановой и Л. Н. Гра­новской, выразились в возрастании числа связей и их тесноты. Причем наибольшее увеличение приходится на долю межфунк-Чиональных связей. Кроме того, происходит перегруппировка Центральных компонентов структуры интеллектуальных функ-

ций. «Если в младшем макропериоде (18—25 лет) самым мощ­ным, по данным корреляционного анализа, является показатель долговременной памяти, а за ним следует показатель логиче­ского мышления (ЛМ-7), то в старшей возрастной группе (26— 35 лет) важное место занимают показатели логического мыш­ления (ЛМ-7 н ЛМ-5). За ними следуют аттенционные показа­тели— объем и переключение внимания — и лишь потом пока­затели долговременной памяти, хотя они и продолжают оста­ваться центральными звеньями структуры» [65, с. 36].

Наряду с количественными и качественными изменениями функциональных структур Е. И. Степанова и Л. Н. Грановская выявили стабильность их отдельных звеньев. К числу характер­ных для всего периода (18—35 лет) относятся, к примеру, свя­зи логического мышления с показателями кратковременной, дол­говременной, образной памяти и непроизвольного запоминания. Эти связи свидетельствуют о взаимозависимости процессов переработки и преобразования информации в мышлении и ее запечатления, а также сохранения в процессах памяти. Такая же постоянная и тесная связь наблюдалась в указанных возра­стах между показателями долговременной памяти и внимания.

Об относительном характере стабильности корреляций сви­детельствует последовательный анализ межфункциональных структур от возраста к возрасту (по микровозрастным интерва­лам). «Младший из рассматриваемых макропериодов (18— 25 лет) характеризуется более подвижной межфункциональной динамической структурой. Здесь наблюдаются большие разли­чия структур при переходе от одного возраста к другому. По-ви­димому, этот период можно рассматривать как период станов­ления целостности интеллектуальной системы. С 26 лет начи­нается относительная стабилизация межфункциональных струк­тур на более высоком уровне интеграции. Создается впечатле­ние, что в ранних возрастах зрелости преобладает относитель­ная автономность, независимость интеллектуальных функций. С возрастом (26—29. лет) повышается интегрированность всей межфункциональной системы, и, наконец, з более зрелый пе­риод (30—35 лет) вновь усиливается дифференциация отдель­ных сторон системы, но уже на более высоком уровне общей интегрированности» [65, с. 37].

Дальнейшие исследования в этом направлении, проведенные на контингенте лиц более старшего возраста (35—46 лет), пока­зали, что «в более младших возрастах зрелости структура ин­теллекта характеризуется относительной автономностью и ди­намичностью в соотношении составляющих интеллект компо­нентов. В более же старших возрастах зрелости интегративность системы интеллекта оказывает положительное влияние на раз­витие каждой отдельной психической функции как составляю­щего компонента по принципу компенсаторности и регулятив-ности. Кроме того, усиливающаяся жесткость связей между

функциями снижает возможности новообразования в структуре |йтеллекта. Такая противоречивость выражается обычно в вы­сокой интеллектуальной продуктивности, проявляющейся в при­вычных условиях профессиональной деятельности взрослых и в затруднении овладения новыми видами деятельности» [66, _с 105]. Наиболее сильное влияние на уровень и структуру пси­хических функций оказывает фактор образования — активное обучение и самообразование.

В другом цикле исследований, выполненном под нашим ру­ководством [17; 36; 39; 68], были выявлены сложные струк­турные психические образования и чередование этапов относи­тельно высокой и слабой интеграции познавательных функций, начиная с очень раннего возраста, в дошкольном и школьном периодах жизни. Наиболее отчетливо процесс расструктурирова-ния функциональной системы наблюдается в подростковом воз­расте, когда большинство корреляций внутри отдельных функ­ций памяти, мышления, внимания, психомоторики и нейроди-намических характеристик, между их различными сторонами и межфункциональные отношения в значительной степени ослаб­ляются и теряют свой значимый характер. В более старших возрастах вновь происходит синтез отдельных функций, их свойств и образование новых структур. На процессы структуро-образования психофизиологических функций оказывает интен­сивное влияние учебно-познавательная деятельность, а также другие виды деятельности, к примеру спортивная подготовка школьников.

Итак, рассмотрение в онтогенезе процессов структурообразо-вания психофизиологических функций выявило динамический, подвижный характер последних. Разная степень выраженности структурности и автономизации обнаруживается уже на сенсор­ном и сенсомоторном уровнях. И если для сенсорики, которая ориентирована на внешний мир, характерна дискретность ее организации, то для психомоторики, а также для внимания, па­мяти, мыслительной функции, напротив, оказываются типичными высокая степень интеграции отдельных компонентов, показате­лей и тесные, многообразные связи с другими психическими Функциями. Разная степень интегрированности функций наилуч­шим образом обеспечивает решение жизненно важных задач Непосредственной связи индивида с окружающей средой или Мобилизации внутренних возможностей в условиях деятельности. Процессы структурообразования в онтогенезе проявляются йо-разному, в виде различных типов построения функциональ­ных связей, которые различаются по сложности и по степени ■«жесткости». Термин «жесткость» впервые был использован известным биологом А. А. Малиновским [41; 42] для определе­ния широкого профиля различных систем, в том числе и биоло­гических. Выделяя дискретные, корпускулярные и жесткие си­стемы, ученый считал, что они встречаются в пределах каж-

Г

дого уровня организации материи. Кроме того, А. А. Малинов- \ ским были выделены промежуточные между жесткими и д_й.; скретными системы, которые строятся на основе различны^ принципов. «Гибридные» системы соединяют жесткие и дискрет­ные типы путем их чередования на разных уровнях организа­ции. Например, генный уровень носит дискретный характер; кле­точные образования, ядро и плазма представляют собой жест­кое взаимное дополнение; сходные клетки ткани составляют > дискретную систему; различные функциональные ф'изиологиче- ^! ские системы (сердечно-сосудистая, дыхательная и т. п.) вновь. > жестко дополняют друг друга. Другой тип полужестких смешан-; ных систем А. А. Малиновский назвал «звездным». Он харак- ^: теризуется, с одной стороны, жесткой связью через центральное ■ звено, а с другой — наличием в цепи конечных звеньев, которые ^; могут удаляться и заменяться..

Специальное рассмотрение работы мозга, с точки зрения со- ^; четания жестких и гибких звеньев, было осуществлено в рабо­тах Н. П. Бехтеревой [10], В. И. Медведева [43]. Выделяя звенья разной степени жесткости, они полагали, что сочетание жестких и гибких звеньев способствует экономичности, исключи­тельной гибкости и адекватности деятельности систем мозга, ' высшей нервной деятельности.

Принцип многообразия способов интеграции в работе биоло­гических систем, в том числе центральной нервной системы, в максимальной степени реализуется в психофизиологической [ деятельности мозга. При этом следует вспомнить, что психиче-! ские структуры индивидной организации человека отличаются j чрезвычайной сложностью, многокомпоненткостью своего со­става. Сложность психических структур усиливается за счет их иерархической многоуровневой организации и наличия таких функциональных систем, которые выполняют роль интеграторов психической деятельности (речевая, мыслительная функции, па­мять, внимание, моторика). Главная особенность психофизиоло­гических структур состоит в том, что они формируются при жизни в ходе индивидуального развития человека, его познава­тельной деятельности. При этом на протяжении всего жизнен­ного цикла, а не только в период роста психофизиологические системные образования характеризуются отчетливо выражен­ной динамичностью. Любая функциональная структура вклю­чает в себя как относительно устойчивые, так и подвижные в возрастном плане звенья. Иными словами, она относится к сложному, смешанному типу связей.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: