Принцип универсальности и различия

прав человека *

Реальные права человека – уникальный индексатор уровня демократии, гуманизма, экономического развития человеческого общества и отдельных его национально-государственных частей в особенности. Если в этом плане, исходя из показаний данного социального инструмента, попытаться подвести итоги второй Всемирной конференции по правам человека, то необходимо будет сделать вывод, что еще далеко не все в порядке на голубой планете с демократией, – с гуманизмом и экономическим развитием и, естественно, с правами человека. Даже в благословенных странах пресловутого развитого капитализма.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО: НЕТ СЕГОДНЯ СТРАНЫ, НЕТ ГОСУДАРСТВА, НЕТ НАРОДА, ГДЕ РЕАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА НЕ ОСТАВЛЯЛО БЫ ЖЕЛАТЬ ЛУЧШЕГО. У одних нищета, голод, повальная безграмотность сопровождаются массовыми и грубыми нарушениями еще и политических прав граждан со стороны деспотических режимов. У других сравнительно высокий уровень экономического развития идет в паре с ощутимо обедненными социальными, экономическими, культурными правами человека, щедро кодифицированными и декларированными в главном законе стран. У третьих, считающих себя признанными лидерами в области поощрения и защиты прав человека в мире, в своем собственном доме реально высокий уровень экономического развития и благосостояния большинства населения сопрягается с такими непременными для их системы проявлениями нарушения фундаментальных прав человека, как нищета, безработица, безграмотность довольно значительных групп граждан, что, в свою очередь, вызывает при признании ими международных актов о правах человека такое количество оговорок к ним, которые сводят в сущности на нет факт их признания, а заодно и саму цель данных благородных документов. У четвертых пещерно трактуемое право на землю предков замешивается на столь агрессивном этническом шовинизме, что священное право народов на самоопределение реализуется в итоге путем вооруженного взаимоуничтожения или, точнее, взаимогеноцида, вызывающих массовые и грубые нарушения и фундаментальных и самых элементарных прав человека огромных масс населения, не втянутых непосредственно в кровавые акции. У пятых, не желающих делать выводы из уроков истории, в частности, из преступной практики этнических чисток гитлеровского фашизма и не менее преступной практики классовых чисток сталинского вульгарного большевизма, возникают острые приступы ксенофобии (антиамериканской, антииранской, антирусской, антипалестинской, антисемитской и всякой иной направленности) или оголтелого антикоммунизма (фашистской, националистической, мусульманофундаменталистской, псевдодемократической или иной другой направленности), что, опять таки, вызывая вооруженные конфликты и явления массового переселения людей, беженство и т.д., сопряжено и в истоках, и в процессе, и в итоге с грубейшими нарушениями прав и свобод человека, его достоинства.

В ряде регионов научились сегодня вызывать необходимость исхода и беженства, не провоцируя вооруженные конфликты. Но от этого антидемократичность, антигуманизм и антитолерантность акций, санкционирующих «тихие», если можно так сказать, этнические и антикоммунистические чистки, не меняются. К сожалению, схему типажей антидемократии и антигуманизма, связанных с нарушениями прав человека, можно было бы значительно расширить.

Много объективных и субъективных причин лежит в основе тяжелых недугов современного человечества, проявление которых немедленно и неотвратимо сказывается на всей системе прав человека, в том числе и очерченных выше. Но одна, серьезнейшая из них, лежит, я бы сказал, в области эго- и социоцентризма. ЭГОЦЕНТРИЗМА – это когда, признавая свои права, я не признаю, или не признаю в полной мере, в полном объеме, а значит практически игнорирую, нарушаю или пытаюсь нарушить ПРАВА ДРУГОГО, ИНОГО, ЧЕМ Я. СОЦИОЦЕНТРИЗМА – это когда, признавая права своей социальной группы (профессиональной, классовой, этнической – это может быть больший или меньший коллектив, целый социальный класс, или его часть, род, племя, или целый этнос), я не признаю, или не признаю в полной мере, в полном объеме, а значит практически игнорирую, нарушаю или пытаюсь нарушить ПРАВА ДРУГОЙ ГРУППЫ, к которой я не принадлежу. Отсюда – отчужденность и нетерпимость, а далее – агрессивность и враждебность отношений и, наконец, антагонистическая борьба.

В процессе подготовки и особенно в ходе самой Всемирной конференции весьма акцентированно дискутировался вопрос о принципе УНИВЕРСАЛЬНОСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА. В свете изложенного выше думаю, что он просто невозможен, сей принцип, он просто не в состоянии быть реализованным, если хотя бы в самой Организации Объединенных Наций не будет в достаточной мере реализовано право ДРУГОГО, ИНОГО, ЧЕМ Я И ЧЕМ МЫ, и на этой основе тотальная активная ТЕРПИМОСТЬ К ДРУГОМУ, ИНОМУ, ЧЕМ Я, его образу деятельности, жизни и мышления. Иначе говоря, принцип универсальности прав человека может быть чем-то живым и животворящим лишь на базе признания прав отличия и права на отличие, прав различия и права на различие, прав ИНОГО, ЧЕМ Я, ИНОГО, ЧЕМ МЫ, И ПРАВ НА ИНОЕ, ЧЕМ Я, И НА ИНОЕ, ЧЕМ МЫ. К проблеме терпимости, толерантности весьма часто обращались ораторы конференции. Особенно подчеркивается это понятие и явление, должное, по мнению дискуссантов, стать нормой отношений государств, народов и людей сообщества наций, в Заключительном документе. Ведь если хорошо вдуматься, то понятие и явление терпимости, толерантности просто не могло бы существовать, если бы не имел места феномен ДРУГОГО, ИНОГО, ЧЕМ Я, ЧЕМ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ МЫ. Так же, как и феномен УНИВЕРСАЛЬНОСТИ, В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В ТОМ ЧИСЛЕ. Она просто немыслима без единения, без диалектического тождества различий прав Я и не-Я, прав Мы и не-Мы, пользуясь языком немецкой классической философии.

Унификация и монополизм взрывали изнутри, в конечном итоге, могущественнейшие империи мира. Они способны разложить изнутри и ту систему прав человека, которая будет базироваться только на праве моего Я, только на праве моего МЫ. И наоборот, – принцип прав Я И ДРУГИЕ, МЫ И ДРУГИЕ, т. е. принцип эго-и социоплюрализма – это единственный продуктивный подход для Организации Объединеных Наций и разработанной ею системы прав человека в особенности. Ибо только в такой связке каждый способен придать системе ИСТИННУЮ, ДЕЙСТВЕННУЮ И РЕАЛЬНУЮ УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ и привести к торжеству принцип ТОТАЛЬНОЙ И АКТИВНОЙ ТЕРПИМОСТИ РАЗЛИЧИЙ. За исключением, безусловно, тех случаев, когда Я и МЫ не выходят за рамки международного права или национального законодательства, т. е. за исключением преступной деятельности или преступных духовных акций типа фашизма, например, или всякой иной преступной деятельности, которая в индивидуальном плане базируется на эгоцентризме (каждый видит в себе, своей особе и воле нечто высшее для другого) и социоцентризме – каждый рассматривает свое МЫ, народ, нацию, общественно-политическую систему, систему избранных духовных ценностей как самую высшую ценность, не признавая права входить в сей сонм совершенств другим народам, нациям, системам политико-экономической и духовной деятельности.

Именно такая УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ, такой ГЛОБАЛИЗМ, которые сочетаются с ОТЛИЧИЕМ или РАЗЛИЧИЕМ, вбирают их в себя как свое внутреннее, позволяют индивидуальному праву Я сочетаться с индивидуальным правом ДРУГОГО, одновременно позволяют ему неизменно сочетаться с коллективным правом МЫ, позволяют праву определенного МЫ признавать право ИНОГО, ДРУГОГО МЫ, и наоборот. Исповедование именно такой ПРАВОЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ДИАЛЕКТИКИ может на практике привести к торжеству ТОЛЕРАНТНОСТИ, которая должна стать главным принципом нормальных человеческих отношений, и ДЕМОКРАТИИ как внутренней структурной основы отношений людей, партий, гражданина и государства, классов, народов и наций, политико-экономических и духовных ценностей.

Безусловное признание индивидуального и коллективного права ДРУГОГО, права ИНОГО, вытекающие отсюда ТОЛЕРАНТНОСТЬ и ДЕМОКРАТИЧНОСТЬ в отношениях – только такие подходы, только такие принципы и основания могут быть внутренним источником дальнейшего ПРОГРЕССИВНОГО РАЗВИТИЯ человечества в целом, его различных этнонациональных образований в том числе. Именно такой философский подход дает возможность хорошо понять настойчивое стремление теоретиков ООН, Экономического и Социального Совета, Комиссии по правам человека, женевского Центра прав человека и других органов ООН, СТРЕМЛЕНИЕ ТЕСНО УВЯЗЫВАТЬ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ, ДЕМОКРАТИИ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА (органически включая сюда и проблему терпимости) И ПРОБЛЕМЫ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ, СУВЕРЕНИТЕТА. В этой связи в документах, принятых уважаемой организацией, в том числе и в Заключительном документе Венской Всемирной конференции, недостает, может быть, одной очень важной определенности там, где настойчиво говорится о принципе УНИВЕРСАЛЬНОСТИ прав человека. Здесь нет акцентов на праве ДРУГОГО, ИНОГО Я И МЫ, на философии права эго-и социоплюрализма. А там, где есть, они предельно робки и неопределенны. Только такой теоретический и практический подход, который рассматривает УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ и РАЗЛИЧИЕ как внутреннее друг друга, может позволить международному сообществу прав человека преодолеть этап перепутья и, наследуя все лучшее из наработанного, привести дело к дальнейшей разработке действительно универсальных стандартов прав человека и реальному торжеству УНИВЕРСАЛЬНОСТИ и ГЛОБАЛИЗМА этих стандартов ООН.

А пока, несмотря на все усилия и достижения, все-таки и в этой области деятельности (права человека) Объединенные Нации находятся лишь на этапе ПЕРЕПУТЬЯ и НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. Как будто чего-то достигли: уникальный документ середины рубежа столетия – Всеобщая декларация прав человека, замечательные Международные пакты, Факультативные протоколы, конвенции, декларации, конференции, прогрессирующая ратификация, солидное число органов и организаций, специализирующихся в области прав человека... Однако «пещерное» прошлое с его стадно-коллективным правовым социоцентризмом или зверино-индивидуальным эгоцентризмом как внутренними импульсами политического поведения неизменно тянет назад: нератификация основных и главных международных актов, полуратификация (ратификация с бесчисленными оговорками), повсеместное нарушение ратифицированных документов, повсеместное политическое лицемерие с широким применением двойных стандартов, массовые грубые и тихие нарушения фундаментальных прав человека, средневековая резня под аккомпанементы борьбы за право на землю предков, сопряженная с идеей территориальной целостности и правом на самоопределение, красивый утопический идеализм, с одной стороны, практическое бессилие, с другой, правочеловеческих органов ООН и многое другое...

Это состояние перепутья Объединенных Наций со всеми правочеловеческими проблемами, присущими для него, нашло свое отражение в итоговом документе, названном под занавес конференции «Декларация и программа действий»: он хаотичен по форме. Это и не резолюция, и не декларация, и не концепция, и не план действий, и не петиция, и не воззвание – здесь всего понемногу из всех существующих форм и возможных видов документов. Он непоследователен по структуре, для него характерны частые нарушения простой формальной логики, бесконечные повторы, немалое количество прямо противоположных и двусмысленных трактовок и другое... И все же только такие оценки были бы несправедливыми: будучи не однозначным и противоречивым, документ содержит немало блестящих и продуктивных идей. И, может быть, самым большим его достижением является то, что он будит мысль, заставляя ее активно искать выходы в провалах мысли и существующей практики поощрения, защиты и реализации прав человека.

«Все права человека проистекают из достоинства и ценности, присущих человеческой личности», – четко и ясно записано в п.2 преамбулы Заключительного документа Всемирной конференции. Эта мысль о человеческой личности, как истоке добра во всех его измерениях, в целом, как говорят, стара, как мир. Но здесь, в Заключительном документе международного вече по правам человека, она хороша тем, что еще раз дает возможность понять важную вещь – именно отсюда должен выводиться главный принцип прав человека, их УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ.

Права человека – явление ОБЪЕКТИВНО универсальное, ибо они вытекают из потребности достоинства, свободы и ценности личности. Не из некоего абстрактного абсолюта, не из абсолютизированного кем-то или чем-то собрания вечных идей, не из Бога или космического Разума, а из конкретного жившего вчера и живущего сегодня, на земле человека, из потребностей достоинства и свободы его личности.

Если говорить об этом не абстрактно, а языком реалий общественной жизни, то следует сказать, что исток прав человека, как и принципа их УНИВЕРСАЛЬНОСТИ, не в самоценности самоабсолюта в виде почти обожествленного государства, почти обожествленной нации, патологически гипертрофированного в своем значении класса или любого иного коллективного образования. Этот исток, повторим, в достоинстве, свободе и ценности человеческой личности.

Может показаться, что из этих утверждений так и сквозит красивый, но пустой идеализм ооновской либеральной закваски. Извините, – нет. Это стопроцентный фейербаховско-марксовский материализм, если не сказать – прагматизм. Ибо именно человек, человеческие личности определенного исторического достоинства и ценности – определенного уровня качества, их сообщества, осознав себя как нацию, народ и класс (или как некое единое профессиональное объединение) с единым стратегическим интересом, назвали себя народом, нацией, классом и т.д. и создали организацию по управлению делами народа, нации, прочих социальных образований в образе государства.

Если же перейти в этих размышлениях об истоках прав человека и их главного принципа к анализу совсем недавнего, вчерашнего нашего прошлого или к сегодняшним реалиям, то в соответствии с требованием параллелизма мышления следовало бы заметить, что и не национально-этническое независимое государство, и не этнически безукоризненный и «чистый» народ, и не искусственно наделенный всеми высшими достоинствами один какой-то социальный класс с его «коллективным» эгоизмом, и не этнически чистая национальная культура с идолизированным национальным языком, но опять-таки ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ, ЕЕ ДОСТОИНСТВО И СВОБОДА – ГЛАВНЫЙ ИСТОК И ОСНОВНОЙ СУБЪЕКТ ПРАВА ВООБЩЕ, ПРАВ ЧЕЛОВЕКА, ДЕМОКРАТИИ И ГУМАНИЗМА, ГЛАВНОГО ПРИНЦИПА ИХ БЫТИЯ – УНИВЕРСАЛЬНОСТИ. «Человеческая личность является центральным субъектом прав человека и основных свобод», – гласит Заключительный документ «Декларация и программа действий» Всемирной конференции по правам человека.

Здесь мировым сообществом подтверждается мысль, что человек и его личность не только исток, но и творец (субъект) прав человека, творец их универсальности. Никто (ни народ, ни нация, ни его социальный класс, ни государство, их представляющее и т. д.), а именно он сам должен реализовать идею универсальности, как и требование универсализации ооновских стандартов своих фундаментальных прав. Эта мысль примечательна кроме того еще и тем, что она подводит нас к философскому обоснованию факта необходимости и неординарной значимости различных правочеловеческих сообществ внеправительственного, внегосударственного характера и на национальном, и на международном уровне. К философскому обоснованию необходимости и неординарности неправительственных, как мы их называем, организаций в области прав человека.

Утверждая все это, я ни в коем случае не отрицаю роли народа, нации, государства в сфере поощрения и защиты прав человека. Я не отрицаю, я просто не могу отрицать значительную роль одной из важных ценностей, созданных человеческим развитием, каким являются национальные сообщества людей, ибо именно они суть та первородная почва, которая формирует человеческие личности, их достоинство и ценность. Я не могу отрицать положительного (как, впрочем, и отрицательного) влияния классовой принадлежности человека на формирование его личности со всеми ее качествами, а стало быть и на судьбу его индивидуальных прав, как и прав КЛАССОВО ДРУГОГО, в том числе и КЛАССОВО ИНОГО, в сфере деятельности и отношений конкретной личности. И, наконец, я не являюсь антагонистом государства, и не отрицаю его колоссальной роли в судьбах прав и свобод человека, ибо оно есть высшее творение общественного человека, созданное им для гарантирования, реализации и защиты этих прав и свобод. Не случайно все документы ООН настойчиво, может быть, даже излишне настойчиво, проводят идею о том, что главными ответственными за права и свободы человека в мире являются национальные государства. Многократно подчеркнута эта мысль и Всемирной конференцией. Если, как это утверждается в документе, «человеческая личность... должна быть основным бенефициаром... прав и свобод», то это возможно (о чем свидетельствует вся предшествующая история) только в рамках определенных народов, наций, классов, социальных слоев, других сообществ человека, в конечном итоге – только в рамках конкретных государств. Ведь до состояния космического (или космополитического) гражданства человеческое развитие еще не дошло.

Но я отрицаю гипертрофию индивидуального Я, как и тотальную монополию коллективного МЫ (класса, нации, народа, государства) в области прав человека. Я отрицаю и непреодолимый разрыв и абсолютное отождествление индивидуального Я – субъекта универсальности прав человека и коллективного МЫ – субъекта РАЗЛИЧИЯ прав человека. Я отрицаю разрыв прав индивидуального Я и прав ДРУГОГО, ИНОГО индивидуального Я, прав определенных коллективных МЫ, т. е. разрыв, в сущности, между ПРАВАМИ и ОБЯЗАННОСТЯМИ человека, ПРАВАМИ и ОБЯЗАННОСТЯМИ различных его сообществ. Ибо в отношениях с ДРУГИМ, ИНЫМ наряду с правами человека неизменно встает проблема его ОБЯЗАННОСТЕЙ. Первая из них – быть ТЕРПИМЫМ, ТОЛЕРАНТНЫМ по отношению к ДРУГОМУ, ИНОМУ.

В русле этих размышлений мне хотелось бы акцентировать внимание на том, что человек и его личность являются не только ИСТОКОМ и ТВОРЦОМ своих прав и свобод, не только ТВОРЦОМ социальных институтов, призванных формировать, реализовывать и защищать эти права и свободы. Он выступает одновременно и как ОБЪЕКТ, на который направлена правочеловеческая деятельность созданных им социальных институтов, ибо он, человек, – «основной бенефициарий» прав человека и сотворенных им институтов. Субъект и объект, творец и основной бенефициарий одновременно.

Иначе говоря, институты, созданные человеком, особенно государство – это та инстанция, которая формирует и гарантирует определенные системы прав человека, реализует и защищает их. Именно усилиями государства гарантирование, реализация и защита прав направлены на человеческую личность как на «основного бенефициария» их, как на главный объект прав человека.

Констатируя это, мы должны сделать несколько выводов. ПЕРВЫЙ. Таким образом, человек, его личность являются не только ИСТОКОМ, ТВОРЦОМ – СУБЪЕКТОМ права и прав человека, но ОБЪЕКТОМ определенных конкретных систем прав человека и свобод одновременно, а значит ИТОГОМ их реализации, их ТВОРЕНИЕМ. В этом плане, думается, у нас есть право на афоризм – «Каковы права человека, таков сам человек и его личность, таковы его достоинства, ценность и свободы».

ВТОРОЙ ВЫВОД. Среди всех узловых определений функционирования и развития прав человека: уважения, поощрения, кодификации стандартов или гарантирования, реализации, защиты самым главным его узлом является безусловно момент РЕАЛИЗАЦИИ прав человека. Вне его все предшествующее и последующее может стать лишь благой декламацией. Только РЕАЛИЗАЦИЯ объективирует, материализует уважение, поощрение, гарантирование, т. е. декларации и намерения.

По идее, поскольку человеческая личность есть «центральный субъект» прав человека, их творец, сам человек вроде и должен быть основным лицом реализации своих прав. Но общество до сих пор разделено на разные народы и нации, социальные классы и силы, пришлые нации и коренные народы, большие нации и нацменьшинства, основное население и мигрантов, на богатые народы (Север) и бедные (Юг), и просто на богатых и бедных. Иначе говоря, наше сегодняшнее общество представляет собой единство, скажем сдержанно, НЕСТЫКУЮЩИХСЯ ИНТЕРЕСОВ. Вот почему львиную долю забот о правах человека и в первую очередь их гарантирование, реализацию и защиту должно брать на себя национальное государство, как фактор консолидации на той или иной основе всех различий, противоположностей и противоречий общества... В силу этого именно оно является главным управляющим делами народа по объективизации, материализации (читай реализации и защите) декларированных и гарантированных законами прав человека.

ТРЕТИЙ ВЫВОД. Именно здесь, на уровне отдельных народов, наций и государств лежат истоки РАЗЛИЧИЯ систем реальных прав человека. Различия (отличия) по степени кодификации и гарантирования, по уровню поощрения и защиты, а главное – по содержанию, уровню, степени, объему и глубине РЕАЛИЗАЦИИ. Таким образом, сколько существует народов, наций, иных сообществ «нестыкующихся», как мы уже это называли, интересов, столько существует и различных систем прав человека. Даже в экономически и социально однотипных образованиях.

Это значит, что на уровне государства УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ прав человека, истоком которой является человеческая личность, объективно не существует без и вне РАЗЛИЧИЯ их национальных систем. РАЗЛИЧИЕ есть нечто внутреннее УНИВЕРСАЛЬНОСТИ прав человека. И наоборот, УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ есть, объективно есть (должна быть в нормальном состоянии того или иного общества) сущностное внутреннее РАЗЛИЧИЯ, ОТЛИЧИЯ друг от друга национальных систем прав человека. Если человеческая личность – исток УНИВЕРСАЛЬНОСТИ прав человека, то национальное государство – исток РАЗЛИЧИЯ прав человека. Действительно, попробуйте найти такую человеческую личность, жизнь которой не была бы связана с каким-либо народом, нацией, государством? Или наоборот: поищите государство, нацию, народ, которые бы не имели дела с сообществом человеческих личностей?.. Абсурд, скажете Вы?

Именно исходя из этого есть все основания полагать, что вести речь в сегодняшнем обществе только о принципе УНИВЕРСАЛЬНОСТИ прав человека, игнорируя или оставляя в тени их РАЗЛИЧИЕ, как это имело место во многих выступлениях именитых западных политиков и дипломатов и как это акцентировано в Заключительном документе Всемирной конференции, значит наводить мосты для устремления к данному абсурду. Очевидно, хорошо почувствовала это госпожа Катрин Лялюмьер, Генеральный секретарь Совета Европы. Она решительно выступила за утверждение принципа УНИВЕРСАЛЬНОСТИ прав человека и столь же решительно против признания в международном сообществе права прав человека на РАЗЛИЧИЯ на международной встрече в Страсбурге в январе 1993 г., предоставив своим оппонентам серьезные основания для критики за механическую, нежизненную трактовку УНИВЕРСАЛЬНОСТИ. Но в блестящем докладе на Всемирной конференции она серьезно скорректировала эту позицию.

Таким образом, сегодня, если адекватно отражать объективную реальность, серьезные политики, дипломаты и теоретики прав человека системы ООН должны вести речь не о принципе УНИВЕРСАЛЬНОСТИ прав человека как таковом, давая серьезные основания для подозрений и критики, а о принципе их УНИВЕРСАЛЬНОСТИ и РАЗЛИЧИЯ.

О НЕДЕЛИМОСТИ этого биполярного принципа. В этом сущность третьего вывода: ибо, если вести речь только об УНИВЕРСАЛЬНОСТИ, отбрасывая РАЗЛИЧИЯ прав человека, концептуально мы будем иметь дело с вульгарной, механической универсальностью, превращающей живую универсальность в УНИФИКАЦИЮ прав человека, а практически мы получим такую универсальность, под эгидой которой всему миру может быть навязана одна какая-то модель прав человека. Такая универсальность и перспектива была решительно раскритикована и отброшена в десятках выступлений на конференции. В результате в итоговом документе появилась нерешительная, скороговоркой запись о необходимости учитывать различия в этой области. Если же вести речь только о РАЗЛИЧИИ, отбрасывая универсальность, мы никогда не избавимся от таких негативных его проявлений, как нератификация основных актов по правам человека, как ратификация с оговорками, как игнорирование уже ратифицированных документов, как уродливое появление двойных стандартов в конкретной правочеловеческой деятельности, как монополизация государствами всей негосударственной правозащитной деятельности своих стран. Как попытки, наконец, монополизации права на законодательство в этой области отдельными блоками государств и даже отдельными государствами.

Для правочеловеческой практики системы ООН именно таким образом сформулированный принцип означает возможность и необходимость еще более активного внедрения универсальных стандартов прав человека, разработанных в недрах этой организации, в различные национально-государственные системы. Для государств – возможность и необходимость универсальной ратификации основных международных актов по правам человека и снятия оговорок, ликвидирующих обязательства перед сообществом наций и гражданами своих стран в уже ратифицированных документах. Заметим, что эти задачи ставятся перед объединенными нациями в Заключительном документе четко, ясно и весьма решительно.

Размышления о принципе универсальности прав человека и других теоретических вопросах еще раз наводят на мысль о недостаточной концептуальной, понятийной разработанности проблем прав человека в системе ООН, о том, что Организация Объединенных Наций до сих пор не имеет серьезно разработанной идеологии этой универсальной для человечества проблемы.

14 June 1993

ENLISH/FRENCH/SPANISH ONLY

WORLD CONFERENCE ON HUMAN RIGHTS *

Vienna, 14-25 June 1993

PROVISIONAL LIST OF ATTENDANCE

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: