У женщины есть все основания

Ева, Густав

Густав:

Ева, приготовь комнату, одной женщине нужна наша помощь. Ее причины. Нет больше целей. Нет никого, кому бы она была нужна. У нее была хорошая жизнь, но ее сущестование теперь оказалось лишним. Пять недель назад я ей сказал. Чтобы она появилась через три недели. Чтобы еще раз поразмыслила. Еще раз все прокрутила в голове. Ничего не предпринимала слишком поспешно. Ровно через три недели день в день она позвонила снова. Я снова не был уверен. Еще две недели, сказал я. Самое важное – это сила и постоянство желания смерти. Вы понимаете. И что же. Она снова позвонила день в день. Никаких изменений. Конечно, она могла бы кое-что сделать, до чего до сих пор не доходили руки. Конечно, могла бы отправиться путешестовать, встречаться с друзьями и т.д., и она пробовала все это, выезжала на день за город. Ездила в автобусную экскурсию на императорские высоты, пила кофе, все хорошо и прекрасно. Она ходила в театр, на концерты, но никак не могла понять, что ей делать со всеми этими впечатлениями, дома, наедине сама с собой. У нее нет совершенно никого, с кем она могла бы поделиться впечатлениями. Она разучилась получать удовольствие. Она не создана для культуры досуга. Ей необходима какая-то задача. Она записалась в армию спасения, навещала дома престарелых, больницы, держала больным руки, читала им газеты, приносила фрукты, но все это казалось ей надуманным, ее помощь искусственной. Это даже не помощь, а просто попытка отвлечься, и это неправильно по отношению к больным. К тому же, там она увидела, что ждет ее саму рано или поздно. Ужас старости, и как уже сказано, у нее совершенно никого нет. С тех пор как умерла ее дочь. Ни детей ни внуков. Она скопила двести шестьдесят тясяч евро. И пусть лучше эти деньги достанутся тем, у кого

впереди будущее, а не старой перечнице без всякой перспективы. Она хотела бы помочь какому-нибудь доброму начинанию своими деньгами, а не кормить на них старую, бесперспективную, ни на что не годную женщину до ее неизбежного конца. Она не хочет думать только о себе. Ева. Ты могла бы помочь Лотте. У нее есть все основания, и мы должны ей помочь.

I am the Passenger

Ева, Густав

Ева:

Все прошло гладко. Лотта была очень спокойна. Почти до самого конца. Мы немножко поболтали, я объснила ей ход действий, затем мы попрощались, и я вышла из комнаты. Эти три шага из комнаты, ее взгяд за спиной

были самым тяжелым моментом. Я села в кухне, не зная, чем заняться в это время. В сушилке стояли грязные кафейные чашки, но я не решилась их вымыть. От этого наверняка возникло бы много шума. Так что я вышла на балкон. Уже стемнело, мимо проходили люди, вскоре в дом напротив зашли парни из боксерского клуба. Они были в таком возбуждении. Даже выйдя, на тротуаре они продолжали ругаться и драться. Ты, пидорас, трахни сам себя и т.д. Молодежь, что говорить. Я только надеялась, что Лотта не слышит весь этот шум, но, конечно, я понимала, что она не может этого всего не слышать. В смысле. Квартира ужасная развалюха, в ней слышно каждое слово. Я снова вернулась на кухню, стараясь избежать любого шума, у меня было такое чувство, что в соседней комнате двое занимаются любовью. Мне не

хотелось беспокоить, поэтому малейшее движение казалось громким вдвойне. Ты не сказал, Густав, сколько мне ждать. Поэтому я сидела, уставившись на часы, на минутную стрелку. Минута, еще одна минута. Затем пробралась в коридор. Вынула плэйер из куртки.

Надела наушники. Iggy Pop. I am a passenger. And I ride and I ride I ride through the cities backside I see the stars come out of the sky Yeah, they’re bright in a hollow sky You know it looks so good tonight. Восемь раз подряд. И потом все было кончено. Не знаю почему, но я была в этом совершенно уверена. Она лежала на кровати, свесившись на пол. Сначала я подумала, что должна помочь ей, уложить ее в кровать, нет, не трогать ее, только без паники. Сними хотя бы пакет у нее с головы. В воздухе все еще стоял запах сигарет. Густав. Я тебе еще не сказала. Меня доканала эта страна. Здесь все так грязно, изнутри грязно. Через неделю я еузжаю в Румынию. На Черное море, в приют для душевнобольных детей. Буду

для них готовить, убирать, играть с ними. Стану на несколько месяцев мамой. У них больше никого нет. А потом посмотрим. Какая-то работа для меня всегда найдется. Я еще молода, и мне нужно что-то делать со своей жизнью.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: