Первые слухи о предательстве

В то же самое время, пока шла подготовка Тирренской линии обороны (к востоку от Термини Имересе) для защиты Мессины и пролива, начали циркулировать первые слухи о предательстве. Полковник Шмальц, командир немецкой бригады, послал германскому Верховному командованию следующую телеграмму (копию которой генерал Ринтелен переслал мне вечером 12 июля), которая в определенной степени объясняет загадку Аугусты:

До сегодняшнего дня неприятель не совершал нападения на Аугусту. Англичане не заходили сюда. Несмотря на это, итальянский гарнизон взорвал свои орудия и боеприпасы и поджег большой топливный склад. Артиллеристы противовоздушной обороны в Аугусте и Приоло сбросили боеприпасы в море и взорвали свои орудия.

К полудню 11 июля рядом с бригадой Шмальца не находилось ни одного итальянского офицера или солдата.

В течение утра многие офицеры, уже покинули свои части и уехали на машинах в Катанию и в других направлениях. Значительное количество солдат, поодиночке или группами, бродят по окрестностям; некоторые побросали свое оружие и форму, надев гражданскую одежду.

Ввиду слухов, касающихся сдачи Аугусты, распространившихся не только в Риме, штаб военно-морских сил послал мне 15 июля меморандум (№28), в котором упоминалась речь, произнесенная мной на собрании высших чинов, и говорилось о расследовании, осуществление которого, в свете настоящих событий, потребует некоторого времени. После отдельных замечаний, касающихся эффективности базы, штаб морских сил закончил меморандум тем, однако, что признал: вне всякого сомнения, разрушение и эвакуация укреплений к северу от крепости были преждевременны и эвакуация осуществлялась беспорядочно.

Записка, переданная мне генералом Ринтеленом, не осталась без ответа. 18 июля я послал телеграмму фюреру, в которой, основываясь на достигшей Рима информации, я, немного изменив формулировки Ринтелена, помимо всего прочего сообщил:

В Италии враг открыл второй фронт, на котором Англия и Америка сконцентрируют свой огромный наступательный потенциал, с тем чтобы не только захватить Италию, но и открыть путь на Балканы, в тот момент, когда Германия задействована на русском фронте[36].

Тем временем до Рима стали доходить свидетельства очевидцев. Вот несколько отрывков из доклада, написанного высокопоставленным чиновником Министерства народной культуры, командированного на Сицилию и находившегося там с 5 по 15 июля. Отметив крайние беспорядки, вызванные беспрестанными бомбардировками, он сообщает:

«Несмотря на некоторое возбужденное состояние духа сицилийцев, обусловленное внутренней ситуацией и войной, до 10 июля они с исключительным смирением терпели постоянную воздушную активность неприятеля, испытывая ненависть по отношению к американцам за их жестокость, и были твердо уверены в конечном итоге войны. Находясь под угрозой возможного вторжения, можно сказать, что нет ни одного сицилийца, который не выражал бы уверенности, что любая попытка подобного рода очень скоро обернется провалом и что вся Италия объединится, помогая Сицилии и громя врага на нашей земле. В Палермо о вторжении стало известно еще утром: сначала было сделано официальное объявление военных властей, а затем сообщения были расклеены на стенах и напечатаны в газетах. Можно заявить вполне серьезно, что в целом население остается спокойным, абсолютно уверенным в том, что эта попытка скоро будет отражена. Что действительно вызвало определенные волнения – так это введение военного положения».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: