Явление одиннадцатое. 1 страница

КВИНТ СЕРТОРИЙ

(Трагедия)

Действующие лица

Квинт Серторий

Марк Перпенна

Метелл

Центурион Метелла

Жрец Нетона

Гней Помпей

Начальник стражи

Рамон, предводитель басконов

Авфидий

Любовник Манлия

Гонец

Антоний

Фигура в плаще

Легионеры, сенаторы, рабы, послы, иберийские вожди, стража Сертория, крестьяне.

Место и время действия – Испания, I век до Р.Х.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление первое

Римский лагерь. Шатер полководца. СЕРТОРИЙ, беседующий сам с собою.

СЕРТОРИЙ:

- Который год в Испании война.

Пролито крови столько – три Ибера,

Наверное, на землю излилось:

Кровь граждан Рима, что нашли приют

В Испании, спасаясь от проскрипций

И лагерь мой пополнили; врагов,

Собравшихся под стягами Метелла;

И варваров, мятущихся порой

Меж армиями – римской и моею,

Готовых, лишь заслышат звон монеты,

К вчерашнему врагу переметнуться –

Он платит больше… Но немало тех,

Из диких горцев, кто превыше злата,

Превыше бренной жизни ставит честь.

Они пойдут за мною до конца,

Примкнувшие к железным легионам

Врагов вчерашних. Не отомщена

Смерть Вириата, гибель многих сотен

Нуманции сынов… И все ж они

За мной идут, за римскими орлами,

Плечом к плечу, готовые разить

Своих же соплеменников. Я знаю,

Для них всегда чужим пребуду я.

Но дети их, но дети тех детей,

Кто приобщился к римскому величью,

Не варварами будут. Новый Рим,

Быть может, у отрогов пиренейских

Восстанет вдруг – и славою затмит

Тот, старый Рим, погрязнувший в насилье,

Разврате и продажности. Вовек

Вы прокляты, вожди гражданской смуты,

Поднявшие квиритов на войну

Друг против друга! Подлые плебеи,

Отребье толп, вчерашние рабы,

Что, подстрекаемые вожаками,

В неистовстве и ярости громили

Дома достойных граждан, предавали

Глумлению сенаторов, их жен

И дочерей бесчестили, творили

Чудовищный разбой… Но я был там,

Средь вожаков движения. Я видел,

Как потешался Марий, созерцая

Потоки крови; Цинна, ухмыляясь,

Кощунствовал: - Как юная Киприда

Из пенных волн явилась, так свобода,

В потоки жаркой крови окунувшись,

Очистится, воспрянет, возродится…

О боги! Я ведь был одним из тех,

Кто кровью обагрил каменья Рима!

Свобода? Да, свобода грабежа -

Так издревле ведется – вдохновляет

Рабов вчерашних, городскую чернь.

Так вот она, Свобода?! Оскорбившись,

За честь свободы, обнажил я меч.

И под покровом ночи, что сошла

На древний город, в ужасе притихший,

Повел я против воровской толпы

Своих бойцов. Метательным оружьем

Мой легион их лагерь истребил…

Входит ПЕРПЕННА:

ПЕРПЕННА (удивленно):

- Я слышал, ты ведешь тут речь, но с кем?

Не видно собеседника…

СЕРТОРИЙ (встрепенувшись):

- Перпенна?

Приветствую тебя. Я говорил?

Неужто вслух? Я вспоминал то время,

Когда кварталы Рима озарились

Огнем мятежным…

ПЕРПЕННА (присаживаясь рядом):

- Будем вспоминать

Вдвоем.

СЕРТОРИЙ:

- Согласен.

ПЕРПЕННА:

- Продолжай, Серторий.

На чем остановился ты?

СЕРТОРИЙ:

- На том,

Как толпы кровожадных марианцев

Покрыли Рим позором…

ПЕРПЕННА (недоуменно):

- Это ты?

Не узнаю защитника свободы.

СЕРТОРИЙ:

- Мы знать должны, откуда начались

Все беды Рима. Оголтелый плебс

Призвал к разбою Марий…

ПЕРПЕННА:

- Ты ли это?

Словами Суллы возвещаешь, вождь!

СЕРТОРИЙ (не слушая его):

- А Сулла был потом. Проистекает

Из хаоса все сущее. Увы,

Из хаоса родится тирания.

Народ и знать, уставши от бесчинств,

Спасителя зовут: «Явись, диктатор,

Загнать стихию снова в берега!

И кровью опьяненную толпу

Да укротит, смирит суровый воин!

Взнуздает плебс как дикого коня

И, усмиренного, погонит в стойло!»

Да, вождь придет! Но это не конец

Жестоких бедствий – это продолженье

Трагедии народной! И грядут

Гонения. И вновь восстанет подлый,

Чтоб грабить, изгонять и убивать;

Проскрипции – не права торжество,

Не воцаренье на былом престоле

Богини правосудия – отнюдь:

За беззаконьем снова беззаконье.

И кто Харибду страшную избег,

Тех поглощает Сцилла – все «во имя

Порядка и законности». Как прежде

Во имя справедливости творились

Все преступленья, так теперь вершат

Бессудные расправы для того,

Чтоб «водворить в республике порядок».

И вертится в круговороте зла

Наш бедный город. Так несчастный узник,

Терзаемый свирепым палачом,

На колесе вращается…

ПЕРПЕННА (всплеснув руками):

- Серторий!

Да ты философ, друг мой! Увенчать

Платоновыми лаврами тебя

Пора вдобавок к лаврам полководца.

СЕРТОРИЙ (устало махнув рукой):

- Да, станешь тут философом, когда

Перед очами целые эпохи

Сменяются за считанные годы!

А время олимпийским бегуном

Бежит вперед, но человек все тот же,

Все мысли, страсти, как сто лет назад,

Как двести… как бывало при Энее.

ПЕРПЕННА (задумчиво):

- Воистину: явись сейчас Гомер,

Он ничего бы нового, наверно,

Не обнаружил: новые актеры,

А драма, что и тыщу лет назад:

Не так ли чернь ахайских городов

Своих аристократов истребляла,

А после к власти приходил тиран –

И снова камни обагрялись кровью.

СЕРТОРИЙ долго молчит. Внезапно вскакивает и почти кричит:

- Да нет, не так. Изменчив человек!

Где добродетель римская отныне?

Где Цинциннат? Он правил и пахал,

Он, препоясав меч, шагал за плугом,

Он не стыдился честного труда.

Где гордый Муций – тот, что возложил

Десницу на трепещущее пламя?

Где вы, герои Рима! Лишь толпа,

Лишь человек толпы хозяин Рима.

Где гордая своим величьем знать?

Продажны все – и консул, и сенатор,

Плебейскую лукавую любовь

Народные трибуны покупают.

Война с Югуртой обнажила гниль,

Которая под кожей накопилась:

Нарыв прорвало – затопило Рим.

Коль полководец проиграть способен

Сражение за варварскую мзду,

То что уж говорить про рядового!

Со скверной гнилью проливалась кровь.

Убиты Гракхи. Дальше – остальное,

Чему мы все участники…

ПЕРПЕННА (встревожено):

- Серторий!

С таким-то настроением едва ль

Ты победишь Метелла – и тем боле

Рим не возьмешь…

СЕРТОРИЙ (горячась):

- Я новый Рим создам!

ПЕРПЕННА (недоуменно):

- Из варваров?

СЕРТОРИЙ:

- И из достойных римлян -

Таких, как ты и многие средь нас.

Вот он, вокруг раскинулся (Обводит руками пространство шатра).

ПЕРПЕННА:

- Серторий!

А настоящий Рим тогда к чему?

Намерен ты в Испании остаться

И варварами править?

СЕРТОРИЙ:

- Ну уж нет!

Я поведу на Рим мои когорты.

А до того, как Рим падет к ногам

Легионеров славных, я добьюсь,

Чтоб стали лузитаны и иберы

Живым упреком римлянам растленным.

Пусть римские законы, суд, мораль,

Устройство войск, правленье городское,

Искусство Рима, римские одежды

И в плоть, и в кровь Испании войдут!

Иберы добродетель прежних римлян

Пусть восприемлют. И, поверь тогда,

Что римлянами бо’льшими пребудут,

Испанцы, чем сенаторы мои!

ПЕРПЕННА (смеясь):

- Ты хочешь волка превратить в собаку,

И в гражданина – варвара?

СЕРТОРИЙ:

- Волчица

Вскормила наших предков молоком.

И варварами пращуров считали

Надменные этруски – как теперь

Мы варварами числим сих испанцев.

ПЕРПЕННА:

- Тебе, Серторий, нет в витийстве равных,

Готов признать. А между тем пришел

Я не для упражнений в красноречьи,

Не для воспоминаний. Обсудить

Пора нам тактику дальнейших действий.

Хоть стар Метелл, по-прежнему силен.

Явление второе

Лагерь Сертория. Поздний вечер. Двое ЛЕГИОНЕРОВ сидят у костра.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- Который год в Испании война.

Все льется кровь, долины орошая…

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Так повелось. Уже который год,

Как римляне друг друга колошматят…

Сулланцев бьют поборники свободы.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- Так Сулла мертв. Уж несколько годов

Прошло с тех пор, как опочил диктатор!

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР (с усмешкой):

- Скажи о том Серторию, дружок!

Уж он тебе ответит…

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (улыбаясь):

- Твой Серторий

Как тот петух: давно взошло светило,

Рассеяли лучи ночную тьму,

А он все так же кличет «Кукареку!»

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Его заслуги ветераны чтят;

Нет, не гражданские междоусобья

Вождю почет и славу принесли:

Он в молодости меч свой обагрил

В крови тевтонов диких, подлых галлов.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- А ныне водит варваров войска,

Чтоб римлян истреблять…

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР (раздраженно):

- Сперва дослушай!

Мне старый воин рассказал о том,

Как взял Серторий варварскую крепость.

Иберов он сумел перехитрить:

Переодевшись в варварские шкуры,

Легионеры подошли к вратам.

Наивные иберы в тот же час

Их, за своих приняв, впустили в город.

Но только лишь захлопнулись ворота,

Серторианцы, обнажив мечи,

Обрушились на варваров беспечных.

Тех порубили, тех забрали в плен

И продали потом на рынке рабском.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- А ныне варвары – его друзья,

Союзники, дороже римлян стали.

Открыл он школу для детей вождей;

Безусые юнцы зубрят науки,

На свой манер коверкают латынь.

А ведь когда-то предводитель наш

Бивал отцов в баталиях жестоких.

И даже глаз в сраженьи потерял…

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Но зорче пиренейского орла

Тем глазом видит. Зорче божества

Двуликого, что четырьмя очами

Глядит на мир.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (насмешливо):

- И видит, и «провидит».

Завел он лань, с которой говорит,

Беседует, как будто с человеком.

Дает ему военные советы,

Провидит будущее зверь копытный

И каждое пророчество Серторий

Вещает нам как воинский приказ.

Разбить ли лагерь – «так сказала лань»,

Идти ли в бой иль отступить пред силой –

И все ему «олешек нашептал»!

Он водит лань повсюду за собой.

Твердит: «оракул», «воля божества».

А воины бывалые смеются

И полоумным кличут за глаза.

Как не смеяться: Пифия с рогами,

На четырех ногах вослед плетется.

Но с воинами говорить не смеет,

Пророчествует лишь наедине

С хозяином. Я не могу понять:

Иль нас за дураков считает вождь,

Иль сам сдурел он…

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Кто ж тому виной,

Что римский воин столь же суеверен,

Как галл или испанец. Коль авгуры

Гадают судьбы по полету птиц,

То почему б не пообщаться с ланью

И волю божества не передать

Легионерам?

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- С призраком воюет.

И как с Сивиллой с ланью говорит!

Случилось, что Серторий потерял

Свою любимицу в разгаре боя.

Едва узнавши об исчезновеньи,

Велел отряд на розыски послать.

Он в бешенстве по лагерю метался

И долго успокоиться не мог,

Пока не привели к нему «Сивиллу»

Живую, невредимую в шатер.

Появляется ПЕРПЕННА. ЛЕГИОНЕРЫ встают и вскидывают руки в приветствии.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (провожая взглядом полководца):

- Ты обратил вниманье: Марк Перпенна

Сегодня непривычно озабочен.

Покинул он Сертория шатер,

Склонив главу и бормоча сквозь зубы,

Нас не заметив, мимо пробежал.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Похоже, был серьезный разговор

Промеж двумя военными вождями…

Явление третье

Лагерь Метелла. В шатре – МЕТЕЛЛ и ЦЕНТУРИОН.

МЕТЕЛЛ (задумчиво перебирая полу тоги):

- Поведай мне, каков он, Гней Помпей?

ЦЕНТУРИОН:

- Как водится: из молодых да ранний.

Нам не хватает храброго юнца…

МЕТЕЛЛ (ухмыляясь):

- Да-да, юнца. Серторий уж давно

Меня зовет презрительно «старухой».

ЦЕНТУРИОН (прикрывая рот ладонью, чтоб не прыснуть от смеха):

- А этого он будет звать «юнцом»,

Зеленым и неопытным…

МЕТЕЛЛ:

- Серторий

Окажется как между двух огней;

Как в грозных Симплегадах, что готовы

Посудину несчастную сдавить,

Чтоб треснула как скорлупа ореха.

Пускай Серторий пустит голубка

В расщелину…

ЦЕНТУРИОН (смеясь):

- Иль лань свою. И хвост

Расплющит ей.

МЕТЕЛЛ:

- Серторий – храбрый малый.

Но и Помпей не промах. Мы вдвоем,

Объединяя юношеский пыл

И многолетний опыт полководца

Бывалого, Сертория сожмем

Промеж двух армий. Будет отбиваться

Он от «старухи», а меж тем «юнец»

Его ужалит быстрою змеею.

Да будет так! И полосу побед

Тогда чреда жестоких поражений

Уж непременно сменит. И Фортуна

Свой лик от полководца отвернет.

АКТ ВТОРОЙ

Явление первое.

Год спустя. Сенат в изгнании. Входит СЕРТОРИЙ. СЕНАТОРЫ встают, вскинув руки.

СЕРТОРИЙ:

- Приветствую тебя, Сенат в изгнаньи.

СТАРЕЙШИЙ СЕНАТОР:

- Сенаторы приветствуют тебя!

СЕРТОРИЙ занимает почетное место. Сенаторы садятся.

СЕРТОРИЙ (торжественно):

- Старейшины! Делили вы со мною

Все тяготы: и торжество побед,

И тяжесть поражений от сулланцев.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (прерывает его):

- Так Сулла мертв!

СЕРТОРИЙ (внушительно):

- Но дух его остался!

И никакие ветры перемен

Не выдуют из Рима запах крови,

Бесчестья и позора. Нужен меч…

МОЛОДОЙ СЕНАТОР опять перебивает:

- И снова кровь? Не много ль пролилось?

СЕНАТОРЫ дружно оборачиваются к дерзкому и шикают на него.

СЕРТОРИЙ (невозмутимо):

- Да, нужен меч! Очистить Рим от скверны.

Разбив Метелла-старца и юнца

Помпея, поведем войска на Рим.

Поверьте мне: сторонников немало,

Союзников, что только знака ждут,

Ждут часа, чтоб восстать и встретить нас,

Сынов свободы…

МОЛОДОЙ СЕНАТОР:

- А не много ль крови?

СЕРТОРИЙ:

- Гораздо меньше, чем пролил ее

Презренный Сулла.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР:

- И дружок твой Марий.

Шум в рядах СЕНАТОРОВ, возгласы негодования.

СЕРТОРИЙ (резко):

- За дерзкие слова давно бы Сулла

Велел тебя казнить. И марианцы

Не стали б слушать реплики твои.

Собака тявкает из-под ворот

Вослед идущим. Если ж обернется

Прохожий, тотчас прячется она,

Страшась пинка. Так не уподобляйся

Бродячей твари. Выйди перед всеми

И выскажи…

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (встает и разводит руками):

- Ну, вот я! Полюбуйтесь!

Я все сказал, мне нечего добавить.

Одно лишь только: жив пока Метелл,

Силен Помпей. Не разгромив врагов

Здесь, на земле Испании, как можешь

Ты говорить нам о броске на Рим?

И кто твои сторонники, скажи-ка?

СЕРТОРИЙ:

- Их имена держать я склонен в тайне.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР:

- Скрываешь то, чего…кого там нет?

Давно уж все с режимом примирились.

А кто не примирился, тот затих,

Сложил оружье, не желает биться;

Покинув город, удалился он

В свое поместье, аромат цветов

Вдыхать, а не зловоние клоаки

Столичной. Слушать пение дроздов –

Не возгласы ораторов…

СЕРТОРИЙ (резко обрывает его):

- Довольно!

Садись, коль больше нечего сказать!

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (садясь):

- Я высказал все то, что наболело

У многих среди нас. Они молчат,

Из уважения к тебе, Серторий.

Почтительности чувство не дает

Возвысить голос…

Снова шум, негодующие крики. СЕРТОРИЙ начинает гневаться, стучит жезлом об пол.

СТАРЕЙШИЙ СЕНАТОР (пытаясь перекричать шум):

- Правильно! Довольно!

Воронья стая, свора псов! Позор!

Таким ли должен быть Сенат?!

ОДИН ИЗ СЕНАТОРОВ (с иронией):

- Конечно!

Испания – пародия на Рим.

А мы тут все – пародия Сената!

Подобны неразумной детворе:

Порой в песчаной куче малышня

Играет в Рим: тот лепит храмы, термы,

Дворцы вельмож из мокрого песка;

Другой себя политиком считает.

- Я буду консулом! – кричит. – Нет, я! -

А тот спешит оспорить притязанья.

За волосы дерет его; в лицо

Летит песок, ломаются игрушки…

Не так ли мы? Играем тут в Сенат

Своим врагам заклятым на потеху?

Сертория испанские «друзья»

Играют в римских граждан, надевая

Поверх одежды из звериных шкур

Доспехи римские; поверх доспехов

Набрасывают тогу – срамота!

Иберы не вчера ли с гор спустились,

А вот сегодня бродят среди нас.

А завтра диктовать начнут условья,

Навязывать порядки…

СТАРЕЙШИЙ СЕНАТОР:

- Но они

Порой стократ честней природных римлян!

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (насмешливо):

- Серторию видней. Ему союз

С отродьем варварским куда дороже,

Чем уваженье римлян благородных.

СЕРТОРИЙ, нервничая, крутит в руках жезл. Наконец, потеряв терпение, восклицает:

- Сенаторы, я не закончил речь!

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (равнодушным тоном):

- Так продолжай…

СЕРТОРИЙ (воодушевляясь):

- Я видел сновиденье…

ОДИН СЕНАТОР – ДРУГОМУ (полушепотом):

- Наверно, с вещей ланью говорил,

Он перед тем, как отойти ко сну.

СТАРЕЙШИЙ СЕНАТОР (недовольным голосом, наклоняясь к шепчущимся):

- В конце концов! Дозвольте говорить

Серторию…

СЕРТОРИЙ (повышая голос, с пафосом):

- Узрел я многих птиц,

Летящих вдаль над морем Балеарским;

Их были мириады, и они

Держали путь на Рим. И вдруг над морем

Явилась стайка соколов мальтийских.

Вот ринулся на перелетных птах

Пернатый хищник с клекотом зловещим.

За ним другой…И завязался бой.

Летели окровавленные перья.

А Рим уж близко. И увидел я:

Над Римом сотни птиц – нет, тыщи! – взмыли:

Отряды иволг, зябликов, дроздов,

Когорты соловьев сладкоголосых.

На соколов обрушились они –

И заклевали насмерть. Все враги

Летели вниз, в бушующее море.

В порыве братском стаи две слились

И опустились на каменья Рима.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (ехидно):

- Там, в Риме, гуси, утки, петухи,

Кому дороже выводки и гнезда,

Чем идеалы ветхие твои.

Они-то, будь уверен, дали б бой

Незваному пришельцу. Рим сулланский

Спасли бы эти гуси, как однажды

Спасли их предки тот, старинный Рим

От галльского незваного вторженья.

СЕРТОРИЙ (настороженно):

- Что ты хотел сказать?

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (дерзко, с вызовом):

- То, что ты слышал.

Найдется много жирных гусаков,

Что гоготом своим разбудят стражу.

И отразят нашествие иберов

Как прежде свору галлов…

СЕРТОРИЙ (гневно ударяя жезлом об пол):

- Демагог!

Ты говоришь как ставленник Метелла!

МОЛОДОЙ СЕНАТОР:

- Я не хочу, чтоб проливалась кровь.

Нам всем давно обещано прощенье…

СЕРТОРИЙ (во весь голос):

- Предатель!

Роняет жезл и выхватывает из ножен меч, бросается к МОЛОДОМУ СЕНАТОРУ, который испуганно прячется за спины остальных.

СТАРЕЙШИЙ СЕНАТОР (властно):

- Прекрати! Остынь, Серторий!

Командуй легионами в бою,

Грози мечом, рази мечом измену.

Но здесь не смей размахивать оружьем!

Назвавшийся защитником свободы,

Свободы говорить не пресекай.

В конце концов, ты не в сулланском Риме,

Тобою ненавидимом и нами.

Оставь для битвы свой тяжелый меч.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР (возмущенно):

- Он посягнул мечом грозить Сенату.

Каков наглец!

СТАРЕЙШИЙ СЕНАТОР:

- И ты, мой друг, хорош!

СЕРТОРИЙ (успокаиваясь, убирает меч в ножны):

- Я видел сон. И разгадал значенье:

Коль легионы к Риму подойдут,

Поднимутся защитники свободы,

Прогонят стражу, разомкнут врата.

(Обращаясь к МОЛОДОМУ СЕНАТОРУ, ищет его взглядом):

Прости, соратник! Я погорячился…

Поверь, я кровь не жажду проливать.

И сновидение гласит о том,

Что, верно, обойдется малой кровью

Поход на Рим. Вперед, в поход на Рим!

Вскидывает руку. Немногие СЕНАТОРЫ встают и делают тот же жест. Большинство остается сидеть.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР:

- Все, как и прежде: сны да прорицанья.

Покуда не разбит старик Метелл

И Гней Помпей, воинственный молодчик,

Не рано ли, Серторий, говорить

Про взятье Рима? Ты советы любишь?

К испанскому оракулу сходи,

Жрецу Нетона – он тебе подскажет (Смеется).

СЕРТОРИЙ (грустно):

- Ну что ж, я так и сделаю.

МОЛОДОЙ СЕНАТОР:

- Конечно.

Тебе, известно, варвары милей

Сенаторов и прочих граждан Рима.

СЕРТОРИЙ обводит зал мрачным взором, порывается что-то сказать, но, махнув рукой, уходит. СЕНАТОРЫ сбиваются в кучки и начинают наперебой обсуждать услышанное.

Явление второе.

Шатер Сертория. Полководец наедине вполголоса рассуждает.

СЕРТОРИЙ:

- И вновь я в меньшинстве… Нет, одинок:

Немногие сенаторы теперь

Притворно соглашаются со мною.

А втайне, знаю я, мечтают лишь

О том, как сдаться, получить прощенье.

Они меня изменником зовут,

Предателем Отечества – как Сулла

Меня нарек мятежником, врагом…

Ах, если бы спустились божества,

И, отстранив правителей лукавых,

Взялись бы сами Римом управлять!

Когда бы, отложив весы и меч,

Сошла с престола строгая Фемида,

И разогнав трибунов, и Сенат,

И консулов, сама решилась править!

И не стояла б предо мной дилемма –

Какое злодеянье предпочесть:

Предать Отчизну, чтоб спасти свободу?

Предать свободу, чтоб спасти Отчизну?

Но нет, бессмертные не снизойдут.

На просьбу рассмеется небожитель:

- Решайте сами, как вам дальше быть.

Правителей достойных изберите

Из тех, что есть. И не мешайте мне

Вкушать нектар из чаши поднесенной!

Незаметно входит ПЕРПЕННА:

- Опять бормочешь ты как полоумный!

СЕРТОРИЙ (встрепенувшись):

- Ах, да…Я говорил? Ну, здравствуй, Марк!

ПЕРПЕННА:

- Мои войска готовы к выступленью.

Пора намять Метелловы бока!

СЕРТОРИЙ:

- Хочу узнать я волю божества,

И засветло на капище Нетона

Отправлюсь.

ПЕРПЕННА (хитро улыбаясь):

- А божественная лань?

СЕРТОРИЙ (небрежно отмахнувшись):

- Да брось, Перпенна – байка для иберов

И плебса неразумного. Оракул

Один ответить может на вопросы…

ПЕРПЕННА:

- Каков исход сраженья? Без пророчеств

Могу предугадать: на бранном поле

Метелла наше воинство побьет,

Как било прежде…

СЕРТОРИЙ:

- Вовсе не об этом

Я вопрошать намерен божество.

Свою судьбу я разузнать надеюсь…

Явление третье.

Пещера в скале. В глубине ее виден истукан божества. Из пещеры выходит ЖРЕЦ НЕТОНА. Он направляется к стоящим в отдалении СЕРТОРИЮ и ПЕРПЕННЕ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: