Явление одиннадцатое. 3 страница

Скользит его потрепанное войско

Между Метеллом мудрым и Помпеем

Отчаянным. И дряхлую змею

Пинают сапогами полководцы,

Да все никак не могут растоптать

Главу гадюки с зубом ядовитым.

ТРЕТИЙ ЛЕГИОНЕР МЕТЕЛЛА:

- Эй, римляне, переходите к нам!

Эй, земляки, поужинаем вместе.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР СЕРТОРИЯ (ехидно):

- Я к вам перелечу как голубок (машет руками как крыльями).

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР МЕТЕЛЛА:

- Недалеко отсюда мост висячий.

Вот там (показывает рукой). Пройти всего-то пару стадий.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР СЕРТОРИЯ (грозно):

- Я лучше в вас метну свое копье,

Чтобы пресечь прельстительные речи! (Встает и бросает копье)

(Разочарованно всплескивает руками) Проклятие! Оно упало в пропасть!

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР МЕТЕЛЛА (язвительно):

- Тебя Серторий точно не похвалит,

За то, что ты оружье потерял.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР СЕРТОРИЯ:

- Я честь не потерял свою, сулланец!

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР МЕТЕЛЛА:

- Пойдем, друзья! Тут нечего ловить!

Ну, если только стрелы или копья,

Да бранные поносные слова.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР СЕРТОРИЯ (облегченно вздыхает):

- Давно пора! Уйдите, негодяи,

Пока мой друг не снял с плеча свой лук.

ТРЕТИЙ ЛЕГИОНЕР МЕТЕЛЛА (насмешливо):

- Останется твой друг с пустым колчаном.

А мы опять останемся в живых!

Легионеры МЕТЕЛЛА уходят.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР СЕРТОРИЯ – ВТОРОМУ:

- Проклятая война. Уж сколько лет

Все длится, окончания не зная.

Когда же снизойдет на желанный мир

На землю, пропитавшуюся кровью?

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Четвертый год нет от отца вестей.

Да жив ли он? Когда я Рим покинул,

Он был еще здоров, бодрился он,

Хотя перевалило за полвека.

Года прошли в боях. Пришло письмо,

Которое мне передал торговец:

Брат извещал, что заболел отец.

Полдня лежит, и охает, и стонет.

Терзаемый недугом. Иногда

Его рабы с постели поднимают.

И, опершись на плечи их, отец

По атриуму бродит и вздыхает…

Да жив ли он?! Увижу ли его?

Четвертый год я ничего не знаю!

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (взволнованно):

- А мне в сраженьи как-то довелось

Увидеть брата. Он в рядах Метелла

Шел против нас, извлекши меч из ножен.

Сошлись в жестокой брани два полка.

Я отбивал свирепые удары

И сам рубил. Следил мой правый глаз

За взмахами мечей, а левым оком

Я средь врагов выискивал его.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Нашел?

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- Смешались стройные ряды,

И я рубил направо и налево,

И мог оружьем брата поразить

Невольно. Завершился тяжкий бой.

И битый час средь раненых и мертвых

Искал я брата. Увидав меня,

Вцепился в горло мне Серторий гневный.

- Ты грабишь павших? Отвечай, боец! –

Он прошипел и меч к груди приставил.

- На поле битвы брата я ищу,

Брат Марций бился в воинстве Метелла.

– Так я ответил. Дрогнул полководец

И по щеке Сертория слеза

Скатилась. И ответил Квинт Серторий:

- Будь проклята гражданская война,

Что рушит семьи, стравливает братьев

Как тигров иль медведей на арене.

И прочь по трупам римлян зашагал.

Явление четвертое

СЕРТОРИЙ в своем шатре. Перед ним – иберы, будущие СТРАЖНИКИ.

СЕРТОРИЙ:

- Я отобрал храбрейших из храбрейших,

Решив в своей охране заменить

На иберийцев римлян ненадежных.

(Обращаясь к ПЕРВОМУ СТРАЖНИКУ ). Ты кто? Откуда? Из каких земель?

ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК:

- Я лузитанин.

СЕРТОРИЙ:

- Уважаю племя

Бесстрашных, верных слову лузитан (Похлопывает СТРАЖНИКА по плечу).

Они меня в Испанию призвали

И до сих пор не изменили мне.

(Переходит ко ВТОРОМУ СТРАЖНИКУ ). А ты откуда?

ВТОРОЙ СТРАЖНИК (гордо):

- Я харакитанин!

СЕРТОРИЙ (улыбаясь):

- Я, помнится, бивал харакитан.

Таких иметь сподручнее в друзьях,

Чем в качестве врагов. (Пожимает ему руку и переходит к ТРЕТЬЕМУ СТРАЖНИКУ ). А ты откуда?

ТРЕТИЙ СТРАЖНИК (с важным видом):

- Потомок карфагенских колонистов!

СЕРТОРИЙ:

- Наверное, ты храбр как Ганнибал?

ТРЕТИЙ СТРАЖНИК (довольно):

- Стараюсь в меру сил.

СЕРТОРИЙ (подходя к ЧЕТВЕРТОМУ СТРАЖНИКУ ):

- Откуда, кто ты?

ЧЕТВЕРТЫЙ СТРАЖНИК:

- Явился издалёка. Кельтибер!

СЕРТОРИЙ:

- Объединил ты доблесть двух народов.

В тебе ибера пламенная кровь

Смешалась с кровью яростною галла.

(Подходит к ПЯТОМУ СТРАЖНИКУ ). Откуда, воин? Из каких краев?

ПЯТЫЙ СТРАЖНИК:

- Пришел я в Оску с Пиренейских гор.

Я верою и правдою служить

Готов тебе. В народах пиренейских

Обычай есть: коли погибнет вождь,

То вслед за ним его телохранитель

Покинуть должен мир. И в новом мире

Хозяину по-прежнему служить,

Живым щитом, секирою разящей.

СЕРТОРИЙ (пораженный, долго молча смотрит на него):

- Готов служить ты вечно?

ПЯТЫЙ СТРАЖНИК (радостно):

- Да, готов!

СЕРТОРИЙ (торжественно):

- Так, значит, будешь ты начальник стражи!

Быть посему!

СТРАЖНИКИ (дружно вскидывая руки):

- Серторию хвала!

Явление пятое

Шатер СЕРТОРИЯ. Входит предводитель басконов РАМОН, жестом приветствуя СЕРТОРИЯ. СЕРТОРИЙ по-дружески крепко обнимает его.

СЕРТОРИЙ (радостно):

- Приветствую, басконский предводитель!

Я вижу, вести добрые принес?

Что значит лучезарная улыбка?

РАМОН (громогласно):

- Разбил я вспомогательный отряд,

Он шел к Помпею на соединенье.

СЕРТОРИЙ (восторженно):

- Хоть малая, а все-таки победа!

Наверное, ты пленных мне пригнал?

РАМОН (недоуменно):

- Зачем? Какие пленные?

СЕРТОРИЙ:

- Быть может,

Ты их себе оставил для обмена?

«Один баскон трех римлян стоит!» - как-то

Ты говорил, а я не согласился.

РАМОН (гордо, встав в величественную позу):

- Мои басконы не сдаются в плен!

Они позору смерть предпочитают!

СЕРТОРИЙ:

- Всех перебил? Все пали смертью храбрых?

От помпеянцев я не ожидал…

РАМОН (ухмыляясь):

- Да, большинство их, почитай, сдались,

На милость победителя надеясь.

Я на виду у крепости, к которой,

Они стремились, их распять велел,

В защитников вселяя страх и трепет.

СЕРТОРИЙ (ледяным голосом):

- Ты пленных римлян приказал казнить?

РАМОН:

- Не сразу…Мы пытали помпеянцев.

Мои бойцы, раздев их донага,

Железными когтями плоть терзали.

Они кричали и вгоняли в дрожь

Защитников, что в крепости укрылись,

Нам стрелы и проклятья посылая.

СЕРТОРИЙ (грозно надвигаясь на Рамона):

- Ты всех казнил?

РАМОН (невозмутимо):

- Нет, трем оставил жизнь.

Трем самым молодым. Но перед тем,

Велел их оскопить – гласит обычай,

Что трусы не должны иметь потомства.

СЕРТОРИЙ (внезапно взрываясь):

- Ты мучил римлян?! Зверь ты! Изувер!!

Палач – не воин, на глазах у римлян… (Подходит почти вплотную).

РАМОН (отступая на шаг, в недоумении):

- Твоих врагов, Серторий. Сотни лет

С кантабрами свирепыми воюя,

Мы поступали так: не брали в плен,

А добивали на полях сражений

Всех раненых. Кто сам сдавался в плен,

Тот погибал в мучениях жестоких.

И с нами поступали точно так

Кантабры пиренейские…

СЕРТОРИЙ (яростно сжимая кулаки, бросает гневные взгляды на Рамона):

- Кантабры?!

Что мне до них – кантабры иль кентавры -

Мне наплевать! Я римский гражданин!

Будь проклят ты, палач свободных граждан!

Мучитель подлый! Зверь, не человек!

Когда терзает римлянина варвар,

Будь трижды этот римлянин мой враг,

Я не стерплю!… (цедит сквозь зубы) Пошел отсюда, горец!

Не попадайся больше на глаза!

РАМОН (вспыхнув):

- Да, я уйду, коль гонишь, но с собой

Я уведу и тысячу басконов,

Готовых за тебя костьми полечь!

Неблагодарен ты!

СЕРТОРИЙ (кричит, размахивая кулаками и топая ногами):

- Уйди, убийца!!!

Возмущенный РАМОН уходит.

СЕРТОРИЙ (постепенно успокаиваясь):

- Так вот я кто – сподвижник палачей:

То с Марием и Цинной, то с вот этим

Терзателем сограждан! Нет, не зря

Предупреждал меня мой друг Перпенна:

Не обратится в римлянина варвар,

Как дикий волк не может стать собакой,

Домашней кошкой – лев. Лишь плеть и клеть.

Что забрана решеткою тяжелой,

Его на время может усмирить.

Но прячет он за ласковой улыбкой

Коварный, хищный, яростный оскал.

Вонзает зубы в человечье тело

В тот миг, когда никто не ожидает,

Когда служитель холит и лелеет

«Ручного» зверя, кормит его с рук.

Замешкаешься – и откусит пальцы

Беспечному рабу, порвет живот.

Так вот вам сущность варварской натуры!

Явление шестое

Лагерь Помпея. В своем шатре вальяжно возлежит ПОМПЕЙ. Перед ним – знакомые нам легионеры. Они стоят и переминаются с ноги на ногу, не решаясь начать.

ПОМПЕЙ (нарушая затянувшееся молчание):

- Откуда вы, мятежники, пришли?

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (выступая вперед):

- Мы больше не мятежники. Мы прежде

С Метеллом бились, а теперь к тебе

Отправились…

ПОМПЕЙ (изумленно):

- А что же не к Метеллу?

До лагеря его рукой подать

От ваших станов. Вы же предпочли

Бежать ко мне, скрываясь от погони,

Брести по землям варварских племен.

За что вы так Метелла убоялись?

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Мы бьемся с ним уже немало лет.

И не боимся воинства Метелла.

Позором мы почли сдаваться тем,

Кого мы прежде били.

ПОМПЕЙ:

- Как занятно…

Перебежать к Помпею не срамно?

Ведь мы на поле битвы не встречались?

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- Не в этом дело. Я читал воззванье,

Где ты, Помпей, нас обещал простить,

Помочь вернуться в Рим.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- К родным пенатам,

К стареющим отцам и матерям.

ПОМПЕЙ:

- Да, обещал! Юпитером поклялся,

Что мой корабль готов доставить в Рим

Любого, кто Сертория оставит.

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (радостно):

- Конечно! Пусть наполнит паруса

Зефир могучий. В гавани остийской

Причалим мы и ступим, наконец,

На берега Италии прекрасной.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР:

- Опасно ведь идти сухим путем

Через страну незамиренных галлов.

Там мой отец когда-то воевал…

ПОМПЕЙ (улыбаясь):

- Все будет вам: места на корабле,

Провизия и деньги на дорогу.

Исполню я все то, что обещал!

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР:

- Когда же на корабль?

ПОМПЕЙ (сухо, улыбка сходит с его лица):

- Тогда, когда

Мы разобьем Сертория, ребята!

Гляжу, у вас оружье при себе,

Доспехи целы… Так что отправляйтесь

Немедля в лагерь. Вы в распоряженье

Поступите (разворачивает свиток) центуриона Приска.

Через два дня выходим мы в поход!

(Властным голосом) Поторопитесь!

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР (упавшим голосом):

- Снова воевать нам?

ПОМПЕЙ (злорадно ухмыляясь):

- А что ты думал? Это выбор твой,

Кому служить: иль я, или Серторий!

ПЕРВЫЙ ЛЕГИОНЕР (гневно):

- И снова кровь сограждан проливать?

Ты обманул нас!

ПОМПЕЙ (грозно):

- Как ты смеешь, воин,

Так дерзко с полководцем говорить?

Напомню: розга в ликторской руке

Нужна не только ради украшенья.

ВТОРОЙ ЛЕГИОНЕР (с вызовом):

- А если мы откажемся сражаться?

ПОМПЕЙ (равнодушным голосом):

- То я вас как изменников казню.

Вопросы есть? (В ответ – разочарованное молчание). Ну, если нет вопросов,

Покиньте, перебежчики, шатер.

(Про себя) Корабль им подавай… Вот наглецы!

(Обращаясь к легионерам) Вы все еще торчите? Прочь отсюда!

Понурив головы, не сказав более ни слова, ЛЕГИОНЕРЫ уходят.

Явление седьмое

Лагерь СЕРТОРИЯ. Перед строем легионеров – СЕРТОРИЙ и привязанный конь.

СЕРТОРИЙ (громко, с пафосом):

- Бойцы, хотите знать, зачем я вас

Созвал сюда?

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ:

- Хотелось бы, кончено.

Мы собирались отходить ко сну,

А нас подняли, будто по тревоге.

СЕРТОРИЙ:

- Я преподать хочу сейчас урок

Содружества и воинского братства.

Ты, что ответил, подойди сюда.

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ (нехотя выходит из строя):

- Скажи, Серторий, в чем я провинился?

СЕРТОРИЙ (улыбаясь):

- Наоборот, тебя отметил я –

Ты храбро бился во вчерашней стычке.

Один пять помпеянцев одолел.

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ (сияя лицом):

- Хвалу из уст твоих отрадней слышать,

Чем песни птиц, чем шепоты любимой,

Мой командир!

СЕРТОРИЙ (меняет выражения лица, хмурится):

- Начавши речь хвалой,

Продолжу укоризной и упреком.

Сражался Туллий как жестокий зверь,

Как бьется лев свирепый, нумидийский

С соперником за лакомый кусок –

Да не с одним – со всем семейством львиным!

Закончилось сражение – и мы

Торжествовать готовились победу.

С доспехов и мечей смывали кровь,

В парадные одежды облекались.

Лишь Туллий не был с нами в славный час:

В горячке боя, в яростном азарте,

Сшибая вражьи головы мечом

Как васильки отточенной косою,

Надрывно и отчаянно вопя,

За горсткой помпеянцев устремился.

Он победил, он пятерых сразил

И в бегство обратил декуриона.

А что же вы? (Обводит рукою строй солдат) Когда товарищ ваш

Лил кровь, мешая вражью со своею

(Глядите – перевязана рука),

Вы наблюдали за неравной схваткой,

Подбадривали криками героя.

А кто пришел на выручку? Никто!

Так разве это римские солдаты,

Что за друзей готовы глотки грызть,

Терзать врага и жертвовать собою?

Молчите? Что ж, молчание порой

Красноречивей речи Демосфена.

(Поворачиваясь к Туллию). Боец мой верный, подойди к коню.

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ (подходя к коню):

- Буланого я должен растреножить?

СЕРТОРИЙ:

- Нет, славный воин. Ты схвати за хвост

Буланого, попробуй вырвать с мясом.

Ведь у тебя тяжелая рука!

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ мнется, не решаясь подойти.

СЕРТОРИЙ:

- Иль ты, храбрец, боишься, что лягнет

Тебя скакун? А смерти не боялся?

А, может, ты жалеешь жеребца?

ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ (из строя):

- А как же не жалеть – такой красавец!

Коль вырвать хвост – второй не отрастет,

Не ящерица – конь…

СЕРТОРИЙ (строго):

- Молчи, болтливый!

Когда б твой меч разил, как твой язык,

То Ахиллес с таким бы не сравнился.

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ:

- Что ж, я готов.

СЕРТОРИЙ (нетерпеливо):

- Хватай коня за хвост

Тяни его сильней! И вырви с корнем,

Как пахарь выдирает сорняки.

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ, собравшись с духом, берет коня за хвост и что есть мочи тянет.

СЕРТОРИЙ:

- Что, не дается? А ведь ты силач!

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ (пыхтя от натуги):

- Одной рукой с хвостом не совладать,

Двумя – никак: сломалась в битве шуйца.

Яростное ржание коня, топот его копыт, громкие перешептывания ЛЕГИОНЕРОВ.

СЕРТОРИЙ:

- Что ж, храбрый малый, возвращайся в строй -

Тебя заменит Сальвий языкастый.

Играют мышцы на его руках

Как бронзовые волны mare nostrum

В ненастный день. Так вырви жалкий хвост!

Двумя руками это сделать просто…

ЛЕГИОНЕР ТУЛЛИЙ уходит. ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ сменяет его, берется за хвост.

СЕРТОРИЙ:

- И тут никак. Лишь на словах силен.

Все тужится, как старикан бессильный

На ложе у гетеры молодой.

СЕРТОРИЙ:

- Ты, Сальвий, раздосадован? (Тот кивает, продолжая тщетно тянуть хвост). Увы!

Лишь только геркулесовой руке

Под стать такие подвиги.

ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ (умаявшись, выпускает хвост из рук и падает):

- Согласен…

Отчаянное ржание коня, хохот легионеров. ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ грозит им кулаком:

- Сейчас я с ваших морд сгоню улыбки

И всех насмешников рыдать заставлю!

СЕРТОРИЙ (весело):

- Солдаты ржут как сотня жеребцов.

Хоть каждый мог бы быть на этом месте.

Остался конь с хвостом, а Сальвий с носом.

ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ:

- Когда б я знал, как крепко хвост растет!

СЕРТОРИЙ:

- Тогда бы ты стал действовать иначе:

Не стал его как корень вырывать,

А по шерстинке драл, по волосинке.

И, после этих хлопотных трудов,

Конь своего лишился украшенья.

Попробуй-ка!

ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ:

- Дай, дух переведу…

ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ подходит к коню, потирая руки, и начинает ощипывать хвост.

СЕРТОРИЙ:

- Пошло, пошло! Как рвется шерсть?

ЛЕГИОНЕР САЛЬВИЙ:

- Легко!

Еще чуть-чуть – буланый станет куцым!

СЕРТОРИЙ:

- Довольно, хватит! Возвращайся в строй. ( САЛЬВИЙ становится на свое место).

Бесхвостый конь – почти как полководец

Без шлейфа из блистательных побед,

Гетера, за которою не вьется

Любовников богатых череда,

Сенатор без его роскошной тоги,

Что, пыль сметая, по пятам влачится…

Но не об этом речь я поведу.

Ты убедился – волоски хвоста,

Неразделимы, слиты воедино –

Точь-в-точь как прутья в ликторском пучке.

Но если вырывать по одному -

Не сразу все, поодиночке дергать -

Коня легко оставить без хвоста.

Не так ли выглядит солдатский строй?

Коль каждый умереть готов за друга,

То эту связь вовек не разорвать!

Хотел я эту истину простую

Вам доказать на ликторском пучке.

Да прутьев жалко – чем пороть-то трусов? (Смеется)

Но, впрочем, шутки – в сторону: должны

Воители держаться друг за друга,

Плечом к плечу, в бою – как и в строю.

Пусть Сальвий Туллию всегда поможет:

Прикроет спину, иль поднимет меч,

Что выбил враг движением коварным,

Удар копья от друга отведет.

А, коль придется, грудью примет он

В последний миг жестокое железо.

Да будет так! Враги не разобьют,

Интригой хитрой воинское братство,

Где друг за друга голову сложить

Готов. Иначе же… (Задумывается). Единый прежде Рим

На партии, на клики раскололся,

Пришел в упадок; подлая вражда

Восстановила брата против брата.

Единства нет! Как лошадиный хвост

Трепали и щипали Вечный город

Патриции. Будь проклята столица,

Где братства нет, где каждый за себя,

Лишь собственной корыстью озабочен…

Налево! Разойдись! Идите спать.

Я преподал урок на сон грядущий.

А утром выступаем мы в поход.

По команде ЛЕГИОНЕРЫ расходятся.

СЕРТОРИЙ (оставшись один):

- Но устыдит ли речь легионеров,

Преподанный пример? Давно уж войско

Не монолит – рассыпанный песок.

Не связаны песчинки воедино,

Их ветерок подхватит – и несет

Куда глаза глядят. Мои солдаты –

Из самых храбрых! – норовят к Помпею

Перебежать, товарищей предав.

В моих рядах испытанных бойцов

Все меньше – тает воинство свободы,

Как снег весной в долинах Пиренейских.

ПЕРПЕННА (неожиданно появляется на сцене):

- Серторий, друг! О чем ты говоришь?

СЕРТОРИЙ (вздрагивает и оборачивается):

- Перпенна, ты? Признаться, напугал…

ПЕРПЕННА (ядовито улыбаясь):

- Такого храбреца – и напугаешь!

СЕРТОРИЙ:

- Я только что солдатам говорил

О римской чести, братстве по оружью.

ПЕРПЕННА:

- Да, ты наглядно объяснил урок.

Откинув полог своего шатра,

Я за тобой следил: ты превосходный

Привел пример: какой-то конский хвост,

Зато понятно, просто и доступно,

И до последнего глупца дойдет!

Но ты представь, что в лагерь наш проник

Шпион Помпея; речь твою услышав,

Он в тот же час придумает свою.

Припомнит случай, образ подходящий

Найдет, чтобы солдатам изложить…

СЕРТОРИЙ (нахмурившись):

- Ну, например? К чему, Перпенна, клонишь?

ПЕРПЕННА (наклоняясь к уху Сертория, вкрадчивым голосом):

- Чтобы в глазах солдатских уронить

Святое дело, в качестве примера

Он приведет…ну, например, мираж:

Ливийскою пустынею бредя,

Где зноем дышат и песок, и воздух,

Измученные путника узрят

Колодцы, пальмы, городские стены.

Он идут, они бегут, спешат,

А ноги по колени утопают

В песках горячих… Тщетен их порыв:

Рассеялся мираж, вокруг пустыня,

Где ни глотка воды, ни деревца.

«Не так ли, – им ответит помпеянец, -

Святая цель – освобожденье Рима, -

К себе влечет и манит как мираж?

Но жаркий ветер марево развеет.

Кругом пустыня, ваша цель – ничто.

И все прекраснодушные порывы,

Спалит светило, поглотят пески».

Ты про песок твердил сейчас, Серторий?

СЕРТОРИЙ (гневно):

- Отстань, Перпенна! Душу не трави.

Иль сам я стану жалким маловером…

Ты любишь поучать других – попробуй

Придумать речь и убедить солдат.

ПЕРПЕННА (всплескивая руками):

- Увы, мне чужд ораторский талант.

И поле брани мне милей, чем форум.

А то бы я бойцов заговорил

И убедил в успехе предприятья!

СЕРТОРИЙ (тяжело вздыхая):

- Оставь, уйди, Перпенна, я устал.

ПЕРПЕННА уходит, бросая многозначительный взгляд вслед СЕРТОРИЮ.

Явление восьмое

ПЕРПЕННА сидит в своем шатре. Входит АВФИДИЙ.

ПЕРПЕННА (радостно):

- Привет тебе, Авфидий! Что принес?

Какие вести? Славные? Дурные?

АВФИДИЙ:

- Да как сказать…Смотря как посмотреть.

ПЕРПЕННА (недоуменно и тревожно):

- Что этим хочешь ты сказать, Авфидий?

АВФИДИЙ (оглядываясь по сторонам, заговорщицким тоном):

- Надеюсь, не подслушает никто

Наш разговор?

ПЕРПЕННА:

- Да что ты, в самом деле?

Мы здесь одни.

АВФИДИЙ:

- А стражники у входа?

ПЕРПЕННА:

- Свои. Ты говори, я ждать устал…

АВФИДИЙ (громким шепотом):

- Любимец Манлия поведал мне…

ПЕРПЕННА (смеясь):

- «Любимец»… Так бы и сказал - «любовник».

АВФИДИЙ:

- Да, да. Печально, что порок презренный

Сегодня моден. Много знатных римлян

Юнцов растленных держат при себе.

ПЕРПЕННА:

- Что в Риме блуд царит, давно известно.

Одно лишь плохо – он проник в войска.

Серторий эту мерзость ненавидит.

АВФИДИЙ (оживляясь):

- Да, о Сертории вели мы речь.

Поведал Манлий своему дружку,

Что к заговору он давно причастен.

ПЕРПЕННА (застыв на месте, медленно молвит):

- Постой, постой…Ничтожный извращенец

Про заговор узнал? Юнец болтлив,

Как все они, бесстыжие «любимцы».

И если завтра сплетни донесет

Он до ушей Сертория…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: