Тема 2. Социальное представительство и проблема коллективного решения

Демократия в буквальном понимании - власть народа или хотя бы его большинства. Фундаментальные идеи Руссо, признававшего исключительно прямую демократию, таковы: «народ, подчиняющийся закону, должен быть его автором» и «общая воля всегда права и всегда направлена на общее благо». Идеал Руссо – Швейцарская республика, где небольшая численность населения давала реальную возможность непосредственного участия. Хотя мировая история знает примеры реализации форм прямой демократии, в современных крупных общностях осуществление непосредственной власти народа или его большинства весьма затруднительно[2]. В современной мире наиболее распространенной формой является представительная демократия.

«Представительство» – одно из неоднозначных центральных понятий политической социологии. Бихевиоралисты предлагали вычеркнуть его из словаря ученых как сугубо нормативистское и спекулятивное.

Вот лишь некоторые проблемы социального представительства:

1. как должно быть организовано представительство, чтобы оно отражало интересы всех индивидов и групп?

2. всегда ли мнение большинства – эффективное и правильное?

3. все ли люди готовы к осознанному и рациональному, направленному на общее благо политическому участию?

4. как возможно исчисление воли математического большинства избирателей?

Во-первых, основоположники теории современной демократии неоднозначно решали вопрос о всеобщем характере избирательного права.

Руссо полагал, что закон условен по отношению к универсальному праву голоса. Общая воля должна брать начало у всех граждан, чтобы применяться ко всем. Между тем ранняя влиятельная американская теория представительства на основе заслуг гласит: сила закона может быть достигнута на основе «справедливого» представительства – право голосовать должно быть у статусных и ответственных граждан, с кем считаются в обществе. Против решения вопросов голосованием на основе большинства выступал российский государственный деятель XIX века К.П.Победоносцев, писавший: «Большинство… дает свой голос стадным обычаем, выбирая то имя, которое громче всего натвержено и звенело в ушах у всех в последнее время… Выбран будет тот, кого провозгласила масса легкомысленных, равнодушных или уговоренных избирателей».

Также по-разному оценивается связь избирательного права и качества результата политического процесса. Руссо утверждает: «каждый подчиняется условиям, которые налагает на других». Рискованная гипотеза, будто предоставление права голоса делает человека ответственным и просвещенным гражданином. Историческая практика показывает обратное. Защитники демократии в XIX веке придерживались позиции, что неурезанными избирательными правами должны пользоваться только лица, показавшие себя ответственными гражданами (уплатой налогов, профессиональным, образовательным уровнем и т.п.). Французская Конституция 1791 года не давала наемным рабочим и другим категориям зависимых людей избирательного права на том основании, что бедность и зависимость считались препятствием к участию в формировании коллективной воли. Лишь после первой мировой войны универсализация прав голосования стала считаться подходящей для большинства европейских демократий. И чем шире становилось право участия, тем больше оно зависело от разного рода посредников (политических партий, например). Посредничество оправдывается не только необходимостью управления и координации большого количества граждан, рассеянных по территории государства, но и обеспечением политической рациональности (понятности, дальновидности) решений.

Еще одним средством от неразумных и несправедливых действий правительств раньше полагалось расширение участия на все категории населения. Сейчас в этом есть сомнения. Например, планируется строительство аэропорта в конкретном месте. Кем будут «все», кто должен принять решение – жители окрестностей, члены авиакомпании, потенциальные клиенты? Или вся страна? В случае решения вопросов региональных отношений или отношений полов проблема определения подходящей группы населения не может быть решена путем расширения участия. Еще более сомнителен этот метод при решении вопроса о защите прав меньшинств. Наконец, качество решения не всегда улучшается за счет расширения числа участников его принятия. Индивидуальное решение иногда по степени рациональности оказывается выше коллективного.

А. Лейпхарт социальное представительство рассматривает в контексте проблемы качества демократии, под чем подразумевается степень, в какой система отвечает основным демократическим нормам: представительство, ответственность/подотчетность власти, равенство и участие. На основе сравнительного изучения демократий Лейпхарт делает вывод о связи выбора между двумя альтернативами: избирательными системами (основанными на принципе большинства и на принципе пропорционального представительства) и парламентской и президентской формами правления. В частности два важных фактора повлияли на принятие принципа пропорционального представительства в континентальной Европе: 1. проблема религиозных и этнических меньшинств, пропорциональное представительство предназначалось для обеспечения представительства меньшинств и предотвращения угрозы национальному единству и политической стабильности; 2. динамика процесса демократизации – президентская форма правления несла угрозу введения демократически избираемого «монарха» (президента) вместо наследственного.

Майкл Уоллерстайн (Калифорнийский университет, США) считает, что сложившуюся структуру демократических институтов не следует рассматривать как простое отражение общественных предпочтений. Во-первых, сами эти предпочтения неопределенны. В цивилизованных странах мира давно уже существует убеждение, что чем меньше перипетии политической игры отражаются на простых людях, тем лучше. В развитых демократиях лишь 10-15% избирателей проявляют готовность к рациональному и активному политическому участию. Политический выбор рядового гражданина обусловлен множеством факторов, рациональность – всего лишь один из них. Во-вторых, одна из базовых идей теории рационального выбора (см. разд. II, тема 4) заключается как раз в том, что не существует способа перевода индивидуально транзитивных перечней приоритетов в социально транзитивные предпочтения без попрания главных критериев демократии. К обществу, состоящему из многообразных групп, интересы и мнения которых вступают в конфликт друг с другом, нельзя подходить так, словно речь идет об одном человеке. Й.Шумпетер в своей классической работе «Капитализм, социализм и демократия» писал, что избиратель является участником неработающего комитета – комитета всего народа, поэтому он и прилагает меньше целенаправленных усилий на свое совершенствование в политической сфере, чем при игре в бридж.

Исход политического выбора, таким образом, определяется, с одной стороны, предпочтениями избирателей (со всеми необходимыми оговорками), с другой, правилами подсчета их голосов, то есть применяемой избирательной системой. Нейтральной избирательной системы не существует. Любой способ подсчета голосов приводит к результатам, которые не могут не выглядеть произвольными под углом зрения демократических принципов.

Таким образом, уже краткий обзор проблем социального представительства показывает, что оно в гораздо большей степени есть проблема, которую приходится решать, нежели факт, который можно изучать и описывать.

Рассмотрим становление основных систем электорального представительства, имеющихся к настоящему времени. Существует три значения глагола «представлять»: 1 – показывать представление, изображать что-то, выступать в роли кого-то; 2 – действовать в интересах кого-то другого (юрист – клиент; посол - монарх); 3 – иметь полномочия заместителя, заменять кого-то в законодательном или совещательном собрании, быть членом парламента в качестве представителя кого-либо. Все три значения имеют отношение к политике. На основе двух последних возникли две альтернативные теории голосования.

Первая – концепция «микрокосма», предложенная в 1780-х годах Джоном Адамсом (2-й президент США) и графом де Мирабо (Франция) независимо друг от друга. Первый говорил, что законодательство «должно быть точной копией в миниатюре народа в целом, думать, чувствовать и рассуждать как он». Второй – «копия всегда должна иметь те же пропорции, что и оригинал». То есть законодательный орган должен быть моделью общества, эта модель представительна, если включает в себя каждую существенную социальную группу в тех же пропорциях, что и все население. Этот подход стоит за современным высказываем «статистическое представительство»

Вторая модель голосования основывается на аналогии отношений «агент-клиент». Агент действует от имени своего клиента в его интересах и со степенью свободы, предоставленной ему клиентом. Если решение вопросов выходит за рамки данных полномочий, агент обращается к клиенту за разъяснениями. При переходе от диадедического (двух человек) взаимодействия к социальному представительству сразу возникают две проблемы: 1. сколько свободы должно быть у политического представительства, 2. неопределенность перехода от диадедического взаимодействия к представительству интересов группы порождает проблемы. Например, как должен поступить депутат от избирательного округа, в который входят два района, жители каждого из которых считают, что стоянки цыган должны быть размещены в другом из них? По аналогии в диадедическим взаимодействием депутат должен сказать клиентам, что не может действовать от их имени, пока они не примут какое-то общее решение. Но если бы люди могли непосредственно договариваться между собой и принимать решения, то не было бы нужды в депутатах и органах государственной власти. Если депутат представляет группу несогласных избирателей, то демократическим путем принятия решения должно стать выяснение мнения большинства членов парламента. «Большинство» - понятие неоднозначное. Большинство может быть абсолютным (50 % + 1 голос и более) и относительным («за» данного кандидата/решение проголосовало больше, чем за какого-либо другого).

Концепция «микрокосма» привела к пропорциональному представительству, а вторая – к правилам мажоритарного голосования. Если вопрос формулируется так: «Имеют ли коммунисты в Государственной Думе такую же пропорцию представительства как их сторонники по отношению к численности всего населения?», «Имеют ли татары такую же пропорцию?», то это ориентация на пропорциональное представительство. А если вопрос ставится как: «Хорошо ли парламент выражает интересы электората?», то это приближение к мажоритаризму. Школа пропорционального представительства ориентируется на состав парламента, мажоритаристы – на его решения. С тех пор и поныне споры между сторонниками той или иной системы сводятся к вопросу, что предпочтительней: сильное правительство или представительное правительство?

Рассмотрим вкратце основные правила голосования и подсчета голосов двух наиболее распространенных в настоящее время избирательных систем.

Пропорциональная система предполагаетголосование по партийным спискам и распределение мандатов между партиями пропорционально числу поданных за них голосов. При этом определяется «избирательный метр» - минимальное количество голосов, необходимое для избрания одного депутата. Существует две разновидности пропорциональной системы: 1. на общегосударственном уровне без выделения избирательных округов; 2. система, основанная на многомандатных округах, мандаты распределяются на основе влияния партий в избирательных округах. В результате получается тот самый «микрокосм», модель расстановки политических сил в обществе, дающая реальную картину расстановки политических сил в стране. Другим достоинством пропорциональной системы является то, что она обеспечивает систему обратной связи между государством и организациями гражданского общества, что в итоге способствует развитию политического плюрализма и многопартийности.

Основными недостатками пропорциональной системы являются:

- слабая связь с избирателями, так как голосование осуществляется не за конкретных кандидатов, а за партии;

- чрезмерная зависимость депутатов от партий;

- сложности с формированием правительства (многопартийность, коалиционная борьба, нестабильность правительств);

- возможность приобретения небольшими партиями, представляющими локальные цели или интересы меньшинств, общенационального значения. Это способно актуализировать конфликт между «представительством общины» (или группы, или региона) и «представительством нации».

Умеренный вариант пропорциональной системы ограничивает влияние малых партий, применяя этот принцип в малых округах (а не в больших и не в общенациональном масштабе) и вводя «процентный барьер», то есть необходимое количество голосов для получения представительства в выборном органе (7% - в РФ, 5% - в Германии, 4% - в Швеции).

Мажоритарнаяизбирательная система или система большинства[3] предполагает избрание кандидатов по одномандатным или многомандатным[4] округам. Избранным считается кандидат (или список кандидатов), набравший большинство голосов, предусмотренное законом.

Ключевой для мажоритарной системы является проблема определения абсолютного победителя, представляющего математическое большинство избирателей («победитель Кондорсе[5]»). «Победитель Кондорсе» – это кандидат, разбивающий всех своих конкурентов в парных состязаниях. В случае участия в выборах двух кандидатов (партий, опций) «победитель Кондорсе» легко определим. Сложности с определением абсолютного победителя начинаются, когда количество претендентов на победу превышает два.

Жан Шарль де Борда в 1770 году заметил: выборы на основе относительного большинства имеют дефект, если в них участвуют три или более кандидата. Например, кандидат А получает 9 голосов, В – 7, С – 6, притом все, избравшие В ставят С на второе место, а все проголосовавшие за С отдают второе место В. В этом случае избирается А, но согласно правилу транзитивности при непосредственной «парной» борьбе с В или С он проиграл бы каждому с девятью против тринадцати, таким образом девять избирателей победили 13 своих оппонентов. Методы голосования с относительным большинством должны быть признаны недемократичными. Выход, предложенный Борда: ранжирование кандидатов от последнего до первого с выставлением баллов. Каждый избиратель дает оценку 0 кандидату, которого он ставит на последнее место, 1 – кандидату, занимающему второе место, и так далее до n-1 для своего фаворита из n опций. В этом случае так же возможно отсутствие абсолютного победителя, если есть минимум три кандидата и три избирателя, каждый побеждает соперника с преимуществом два против одного – «парадокс Кондорсе» или цикл. Возникновение цикла возможно и при более масштабном избирательном процессе, возможен глобальный цикл, при котором отсутствует «победитель Кондорсе». Кондорсе разработал технически сложную систему подсчета голосов для определения победителя, но эта процедура не получила признания ранее из-за сложности подсчетов вручную (если есть n кандидатов, то должно быть произведено n(n-1)/2 расчетов, 10 для пяти, 190 для двадцати кандидатов).

Возможна ситуация, когда «победитель Кондорсе» при голосовании в несколько туров определяется уже в первом туре, но именно он по результатам первого же тура выбывает их игры. Рассмотрим электорат, равномерно распределивший свои первые предпочтения между тремя кандидатами, среди которых существует строгая дифференциация. Приверженцы каждого кандидата отвергают остальных два. У четвертого кандидата мало своих сторонников, но все остальные избиратели (сторонники одного из первых трех) предпочитают его каждому из двух оставшихся, которых они не приемлют. Очевидно, что четвертый кандидат и есть «победитель Кондорсе», однако он выходит проигравшим из первого тура.

Справедливость этих заключений неоднократно подтверждена электоральной практикой. Примером такого рода служат президентские выборы в Португалии 1986 года. По результатам первого тура социалист Соареш набрал 25,4% голосов избирателей, консерватор Фрейташ ду Амарал – 46,3%; 29% избирателей проголосовали за другие кандидатуры. Во втором туре, при парном состязании двух лидеров первого тура 29% голосовавших за кандидатов, не прошедших во второй тур, отдали свои голоса Соарешу, в результате победил кандидат, имевший твердую поддержку немногим более четверти избирателей.

Общеизвестным недостатком мажоритарной системы простого большинства в один тур является возможная резкая диспропорциональность результатов или «эффект недопредставительности» в терминологии Дюверже. Интересы значительной части избирателей (до 50%) могут быть не представлены в органах власти. Возможна ситуация, когда побеждает партия, не набравшая большинства голосов избирателей в целом по стране. Например, из 100 избирательных округов партия А с минимальным отрывом побеждает партию В в 51 округе, за партию В голосует подавляющее большинство избирателей в 49 округах и большинство по стране, партия А получает парламентское большинство, формирует правительство, ее лидер становится премьер-министром. Так, четыре раза подряд консервативная партия Великобритании завоевывала большинство мест в парламенте, получая около 40% голосов избирателей на общенациональных выборах, остальной электорат дробился между лейбористами и либерал-социал-демократической коалицией.

Девиз мажоритарной системы простого большинства в один тур – «победитель получает все», оказывает воздействие и на электоральное поведение граждан. Избиратели, стремящиеся реально повлиять на исход выборов, будут голосовать за партию, способную одержать победу в их округе («полезное голосование»). Они неохотно растрачивают свои голоса на малые партии, даже если симпатизируют им в большей степени, нежели одной из крупных. Таким образом, количество мест, полученных малыми партиями, не соответствует поданным за них бюллетеням, а число этих голосов не отражает реальных предпочтений электората.

Некоторые страны во избежание описанных негативных последствий прибегают к правилу абсолютного большинства. Действительно, требование абсолютного большинства голосов избирателей дает возможность определить «победителя Кондорсе». Большей частью, системы, основанные на абсолютном большинстве характеризуются низкой результативностью, так как в практике избирательных кампаний крайне редко определяется абсолютный победитель. Это приводит к затягиванию процедуры выборов (назначается второй, третий и т.д. туры) и, главное, тоже может привести в итоге к отсутствию представительства большинства.

Еще одним недостатком мажоритарной системы является непосредственная зависимость результатов выборов от распределения избирателей по округам. Это дает возможность использования избирательной географии для манипулирования результатами выборов. Процедура получила название «джерримендеринг» по имени губернатора штата Масачусетс Джерри.

Избирательная география обеспечивает важнейший критерий демократичности выборов – норму представительства, что предполагает равное количество избирателей на одного избранного депутата. Принцип реализуется путем раскройки страны на избирательные округа и этим же легко нарушается. Например, известен район, в котором партия-соперник пользуется большой поддержкой, он выделяется в избирательный округ. Партия обязательно получит один мандат, но слишком дорогой ценой (большое количество голосов). Если бы сторонники этой партии были распределены по нескольким округам, в каждом из которых они были бы в большинстве, число голосов, полученных кандидатами от этой партии, было бы прежним, а мандатов – больше. Другой пример. Известно, что сельские жители голосуют более традиционно по сравнению с городским. Выделение возможно большего количества избирательных округов с преобладанием сельского населения способно решающе повлиять на результат выборов. В США в 1962 г. решением Верховного суда об изменении границ избирательных округов штата Теннеси, в течение 50-ти лет не менявшихся, было ликвидировано преимущество сельских жителей перед жителями крупных городских центров. В результате судебного дела «Бейкер против Керра» в 1960-е годы в США был произведен радикальный пересмотр границ в сторону равенства округов. В Великобритании то же самое было сделано в 1970-е годы, так как именно неадекватная нарезка округов в начале XX века, по мнению некоторых исследователей, способствовала закату партии либералов и восхождению партии лейбористов.

При всех недостатках мажоритарная система обладает рядом очевидных достоинств по сравнению с пропорциональной.

Во-первых, она обеспечивает непосредственные связи между депутатом и избирателями. Поскольку депутат лично избирается от определенного округа и рассчитывает на переизбрание в будущем, он ориентирован на свой электорат и соответственно электорат его хорошо знает. Это вынуждает депутат постоянно отслеживать запросы своего электората и работать по их продвижению в законодательном органе.

Во-вторых, как правило, при мажоритарной системе побеждают представители наиболее сильного политического течения (партии) в стране, что способствует вытеснению из парламента мелких и средних партий, созданию партийных коалиций и слияния партий еще до начала выборов. Этим обусловлена легкость формирования правительства и стабильность его работы на протяжении всего срока.

Недостатки обеих наиболее распространенных систем голосования провоцируют поиск более совершенных процедур, он идет в направлении модификации описанных систем или создания смешанных (мажоритарно-пропорциональных) вариантов. Одной из наиболее известных разновидностей последних является германская, примененная впервые в 1949 г. Долгое время она оставалась редким исключением, еще в 1972г. Д. Рэ имел все основания писать: «формула, используемая для выборов… западногерманского бундестага, является столь необычной и столь важной, что требует особого внимания». В смешанной несвязанной системе две составляющие ее электоральные формулы (пропорциональная и мажоритарная) применяются независимо друг от друга. При связанной одна часть системы способна компенсировать недостатки другой. Часть мандатов распределяется в соответствии с принципами мажоритарной системы, это обеспечивает стабильность правительства, часть – в соответствии с пропорциональной, компенсирующей возможные диспропорции. Избиратель получает два бюллетеня, соответственно у него два голоса, один он отдает за партию, другой – за конкретного кандидата. Применение смешанной избирательной системы на выборах депутатов Государственной Думы в РФ в 2003 г. показало, что и эта система голосования способна порождать серьезнейшие диспропорции. Исследование результатов выборов, проведенное Г.Голосовым, показало, что в ходе их проявился редкий, но описанный в литературе, эффект «сфабрикованного большинства», позволивший партии «Единая Россия» конвертировать голоса в среднем трети избирателей в более чем две трети мест в нижней палате национальной легислатуры. Впрочем, такого рода эффекты проявляются в молодых нестабильных демократиях. В частности, основными причинами столь значительной диспропорции на упомянутых выборах в России явились общесистемная фрагментация, отсутствие сложившихся партийных предпочтений избирателей, слабость и нестабильность самой партийной системы.

Таким образом, совершенной системы голосования, позволяющей определить абсолютного победителя в любом случае, – нет. Ситуация значительно усложняется в случае федеративного устройства государства, когда формируются два представительства: представительство территорий, составляющих федерацию, и представительство народа. Неизбежен конфликт между большинством, выбранным одним способом, и большинством, выбранным другим.

По мнению исследователей, выборы остаются довольно грубым политическим инструментом, который отражает основные политические тенденции, но не более того. Нигде победа не определяется тысячью, десятком или даже сотней тысяч голосов. Еще не придуманы политические технологии, которые бы на самом деле позволяли считать столь скрупулезно. Если разница симпатий существенна и исчисляется миллионами, то можно ожидать, что выборы ее отразят. Если предпочтения населения не так отчетливо выражены и общество расколото приблизительно пополам, то никогда нельзя с уверенностью утверждать, что объявленный результат действительно есть победа математического большинства. Технология организации выборов пока не позволяет говорить о победе, достигнутой с перевесом в несколько сотен тысяч голосов, как о достоверном результате. Притом разницы между Украиной и США здесь нет.

Таким образом, хотя положение об универсальном избирательном праве и представительстве является решающим условием демократического режима – это банальность, не так все просто в его реализации.

Приходится констатировать, что институты и процедуры демократии приводят к политическому отчуждению народа. Некоторые предпосылки этого:

1. напряжение между голосованием за кандидата и временем действия его мандата, в течение которого принимаются решения, полностью неизвестные на момент выборов. К этому добавляется потеря «коллективной памяти», обусловленная работой СМК и политтехнологиями;

2. участие становится все более разнородным и многочисленным, а класс профессиональных политиков более гомогенным вследствие обучения и социального происхождения;

3. разница между обыденным знанием, ценностями и опытом простых граждан и компетенцией профессионалов в политике.

Таким образом, законодательство через представительные органы и властное усиление закона – неотъемлемые демократические механизмы, но они недостаточны, чтобы справиться с проблемой коллективного решения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: